Владимир Малахов: "Где этот Бобби Халл хранит золото?" - спросили грабители"
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
Были бы мы чуть косноязычнее - начали бы заметку простецким: Владимир Малахов выигрывал Олимпиаду, чемпионат мира и Кубок Стэнли. Таких героев в России всего шесть.
Помнятся, однако ж, эпизоды. Вот, например. Многие из череды первых наших энхаэловцев ввязывались по незнанию в битвы с тафгаями. Прошли через это Сергей Зубов, Дмитрий Юшкевич, Валерий Карпов.
Но лишь для 193-сантиметрового Малахова эксперимент закончился празднично. Поколотил легендарного бойца Кошура.
Легендарный, говорят, после ночевал в тренажерном зале возле боксерской груши - репутация требовала поскорее реабилитироваться…
А Малахов шесть лет назад попрощался с хоккеем. Время от времени приезжает в Москву. На должности в лиге и клубах не претендует. Его жизнь обычного американского миллионера не просит перемен.
***
- Недавно вы прилетали в Москву специально на матч, посвященный юбилею суперсерии-72...
- Да, меня пригласили. Я, правда, не очень понял, какое имею к ней отношение. Может, из-за того, что играл в Кубке мира 1996 года? А может, потому, что из участников суперсерии выйти на лед уже мало кому по силам?
- Часто бываете в Москве?
- Раз в два месяца. У меня здесь бизнес.
- Значит, не только в Америке?
- Вот в Штатах бизнеса никогда не было. А в Москве компания, которая занимается коммерческой недвижимостью.
- Тяжело контролировать дела через океан?
- Нет - бизнес довольно прозрачный. Да и мотаться туда-сюда привык. Это у бизнесменов из Норильска не перелеты - мучение. Я же знаю, как они добираются до Москвы! Сутками торчат в аэропорту, вылетают по фактической погоде, кружат, потом возвращаются обратно…
- В Майами живете в одном доме с Могильным?
- Жил. Сашка недавно вернулся в Лос-Анджелес.
- Лишились хорошего соседа?
- Главное, прекрасного партнера по гольфу.
- Могильный вслед за Павлом Буре увлекся джиу-джитсу. Вас это обошло?
- Меня колени не пускают. Девять операций! А в джиу-джитсу нужна отличная растяжка. Поэтому я на теннис подсел. Пытался им заменить хоккей. Играл пять дней в неделю по два часа. Но снова подвело здоровье.
- Колени?
- Нет, заболела спина. Я понял, что в сорок лет играть лучше себя не заставлю. Лень не даст развиваться. Да и спорт научил оценивать трезво - где стоит себя заставлять, где нет. Знаете, что такое профессиональный хоккей в Америке?
- Что?
- Каждый день надо выживать. Нет времени оглядываться на других, лишь от твоего результата зависит будущее. Ты словно волк-одиночка.
- Все в НХЛ такие?
- Мне показалось - да. Командная игра есть, но все равно - каждый за себя.
- В СССР было иначе?
- В ЦСКА мы вечера вместе проводили. Приезжаю в Америку - в раздевалке все кричат: "Давай! Давай!" Проигрываем - через полчаса о поражении забыли. Для меня это было настоящее потрясение. А потом сам стал таким.
- Вы обмолвились, что было девять операций на коленях…
- Да, семь на левом, две на правом. Самое интересное - ни одного мениска не повредил! То крестообразные связки летели, то хрящи. Нагрузки до поры выдерживал, но мой последний сезон в "Нью-Джерси" - это кошмар. Колено постоянно раздувало, как шар. Играл на обезболивающих. А клубные доктора в НХЛ зависят от менеджеров, которым невыгодно платить миллионы травмированному хоккеисту. Вот и слышал от врачей "Нью-Джерси": "Все нормально, никаких проблем у тебя не видим".
Дальше терпеть было невыносимо - я плюнул и решил закончить. Поехал на обследование в клинику, где выяснилось, что колено превратилось в манную кашу. Стерлись хрящи. Хирург ахнул: "Как же ты играл?!" А я вспомнил защитника "Нью-Джерси" Ричарда Матвичука. У того вообще колено до конца не разгибалось! И ничего, носился по площадке. Но я на лед больше не вернулся.
- В "Нью-Джерси" с владельцем клуба Джоном Макмулленом хоть раз общались?
- Нет. Он был совсем старенький. К тому же в "Нью-Джерси" всех затмевает Лу Ламорелло.
- Хозяин "Нью-Джерси" даже после победы в Кубке Стэнли не проявился?
- Ребята ходили к нему домой получать перстни, но я в тот момент уже перешел в "Рейнджерс".
- Перстень вам передали?
- Конечно. Макмуллен как раз решил продать команду, удалиться на покой и заказал игрокам особые перстни. Обычно они золотые. А он сделал из платины, украсил рубинами. Выглядит внушительно, тяжелый. По слухам, каждый перстень обошелся в 50 тысяч долларов.
- Где храните?
- Дома, в сейфе.
***
- Вы знакомы с Фетисовым и Немчиновым. Удивились разрыву отношений?
- Наверное, не я один. Слава и Сергей много лет дружили. Понятия не имею, что произошло, - не настолько с ними близок.
- Бывало на вашей памяти, что старый товарищ внезапно менялся?
- Да. Случалось из-за денег. Такой человек сразу переставал для меня существовать.
- В долг не даете?
- Никому и никогда. Хорошая пословица: хочешь потерять друга, дай ему в долг. Когда я приехал в Нью-Йорк, один мудрый человек предупредил: "Сейчас к тебе потянутся люди с "гениальными" идеями. Если денег не жалко - вкладывайся". И тема для меня была закрыта. Правда, однажды все-таки попал.
- Как?
- Помог человеку снять квартиру. Выступил за него поручителем. А он вскоре свалил, никого не предупредив. Оставшиеся четыре месяца деньги за жилье пришлось выплачивать мне.
- Сколько?
- По тысяче долларов. А зарплата у меня по первому контракту была небольшая.
- Тот же Могильный говорил: "Мои лучшие друзья - жена и дети. В хоккее друзей нет".
- Он прав. У меня тоже знакомых полно, но самый близкий друг - жена.
- А из хоккеистов?
- Валерка Каменский. Наверное, Валерка Буре. Хотя общаемся мало. Вот я Буре упомянул, а не факт, что он меня назовет. Что такое друг, вы можете объяснить?
- Человек, которому…
- Звонишь в два часа ночи и он примчится?
- В том числе.
- Согласен. Но вот вам история. Недавно у меня возникли проблемы в бизнесе - так быстро помогли закрыть вопрос ребята, которых знал едва-едва. И уж точно не считал их друзьями.
- Кстати, нам казалось, что Валерий Буре от всех отдалился.
- Ничего подобного. Периодически бываю у него в гостях. У Валерки бизнес интересный и прибыльный.
- Заинтриговали.
- Производит вино. Мне очень понравилось!
- Неужели лучше вина Ларионова?
- Не в обиду Игорю - да. Во всяком случае, на мой вкус. У Буре объемы поменьше, с разных виноградников.
- Судьбы первых наших энхаэловцев сложились по-разному. Как полагаете, у кого сегодня самая тяжелая работа?
- Думаю, у Лехи Жамнова. Генеральному менеджеру "Витязя" позавидовать трудно.
- А самая простая?
- Не вникал, что за бизнес у Паши Буре. Так что самая простая, пожалуй, у меня. В офисе с девяти до шести не сижу. Закончил с теннисом - переключился на гольф. Меня все устраивает.
- День на диване - такого в вашей жизни нет?
- А знаете, случается! В Майами из дома вышел - через двадцать метров ты на пляже. Бросил свое обрюзгшее тело на лежак, открыл газетку или iPad - и отдыхай.
- Насчет "обрюзгшего тела" - смешно. Держите вы себя в порядке.
- Да, не хочу расползаться. Потому и переехал из Нью-Йорка в Майами. Завершив карьеру в 2006-м, весь октябрь валял дурака. За окном пасмурно, а у меня - день сурка. Я просыпался, завтракал, садился на диван, включал телевизор. Ждал обеда - и обратно на диван. Разве что вечером дочку отвозил в спортивную школу.
- Долго так жили?
- Месяц. Потом чувствую - все, черта. Понял, что схожу с ума. А на улице было еще отвратительнее, чем дома.
- Разве Нью-Йорк - депрессивный город?
- Если тебе нечем заняться - любой город становится депрессивным. Пока играл, Нью-Йорк нравился. А тут образовалось вдруг огромное количество свободного времени. Девать его некуда. Да еще погода нагоняет тоску.
- И решили переехать?
- Да. В Майами просыпаешься - солнышко в окошке! Настроение радостное. Я стал там совершенно другим человеком!
- Это каким же?
- Солнцезависимым. Еще мотоциклы полюбил. В Майами к этому погода круглый год располагает, не то что в Нью-Йорке или Москве. Торопиться некуда, катишь потихонечку 20 миль в час - благодать!
- Больше 20 миль не выжимали?
- Иногда разгонялся до семидесяти. Но у меня же не супербайк, а "чоппер". На нем едешь не быстро, зато громко. А главное - сидеть удобно. На спортивном мотоцикле с моим ростом не слишком комфортно.
- Неприятности на дороге случались?
- Раз пришлось поволноваться. Как там говорят? Женщина за рулем хуже обезьяны с гранатой? А если за рулем "хаммера" и с телефоном - вообще караул. Девица болтала по мобильному и не заметила, как ее повело на соседнюю полосу. Хорошо, я успел затормозить. А то снесла бы в кювет. Меня она не видела.
- Что особенно угнетает в Москве - кроме отсутствия солнца, к которому привыкли в Майами?
- Хмурые люди. Не улыбаются. После Америки это бросается в глаза. Я русских даже в Майами определяю вот так. - Малахов щелкнул пальцами.
- По глазам?
- По выражению лица. Вечно недовольные.
- По Москве передвигаетесь на метро?
- Зачем? На машине.
- Квартиру в Кунцево вы снимаете. А машина - своя?
- Своя. Пока меня нет, дожидается около офиса.
- За рулем сами?
- Есть водитель. Московское движение меня не пугает. Но парковка… И днем-то у дома поставить машину нереально, а к вечеру - тем более. При том что возвращаюсь я не раньше десяти.
***
- Мы слышали, была когда-то у вас встреча с московской милицией…
- В 1990-м своего жилья здесь не имел, поселился у товарища. С хоккеем он не связан. Однажды звоню ему после игры и слышу: "Нас обокрали". Затем трубку берет милиционер и рассказывает: да, произошло вооруженное ограбление.
- Вооруженное! Что, кто-то был дома?
- Все были, кроме меня. Хозяев заперли в ванной и вычистили квартиру. Слава богу, не застрелили никого. Мне потом передали реплики воров: "Где этот Бобби Халл золото хранит?" Направились в дальнюю комнату, открыли шкаф и все выгребли.
- Бобби Халл - это вы?
- Ну да. Меня так назвали.
- Даже знали, кто живет?
- Я же говорю, всё знали. Мои вещи и забирали. Не залезли только в верхний шкаф, где лежали пара джинсов и трусы. Остальное унесли.
- Что именно?
- Несколько золотых цепочек, около семи тысяч долларов - все мои сбережения. А вот медали грабителей почему-то не заинтересовали. Они знали, зачем пришли. Наверное, кто-то навел.
- Догадываетесь кто?
- Следователь тоже об этом спрашивал. Но никаких версий у меня нет.
- Воров не нашли?
- Разве тогда кого-то находили? Вызвали меня на Петровку. Первое, что увидел, - измученных оперативников, в глазах которых была абсолютная безнадежность. Намекнул, что в долгу не останусь, но они лишь вяло покивали: "Да-да, постараемся…" Стало ясно, что шансов нет. Оперов заботили вопросы посерьезнее, чем какая-то кража. Сколько людей убивали! Времена-то были - мама не горюй!
- От друга съехали?
- Да, ЦСКА наконец-то выделил квартиру. Потом ее сестре подарил.
- Валерий Карпов нам недавно рассказывал: "В ЦСКА меня заманили в 1992-м, обещали огромную зарплату. В команде очень смеялись, когда узнали…"
- Могу понять. Я в тот год получал 700 рублей. А бутылка шампанского стоила 100. Девушку в ресторан разок сводил - с зарплатой попрощался. Вот и рванул народ в Америку. Я уехал летом. В ЦСКА началась полная задница. О чем говорить, если на базе себя сами едой обеспечивали!
- Даже так?
- Кормить там продолжали, но есть это было невозможно. На обед и на ужин давали сомнительные котлеты, от которых сразу начиналась изжога. Поэтому с ребятами по дороге в Архангельское заезжали на рынок, покупали свежее мясо и относили повару. Он готовил.
- Тихонов тоже покупал?
- Не уверен. Наверное, его эти котлеты устраивали. Но Тихонову-то два раза в день тренироваться не нужно. А на одних котлетках далеко не убежишь.
- Гонял Виктор Васильевич будь здоров?
- У-у, не то слово! Любимое упражнение - четыре по четыреста.
- Четыре отрезка по четыреста метров?
- Точнее так. Сначала бежим четыре раза по сто метров. Дальше по нарастающей. Четыре по двести. Четыре по триста. И на закуску - четыре по четыреста. Ничего тяжелее в моей жизни не было!
- Добегали все?
- А куда деваться? Первыми к финишу обычно приходили Слава Фетисов и Андрей Коваленко. Оба легко переносили нагрузки. Пока был Советский Союз, Тихонов любое поражение ЦСКА воспринимал как что-то несусветное. Однажды проиграли кому-то в Лужниках, и Виктор Васильевич всю команду на базу повез. У нас-то, молодых, шансов очутиться дома изначально не было - после матча всегда в Архангельское возвращались. А тут даже стариков во главе с Фетисовым и Касатоновым отправили. До трех часов ночи сидели в маленькой комнатушке, разбирали игру на видео. Уставшие, глаза слипаются, а Тихонов все рассказывает, кто и куда должен был бежать.
- Голос повышал?
- Само собой. Периодически срывался на крик. Я поработал с двумя Тихоновыми. Один - деспот, держал команду в черном теле. Другой - более спокойный, демократичный. Изменился Виктор Васильевич, когда игроки повалили в НХЛ.
- Алексей Ивашкин вспоминал, как хоккеисты ЦСКА после отбоя уходили с базы по веревочной лестнице, купленной в "Детском мире". У вас такая была?
- Нет. Это года с 1992-го ребята практиковали. Прежде ветераны позволяли себе какие-то вольности. Молодежь - никогда. Кому охота в "сапоги"? Понимали: если попадешься, церемониться не станут. В часть загремишь моментально. Но со временем Тихонов уже не держал нас сутками на базе. Отпускал по домам. Мне этого вполне хватало. Приезжал на сбор, и никаких "самоволок" не хотелось. А некоторые игроки продолжали искать приключений. Вот и покупали веревочные лестницы.
- Веселого было много?
- Самая смешная история связана с Серегой Зубовым. Чемпионат закончился, собрались всей командой в ресторане на Профсоюзной. А Зубаня нередко опаздывал. В ресторан тоже явился на час позже. Ему налили штрафную. Потом еще пару рюмок выпил. И разморило. "Зубаня, ты как?" - спрашиваю. "Нормально", - отвечает. Через минуту смотрю - тарелочки с салатом раздвинул, голову на стол уронил и спит. Мы с Генкой, нашим общим приятелем, повезли его домой.
- Где тогда жил Зубов?
- Я знал только район - Орехово. Подъезжаем, Зубаня сопит на заднем сиденье. Тормошу: "Какой адрес?" Называет. Возле дома говорю Генке: "Сходи на разведку". Возвращается - и сообщает: "Это не квартира Зубова…"
- А вы?
- Опять пытаюсь привести его в чувство, ору: "Просыпайся, где ты живешь-то?!" Он бормочет тот же адрес. Так что оказалось? Зубовы и впрямь там жили, но переехали недавно в другой подъезд. А Серега на автомате твердил старый адрес. Не представляю, сколько торчали бы, если б не соседи. Шли мимо, Зубова узнали и объяснили, в какую квартиру его доставить. Первым поднялся Генка. Звонит. Дверь открывает мама. "Сережа Зубов здесь живет?". - "Да". - "Сейчас принесем".
- Бедная женщина.
- Да, от неожиданности ее чуть инфаркт не хватил. А отец Зубова, увидев, что сына тащим, как бревно, еле смех сдерживал. "Куда хоть его?" - спрашиваю. "На диван бросайте". А Зубане я потом говорил: "Вот к чему приводят опоздания…"
- Сами до такого состояния надирались?
- До такого - ни разу! Честно. Выпить могу, но ухожу всегда на своих ногах. Учитывая габариты, есть опасения, что товарищи меня просто не донесут.
***
- За шесть лет после окончания карьеры были хоккейные предложения?
- Ни единого.
- Вас это удивляет?
- Нет.
- Почему?
- Кто меня знает, тот в курсе: я бескомпромиссный человек. Часто себе во вред. Не буду ни придумывать, ни оправдываться. Многим ведь не нравится, когда всё говорят в глаза? А я говорю. Мне по барабану.
- Дипломатии вас Америка не научила?
- Ну какая "дипломатия"? Есть, например, журналист - я ему как-то все открыто выдал, так он меня после через газеты обложил. Когда его вижу, отворачиваюсь. Я начинал играть, он крутился при хоккее. Закончил - он там же. Мерзкая личность. Вот я вам рассказываю, а может, из-за этого у меня проблемы.
- У вас и в Монреале были неприятности с прессой.
- Да, не поладил с франкоговорящими журналистами. Позже анализировал: надо было с ними подружиться, а я устроил стычку. С французами этого вообще делать нельзя. Карьеру они сильно подпортили. Некоторые и хоккей-то не смотрят, но всё читают, по газетам составляют мнение. Недаром Ленин в первую очередь хотел захватить телеграф…
- Это точно.
- В Канаде у газет большая сила. Понятно, кто в этой войне проиграл.
- Переживали?
- Еще бы! Доходило до того, что сидел и думал: может, закончить с хоккеем? Я действительно никуда не гожусь? Каждый день меня песочили.
- Что ж читали-то?
- Да не читал я, но толку? Монреаль настолько хоккейный город, что идешь по улице - тебя останавливают, начинают пересказывать, о чем газеты пишут. Зато получил отличный урок коммуникабельности. До этого полтора года отыграл в "Айлендерс", команда была никакая. Возле нас крутились четыре корреспондента. Обменяли в "Монреаль", прилетаю - в аэропорту шесть камер встречают. Товарищ из команды шепчет: "Подожди, это лишь начало". А мне 25 лет, амбиций навалом, с английским не очень. Вот, кстати, к вопросу о лени - не хотел учить новые слова, и все.
- Кто из хоккейных знакомых освоил язык так, будто в Штатах родился?
- Валера Буре. Из нашей плеяды с английским у него лучше всего. Но, слушайте, он 15-летним приехал в канадскую дыру. По-русски говорить там было не с кем. Да и у детей еще две половинки мозга работают - это у нас уже…
- Одна?
- У меня, наверное, вообще четвертинка в работе. Ха!
- Детям вашим сколько?
- Антону - 17, мечтает стать пилотом гражданской авиации. Кате - 11, занимается художественной гимнастикой.
- Желание сына одобряете?
- Главное - это его выбор. Радует, что у парня появилась какая-то цель. Собирается поступать в университет аэронавигации под Орландо. Два года усиленно готовится на авиационных тренажерах. Географию в школе сразу подтянул, все города мира теперь знает. Вот дочка немножко капризничает - то буду тренироваться, то не буду. На днях попросила новый костюм для художественной гимнастики. Вам известно, сколько он стоит?
- Нет.
- Самый дешевый - тысяча долларов. На некоторые цена доходит до трех-четырех тысяч. Конечно, я могу купить хоть десять этих костюмов! Но ребенка нельзя баловать. Как было в мое время? Хочешь новые конёчки - заслужи. Выиграй сперва что-то. Катя же пока не решила, будет ли продолжать тренировки. И я объясняю: "Ты уж определись, дорогая. Если готова заниматься - получишь костюм. Но если купим, а завтра скажешь, мол, все, надоело, - извини…" Чтобы дети не выросли эгоистами, их надо приучать. Просто так в жизни ничего не дается.
- Ваша жена Людмила была преуспевающей моделью, потом совладелицей картинной галереи. А сегодня?
- На ней - дом, дети. А насчет картинной галереи вы погорячились. Скорее это был небольшой художественный салон, когда мы жили в Нью-Йорке.
- Правда, что она была одной из любимых моделей Джорджо Армани?
- Люда постоянно участвовала в мировых показах и знакома со многими известными модельерами. Армани действительно ей симпатизировал, сожалел, что она оставила подиум.
- Кажется, даже обронил: "Бог не для того создавал такую красоту, чтоб она мыла посуду и гладила мужу брюки!"
- Ну, что-то вроде этого. Люда всегда отдавала должное человеческим качествам Армани. Так и говорила: хороший дядька. В отличие от… Как же его… Эпатажный старикан, вечно в черных очках…
- Карл Лагерфельд?
- Точно! Недавно он побывал в России и заявил, что у нас нет ни женщин красивых, ни мужчин. Когда Люда об этом прочитала, долго возмущалась: "Да Лагерфельд красивых девок-то видел?! У него же все модели страшненькие. И выбирает исключительно тех, кто строением тела напоминает мальчиков".
- Какой из рассказов жены о модельном бизнесе вас особенно поразил?
- О, у них там еще жестче, чем в хоккее. Сплошная зависть, все друг друга ненавидят. Каждый сам по себе. Подруг среди моделей у Люды нет. Да и когда дружить? Съемки, кастинги, показы частенько растягиваются с 8 утра до 8 вечера. Все это время ты на ногах. Я и не представлял, какой это адский труд! Причем начинающие модели вкалывают не меньше, а платят им гроши. Долларов по 100 за показ. Люде повезло, она почти сразу стала хорошо зарабатывать. В разгар перестройки на Западе к русским манекенщицам возник огромный интерес. Люда работала со всеми супермоделями - Клаудией Шиффер, Наоми Кэмпбелл, Синди Кроуфорд, Кристи Тарлингтон…
- О ком отзывалась с теплотой?
- Только о Кристи. "Очень милая девушка, приятно общаться". А Наоми, по ее словам, вообще стерва.
- Вы на показы заглядывали?
- Как-то жене составил там компанию. И впервые увидел живьем Надю Ауэрман - еще одну топ-модель поколения 90-х. Был в шоке.
- Почему?
- Девушки страшнее я не встречал! На фотографиях красавица, а на самом деле - тихий ужас. Помню, спросил у Люды: "А это что за крокодил?" "Ты с ума сошел! - поразилась она. - Надя Ауэрман!" Немки, как мне кажется, в принципе не очень красивы, но эта… Никогда бы не подумал, что с таким лицом можно стать супермоделью.
- У вас в Нью-Йорке была удивительная свадьба, на которой присутствовало два гостя. Почему?
- Гость был один. Он же свидетель. Свадьбы-то как таковой не было. Получилось спонтанно. Позвонила сестра, сказала, что выходит замуж. Я подумал: непорядок. Все-таки первым должен старший брат жениться. Времени оставалось мало, но в Америке с этим проще. Подали заявление, пришли через 24 часа с одним свидетелем - и расписались. Потом с друзьями поужинали в ресторане. Но закатывать банкет человек на сто совершенно не хотелось.
- Скромность - ваша черта?
- Пожалуй. Не любитель я тусовок, шумных вечеринок. В этом мы с женой похожи.
***
Напоследок решили поинтересоваться: в чем после стольких лет в Америке Малахов остался русским человеком. Но тут в кафе, где мы сидели, принесли счет. Владимир полез в карман. Извлек пачку рублей, комично перетянутых резиночкой. Расплатился.
- Вы и в Майами доллары так же перехватываете?
Он рассмеялся:
- Там больше двухсот долларов с собой никто не носит. Всюду спокойно расплачиваешься кредиткой. Чаевые официанту можешь оставить на карточку. Здесь этого нет - нужны наличные. Карточки вообще не везде принимают. А в бумажник все рубли не помещаются - на такое количество он просто не рассчитан. Я и воспользовался резинкой.
…И все-таки интересно - много ли еще найдется в Москве миллионеров, перетягивающих купюры резиночкой?
Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ
