Игорь Семшов: "Мутко перешагнул порог. "Двойные премиальные! Тройные!" - кричали мы"
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
Он идет, чуть прихрамывая. Нам странно думать, что прошло почти двадцать лет. Тогда приезжали мы к юному футболисту Семшову домой – было это одно из первых его интервью. Наверное, он не помнит – но мы-то помним всё.
Не будь хромоты, имели бы полное право написать: "Не изменился вовсе".
Когда-то Алексей Смертин отозвался о собственной карьере: "Я отжал себя на 110 процентов". Семшов, должно быть, на 120 – три чемпионата Европы, чемпионат мира…
Прожив в Испании год затворником, вернулся. Нынче регулярно мелькает на "Матч ТВ". Осваивается в новой жизни.
БОЛЬ
– Недавно встречались с Даниилом Марковым, тоже экспертом "Матч ТВ". Тот мечтает работать с защитниками в каком-нибудь клубе. Чем хотелось бы заниматься вам?
– У меня странные ощущения. Я жил в одном мире – а сегодня познаю жизнь с новой стороны. Так нелегко!
– И вам?
– Разумеется. Поражает количество подлых людей. Прежде я как-то не замечал. Теперь знаю: если сам не выплывешь – никто тебе помогать не станет. Только палки в колеса. Клубы, за которые играл, работу не предлагают. За это время было лишь два звонка. От "Матч ТВ" и Гурама Аджоева, генерального директора НФЛ.
– НФЛ – Народная футбольная лига?
– Да. Вхожу в правление вместе с Дасаевым, Кирьяковым, Сметаниным, Цвейбой… Интересный проект. Параллельно учусь на категорию "Б", хотя тренером быть не планирую. Вот менеджером, спортивным директором или селекционером – другое дело.
– Сколько вам нужно смотреть на футболиста, чтоб все о нем понять?
– Точно – не матч и не два. Пожалуй, пяти хватит. Надо изучать, как играет против сильных соперников, как на выезде… Дискам доверять нельзя, я представляю, какую можно слепить нарезку. Часто слышал от клубных начальников: "Берем такого-то футболиста, он тебя на скамейку усадит!" Где бы ни играл – везде под меня везли конкурентов. Но что-то не усадили.
– Легионеров тоже привозили?
– В "Динамо" – Куштодиу, например. А он вообще потерялся, хоть рядом было полно португальцев. В России сложно. У нас Эмери с треском вылетает из "Спартака", а через год узнаем, что это за тренер.
– Всякому футболисту должны?
– Конечно!
– Должники бегают?
– Это я за ними бегаю. Я доверчивый. Была возможность – помогал всем, кто просил. Человек ходит вокруг тебя, облизывает, получает деньги – и пропадает… Ты же еще плохим становишься, когда просишь вернуть.
– Вячеслав Малафеев четко знает, сколько у него друзей – десять человек.
– У меня – пять-шесть. Из футбольных людей – Димка Хохлов, Слава Даев, вратарь Женька Фролов… В мой мир тяжело попасть. Близко к себе не подпускаю.
– Расставались с футболом мучительно?
– Наоборот! Это было такое облегчение!
– Неужели?
– Закончил, когда понял, что и на пятьдесят процентов не могу выкладываться. Всё, край. Можно было еще подписать контракт, постоянно перебарывать эту ужасную боль в ноге… Но для чего?
– Куда звали?
– В Саудовскую Аравию. Ну, думаю, поеду. А с людей потом спросят: "Кого привезли? Инвалида!" Уже в "Крыльях" футболисты среднего уровня были на моем фоне, словно Месси с Неймаром. Уколы не помогали!
– Вы просыпались – боль тут же подступала?
– Даже во сне не отпускала. Сейчас не проходит. Вы не заметили, что я прихрамываю?
– Заметили.
– В ноябре буду оперироваться. Поставлю новый тазобедренный сустав.
– Юрий Гаврилов поменял в 60 лет.
– Что мне тянуть до шестидесяти – если шнурки с трудом завязываю, жена помогает? Дальше будет только хуже.
– При этом у вас за карьеру – ни единой операции.
– Удивляюсь, как последние три года держался с такими мучениями. В какой-то момент хотел все бросить, боль казалась невыносимой. Слезы лились из глаз! "Динамо" вернулось со сборов, жена говорит: "Сам принимай решение". Я остался. Хотя был уже не тот, что раньше.
– Боль пришла внезапно?
– Появилась лет пять назад. Тогда уколы спасали. К играм был как новенький.
– Высказались бы, как Дерлей, который приехал в "Динамо" со стертыми коленками: "Играть могу, тренироваться – нет".
– Я скрывал. Но знал: в игре, что бы ни случилось, все равно побегу.
– Получается, по делу вас в "Крыльях" оставляли на скамейке?
– Нет, там другая ситуация. Я шел к тренеру Гаджиеву. Хотел чему-то учиться на будущее. Понимал, что осталось мне в футболе недолго. В итоге отработали одну тренировку, "Крылья" улетели на матч с "Амкаром". У меня два выходных. Поехал в Москву за вещами. Звонок от агента: "Гаджиев уходит".
– Ну и остались бы в Москве.
– Уже все подписал с "Крыльями".
– Сменил Гаджи Муслимовича тренер, учиться у которого нечему?
– Гаджиев – личность. Цыганков по сравнению с ним – небо и земля. Просто не готов был к работе в премьер-лиге. Видел, как к нему относятся ребята. У тренера должна быть харизма. Тренера должны уважать. Тренер должен быть фигурой! А здесь человек не хочет тебя выпускать, но боится поговорить об этом. Могли по три недели не общаться. Встретились на тренировке, поздоровались – и разошлись.
– К стыковым матчам Цыганкова в Самаре не было, однако в этих играх вы тоже не участвовали.
– В "Крыльях" оставаться не собирался. Команду принял Кухлевский, ему сказал: "Я ухожу. Но если в стыках на меня надеетесь – помогу". Он решил – доверить надо другим людям. Благодаря Самаре я узнал, насколько проще играть в командах, которые борются за первые места. Внизу постоянно какая-то "политика клуба". Нужны бойцы, а не футболисты.
АГЕНТ
– Даже в Самаре пиво не распробовали?
– Нет. Не люблю. В отличие от кальяна. Прежде ездили в отпуск в Эмираты, там пристрастился. До поры позволял себе только в межсезонье. Как-то в Москве заглянул в ресторан, покурил. На следующий матч выхожу – два забиваю! Ого, думаю. Футболу, оказывается, не мешает.
– К спиртному вообще не прикасаетесь?
– Если есть настроение – сделаю пару глотков вина. А дальше – лучше чай. Не воспринимаю.
– Как прошли первые три дня после того, как закончили?
– В ФНЛ сезон стартует пораньше, у меня оставался месяц контракта. Назначили генеральным директором "Крыльев" Зураба Циклаури, набрал ему: "Зурик, я не приеду. Вы мне за этот месяц зарплату не перечисляйте" – "Ладно". Потом перезванивал: "У нас новый тренер. Может, прилетишь?" Нет, отвечаю, всё. Если б возник вариант с каким-то московским клубом – я бы рискнул. Но снова ехать в Самару, жить одному…
– Наверное, теперь позволяете себе открывать холодильник под вечер – чего в игровые годы не было?
– К холодильнику меня никогда не тянуло. Я и сейчас-то могу раз в день поесть. Но первое время ничего не делал – и вес пополз вверх. Одежда начала поджимать. Сказал себе – так не пойдет. Посещаю тренажерный зал, в футбол поигрываю – насколько нога позволяет. Привел себя в порядок.
– Когда-то нам Максим Калиниченко рассказывал – едва карьера забуксовала, собственный агент прекратил отвечать даже на SMS. У вас, кажется, похожая история?
– У него тоже Герман Ткаченко?
– Да. Всегда знали, что общение завершится, когда перестанете быть интересным с финансовой точки зрения?
– Не знал. Но я не в обиде: у Ткаченко много забот. Футболисты, которые играют, им нужно искать команды… Сейчас отношения восстановились.
– Вы позвонили первым?
– Написал. Я же не в России находился. Герман ответил: "Когда вернешься? Давай встретимся, кофе попьем…" Затем по моей просьбе пристроил в ФНЛ молодого футболиста. Все довольны – и парень, и родители, и агент.
– Когда агент вам сильно помог?
– Отыграв за "Зенит" сезон, я захотел вернуться в "Динамо". В обратном направлении двигался Саша Кержаков. Эти трансферы проворачивали по отдельности.
– Что сложного?
– Учтите, у меня контракт с "Зенитом" на четыре года. Деньги платили солидные – возвращаясь в Москву, пожелал условия сохранить. Или понести легкие потери. Герману удалось все это выбить.
– Иначе не вернулись бы?
– Нет. Я получил самый большой контракт в жизни – и вдруг по доброй воле возвращаться к прежней зарплате? Еще агент повлиял на динамовских болельщиков. Когда ушел в "Зенит", я слышал, что неслось с московских трибун.
– Утрясти было трудно?
– И Герман предупреждал, и сами фанаты говорили – два матча мы что-то покричим против тебя, готовься. Потом устаканится. Выходим в первом туре со "Спартаком", 55 тысяч зрителей в Лужниках. Я забиваю единственный мяч, "Динамо" побеждает 1:0. Что кричать-то? Бессмысленно!
– Вы когда-то уверяли, что помните все свои голы.
– Абсолютно все. Про какой рассказать?
– Про тот, "Спартаку". Что-то мы запамятовали.
– Карпин собрался Дзюбу выпускать на поле. Тут молодой защитник напортачил, угловой. "Спартак" делал "вне игры", рикошет – и мяч классно лег на ногу.
– Нелепые голы в карьере были?
– Все, что забил головой. При моем-то росте! (170 см. – Прим. "СЭ") В матче против "Сатурна" с разбега оттолкнулся и перепрыгнул Жедера! Тот выше сантиметров на двадцать!
БЕРДЫЕВ
– До "Зенита" вас регулярно приглашал "Спартак". Когда был особенно настойчив?
– При Лаудрупе. С Карпиным, генеральным директором, раза четыре встречался. Спрашивал: "Главный-то тренер во мне заинтересован?" – "Конечно! А то бы здесь с тобой не сидел!" Вот тогда было "горячо". С Карпиным и Черчесовым я играл на чемпионате мира. Но на переговорах общался на "вы". Черчесов рассказывал, что будет полностью доверять, вокруг меня собирается что-то выстроить. До этого и Романцев приглашал, и Федотов…
– Чтоб отказать Олегу Ивановичу, надо было набраться мужества.
– "Торпедо" все решало, клубы не договорились. Когда появился агент, я выдохнул. Отправлял уже к нему.
– Кто еще звал?
– Бердыев лично приезжал в чемпионский сезон "Рубина". Полчаса беседовали. Мнение о Курбане Бекиевиче у меня резко поменялось!
– Настолько обаятельный?
– Не то слово. Мне казалось, он замкнутый, суровый. Но Бердыев совершенно другой: "Если нужно отпустить по семейным делам – никогда не откажу!" Очень мило поговорили. На встречу я с дочкой приехал. Потом спрашивает: "Это что за мужчина?" – "Уважаемый человек, большой тренер…"
– Где разговаривали?
– В кафе на Павелецкой. Ему удобно было: оттуда на аэроэкспресс – и в Домодедово. Как мне объяснили, прилетел Бердыев в Москву специально ради того, чтоб со мной переговорить. Представляете, какое впечатление это произвело?
– Если б не "Зенит" – оказались бы в Казани?
– Я взвешивал. Никому сразу "нет" не отвечал. В каждом из трех вариантов – "Рубин", "Спартак" и "Зенит" – было что-то привлекательное. Кстати, в Питер еще из "Торпедо" меня приглашал Давид Трактовенко. Общаться с ним было одно удовольствие. Когда наконец добрался до "Зенита", спрашивал про Трактовенко – отзывались с восторгом. Все в Питере влюблены в этого человека.
– Тогда тоже "Торпедо" не отпустило?
– Да. Трактовенко раза три приезжал к Алешину – не договорились.
– Юрий Белоус описывал нам, как торговался с Алешиным. Почти уломал продать вас за 4 миллиона долларов. Вы-то знали, что в шаге от перехода в "Москву"?
– Была беседа с Петраковым, главным тренером "Москвы". Но я понимал, что договориться с Алешиным – шансы минимальны. Он рассчитывал выручить за меня серьезную сумму. "Москва" трансфер не потянула бы.
– О прижимистости Владимира Владимировича легенды ходят.
– Тяжело ему было в одиночку тащить команду. Платили в "Торпедо" скромно. Оклад – 10 тысяч долларов. Премиальные – 3 тысячи. С другими клубами не сравнить. Зато я мог чистые листы подписывать – с Алешиным были доверительные отношения. Никогда не обманывал.
– Рекордная премия за карьеру?
– Это в "Зените". Раз в двадцать больше, чем в "Торпедо"! Когда обыграли в последнем туре "Спартак" и заняли третье место. Пока на карточку не перевели, сомневался, что заплатят. Сумасшедшие деньги!
– Бывший гендиректор "Динамо" Дмитрий Иванов рассказывал интересные вещи про ваш отъезд в "Зенит": "Семшова было реально удержать. Но мы так устали после бронзового сезона, что рассудили – умерла так умерла".
– Может быть! Я Иванову говорил: "Много не прошу. Чуть-чуть добавьте".
– На какую прибавку были согласны?
– Тысяч 300-400 в год… Однажды я уж вещи на базе собрал, готов был уезжать в Казань. Но после тренировки прямо на поле с Кобелевым сели, как в деревне. Начали разговаривать, он убеждал: "Ты потерпи. Все разрулится!" Хорошо, отвечаю. Буду терпеть, хотя нас с агентом не понимают. Несколько раз такое повторялось.
Летом 2008-го забавная история вышла. Данни собирался в "Зенит", я подвис с "Рубином", никакого предложения из Питера еще не было. А в душе жила мечта – выиграть медаль именно с "Динамо"!
– Чудесная мысль.
– Подхожу к Данни: "Мигель, честно – ты останешься в "Динамо"? Или уйдешь?" – "До конца сезона точно останусь!" Решаю для себя – тогда и я никуда не буду дергаться. Возьмем медали. Данни кивает: "Я тоже хочу медали!" С ним шансы были гораздо выше, это ясно.
– Что было дальше – мы помним.
– Данни подписал контракт с "Зенитом", а я всем отказал.
– Когда отвечал вам, лукавил?
– Не спрашивал. Полагаю, у него действительно все решилось за день. Он даже вещи не взял в Питер, улетел в Монако на Суперкубок.
– У вас была фиксированная цена выкупа, как у Данни?
– Нет. Все мои переходы обходились в одну и ту же сумму – что из "Торпедо" в "Динамо", что оттуда в "Зенит" и обратно – 6 миллионов евро.
– Почему в конце 2009-го захотели вернуться в "Динамо"?
– Не знаю… Жена убеждала – надо остаться. Перевозить детей, пусть в Петербурге в школу пойдут. Но сердцем я был в "Динамо". Ни в какую другую команду уходить не стал бы. Если б сделка сорвалась, продолжал бы играть за "Зенит". Пришел новый тренер, Спаллетти. На меня рассчитывал.
– Вы обмолвились, что Лучано произвел на вас "изумительное впечатление".
– Так и было. Отпускать не хотел. Долгосрочный контракт, футболист сборной России, лимит. Потом смягчился: "Я понимаю, что для твоей психики лучше будет возвратиться в Москву".
– Когда шли в "Зенит", представляли, что это за команда. Чего опасались?
– Да ничего. Хотелось скорее подстроиться под главного тренера. Что сразу играть не буду – это я понимал. У Адвоката был костяк: Тимощук, Денисов, Зырянов в центре. Меня Дик предупредил: "Ты игрок сборной, но ломать ничего не стану. Может, будешь играть не на своей позиции…"
– Для чего ж вас брали?
– Знали, что Тимощук вот-вот уедет в "Баварию". Корреспонденты начали писать – дескать, у Семшова конфликт с Адвокатом. Какой конфликт – если он меня и приглашал?! До сих пор вспоминаю, насколько замечательный в клубе обслуживающий персонал. Подружился с Михалычем, банщиком.
– Вот это да.
– Мне некуда было ездить из Удельной, семья жила в Москве. Я все время один на базе. Тренировка завершалась – мы два часа на поле, придумываем с Михалычем какие-то забавы. То в "перекладину" играем, то еще во что. Звал его "личным тренером". Сейчас списываемся: "Привет, мой тренер!" В "Зените" потрясающее внимание к игрокам. Всё для ребят, ты и подумать о проблеме не успеваешь, как она уже решена.
– Например?
– Визы, паспорта детям… Или с автомобилем случай. Выдали мне клубный "Форд", сел аккумулятор. Я улетел в Москву. Звоню Александру, водителю автобуса: "Когда вернусь, нужен новый аккумулятор". Приехал, забыл об этом. Он перезванивает: "Что, завел?" – "Да я ж говорил про аккумулятор. Давай вечерком поменяем?" – "Всё уже поменяли!" Как-то узнал место, где я припарковался. А вторая пара ключей от машины всегда в клубе.
"ФЕРРАРИ"
– Кто-то из известных людей говорил, что в "Зените" игроки вас не очень-то были рады видеть.
– Не скажу, что "не очень". Где с распростертыми ждут конкурента? Во-первых, я – москвич. Во-вторых, все наслышаны о некоторых зенитовских футболистах того времени. У меня отличные отношения с Толей Тимощуком, Пашкой Погребняком, Славкой Малафеевым, Колей Ломбертсом… Но были русские футболисты, которые, по-моему, вообще никого не воспринимали.
– Аршавин, Денисов?
– Аршавина почти не застал – в феврале 2009-го он уехал в "Арсенал". Я не буду называть фамилии, но эти люди от своей значимости одуревали.
– Вы не про Широкова?
– Широков – нормальный! Рома тогда, как и я, – то выходил, то нет. С Костей Зыряновым мы играли в "Торпедо", и все было хорошо. О ком говорю – догадайтесь сами.
– Опешили, когда с таким столкнулись?
– Нет. Я же и в сборной это видел. Знал, кто как себя ведет. Но основная часть коллектива в "Зените" встретила меня великолепно.
– Существует другая версия – в "Зените" прознали, на какую зарплату вас взяли. Была она больше, чем у Зырянова, Анюкова. Это и вызвало ревность.
– Не думаю, что моя зарплата была выше, чем у них. Когда выходишь на поле, о деньгах забываешь. Вы же видите, что за игрок Халк. Кто скажет, что он не стоит таких миллионов?
– Это понятно. Речь о человеческой психологии.
– Да я вас умоляю! Вот в "Динамо" пришли Андрюха Воронин и Кураньи. Каждый получал в разы больше, чем я. Что, надо было встать в позу: "Я здесь семь лет! Почему мне столько не дают?!" Нет, конечно!
– В команде на следующий день всем известно, какая у тебя зарплата?
– Кто интересуется – тот будет знать. Я не интересовался.
– При этом вас угнетало, когда в сборной потешались над вашей торпедовской зарплатой.
– Так зарплата была смешная. А сейчас игрок дубля может себе позволить "Феррари".
– Это ваш приятель Фролов катался на "Феррари". Третий вратарь "Динамо".
– Третий вратарь – не игрок дубля! Повыше!
– Вы ему что-то говорили на эту тему?
– Говорил – и Женька продал "Феррари". Купил обычную машину. А я, помню, уже был близок к основе ЦСКА – еле-еле наскреб на 99-ю модель "Жигулей". Стоила 6 тысяч долларов.
– Нам-то казалось, вы лет с двадцати ездили на БМВ.
– Это в 20! А в 18 – на "Жигулях".
– Кто-то в "Зените" вас шокировал автомобилем?
– В плане машин там вели себя сдержанно. Это в "Динамо" молодежь могла удивить. Федька Смолов, Кокора…
– Чем?
– Федька купил "Мерседес", у которого двери поднимались как крылья. Кверху. Ребята пробили: в салонах такой же стоял за 300 тысяч евро. Еще "Бентли" народ уважал. А вчера меня сын удивил – залез в интернет, изучал, на чем ездят Месси и Криштиану Роналду.
– И что?
– Оказалось, у Месси автомобиль скромнее. А я, когда в детской школе занимался, мечтал о "Пежо" 406. Вот, думал, накопить бы! Потом мечта поменялась – БМВ третьей серии. Но по 17 миллионов рублей за автомобиль не выбрасывал. Глупость! Через год за него 10 никто не даст. Хотя был период, когда машины менял каждые полгода.
– Какие?
– "Мерседесы". Гаишники поражались: "Елки-палки, только на учет поставил – опять снимает!"
– А смысл? Хотелось что-то новое попробовать?
– Нет ответа. Какой-то необъяснимый порыв. Жена тоже спрашивала: "Зачем? От скуки?" Может быть… В Питере выделили "Форд", в Москве был "Мерседес". Вдруг еще один купил, С-класс. Когда продал, потеряв в деньгах, мозги на место встали. Успокоился.
– Были в вашей жизни неудачные машины?
– Нет. Сначала нравились задиристые БМВ, позже пересел на "Рендж-Ровер", а сейчас у меня эра "Мерседесов". Возрастное, наверное. Дело к сорока – хочется солидности.
– Пять лет назад вы рассказывали про рекорд скорости – 220 на Новой Риге.
– Да, да! Рекорд жив. Машину тогда проверял – на что способна.
– Как же не повысили планку?
– 200 было в Испании – дорога позволяла. Мчался из Барселоны в Аликанте. Камер мало. Если едешь по "платке" – предупреждение о камерах за несколько километров, все контролируешь. Там средняя скорость 150-160 километров в час. Знай дави себе на педальку. Хотя приходили штрафы.
– Серьезные?
– На фоне российских – очень. Только у нас бумажку на 500 рублей присылают, а там – 300 евро.
– Аварии случались?
– Бог миловал. Однажды был на волосок от смерти. С женой по нашей трассе ехал на БМВ. Под педалью кнопка Kick down. Решил проверить, что за штука такая. Пошел на обгон, нажал. Секунда, другая – ничего не происходит! Навстречу автобус…
– Картина.
– Не знал, что кнопка срабатывает не сразу. Автобус был уже совсем близко, когда машина с ревом ускорилась, и я успел вырулить на свою полосу.
– Что жена сказала?
– Молчала. А я подумал: "Вот и проверил кнопочку…" Больше к ней не прикасался.
ЕВСЕЕВ
– Какое-то путешествие себе позволили после завершения карьеры?
– Всю Испанию объездил на машине. Добрался до древней столицы – Толедо. 70 километров от Мадрида. Это что-то невероятное. Крохотный городок – и такие замки! Да весь Толедо, как замок! Куда бы в Испании не приехал, всюду чистенько, красиво. Никакой разницы с Мадридом. У нас же за сто километров от Москвы – другой мир.
– Квартиру купили в Марбелье?
– В Аликанте. И не квартиру – апартаменты. Еще когда играл, пресс-атташе сборной Илья Казаков рассказал о такой возможности.
– Так вы с ним поселились в одном доме?
– Нет, Илья в Торревьехе. Там мне не понравилась. Хотя цены невысокие.
– Почему не купили дом?
– В доме надо жить постоянно. Если пустует – это не дом. Для меня было главное – первая линия от моря. Приезжать за тридевять земель и добираться до пляжа на машине – какой резон?
– Трезво.
– Мне до моря идти 30 секунд. Спустился – вот оно. Открытая терраса, вид сумасшедший. Бассейн, тренажерный зал. Единственный минус первой линии – сильный ветер, дома всё в песке. Это напрягает, когда улетаешь надолго. Приезжаешь – сразу вытаскиваешь пылесос, тряпку. Кучу времени тратишь на уборку. Зато теперь понимаю, почему в Европе ходят по квартире, не разуваясь. Сам уже привык. Там обувь чище, чем кроссовки, которые в Москве из стиральной машины достаешь!
– Ролан Гусев ваш сосед?
– Нет, он живет в Марбелье. Там же квартиры у Мостового, Малафеева. Район престижный, цены выше раза в полтора. Но я за гламуром не гонюсь. В Аликанте свои плюсы. Аэропорт есть. Все рядом. До Мадрида – два часа на скоростном поезде. До Валенсии – 170 километров. Живьем смотрел много матчей. Часто ездил на игры в Эльче, пока команду за финансовые нарушения не исключили из примеры. До этого городка на машине всего 10 минут.
– Когда решили – пора возвращаться в Россию?
– В Испании слишком спокойно, размеренно. Лет в семьдесят – то, что нужно. Но я же не пенсионер. Такая жизнь вроде затягивает. А прилетаешь домой с детьми на каникулы и чувствуешь: как же не хватает московского драйва, суеты! Да и дочка хотела вернуться.
– Сколько ей?
– В сентябре будет 15. Сыну – 10. Вот ему в Испании нравилось. Язык быстро выучил.
– Квартиру в Юрмале продали?
– Зачем? Место шикарное: чистый воздух, сосны, сто метров до моря. Когда-то Сергей Овчинников посоветовал купить. Жалко, сезон короткий. Летом там хорошо, зимой – скучновато. В прошлом году Юрмалой не ограничились, на машине рванули в Эстонию.
– Ну и как?
– Ехали с опаской. Телевизора насмотрелись – русских в Прибалтике ненавидят, то, сё… Чушь! Общались с разными людьми – никаких проблем, везде встречали радушно. И в ресторанах, и на улице русская речь. Словно никуда из Москвы не уезжал.
– В Юрмале живете в одном доме с Вадимом Евсеевым?
– А еще – с Игорем Николаевым, Олегом Газмановым, Эммануилом Виторганом. Отношения на уровне "здрасьте" – "здрасьте". Других быть не может, когда видишься редко.
– Евсеев прошелся по вам в книжке.
– Читал. Эта глава была опубликована в "СЭ". В тот же день знакомые показали.
– Как отреагировали?
– Спокойно. Евсеев считает, что Романцев взял меня на чемпионат мира-2002 из-за того, что специально не забил в пустые ворота его "Спартаку". Фэйр-плей приплел. Мол, если я такой честный, почему не отказался от приглашения в сборную?
– Что ответите?
– Пустых ворот не было! Находился примерно в той же точке, что Ерохин, когда забивал в Ростове "Зениту" третий гол. Оттуда еще попасть надо! Я заметил, что Митрески лежит, закрыв лицо руками, и выбил мяч в аут. Действовал на автомате. Когда в сборную вызвали – с какой стати должен был отказываться? При чем здесь фэйр-плей? После этого десять лет там играл! У всех тренеров! Не из-за выбитого же мяча, правда?
– Виталий Шевченко, главный тренер "Торпедо", поступок ваш не оценил. Партнеры тоже.
– Ребята особо не пихали. Так, отдельные фразы… От Шевченко в раздевалке досталось. Но Алешин поддержал. Сказал потом: "По-человечески ты все сделал правильно".
– Вы бы и сегодня поступили так же?
– Разумеется! Сколько было смертельных случаев на футбольном поле! Фехер, Пуэрта, Фоэ… А Олег Гусев из киевского "Динамо"? Потерял сознание, запал язык. Слава богу, подбежал игрок "Днепра" Канкава, разжал челюсть. Иначе бы задохнулся. В таких ситуациях важна каждая секунда. Я всегда выбивал мяч, когда видел, что соперник упал, корчится. Если кто-то симулировал, пускай останется на его совести.
– Почему с Шевченко у вас поначалу не складывалось?
– Были стычки, недопонимание. Молодой и горячий, я переживал, что сижу на скамейке. Шевченко говорил: "Ты не окреп, не стал мужиком". Я кипятился: "Да какая разница, мужик – не мужик?! Я – футболист!" Виталий Викторович закалил мой характер. Прошло время – и был уже его любимчиком.
– Еще хоть об одном тренере можете сказать эти слова?
– Тарханов. Вылез благодаря ему. Поверил в меня в ЦСКА, затем пригласил в "Торпедо". Если б не Александр Федорович, неизвестно, как сложилась бы карьера. О том, что вместо него назначили Иванова, узнал в молодежной сборной. Серега Бурченков тогда произнес: "Папа ушел – тебе конец". Однако Валентин Козьмич оказался совсем не страшным. Вспоминаю с теплотой. Человек жесткий, эмоциональный, но за своих ребят любого мог загрызть.
– Семин – такой же?
– Да, за игроков горой. Но если провинился, пощады не жди. В "Динамо" был эпизод. Играли с "Москвой", Данни выскочил один на один с Жевновым и спижонил. Решил мяч закинуть ему за шиворот. Удар не получился – пробил в руки вратарю. Так Юрий Палыч сразу Данни заменил.
– Когда Семин на вас в игре прикрикнул, огрызнулись. Какие были последствия?
– Никаких. По сей день сохраняем прекрасные отношения. После матча он подошел: "Вот, ё! Ты зачем это сказал? Я-то завести тебя хотел…" – "Не надо, Палыч. Я и так заводной. А когда на меня орут – только хуже".
– Юрий Палыч и пошутить умеет.
– Особенно смеялись, когда он путал фамилии игроков. Сбор в Ла-Манге. Семин с бровки обращается к Комбарову: "Смотри, на фланге Попов свободен! Отдай ему…" У Комбарика ступор. Мы переглядываемся. Что за Попов?! А Семин имел в виду Димку Парфенова. Лешка Смертин периодически проходил у него как "Смирнов".
– А вы?
– Мою фамилию не спутал ни разу.
– Тяжелая у Семина предсезонка?
– Много беговой работы. Но у Шевченко – еще больше. К тренировкам приступали в декабре. Как-то сообщил: "Сегодня легкая пробежка". И дал кросс на 10 километров в приличном темпе! До Нового года в Лужниках успевали километров двести намотать. Далее четыре зарубежных сбора по две недели. Однажды в Израиль увез на 19 дней! Мы чуть с ума не сошли. После этого возвращаешься и думаешь: "Господи, какой футбол?! Скорее бы отпуск…"
– Зато у Божовича не сборы, а курорт?
– У Миодрага своя программа. Первый сбор в январе – втягивающий. Никогда не забуду – Турция, в "гостишке" пять наших клубов. У кого-то три тренировки в день, у кого-то – две. А в "Динамо" – одна и три выходных в неделю!
– Красота.
– Динамовские руководители в панике приезжали в Турцию, выясняли, почему команда мало тренируется. Но когда в феврале все сбавляли нагрузки, Божович, наоборот, увеличивал. Организм к ним был уже готов, переносили спокойно. Этой базы хватало на весь сезон. Физически чувствовали себя отлично.
ПОНТЫ
– Когда Данни в третий раз порвал крестообразную связку, на скамейке разрыдался. После какого матча вы были близки к слезам?
– От радости? На Euro-2008, когда обыгрывали Швецию, Голландию. Не понимаю, когда плачут на публике после поражений. Как бразильцы, которые на чемпионате мира сгорели немцам 1:7. Тьфу, показуха! Если тебя 90 минут возили рылом, нужно не слезы лить, а бежать скорее с поля. Потом можешь укрыться в каморке, поплакать – но тебя никто не должен видеть.
– Все уверены, что Данни вернется в футбол. Вы – тоже?
– Конечно. Несмотря на возраст и травмы, год-другой еще поиграет. Он всегда быстро восстанавливался после операций. В этом смысле чем легче игрок, тем ему проще. А Данни к лишнему весу не склонен.
– Тот же Дмитрий Иванов рассказывал про Данни: "Мог приехать в паршивом настроении. Касался на поле мяча – все проходило. Был лучшим. А в раздевалке снова плевался, ругался…"
– Португальская черта – вечно недовольны, бурчат под нос. Чаще всего Мигель возмущался, если на тренировке не давали пас. Хотя он-то частенько мяч передерживал. Но в 2007-м уже не жадничал. Повзрослел.
– Были в том "Динамо" странные ребята?
– Сисеру. Здоровья вагон, а игрок слабый. По мячу бить вообще не умел! Удар хуже, чем у пацана в футбольной школе! Гьяна помните? На тренировках – король, всех "возил". Скорость, дриблинг, голевое чутье. Юрий Палыч восхищался: "Баффур – да ты Пеле!" Выходит на матч – нулевой. Будто вдесятером играем.
– Почему?
– Загадка. Спрашиваю: "В чем дело?" Отвечает: "Сам не понимаю, что со мной в игре происходит". Или Генкова привезли. После маленькой болгарской деревушки не смог адаптироваться к жизни в мегаполисе. Жаловался: "У меня от Москвы голова болит…"
– Самое обидное поражение в карьере?
– Это в "Динамо. Финал Кубка, 0:1 от "Рубина". У нас был единственный шанс выиграть, если б дотянули до пеналей. Соперник не блистал, но хоть выглядел сбалансировано. А мы – разрозненно. Силкин выбрал тактику, которую сроду не применяли. Выпустил и Воронина, и Мисимовича, и меня – причем на позицию переднего защитника! До этого мы с Ворониным побывали в дубле. Все одно к одному…
– "Динамо" при Силкине смотрелось роскошно. С чего начался разлад?
– На сборах его спросил: "Играть будем по старой схеме?" В ответ: "Нет! К нам привыкли. Надо придумать что-то новенькое…" Зачем? Все знают, как играет "Барселона" – но это не мешает ей регулярно побеждать. Нужно отталкиваться от своих козырей. А Силкин начал изобретать велосипед. Заставил крайних хавов садиться глубже в оборону. Те не успевали поддерживать атаку. Немножко изменились функции центральных полузащитников. До поры "Динамо" продолжало набирать очки – но со скрипом. От прежней яркой, атакующей игры не осталось ничего.
– За что Силкин сослал вас в дубль?
– Забиваем "Спартаку" на 3-й минуте – уходим в глухую оборону, весь матч отбиваемся. И радуемся, что закончили 1:1. Ну не бред?! После матча сказал в интервью, что играем в плохой футбол, мне за него стыдно. Через день тренировка в Новогорске. Выстроились на поле. Голос Силкина: "Игорь, а у тебя занятие позже. С дублерами" – "Нет проблем". Развернулся и пошел.
– Что дальше?
– Сыграл матч за дубль. Потом позвонил президент клуба Юрий Исаев: "Завтра работаешь с основным составом".
– А Силкин?
– Приехал на базу, поговорили. Диалог такой. "Ты обязан извиниться перед командой" – "За что? За то, что сказал правду?!" – "Ты кинул камень в огород футболистов!" – "Но я же себя от команды не отделял. Не сказал, что все играют плохо, а Семшов – хорошо…"
– Что в итоге?
– Мог заартачиться, но накануне финала Кубка решил не обострять конфликт. Раз главному тренеру хотелось, чтоб попросил прощения, – ладно, мне нетрудно. Сформулировал так: "Ребята, извиняюсь за свои слова в прессе. Хотя вы знаете, в какой футбол мы играем…"
– Речь толкали перед строем, как в пионерском лагере?
– Ну да. Виноватым себя не считаю. Да и многие игроки не поняли, за что я извинялся.
– Тихого Силкина в "Динамо" сменил звонкий Петреску. От его крика закладывало уши?
– Петреску думает, что своими эмоциями взбадривает игроков. В раздевалке постоянно швырял пластиковые бутылки, пинал сумки, голосил. Разве так можно себя вести взрослому человеку? К чему дешевые понты? И уж точно не стоит без конца апеллировать к судьям, потом оборачиваться к трибунам, жестикулировать. Ты – тренер, с тебя игроки берут пример.
– Что за тренировки у Петреску?
– Незамысловатые, как и тактика: пас на фланг, подача, все замыкают. Бегут, бьются, катятся, выгрызают мяч… Игра "Динамо" и "Кубани" ничем не отличалась. Но индивидуальное мастерство у нас выше, поэтому результат был получше. Не добавила уважения к Петреску и история с Мисимовичем.
– Вы о чем?
– Звездан сам рассказывал – до "Динамо" играл в "Галатасарае", разругался с тренером Георге Хаджи. Петреску был у него свидетелем на свадьбе, лучшие друзья. Когда возглавил "Динамо", Мисимович понял, что в команде дни его сочтены. Вскоре матч со "Штутгартом". Выходит в основе – а минуте на 30-й его меняют.
– Напорол?
– Нет. Счет 0:0, был не худшим, мяч не терял. Но Петреску сделал из него козла отпущения. После этого Мисимович на поле не появлялся, а зимой уехал в Китай.
– На вас Петреску срывался?
– В матче с "Кубанью" загубил стопроцентный момент. Мог катнуть партнеру – был бы гол. Но я, как когда-то Данни, попытался перекинуть мяч через Беленова. Неудачно. Проиграли дома 1:2. В раздевалке Петреску шумел: "Пока я тренировал "Кубань", ты мне в каждом матче забивал! А тут…"
– Ответили?
– Промолчал. Он был прав – я же не забил. Возможно, после этого стал меня потихоньку задвигать.
– Петреску настолько злопамятный?
– Мне кажется, да.
ЧЕЛЮСТЬ
– Вы упомянули чемпионат Европы-2008. За счет чего выстрелила наша сборная?
– Два фактора – дружный коллектив и отменная физическая подготовка. Между прочим, в первом матче по всем статистическим выкладкам мы перебегали Испанию!
– А на табло – 1:4.
– Испанцы есть испанцы. У них опыт, класс, вся сборная из "Реала", "Барселоны". Неслучайно они и стали чемпионами.
– Когда поверили, что пройдем Голландию?
– Настрой был запредельный. К тому же понимали, что матч значит для Гуса. А голландцы на групповом этапе вынесли 3:0 Италию, 4:1 – Францию. Нас за соперника не считали. Перед выходом на поле бросилась в глаза их вальяжность. И еще нюанс. К стадиону в Базеле подъехали одновременно с голландским автобусом. Наш шофер ловко зарулил первым. В этом усмотрели добрый знак.
– Что творилось после матча?
– Шум-гам. Виталий Леонтьевич перешагнул порог раздевалки, и услышал со всех сторон: "Двойные премиальные! Тройные!" Не согласиться с нами было невозможно.
– Заплатили?
– Да, тройные. Точную сумму не помню, но в общей сложности вместе с призовыми от УЕФА получили за "Европу" около 350 тысяч евро.
– В раздевалке ждал еще один сюрприз.
– Когда Мутко вышел, а Хиддинк отправился на пресс-конференцию, мы неожиданно увидели ван Бастена. Сказал: "Ребята, сегодня вы были настоящей командой. Победили заслуженно". Когда такие слова произносит легендарный футболист и тренер сборной, которую ты полчаса назад выбил из турнира… Мы были потрясены.
– Кроме него, тренер чужой команды заходил в вашу раздевалку после матча?
– Никогда. Тем сильнее проникся уважением к ван Бастену.
– Самые памятные слова Хиддинка?
– В Москве в перерыве матча с Англией. Проигрывали 0:1. Гус изрек: "Сейчас выйдете, два забьете – и выиграем!" Все оторопели. 90 минут на "Уэмбли" мучились, не могли забить, здесь в первом тайме – тоже. Вдруг такая фраза. Может, ляпнул первое, что в голову пришло. Но уверенность Хиддинка передалась ребятам.
– Что еще помнится о матче с Англией?
– Как Аршавин "возил" правого защитника Ричардса. Амбала из "Манчестер Сити". Ускользал от него, как от стоячего. В концовке вышел двухметровый Крауч, а у нас – Колодин. Не знаю, как Денис с ним боролся – но забить не дал.
– Торбинский в том матче повздорил с Джеррардом.
– А я – и с ним, и с Бэрри. Когда повели в счете, англичане жутко разозлились.
– Джеррард вас обматерил, как и Торбинского?
– Нет. Такое было лишь с де Йонгом. Я трижды играл против Голландии – и с ним всегда случались зарубы. Вот от кого наслушался: "Fuck you, fuck you…" Неприятный тип.
– У каждого тренера – свои правила. Какие особенно напрягали?
– У Хиддинка и Адвоката команда ходит в столовую дружным строем. Пока последний не доест, никто не дернется. Ты можешь на завтраке кофеек попить – и все равно сидишь, смотришь, как жуют остальные.
– Кого приходилось долго ждать?
– Меня. Ха! Только приехал с "Зенитом" на сбор, заплутал в гостинице – опоздал к завтраку. Минут на семь. Все это время команда стояла у входа в ресторан.
– Оштрафовали?
– Нет. Адвокат сказал: "На первый раз прощаю".
– Некоторые футболисты соблюдают пост. А вы?
– Что вы! Профессиональный спортсмен на овощах и кашках не протянет. Нужно мясо есть, рыбу.
– Встречали хоть одного вегетарианца среди игроков?
– Фролов. Не представляю, как Женьке это удается.
– Вы играли с яркими персонажами – вроде Риксена. Глядя на этого парня, понимали, что в его жизни присутствует не только алкоголь?
– Мы замечали – если Риксен на тренировке пахнет духами и весь в бриолине, значит, ночь где-то зависал. Весело проводил время.
– Слышали мы историю, как отдыхали футболисты "Динамо". Вернулись на базу: трое с разбитыми физиономиями, четвертый – без зубов.
– Да, это история прекрасная. Посидели в ресторане, слово за слово… Смотрелись наутро живописно!
– Кто там был?
– Точно были литовцы – Карчемарскас и Климавичюс. Произошло это не ночью, а вечером. Зубы человеку вставили к следующему матчу.
– Правда, что на вашей свадьбе Кормильцева наряжали в женское платье?
– Не помню, честно.
– Как? Вы же непьющий.
– Так свадьба была почти 20 лет назад! Народу много, за всеми не уследишь. Кто-то из ребят ключи от машины потерял – вот это было. А с Кормильцевым другой момент связан. Справляли в ресторанчике окончание сезона. Начались танцы. У Сереги – вставная челюсть. Так отплясывал, что выпала. Впотьмах кто-то наступил: "Хрясть!" Кормильцев и Димка Вязьмикин – в "Торпедо" главные заводилы. Вечно что-то придумывали, кого-то разыгрывали.
– Например?
– Однажды в Питере перед игрой с "Зенитом" Вязьмикин позвонил Даеву. Представился Сергеем Павловым, тренером "Уралана". Пригласил на переговоры. Славка повелся: "Да-да, согласен. Давайте встретимся, обсудим условия". Потом его ласково попрекали: "Эх ты, торпедовский патриот…"
– Как поживают Вязьмикин и Кормильцев?
– Димка – директор владимирского "Торпедо". В марте на "Локомотиве" был благотворительный матч, вместе играли против сборной мира. Вздыхал: "Ищу спонсора для команды…" Кормильцева последний раз видел по телевизору – сидел на лавочке, когда его "Байкал" бился в Кубке с ЦСКА. Серега в Иркутске – ассистент главного тренера.
ГАТТУЗО
– Ваше сотрудничество с "Матч ТВ" продолжается?
– Уже полгода. Комментирую матчи, выступаю как эксперт. Приезжаю в Останкино почти каждый день.
– Быстро освоились?
– Раньше смотрел трансляции – возмущался: "Комментатор это пропустил, то…" Сейчас вник – как же тяжело, если работаешь один! Сколько информации надо дать, не упуская нить игры! Еще проблема – комментаторские кабины. Часто расположены неудобно, мало что разглядишь. Пока сверяешь реальность с монитором, секунды бегут.
– Смешные эпизоды на телевидении с вами происходили?
– Первый раз, зачитывая составы, забыл о номерах. Опомнился – но уже было поздно. Теряешься иногда… Хотя обожаю прямые эфиры! Гораздо приятнее работать, чем в записи!
– Это говорит новичок на телевидении?
– Меня не только не трясет – абсолютно расковано себя чувствую. Когда запись – не могу сконцентрироваться.
– Самый необычный отзыв, который получили о своей работе?
– На Рублевке играем в футбол, там много известных людей. Меня приняли в эту тусовку. Забил вчера гол – и человек из команды соперников кричит своему вратарю: "Ты уже от комментаторов пропускаешь?!"
– Работаете исключительно в паре?
– Да. Все-таки я эксперт. Комментаторы говорят: "Мы "гоняем мяч", ты – разбираешь момент".
– Там много бывших футболистов. Обсуждаете телевизионные успехи?
– Не поверите – ни с кем не пересекался. То разное время, то разные студии. Да и комментируем разные чемпионаты. Я – Испанию.
– Почему?
– Проще – я же год там прожил. Казалось, неплохо изучил серию А. Но включил "Милан" – "Интер" – узнал двух-трех игроков. Буквально за пару лет все изменилось. Поэтому и в еврокубках далеко не заходят. А испанцы вон как играют.
– Какой чемпионат вам мучительно смотреть?
– Францию. "ПСЖ" туров за десять стал чемпионом, – что тут интересного? Думаю, поэтому команда и споткнулась на "Манчестер Сити". Нет игрового тонуса. Нет соперничества. Впрочем, мне и прежде французская лига не нравилась. Вот серия А – дело другое. На глаза Гаттузо достаточно взглянуть!
– Кто из наших футболистов был близок к Гаттузо?
– Семшов, однозначно! Но Гаттузо играл как разрушитель, чаще входил в стыки. Я тоже мог – если выпускали на эту позицию.
– С ударениями на телевидении не путаетесь?
– Я вбил в голову: если не знаешь, где ставить ударение, подбери синоним. У меня с русским со школы проблемы. Как-то в диктанте я, увлекавшийся хоккеем, написал это слово с одной "к"!
– Жена ваши телевизионные опыты критикует?
– Подметила: начинаю фразу и не заканчиваю, уже другой комментатор подхватывает мысль. Я посмотрел какую-то запись – точно! Теперь стараюсь излагать короче.
– Хотели бы этим заниматься всю оставшуюся жизнь?
– Не загадываю. Мне очень интересно, но деньги платят символические. Так что пока это – хобби.
