Александр Грищук: "Отношусь к своему рейтингу, как к конфете"

ШАХМАТЫ

Заняв второе место на этапе "Гран-при" в Пекине, 29-летний московский гроссмейстер достиг своего рейтингового пика (2785) и впервые возглавил список российских шахматистов, опередив Владимира Крамника и Сергея Карякина

– Прежде всего примите поздравления с отличным результатом в Пекине.

– Спасибо, конечно, но... если ты начинаешь радоваться вторым местам, то пора потихоньку уже сворачивать выступления. Впрочем, по сравнению с предыдущим этапом "Гран-при" – в Салониках – есть определенный прогресс: на этот раз мне удалось выиграть несколько хороших партий.

– Шахрияр Мамедьяров – достойный победитель пекинского турнира?

– Да, конечно. В последнее время Шахрияр заметно прибавил в игре и результатах. Наверное, он стал больше работать над шахматами. Меня это не удивило. Удивляло скорее то, что пришлось ждать этого так долго... Талант-то у него несомненный, но чего-то не хватало. В последнее время у него был только один плохой результат – в Цуге. Он стал чемпионом мира по быстрым шахматам в Ханты-Мансийске, вернулся в первую десятку.

– Кроме того, Мамедьяров теперь в одном в шаге от того, чтобы через "Гран-при" попасть в турнир претендентов-2014... Этой чести его можете лишить только вы или Фабиано Каруана, если кто-то из вас выиграет последний этап "Гран-при".

– По правде сказать, обо всех этих раскладах и о том, что Веселин Топалов гарантировал себе победу в общем зачете "Гран-при" и место в претендентах, я узнал только по окончании этапа в Пекине! По ходу даже не заглядывал в таблицу.

– Неужели не рассчитывали попасть в претенденты через эти турниры?

– Конечно, мне хочется снова побороться за право выйти на матч за корону, но когда уже трижды участвовал в претендентских соревнованиях, выход в них перестает быть самоцелью. Надо ведь еще и достичь такого уровня игры, чтобы реально претендовать на победу.

– Считаете ли систему определения лучшего в "Гран-при" справедливой?

– Мне кажется, все сделано разумно. Каждый участник играет по четыре турнира, три лучших идут в зачет. Другое дело, что в идеале я включил бы в эту систему все крупнейшие турниры года – Вейк-ан-Зее, Лондон, Ставангер, мемориалы Алехина и Таля. Плюс – организовал бы какой-нибудь грандиозный отбор. Вот это было бы по-настоящему интересно, а так – есть искусственные ограничения. Получается, Магнус Карлсен за последние несколько лет сыграет только в двух по-настоящему важных соревнованиях – турнире претендентов и в матче на первенство мира.

Мне очень понравилась еще одна идея. Через две недели в Тромсе стартует Кубок мира, так ФИДЕ обязала принять участие в нем всех сильнейших! Обычно ведь как бывало – кто-нибудь обязательно откажется. А теперь, если хочешь пробиться в турнир претендентов по рейтингу, как Аронян или Крамник, ты обязан сыграть там.

– Как расцениваете свои шансы в Тромсе?

– Очень сложно прогнозировать, но мне всегда нравилось играть в Кубке мира.

– Вернемся к "Гран-при". Знай вы перед Пекином, а еще лучше – перед Салониками (Грищук разделил на этом этапе 4 – 5-е места. – Прим. Е.А.), что для успеха в общем зачете вам нужно выиграть турнир, изменили бы что-нибудь в своей игре?

– Не думаю, что это принесло бы какие-то плоды. Ты ведь не сразу весь турнир играешь, а партию за партией. Если много партий сыграешь хорошо, то с большой вероятностью займешь первое место, а если много раз – плохо, то...

– Ваша игра нравится многим, чего не скажешь об обилии ничьих.

– Это какая-то загадка для меня самого. У людей может сложиться впечатление, что я только и занимаюсь тем, что делаю ничьи! Вроде бы играю в боевые шахматы как белыми, так и черными, не "сушу", а итог один и тот же... Обилие ничьих в моих партиях – нонсенс. Другое дело, что статистических данных по нескольким турнирам явно недостаточно, чтобы всерьез делать какие-то выводы.

– Может, шахматы изменились?

– Это, безусловно, так. Прежде всего в них снизилась роль дебютной подготовки – в классическом понимании. Теперь большинство партий начинаются не с 20 – 25-го ходов, а гораздо раньше. Первым такой подход ввел Карлсен. А после претендентских матчей в Казани, когда игравшие белыми постоянно упирались в стену и как следствие – почти все партии заканчивались вничью, у него нашлось немало последователей.

– Вам не кажется, что классические шахматы все больше начинают походить на быстрые и блиц, которые вам так нравятся?

– Кажется. Шахматы меняются, в них становится больше собственно игры. Сейчас уже почти невозможно подготовить какую-то убойную новинку и фактически выиграть дома. Надо быть готовым, что соперник свернет в сторону очень рано, и придется бороться за доской. Это безусловный плюс – играть мне стало намного интересней.

– А как это сказалось на ваших результатах?

– На моих результатах это не очень сказывается.

– Ну а как же ваш рейтинг, который после Пекина достиг наивысшей отметки?

– Если особо не деградировать, то рейтинг будет расти – просто за счет инфляции, которая с каждым годом становится все сильнее.

– Бог с ними, с цифрами, но вы впервые обошли в рейтинге Крамника и Карякина, став первым номером России. Как к этому относитесь?

– Как к конфетке или мороженому. Приятно, но говорить не о чем. Ну обогнал я их, потом они меня могут обогнать. Вот если бы выиграл что-то значимое – тогда другое дело. А так... Это просто цифры.

– Вообще чувствуете, что продолжаете развиваться?

– Да, особенно заметно это было перед лондонским турниром претендентов-2013. Пожалуй, впервые в жизни так серьезно готовился к одному соревнованию. Ни перед Мехико-2007, ни перед Казанью-2011 я столько не работал. Мне удалось существенно подтянуть дебют. Раньше сильно уступал в этом компоненте лучшим шахматистам, теперь такого разрыва не чувствую.

– Разочарованы своим выступлением в Лондоне?

– Разочарован, конечно. К Лондону не удалось подойти в лучшей форме. Плюс – контроль времени. В последние годы всех нас "подсадили" на игру с добавлением (когда за каждый сделанный ход шахматист получает дополнительные секунды на размышление. – Прим. Е.А.), а в турнире претендентов играли без него (2 часа на 40 ходов и т.д. – Прим. Е.А.). И если у меня цейтноты еще были терпимыми, то Иванчук умудрился пять раз просрочить время.

– То, что победил Карлсен, – закономерность?

– Если человек выигрывает – значит, это закономерно. Но если бы победил Крамник или еще кто-нибудь, это тоже было бы закономерно.

– Как считаете, Карлсен сменит Ананда на чемпионском троне?

– Магнус, конечно, будет фаворитом. Вообще, с одной стороны, было бы хорошо, чтобы Карлсен выиграл, – тогда в шахматах появился бы Final Boss, как во многих компьютерных играх. Виши, при всем моем уважении к нему, на эту роль уже не подходит. Но болеть я буду за Ананда.

– Почему за него?

– Тут все просто. Еще с детства, если не играет моя команда, я всегда болею за аутсайдера. Это уже привычка.

Евгений АТАРОВ