Олег Перпеченов: "Пусть МОК вычеркивает меня из всех списков, но медаль я не отдам"

Бронзовый призер Олимпиады-2004 в категории до 77 кг тяжелоатлет Олег Перепеченов, в допинг-пробе которого спустя 8 лет нашли следы запрещенных препаратов, заявил, что несмотря на отсутствие официального подтверждения со стороны МОК и ВАДА, Федерация тяжелой атлетики России потребовала от спорстмена вернуть медаль.

- Честно говоря, я думаю, история еще не закончена – хотя в официальном объявлении МОК об итогах перепроверки проб с Олимпиады-2004 моей фамилии нет, - цитирует Перепечёнова агентство "Весь спорт". – Друзья-бизнесмены говорят, что делать что-то в моей ситуации бесполезно. Судиться с такими людьми, с такими организациями нет никакого смысла.

- Но ведь МОК пока не подтвердил вашу положительную допинг-пробу.

- Похоже, они по мне еще разбираются. Но есть ощущение, что точно что-то произойдет.

- Вам звонили из Федерации тяжелой атлетики России?

- Вы даже не представляете, как они это сделали! Во-первых, я обо всей этой ситуации узнал одним их последних, а, во-вторых, со стороны ФТАР не было даже намека на помощь. Мне позвонили и сказали: "Олег, верни медаль". Я попытался наладить диалог, узнать, как сейчас обстоит дело, каким образом я могу побороться за свои права, но меня даже не захотели слушать! Твердили только, чтобы я вернул медаль. Я сказал, что потерял ее, но даже если найду, отдавать не буду. На это мне ответили, что нужно вернуть ее в любом виде: распиленной, разрубленной – не важно. В общем, мы говорили на разных языках.

- Плана дальнейших действий у вас нет?

- Честно говоря, я стараюсь отвлекаться от всей этой темы, но она у меня постоянно свербит в мозгу. Даже на здоровье отразилось. И что делать дальше, я не знаю. Если бы я был действующим спортсменом, готовился к очередному олимпийскому циклу, за меня, может быть, и заступились бы. Но сейчас отчетливо видно, что за меня никто не борется и бороться не собирается. Хотя все это дело шито грубыми нитками. Ладно бы, нашли еще какой-нибудь анаболик, а то – кленбутерол. Китайцы перед лондонской Олимпиадой даже решили отказаться от мяса, поскольку в нем может содержаться кленбутерол. То есть этот препарат может присутствовать где угодно! И как теперь доказывать свою правоту?

- Не было мыслей объединить усилия вместе с другими фигурантами вашего дела: Светланой Кривелевой, Иваном Тихоном, Юрием Белоногом, Ириной Ятченко?

- Может быть, есть смысл попробовать. А вообще, знаете, что самое страшное для меня в этом деле?

- Что?

- Что меня пытаются так серьезно дискредитировать перед соотечественниками. Перед Олимпиадой-2004 у нас был такой жесткий контроль, пробы брали бесчисленное количество раз, и в Афины я ехал уже пустым, так сказать, обескровленным. А сейчас, по прошествии стольких лет, мне еще пытаются навязать такое! А еще я очень обижен на нашу федерацию. Они же знают, что найден смешной препарат, который даже силы тяжелоатлету не придаст. Ну зачем мне его принимать? Но нет ни помощи, ни информации. Хотя бы предупредили заранее!

Мне сейчас вспоминается Олимпиада в Пекине, где я стал пятым. Есть ощущение, что меня "пасли" после нее. После окончания соревнований я в открытую заявил нашей и иностранной прессе, что пекинские Игры – нечестные, все сделано для триумфа китайцев, азиатов вообще. Может, мне мстят? Что тогда удивило – меня повели на допинг-контроль, хоть я и занял только пятое место. А у корейца, который стал четвертым, пробу не брали! Ну, о чем это говорит? Я не боюсь об этом рассказывать. Пусть они вычеркивают меня из всех своих списков, но я медаль отдавать не буду! Во-первых, она наверняка утеряна – что-то я ее давно не видел, а, во-вторых, даже если вдруг найду – отдавать все равно не буду. Сейчас у меня уже совсем другая жизнь. Хотя я никак не могу найти себя после спорта... Хотел стать детским тренером. Причем планировал взять участок земли, построить там зал – чтобы никому не быть обязанным. Но теперь все затормозилось. Люди, с которыми мы об этом разговаривали, уже не звонят, и у меня складывается впечатление, что меня считают каким-то преступником. Я очень тяжело переживаю всю эту историю.