Дмитрий Турсунов: "Поражение Надаля - для игроков не сенсация"

WIMBLEDON

После поражения в матче с Томми Хаасом – 3:6, 5:7, 5:7 Дмитрий Турсунов в разговоре со спецкором "СЭ" объяснил, почему не слишком огорчился этой неудаче, рассказал о том, как изменился календарь его летних выступлений и оценил степень сенсационности понедельничного поражения Рафаэля Надаля.

Евгений ФЕДЯКОВ из Лондона

– Со стороны показалось, что Хаас провел едва ли не идеальный матч. А вы сами как считаете?

– Примерно то же самое после игры сказал и мой тренер. Сам же я просто чувствовал, что пробить оборону соперника не могу. А ведь подобное, честно говоря, случается довольно редко.

– Какие-то претензии к себе можете предъявить?

– Однажды очень не вовремя сделал две двойные ошибки. В другой раз не использовал свою возможность на брейк-пойнте. Но в целом действовал даже очень хорошо – учитывая то, что после надрыва мышцы на Roland Garros, по мнению врачей, я должен был пропустить четыре недели.

– То есть расстроились вы не сильно?

– Проигрывать всегда обидно, но повторяю: на этом турнире я мог вообще не оказаться. Поэтому на травяной сезон особенно не рассчитывал. Хорошо уже то, что боли не чувствую и нахожусь в более-менее оптимальных кондициях.

– Чем теперь займетесь?

– Буду готовиться к европейским турнирам на грунте – в Штутгарте, Гамбурге и, возможно, в Умаге.

– Но вы же летом обычно сразу после Уимблдона ехали в Америку на харде играть. Почему сейчас изменили привычный график?

– Американскую серию я начну с турнира в Вашингтоне. Дело в том, что в нынешнем сезоне я достаточно комфортно ощущал себя на грунте. Вот и решил попробовать еще и летом на нем поиграть.

– То есть ваша игра изменилась и стала более приспособлена к грунту?

– Я бы не сказал, что она изменилась принципиальным образом. Просто Ян де Витт – тренер, с которым мне удалось немного поработать, – в этом сезоне сделал мне пару важных подсказок. Мои удары справа и слева остались прежними, а вот сам взгляд на то, как надо играть, немного поменялся.

– И как именно?

– К примеру, я стараюсь активнее действовать на задней линии. Ведь на грунте мячи отскакивают медленнее, и у тебя есть возможность атаковать. Существуют и некоторые другие нюансы. Все эти советы помогли мне почувствовать себя на земле комфортнее. Разумеется, я двигаюсь на ней не так, как Надаль. Но ситуацию в розыгрышах контролирую чаще, чем раньше. В общем, грунт мне сейчас нравится гораздо больше. Да и здоровья на нем оставляешь меньше, чем на харде, где ощущаются боли едва ли не во всех суставах.

– А если не получится у вас на грунте так, как хотелось бы?

– Тогда всегда есть запасной вариант – хард.

– Где вы тренируетесь с де Виттом?

– У него в Германии маленькая академия, в которой работают несколько тренеров. А из игроков у него еще сейчас тренируются Жиль Симон и Яркко Ниеминен. Мне близок взгляд Яна на теннис, да и объясняет все он очень доходчиво. А ведь вопрос взаимопонимания теннисиста и тренера очень важен.

– Вы только что упомянули Надаля. Интересно, его поражение от Стива Даркиса – большая сенсация, с точки зрения игроков?

– Я бы так не сказал. Да, Надаль восемь раз победил на Roland Garros и до этого турнира ни разу не проигрывал в первом круге чемпионатов "Большого шлема". Тем не менее на траве он даже в лучшие для себя годы ощущал себя не очень комфортно, и для того, чтобы прибиться к этому покрытию, ему требовалось время. Кроме того, противник ему попался умелый. Поэтому мы, игроки, понимаем, что степень сенсационности в данном случае в некоторой степени раздута прессой. Ведь она зачастую ориентируется на людей, которые кроме четырех фамилий – Надаль, Федерер, Джокович, Маррэй – в теннисе больше никого не видели и не слышали. Но взять того же Федерера. Ему же ведь даже в победные годы здесь на Уимблдоне порой приходилось играть тяжелейшие матчи. В общем, не все тут так просто. Хорошие теннисисты в первой сотне и даже за ее пределами есть. Просто им стабильности не хватает.