Евгений Донской: "В 25 лет приходится думать не только об игре, но и о деньгах"

КУБОК КРЕМЛЯ

25-летний россиянин Евгений Донской занимает сейчас в мировом рейтинге 118-е место, однако после успешного выступления на "Кубке Кремля" он может рассчитывать на более высокую позицию. В интервью "СЭ" теннисист рассказал, как мотивировать себя в дни неудач и что стоит за его нынешним успехом.

– Ваша карьера напоминает синусоиду: то стремительный взлет, то резкое падение. Что мешает закрепиться на стабильном уровне?

– Когда мастерства не хватает, качество игры колеблется – то блеск, то треск. Про меня говорили: теннисист неплохой, но нестабильный. И это было абсолютной правдой. Я мог сыграть на уровне топ-30, а мог – на уровне топ-250, что было совершенно ненормально. Только сейчас мне удалось выйти на какой-то постоянный уровень. Это не значит, что отныне я буду регулярно доходить до полуфиналов и финалов. Но уровень моей игры повысился, это очевидно.

– В 2013 году вы даже выступали в третьем круге на Australian Open и US Open.

– Зато потом никак не мог пробиться дальше начальной стадии. Это как раз то, о чем я говорю: нехватка мастерства и как следствие – стабильности. Случайным тот прорыв не был, я заслужил его. Но задержаться на завоеванных рубежах не удалось, и тому тоже было свое объяснение.

ПОРАЖЕНИЯ ПОШЛИ НА ПОЛЬЗУ

– Тяжело ли психологически, достигнув определенного уровня, падать в рейтинге и снова все начинать с нуля?

– Это надо пережить. Я вылетал из сотни лучших теннисистов мира, потом какими-то неимоверными усилиями возвращался обратно. И снова вылетал. Самое главное – в такие моменты пропадает уверенность. Ты начинаешь сомневаться во всем: в своих силах, возможностях, правильности дороги, которой идешь. А соперник, наоборот, оказывается на подъеме. Он думает: оп-ля, я обыграл 90-го в мире! Обретает дополнительную уверенность и начинает играть еще лучше. С другой стороны, такой опыт делает человека сильнее. Ты понимаешь, какие ошибки были допущены, и в следующий раз уже не станешь повторять их.

– Неужели в такие моменты вам не хотелось махнуть на все рукой и бросить теннис?

– Хотелось, не буду лукавить. Последний раз такое случалось в начале нынешнего сезона. Я проиграл три турнира в Южной Америке и вдруг задумался: "Слушай, парень, зачем тебе все это нужно? Ты тратишь свое время и свои деньги на какую-то чепуху!" Но это была лишь очередная минутная слабость. Лучшее средство от такой хандры – работа. Уже через час я был в тренажерном зале и продолжил пахать пуще прежнего. Вместо 40 минут бегал час десять. И так – каждый день. Представляете, ты вылетел с турнира в понедельник, до новых соревнований остается неделя. Что делать? Вот и идешь в тренажерку, шарашишь там до посинения. Вторник, среда, четверг... Как раз сейчас та работа дает о себе знать, я нахожусь в очень приличной физической форме. Так что с точки зрения общего развития карьеры поражения в начале сезона пошли мне на пользу.

– Сейчас вы находитесь на 118-й позиции в рейтинге АТР. Стоит ли задача как можно быстрее вернуться в сотню лучших?

– Как можно быстрее – определенно нет. Раньше я ставил перед собой такую задачу, и это было ошибкой. Сейчас для меня важнее выйти на стабильный уровень тенниса. Тогда и результат автоматически придет. Сейчас я толком даже не слежу за рейтингом. Главное – демонстрировать определенное качество игры.

– Но ведь позиция в топ-100 помимо престижа приносит еще и целый ряд разных преимуществ.

– Она дает только место в основной сетке на турнирах "Большого шлема". К примеру, если я закончу год в первой сотне, то автоматически попаду в основной турнир Australian Open. Если нет – буду вынужден принимать участие в квалификации. Но для меня лично это не станет проблемой. Скажу больше, даже позиция в топ-70 или топ-60 сейчас не является для меня ориентиром. Появится хорошая стабильная игра, можно будет замахнуться и повыше.

КРАТКОСРОЧНАЯ ЦЕЛЬ – ТОП-100

– Вы работаете под руководством Бориса Собкина, который тренирует еще Михаила Южного и не может заниматься вами в полной мере. С чем связан такой выбор наставника?

– Это была обоюдная инициатива. Борис Львович и Миша давно меня знают, вот они и выразили желание помочь. Условия были оговорены с самого начала: Собкин стопроцентно занимается Южным. Если остается свободное время – может уделить его мне. На тот момент меня такая ситуация полностью устраивала. Но сейчас уже становится понятно – собственный тренер все-таки нужен. Должен быть специалист, который будет постоянно ездить со мной по турнирам, смотреть на игру со стороны и корректировать недостатки.

– Будете заниматься поисками такого человека?

– Планирую, хотя реальных кандидатов пока нет. Вопрос упирается еще и в финансы. Такому специалисту нужно платить 8 – 10 тысяч евро в месяц, это серьезные деньги. Нанять тренера, потратить приличную сумму, а потом выяснить, что желанного результата нет, – такого сценария мне совсем не хочется.

– Перед началом сезона вы с Собкиным занимались шлифовкой ключевого элемента в теннисе – подачи. Неужели предыдущие наставники учили неправильно?

– Не могу сказать, что у меня были серьезные изъяны. Просто подача очень специфический элемент. Достаточно минимальных изменений, а результат – налицо. Работа с Собкиным лишний раз это продемонстрировала.

– Менять в вашем возрасте навыки, которые успели усвоиться до автоматизма, непросто.

– Именно поэтому Борис Львович и не пытался кардинально изменить технику моей подачи. Он решил просто чуть-чуть ее подправить. Этой работой мы занимались в межсезонье, когда было достаточно времени и отсутствовала необходимость переезжать с одного турнира на другой. В итоге с задачей удалось справиться практически безболезненно.

– За свою профессиональную карьеру вы заработали около миллиона долларов. Теннис на нынешнем этапе приносит вам доход?

– Сейчас уже я иду в плюсе. Но это опять-таки стало возможно во многом благодаря Борису Львовичу, который не берет за свою работу ни копейки. Если у меня появится собственный тренер, траты возрастут. Знаете, я уже не 17-летний юноша, который может думать только об игре. В моем возрасте приходится обращать внимание и на цену вопроса. Сейчас я просто не могу себе позволить работать в минус. Помимо творческого удовлетворения и успехов любое профессиональное занятие должно приносить еще и доход.

– 17-летний юноша спит и видит себя лучшим теннисистом мира. О чем мечтает 25-летний игрок?

– Вы будете смеяться – о том же самом. Правда, это может показаться странным: человек из второй сотни говорит о том, что хочет стать номером один. Мечтает обойти таких звезд, как Джокович и Федерер. Но я считаю, что любой спортсмен должен лелеять самые высокие амбиции. Понятно, что это самая дальняя перспектива. Краткосрочные цели другие: сначала улучшить уровень тенниса, потом – пробиться в топ-100, топ-50, топ-20. И вот когда ты уже вошел в двадцатку лучших, плацдарм для реализации мечты можно считать готовым. Тогда наступает время для атаки на главные рубежи.