Владимир Морозов: «Я наверняка побил какой-нибудь рекорд по четвертым местам в истории спорта»
Один из самых известных пловцов России — Владимир Морозов. Только вот его карьера — это одно сплошное противоречие. На одной чаше весов — бесспорный талант, мировые рекорды, уважение по всему миру и невероятный потенциал. На другой — ни одной золотой медали на чемпионатах мира по длинной воде и Олимпийских играх. С Морозовым постоянно будто что-то случается на главных стартах, и он из раза в раз приходит к финишу четвертым. Олимпиада в Токио — важнейший шанс в карьере Владимира, и половину пути к ней Морозов уже прошел, оформив путевку на Игры по крайней мере в эстафете 4 по 100 метров. В интервью «СЭ» из Казани, где в эти дни проходит чемпионат России по плаванию, он рассказал о тренировках в эпоху пандемии, планах на Игры в Токио и молитвах Анастасии Фесиковой, которая пыталась избавить Владимира от проклятья.
Пандемия пошла мне на пользу, перезагрузила карьеру. Очень нуждался в паузе
— Сколько дней вы уже в России?
— Две недели.
— За это время уже успели отдохнуть, погулять в любимых местах?
— Нет. Первую неделю, наверное, просто отходил от перелета, накрыла акклиматизация. Все-таки 11 часов разницы с Лос-Анджелесом — это серьезно. А потом уже настраивался на чемпионат России, было не до прогулок.
— Но все равно наверняка заметили некую свободу перемещения в России по сравнению с Америкой и Европой?
— В плане коронавируса? Конечно да. Здесь гораздо проще жить в этом плане, на Западе никуда не зайдешь без маски — ни в магазин, ни в метро. А здесь уже люди так, попроще ко всему относятся. Действительно, сколько можно уже дома сидеть? Все подустали морально от этого вируса.
— Где вы провели большую часть времени в этот коронавирусный год?
— У себя дома в Лос-Анджелесе.
— Какая в плане пандемии ситуация в Калифорнии?
— В других штатах я не был, но Калифорния — второй штат после Нью-Йорка по количеству позитивных тестов, поэтому меры были жесткие. Помню очереди в магазинах, стоял по 40 минут, только чтобы зайти в магазин, на прилавках не было продуктов. Люди запасались как на войну.
— С какими эмоциями вы смотрели на время пандемии, когда один за другим старты отменялись или переносились? Не было ощущения, что мир рушится, нас ждет чуть ли не конец света?
— Было очень непривычно, для всех нас это первый такой опыт. Последний раз пандемия была 100 лет назад. Больше всего пугала неизвестность. Сначала говорили — пара недель, и все закончится, потом еще пара недель, еще месяц, и все. В результате уже больше года мы только и говорим что о коронавирусе. В прошлом апреле мы спорили с друзьями, когда все закончится, и я делал ставку на июнь. Но с точки зрения спорта лично мне ситуация пошла даже на пользу. Я почти десяток лет ездил на каждый чемпионат мира, Европы, этап Кубка мира, не пропускал ни одного старта десять лет подряд, и это тяжело. Как физически, так и морально. Не было отдыха от спорта, и вот он неожиданно появился.
— То есть у вас был насыщенный график, и нужна была длительная пауза?
— Думаю, да, я перегорал. В глобальном плане, не то чтобы я на каком-то конкретном старте перегорел. А в целом по карьере, по сезону, все-таки десять лет по кругу одно и то же... Устаешь, пауза была очень нужна. Теперь у меня такая своеобразная перезагрузка карьеры, новые силы и эмоции.
— Сколько суммарно провели времени без воды?
— Сложно сказать, сколько точно времени был без воды совсем, но вот шесть месяцев без нормальных серьезных тренировок — это точно. Я, правда, ездил иногда на пляж, пару месяцев практически ежедневно серфил, поэтому в воде все-таки был. Океан — это же тоже вода.
— А насколько сравнимы тренировки в океане с тренировками в бассейне? Вода ведь совсем разная.
— Функционально для спринта все то же самое. Ты разгоняешься, встал, проехал, разогнался — и обратно, разогнался — и назад. Под волны подныриваешь, задерживаешь дыхание. Для спринта это хорошая функциональная нагрузка. Но вот с точки зрения техники, конечно, это совсем другие ощущения. Укорачиваешь гребок, делаешь больший темп. Я, после того как долго серфил, помню, поехал на ISL и заметил, что у меня техника уже как у бодисерфера, то есть очень короткий, быстрый гребок.
— Получается, в океане вы уже не свободно плаваете, а именно серфите?
— Да, это такое хобби у меня. Отдыхаю от всего во время процесса. Как зайду в воду, часа два точно могу серфить без остановки.
Выплыть из 20 секунд реально даже нынешнему поколению
— Когда уже возвращались полноценно в соревновательный режим, было очень тяжело? Сколько времени ушло на восстановление кондиций?
— Я тренировался месяц до ISL, проплыл первые дистанции и понял, что не в форме. Тяжело, надо больше вкладываться, больше тренироваться. Уже после Нового года, с января, начал хорошенько нагружать себя, по 8-10 тренировок в неделю. Разве что в марте я пришел в себя, вспомнил, как я должен работать. Сложнее всего мне было даже не без циклических тренировок, а без стартов, чувства соревнования не хватало. Последний серьезный старт по длинной воде у нас был почти два года назад — в Кванджу на ЧМ. Спринтеру без стартов очень тяжело.
— Со стороны показалось, что и сейчас вы все еще не в лучшем состоянии. После заплыва на 100 метров вы долго не могли прийти в себя, тяжело дышали. Это все последствия долгого перерыва?
— Так каждый раз у меня. 100 метров даются мне тяжело, все-таки я больше специалист по классическому спринту на 50 метров. 100 метров для меня — это как для стометровщика 200, для тех, кто плавает 200, — 400.
— Усэйн Болт без проблем ставил мировые рекорды как на 100 метров, так и на 200.
— У Болта дистанция 10 секунд. 50 метров, казалось бы, самая быстрая дистанция, короткая, и все равно тебе надо работать 20 секунд.
— Теоретически выплыть за рубеж 20 секунд когда-нибудь будет реально?
— Думаю, вполне. У меня был в 2019 году результат 21,2, так что все возможно.
— А когда мы это увидим?
— Загадывать не будем.
— То есть должен родиться какой-то новый человек или появиться новая техника?
— Мне кажется, уже профессионалы из нынешнего поколения теоретически могли бы это сделать в идеальных условиях. 21,1 стабильно показывают на протяжении пяти лет уже. В костюмах плавали по 20,9. В этом году на Олимпиаде наверняка и эту отметку преодолеют, я практически уверен.
— А кто сможет это сделать?
— Посмотрим. Опять же — я не люблю загадывать. Только высказал свои наблюдения.
— Может быть, вы?
— Посмотрим.
Фесикова ходила в церковь и молилась за меня после очередного четвертого места
— Как на сегодняшний день оцените свою форму?
— На 7-8 из десяти.
— Десятка будет к Играм в Токио?
— Конечно. Четыре месяца — это очень мало для полноценной подготовки, особенно если учитывать олимпийский год, то, какие были сложные условия. Не у всех была возможность полноценно тренироваться, условия гораздо тяжелее, чем обычно. Но еще есть время, до июля у нас полных пять месяцев, так что трагедии нет. Подготовиться все успеют.
— Самое сложное, на мой взгляд, в олимпийский год — правильно подгадать тренировочные циклы, чтобы вывести себя на пик формы именно к главному старту. Согласны?
— Здесь смотря еще какие у тебя режимы тренировок. Есть ребята, которые ведут четырехлетние циклы, не особо работают к чемпионатам мира, а настраиваются исключительно на Олимпиаду, есть кто два через два. Им сложнее. У меня немного иная стратегия, я делаю блоки на три-четыре месяца и подвожусь уже к конкретным соревнованиям, будь это Олимпиада, кубок мира или чемпионат мира. Для меня это уже пройденные этапы, я знаю, как выбирать зал, скорость в воде. Опыт есть.
— Чемпионаты Европы, кубки мира — все эти старты вы уже выигрывали, и не один раз. Не хватает, наверное, главного — медали на Олимпийских играх?
— Медаль все-таки тоже у меня есть — эстафетная бронза в Лондоне.
— Я про золотую.
— Золота и правда не хватает. Но в этом году у нас будут в эстафете очень хорошие шансы на победу. Поймите только правильно, я знаю, что мы каждый раз это говорим, из года в год, но сейчас мы и правда показываем результаты, которых нет ни в одной другой стране. Посмотрим еще, конечно, как отплавают свои чемпионаты австралийцы и американцы — это будут наши главные соперники в Токио.
— Если смотреть на вашу карьеру со стороны, то складывается ощущение, будто она вся состоит из упущенных возможностей. Всевозможные победы, мировые рекорды, огромные надежды... И как только главный старт — так четвертое место. Что на Олимпиадах, что на чемпионатах мира по большой воде. Сами не думали, из-за чего такое происходит?
— Четвертые места у меня в основном по длинной воде. Складывается такая ситуация, будто у меня две разные карьеры: одна — Морозова по короткой воде, где есть рекорды, Кубки мира, золотые медали чемпионатов мира. А вторая — по длинной... Каждый раз сам еду с надеждами на ЧМ или ОИ — и каждый раз четвертое место. Конечно же, это тяжело. Думаю, я давно уже побил какой-нибудь рекорд по количеству четвертых мест в истории спорта.
— Не думали, что это какое-то проклятие? Может, стоит вызвать шамана?
— Возможно. У нас капитан Настя Зуева (Анастасия Фесикова. — Прим. «СЭ») ходила в церковь, ставила за меня свечку после того, как я в Глазго в очередной раз занял четвертое место.
— А сами за себя не молились?
— Нет. Как-то даже горжусь, что после стольких поражений не сломался и пытаюсь дальше бороться. В этом и есть смысл спорта — бороться и пытаться реализовать себя.
По физическим данным подхожу больше под короткую воду
— Если говорить серьезно, то наверняка ключ проблемы — это какие-то серьезные вопросы по технике? Не могут же без причины настолько сильно различаться результаты по короткой и по длинной воде.
— Это изначально идет от того, что я вырос в коротком бассейне. С 9-10 лет я постоянно плавал в коротком бассейне, потом переехал в Штаты, где бассейны еще короче — ярдовые. В университете тоже был ярдовый бассейн. То есть толком я никогда за свою карьеру, в общем-то, и не плавал в длинном бассейне.
— То есть какую базу изначально в спортсмена заложат — дальше уже сложно перестраиваться?
— Верно. Плюс, возможно, я еще сам по физическим данным подхожу больше под короткую воду. Больше взрывной такой я, лучше прохожу повороты, подводную часть.
— Получается, когда большинство спринтеров теряют секунды на повороте, вы, наоборот, их отыгрываете?
— Думаю, да, есть у меня в этом плане преимущество.
— В мире короткие бассейны гораздо больше распространены, чем длинные. В них занималось подавляющее большинство людей на Земле. Так, может, не совсем правильно, что у нас главные старты — чемпионат мира и Олимпийские игры — проходят на длинной воде?
— Не знаю, правильно это или нет. Хорошо, что хоть как-то короткую воду поддерживают — есть свои чемпионаты мира, Кубки мира. Хорошо, что ISL проводят свою лигу именно в коротком бассейне, все-таки у нас скорости выше, зрителям видно лучше, где ты и как плывешь. А на Олимпиаде выбрали 50-метровый бассейн, вероятно, потому что это больше относится именно к самому плаванию по воде, а не умению отталкиваться от стены. Ближе к естественному процессу плавания.
Не было иллюзий, что разрешат выступать с флагом на Олимпиаде
— Как, кстати, поживает ISL в условиях жестких ограничений по коронавирусу? Это же коммерческая лига, которая должна, по идее, прежде всего окупаться за счет зрителей.
— Спросите об этом Григоришина (Константин Григоришин, российско-украинский миллиардер, создатель коммерческой International Swimming League и ее главным меценат. — Прим. «СЭ»), а не меня.
— Зрители были на стартах этого сезона?
— В Будапеште были. Но это были сами спортсмены, тренеры, представители команд. По билетам, насколько я знаю, не пускали.
— На Олимпиаде, вероятно, нас ждет похожая картина?
— Туда допустят японцев, а они наверняка соберут полный стадион. Не сомневаюсь даже.
— Наших болельщиков ведь будет все равно не хватать?
— Справимся, значит, силами делегации. У нас громкая команда, будем за всех болеть.
— Самое обидное в этой ситуации, наверное, что болельщики могли бы поддерживать российскую команду на трибунах с флагом и гимном, в то время как официальным делегатам демонстрировать российскую символику строго запрещено...
— Есть такое, да. Но что поделаешь?
— Морально, думаю, все уже давно смирились в команде, что на Олимпиаду придется ехать в нейтральном статусе, и особых надежд на иной исход суда в CAS не было?
— Мне кажется, да, все всё понимали. То, что мы в 2016 году пережили, — это был полный ад. Сейчас уже привыкли, скажем так, к таким обстоятельствам.
Будет легче, что не плыву на этот раз 100 метров в личке
— Если сравнивать историю с 2016 годом и нынешнюю ситуацию, вероятно, нынешняя более спокойная? Практически за год до Игр все поняли, в каком статусе мы едем, и не будет больше проблем с формированием состава сборной.
— Конечно, если все так будет, как пока идет, то да. Но еще надо дождаться самой Олимпиады, надеяться, что ничего не начнется в нашу сторону в последний момент. Помню, как перед Рио уже буквально в последний месяц пошла настоящая жесть.
— То есть допускаете такой сценарий, что могут быть какие-то проблемы с допуском на Игры в Токио?
— Нет, я об этом стараюсь особо не думать. Просто знаю, что такое может быть. Меня это не удивит.
— Все-таки если читать документы CAS, то в этот раз не должно быть проблем с допуском и регламентирующих списков спортсменов. Гарантировал защиту прав наших олимпийцев и глава ОКР Станислав Поздняков.
— Будем надеяться, что так и будет.
— Какую для себя цель ставите на этой Олимпиаде?
— Для меня это будут первые Игры, когда я сконцентрирован стопроцентно на полтинник. Я уже года с 2015-2016-го так планировал, но все постоянно плыл сотку, сотку. Плыл и разочаровывался. Сейчас только полтинник и эстафета. Думаю, морально мне будет уже полегче, поскольку это больше мое. Я уже после Олимпиады я буду плавать столько, сколько смогу. Надеюсь очень, что смогу дотянуть до Игр в Лос-Анджелесе. Мне будет уже 36, но есть ребята, которые показывают своим примером, что все возможно. Энтони Эрвин в 35 лет выигрывал Олимпиаду — фантастика.
— Настраиваетесь доплыть именно до Лос-Анджелеса, поскольку город за столько лет уже стал родным?
— Конечно, большая часть осознанной жизни прошла именно там.
— И в дальнейшем планируете там же жить?
— Да.
Владимир Морозов
Родился 16 июня 1992 года в Новосибирске. С 2006 года живет и тренируется в Лос-Анджелесе (США, штат Калифорния).
Бронзовый призер Олимпийских игр 2012 года в эстафете 4x100 м вольным стилем, многократный призер чемпионатов мира, чемпион и призер чемпионата Европы, многократный чемпион мира и Европы на короткой воде, рекордсмен мира.
RSS