"У сборной России нет командной тактики. Каждый бьется за себя"
Лыжник Илья Семиков в прошлую субботу на классическом марафоне в Холменколлене стал четвертым, уступив только партнерам по сборной России в красивейшем финише. Из Норвегии он добрался до Сыктывкара и рассказал, планировалась ли на гонку командная тактика, что думает о шансах Александра Большунова на Кубок мира и как воспринял свою замену в состав на чемпионат мира.
– Давайте сначала про марафон в Холменколлене. До старта в команде как-то обговаривалась тактика на гонку?
– Ничего особенного. Небольшие тактические прикидки. В случае, если бы Макс Вылегжанин захотел разорвать группу, можно было попробовать ему помочь. Понимаете, можно сколько угодно выстраивать тактику, планировать расклады, но если у тебя нет сил поддерживать темп, или лыжи не катят, все равно ничего не получится.
– По ходу гонки в какой момент стало понятно, что можно поработать на Вылегжанина?
– Сам Макс начал увеличивать скорость примерно за три километра до финиша. А мы все просто постарались за ним удержаться. Андрей Ларьков рванул за ним, я, Саша Большунов. В итоге группу удалось разорвать и стало понятно, что все решится на последнем подъеме. Но я хочу сказать, что мы работали не столько на Макса, сколько на себя.
– То есть когда вы перестроились и заняли лыжню перед канадцем Алексом Харви, вы сделали это интуитивно, а не потому, что попытались преградить ему путь вперед?
– Именно так и было. Я перестроился, потому что мне там было удобнее. Это было инстинктивно, на автомате. Если я и перекрыл путь Харви, то ненамеренно. Поверьте, в лыжных гонках все равно все бьются только за себя. Вот то, что произошло после финиша, действительно задумка тренерского штаба и сервисеров. А что случилось в гонке, вряд ли можно было предугадать.
– Если бы вы были на месте Большунова, уступили бы победу Вылегжанину?
– Нет, конечно. Думаю, ни один лыжник не захочет такой победы, даже если это последняя в карьере гонка в Кубке мира. Макс же провел ее прекрасно, никто из нас не собирался ему поддаваться на финише. Он сам добился второго места и попрощался очень красиво.
На чемпионате мира у нас шикарный результат
– Командной тактики в сборной нет, ок. А как насчет обычных отношений? Сборная же из трех групп собирается, да еще те, кто на самоподготовке.
– Отличные. Вне трасс мы все приятели, шутим друг над другом, помогаем. Да отличные отношения. А почему вы спрашиваете?
– После марафона на чемпионате мира Большунов заявил, что у него могла быть золотая медаль, если бы напарники по команде помогли ему пораньше разорвать пелотон.
– Возможно, Саня просто не видел, что было за его спиной на последней смене лыж. А на эмоциях можно наговорить, что угодно. Большунов – отличный парень, сильный лыжник. У нас в команде действительно очень хорошие отношения вне трассы. А на трассе все друг другу соперники независимо от того, в одной ты группе или в разных.
– Как думаете, сможет Большунов завоевать Кубок мира?
– Шансы есть. Буду за него болеть.
– Для вас четвертое место в Холменколлене пока самый удачный результат в Кубке мира. Дальше – больше?
– Пока да. Верю, что будут и более высокие результаты. Марафон, кстати, одна из моих самых любимых гонок. Мне вообще нравятся гонки с общего старта, они довольно неплохо у меня получаются.
– За два дня до объявления состава на чемпионат мира ваша фамилия была в списке. Но затем тренерским голосованием в Зефельд вместо вас поехал Артем Мальцев. Расстроились?
– Нисколько. Сами посудите. Даже если бы я попал в состав, в какой гонке мог выступить? Я же ни на одну не пробился. Приехал бы просто посидеть на пару-тройку дней. Если уж ехать, то бежать гонки, а не сидеть в запасе. К тому же, Артем и в спринте посильнее, и марафон мог пробежать, если что. Так что нет, я не расстроился. Да и некогда было, я на финале Кубка России бежал. Но на следующий чемпионат мира хочу отобраться. А этот смотрел частично в записи, частично в прямом эфире, болел за парней и девчонок.
– Результаты порадовали или огорчили?
– Как можно огорчаться, когда команда восемь медалей взяла! Да это шикарный результат. Я очень рад за сборную.
Выбор комментатора зависит от настроения
– Вы сказали, что смотрели гонки по мере возможности. А кого из комментаторов выбирали – Дмитрия Губерниева или Сергея Курдюкова? Или, может, вообще с интершумом смотрели?
– Когда как. Знаете, если покричать хочется, поорать погромче, лучше с Губерниевым включить. Дима как никто умеет завести болельщиков. Кстати, говорили вроде, что у нашей команды какие-то натянутые отношения с ним, так ничего такого нет. Он свою работу делает, мы – свою. А если хочется более профессионального и спокойного разбора и каких-то деталей, касающихся прохождения трассы, лучше включать с Курдюковым. Там криков не будет. Но мне, как лыжнику, и так все детали видны. Так что тут выбор от настроения зависит.
– В текущем сезоне эмоции в лыжных гонках плещут через край. На чемпионате мира Устюгов с Клебо схлестнулся, на Универсиаде Якимушкин за палку Терентьева схватил перед финишем. Как считаете, это можно использовать для раскрутки?
– То, что случилось между парнями, обсуждать не хочу. А то, что такие ситуации повышают интерес – это точно. В лыжных гонках тоже бывает жарко, бушуют страсти и эмоции, а не так камерно и тихо, как думают многие. Рейтинг повышается и это хорошо. Но перебарщивать с таким тоже не нужно. Я за честную борьбу. Но ведь всякое бывает. На мой взгляд, сейчас спринты стали более мягкими, раньше вообще рубка шла на трассе.
– Вам 25 лет. Как раз пора расцвета наступает?
– Надеюсь на это. По юниорам у меня были неплохие результаты, но по взрослым нужно еще поработать. Раньше я в основном классику хорошо бегал, и только сейчас, на третий год работы с Олегом Орестовичем чувствую, что дело пошло в гору. Некоторые пробелы ему удалось устранить.
– Когда в его группу перешли, долго пришлось привыкать?
– Да, два года. Я не привык к таким объемам и нагрузкам. Когда начал с ним тренироваться, результаты просели. Сейчас понимаю, что организм уже перестроился, нагрузки перевариваю так, как должен. И результаты начали расти.
Надеюсь, что украденные лыжи кому-то пригодятся
– А с чем связаны пробелы в коньке? Вы с детства предпочитали классику?
– Не то, чтобы предпочитал, но больше тренировался именно классикой. Я на лыжах стоял лет с четырех благодаря родителям, а в секцию к своему Ивану Трофимовичу Попову пришел в третьем классе. Да у нас в селе (Усть-Цильма, Республика Коми. – Прим. А.Ш.) и выбора особо не было. Я до 10-11 класса серьезно и не тренировался. Нагрузки тренер давал щадящие, никуда не торопился. Он считал и продолжает считать, что важно не загубить спортсменов в юном возрасте. Мы и на сборы только летом выезжали в детский лагерь в Сыктывкар, занимались все время на своей родной базе. А еще Иван Трофимович делал упор на классику. У нас только одна тренировка в неделю была коньком. Вот сейчас, похоже, недостаток коньковых тренировок ощущается.
– Вы, получается, до окончания школы у него тренировались? А потом с кем занимались?
– Потом я переехал в Сыктывкар и занимался с Андреем Владимировичем Нутрихиным.
– С таким тренером, наверное, вся работа под музыку проходила (Нутрихин пишет песни. – прим. А.Ш.)?
– Довольно часто, кстати. Андрей Владимирович и перед началом тренировки, и после брал гитары и исполнял свои песни. Да и сейчас я как раз в Сыктывкар приехал, на тренировку пришел, и вновь песни. Гитара у тренера прямо на базе. Не каждый наставник может похвастаться такими музыкальными способностями. Но пару месяцев назад нам всем было не до песен.
– Что случилось?
– Да у меня три пары лыж украли. Я в расположении сборной был, вернулся, на базу пришел, где мой чехол стоял, хотел лыжи взять, потренироваться – чехол на месте, а лыж нет. Мы и камеры посмотрели, и в полицию заявление написали, но я уже смирился с тем, что этих лыж больше нет.
– Среди них были боевые?
– Нет. Но лыжи были хорошие. На них можно и гонки было бегать. Ладно, надеюсь, что тем, кто их взял, они пригодятся по прямому назначению.
– Дело рук кого-то из своих?
– Не хочу заниматься домыслами. Да и время уже прошло. Я раньше никогда с подобным не сталкивался – ни в детском возрасте, ни в юношах. Надеюсь, подобного в моей жизни больше не будет.
– Вы от Нутрихина пришли к Перевозчикову?
– Нет. Сначала я был у Эдуарда Владимировича Михайлова в молодежной сборной. Но в декабре 2015 года он трагически погиб в автокатастрофе. Я успел с ним только половину сезона поработать, к сожалению. Вот после этого перешел в группу к Олегу Орестовичу.
– Там вы начали тренироваться вместе с Максимом Вылегжаниным и Александром Бессмертных. Чему-то успели у них научиться?
– Конечно! Очень многому. За ними наблюдать очень интересно – за тем, как они работают, как восстанавливаются. Одно их присутствие мотивирует к тому, чтобы самому быть лучше.
– Ощущается ли как-то на тренировках, что Вылегжанин и Бессмертных являются президентами федераций лыжных гонок в своих регионах?
– Никак. Если они и решают какие-то важные вопросы, то делают это так, чтобы никому не мешать. Тем более, Саша и Макс на сборах всегда в одном номере живут. Им так проще. Мы с Андреем Мельниченко, а Андрей Ларьков – с Иваном Якимушкиным.
– На сборах ветеранов не подкалываете?
– Бывает. И они нас тоже.
– Какие планы на концовку сезона?
– Сейчас в Сыктывкаре готовлюсь к чемпионату России. А потом планирую еще пробежать 70 км в Мончегорске и сезон закрою.
RSS