Александр Александров: "Мустафина хотела бросить гимнастику"
СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ
Из Роттердама, с чемпионата мира, старший тренер женской сборной России Александр Александров вернулся настоящим триумфатором. Его гимнастки одержали командную победу, а личная ученица Алия Мустафина стала абсолютной чемпионкой мира и завоевала три серебряных награды на отдельных снарядах.
СЧАСТЛИВЫЙ ГОРОД
- Насколько тяжело дался вам этот чемпионат, Александр Сергеевич?
- Тяжело. Получилось так, что соревнования начинались 16 октября, а первое опробование снарядов мы провели 12-го. А это - публичные тренировки, все на тебя смотрят, не все получается, как ты хочешь, дикое напряжение, нервы горят...
- Роттердам ведь для вас - счастливый город.
- Да. В 1987-м в этом же самом зале после жуткой автокатастрофы, фактически на одной ноге, Дима Билозерчев смог второй раз подряд завоевать звание абсолютного чемпиона мира. Сейчас между медалями, завоеванными в многоборье и на отдельных снарядах, почти не делается различия, а тогда победа в абсолютном первенстве считалась совершенно особенным достижением. Грандиозным.
Кстати, меня приятно удивило, что в этот раз все очень поддерживали нашу команду. Не знаю уж, в чем тут причина, возможно, всем слишком надоели своими победами китайцы и американцы, но многие тренеры подходили к нам со словами: "Давайте, ребята, вы - можете". Такого никогда не было даже в советские времена. Тогда интрига заключалась в другом: проиграем мы или нет.
Было очень приятно чувствовать к себе такое отношение. Кстати, после того как мы выиграли командное первенство, мне звонила из Америки жена и рассказывала, что местные СМИ очень уважительно подали нашу победу. Как по-настоящему выдающееся достижение.
- Повод для расстройства, как понимаю, у вас был один: серебряная медаль Алии Мустафиной в опорном прыжке вместо золотой.
- Это действительно стало неприятным моментом. Казалось бы, президент технического комитета Международной федерации гимнастики Нелли Ким - гимнастка, выпестованная в Советском Союзе, она стала пятикратной олимпийской чемпионкой, выступая за сборную СССР. Как расценить ее действия в Роттердаме, не знаю. То ли это игра человека, живущего много лет в Америке и соблюдающего интересы этой страны, то ли просто непрофессионализм.
Нелли - это тот самый человек, кто отвечает за соблюдение правил. В свое время было немало дебатов, как трактовать положение тела в опорном прыжке, когда присутствует пируэт в 360 градусов. В итоге техком принял решение и направил в национальные федерации письмо, в котором было написано, что любой опорный прыжок с вращением вперед и поворотом вокруг продольной оси более чем на 360 градусов должен считаться выполненным в положении прогнувшись. За согнутые ноги полагается техническая сбавка, но базовая оценка такого прыжка остается неизменной и составляет 6,1.
Но в Роттердаме откуда ни возьмись всплыло старое письмо, в котором было написано, что если такой прыжок выполнен в положении "согнувшись", его стоимость 5,7. Это письмо просто забыли уничтожить после того, как утвердили новое. Возникла неразбериха, в результате чего Алия потеряла золотую медаль. Как это расценивать? Как умысел? Как некомпетентность? Я, например, считаю, что та же Ким должна как минимум признать свою ошибку. Так принято во всем цивилизованном мире.
- Видимо, ваша команда производит настолько сильное впечатление, что бороться с вами начали и такими способами тоже.
- Определенные сдвиги, безусловно, произошли. Но я прекрасно понимаю, что произошли они за счет самоотверженного труда очень небольшой группы людей. Говорить о системном успехе я бы не стал.
О ЖЕСТКОСТИ И МАСТЕРСТВЕ
- Насколько ожидаемой оказалась для вас победа России в женском командном первенстве?
- Когда я только приехал в Россию из США, то сразу сказал, что не собираюсь "стараться" показать результат. А собираюсь его добиться, независимо от того, хватает в России гимнастических залов или не хватает. В прошлом году, когда мы поехали на чемпионат мира в Лондон, все сложилось вроде бы очень плохо. Мы стали четвертыми - остановились в непосредственной близости от пьедестала.
Это было одновременно и обидно, и справедливо. Потому что на тот момент было еще нечем подтверждать свои претензии. В команде выступали четыре спортсменки, замены которым в сборной команде не было в принципе. То есть ни о какой внутренней конкуренции не приходилось говорить. В такой ситуации очень тяжело идти вперед.
Сейчас ситуация изменилась, что, безусловно, радует. Я очень благодарен спортсменкам, которые выступали за сборную до появления молодых, но если у них не получилось добиться более высокого результата, тут уже ничего не поделаешь.
Я, например, не могу высказать ни единого упрека Ксюше Семеновой. Она отдала гимнастике все, на что была способна. Но накопилось слишком много хронических травм, которые не дают Ксении возможности ни тренироваться, ни выступать в полную силу. Если она где-то недорабатывает, это означает, что работать больше она просто не может.
А другие именно недорабатывают. И я прекрасно понимаю, что нам нужно уже сейчас собирать новую команду, если мы хотим чего-то добиться на Играх в Лондоне. Чем быстрее это произойдет, тем больше шансов на успех будет у нас на Играх.
- А вы жесткий человек...
- Я был достаточно жестким, когда в 1994-м уезжал в США. Америка, безусловно, меня изменила. Там нельзя ни накричать на ребенка, ни заставить его тренироваться, что в России, как понимаете, всегда было принято довольно широко. Вернувшись в Москву, я очень быстро понял, что тренеры видят во мне человека, который будет всех гонять, на всех кричать, а они будут потихоньку жалеть своих спортсменов и рассказывать им, какой я жестокий и нехороший.
Я сразу сказал, что так не будет. Что я могу помочь добиться результата, но совершенно не собираюсь брать на себя чужие функции. В итоге сначала на меня жаловались, что я слишком мягкий, а за три недели до чемпионата мира начались претензии, что я чересчур жесток.
- То есть на самом деле это не так?
- Я точно знаю, что сборная команда - не парламентская республика. Поэтому постоянно и довольно жестко контролирую все, что происходит в зале. Заранее говорю, кто из спортсменов и когда сдает мне программы. Тренировки, если речь идет о сборной команде, должны быть напряженными.
Работа по индивидуальным планам хороша далеко не всегда. Во-первых, в гимнастике часто случается, что тренер не находит общего языка со своим спортсменом, и тренировка превращается в профанацию, а во-вторых (это лично мое мнение) - наши тренеры не всегда имеют высокий профессиональный уровень. Если спортсмен становится чемпионом России, это, к сожалению, давно уже не является показателем настоящего мастерства. В советские времена - да: если ты становился чемпионом страны, это было гарантией того, что ты сумеешь бороться за медали на соревнованиях любого масштаба. А сейчас мир сильно ушел вперед, причем не только в спортивной гимнастике.
НИЧЬЯ ДЕВОЧКА
- Год назад, когда мы разговаривали в зале ЦСКА, вы, если не ошибаюсь, как раз начали тренировать Мустафину. Получается, уже тогда видели в ней будущую звезду?
- Когда я только начал работать, передо мной, естественно, встал вопрос: где брать людей? Стал смотреть, что происходит в детских школах. Алия на тот момент тренировалась в ЦСКА, но по каким-то причинам вся группа ее тренера распалась. Сама Алия говорила мне, что была крайне близка к тому, чтобы вообще бросить гимнастику, - не видела смысла продолжать, несмотря на то что в 2008-м заняла второе место в абсолютном первенстве на юношеском первенстве Европы. Младшая сестра Алии тоже занималась гимнастикой и делала очень сложную программу. И все это распалось.
Я стал звать тренеров на "Круглое", но все они ответили мне отказом. В ЦСКА им было гораздо удобнее, поскольку помимо спортивных, каждый тренер имел возможность иметь платные группы. Я совсем было тогда отчаялся, но заведующая учебной частью дворца посоветовала мне поговорить с отцом Алии. Он сам серьезно занимался спортом и был третьим на Олимпийских играх в Монреале в греко-римской борьбе. Меня же понял с полуслова, подписал все необходимые бумаги и сказал: "Забирай!"
- Работать с Мустафиной вам было легко?
- Она - девочка с очень непростым характером. Если ей что-то не нравится, делать это она не будет ни при каких условиях до тех пор, пока ты не убедишь ее в том, что прав. В ЦСКА, как мне рассказали, случалось так, что Алия неподвижно стояла на одном и том же месте два часа и отказывалась сделать хотя бы шаг, как бы на нее ни кричали. Соответственно, мне предрекали, что больше двух недель мы с Алией не проработаем. А мы каким-то образом нашли общий язык. Хотя бывает тяжело.
Когда Алия выиграла в этом году чемпионат России, многие были в шоке. Ни с того ни с сего вдруг пошли разговоры о том, что я, как старший тренер, не должен иметь права кого-то тренировать. Бывшего тренера Мустафиной я видел в зале всего один раз - она как раз собиралась уезжать в Америку. А тут вдруг позвонила из Америки с вопросом: "Где мои деньги?"
Для меня все это было непонятно. Тем более что доходило до абсурда: Алия идет получать медаль на чемпионате страны, награждают спортсменок, награждают тренеров серебряного и бронзового призеров, а мою фамилию вообще не произносят, словно меня нет.
- Вас это сильно обижало?
- Нет. Я считал, что моя главная задача заключается в том, чтобы такая спортсменка, как Мустафина, выступала за Россию и выступала успешно. Это было не так просто, кстати. За последние два года Алия выросла чуть ли не на 20 сантиметров. Вес тоже прибавился, так что работать было очень сложно. Приходилось постоянно корректировать нагрузки, подправлять технику.
- Насколько вы были уверены в ней в Роттердаме?
- Очень уверен. А вот в том, что касалось команды, такой уверенности не было. О золоте я, если честно, вообще не думал. Рассчитывал, что при благоприятном стечении обстоятельств у нас будет медаль.
Алия же опережала всех и по базовым оценкам, и по исполнению. Вопрос был только в том, справится она с напряжением чемпионата мира или нет. Удар, как выяснилось, она держит. Двадцать выходов на снаряды и только одно падение на бревне - это очень высокий показатель. Я даже сказал ей после соревнований: "Теперь могу утверждать, что ты выступаешь так же, как выступал Билозерчев". Димка ведь в свои лучшие годы - до того, как случилась эта ужасная авария - вообще не смотрел на соперников. Выходил и выигрывал.
МУЖЧИНЫ ПЛЮС ЖЕНЩИНЫ
- Сборная России - это один коллектив или в ней существует жесткое разделение на мужскую и женскую команды? Спрашиваю, поскольку в репортажах из Роттердама постоянно проскальзывали высказывания об отсутствии командного духа и единства.
- Так говорить я бы не стал. В той же Америке, например, мужские и женские сборные вообще постоянно работают отдельно друг от друга и по разным планам. У нас такого нет. Я постоянно контактирую со старшим тренером мужской сборной Валерием Алфосовым, мы многие вещи обсуждаем, делимся проблемами. Да и база у нас общая. Летом, кстати, мы провели совместный сбор на Мальорке, который прошел просто замечательно. И девчонки перед ребятами старались себя показать, и ребята им не уступали.
Другой вопрос, что мужская сборная переживает сейчас довольно тяжелый период смены поколений и объективно не была способна бороться за медаль. Девушки же решали очень серьезные задачи.
- Мне хочется задать вам вопрос, который не очень корректен, поскольку вы не имеете никакого отношения к мужской команде. Но тем не менее: чем можно объяснить, что в команду столько лет подряд включают Максима Девятовского, при том что всем известно, что он совершенно не способен выступать за команду, да и в личном первенстве проигрывает.
- Об этом действительно говорят все. Но я не верю, что Девятовский делает это умышленно. Скорее, это свойство нервной системы - не выдерживать слишком большой командной ответственности. А главная беда - все в том же отсутствии конкуренции.
Девятовский, безусловно, талантлив, но слишком привык себя беречь. От этого и на тренировках недорабатывает. При высокой конкуренции он, полагаю, работал бы совершенно иначе. Доходит до смешного: более легкую комбинацию, нежели у Девятовского на коне, трудно придумать. Но он и в этой ситуации умудряется падать. А падает лишь потому, что недостаточно тренировался. Но и заменить его пока некем.
- Вас принято считать женским тренером. Это призвание - или так жизнь сложилась?
- Как раз на том чемпионате мира, что проходил в 1987-м в Роттердаме, мне впервые сделали предложение поехать работать за границу - в Германию. Поскольку я прекрасно понимал, что Билозерчев уже не сможет долго выступать, то сказал об этом предложении тогдашнему главному тренеру сборной Леониду Аркаеву. Рассчитывал на то, что после Олимпийских игр в Сеуле мне действительно дадут возможность уехать и немного подзаработать: в отношении успешных тренеров в те годы существовала такая своеобразная форма поощрения. Аркаев же совершенно неожиданно сделал мне встречное предложение - взять женскую сборную. Так и началась моя работа с женщинами.
- А с мужчинами хотели бы поработать?
- Да. Мужская гимнастика, как ни крути, более сложна и, соответственно, более интересна. Но сменить одну команду на другую не так просто. Это совершенно разные методики, разные объемы работы. Если хочешь добиться успеха, начинать нужно не со сборной. А с куда более низкого уровня.
ПОМОСТЫ И МОТИВЫ
- Что за проблема, кстати, возникла в Роттердаме с гимнастическими снарядами?
- Больше всего жалоб раздавалось в отношении мостов. В одних было пять пружин, в других восемь, но жаловались все спортсмены без исключения. Например, Антон Голоцуцков, который сам по себе довольно мощный, в опорном прыжке пробивал мост до пола и не мог с него прыгать в принципе. Повезло в том, что в последний день организаторы заменили все мосты на те, что использовались на Олимпийских играх в Пекине. Только поэтому Антон выиграл серебро.
Что касается помоста, то с ним у гимнастов иные проблемы. Один и тот же помост имеет обыкновение менять свои качества в зависимости от того, установлен он на деревянной основе или на бетонной. Мне нравятся американские ковры, которые сделаны на пружинах. Американцы, кстати, после своих помостов очень не любят выступать в Европе, где ковры поролоновые.
- Это правда, что американцы очень болезненно восприняли ваш успех в Роттердаме?
- Да, но это абсолютно нормально. У сборной США большие амбиции, и то, что мы сейчас у них выиграли, на самом деле только придаст этой команде ускорение, я уверен.
- Вы, кстати, верите в то, что к Играм в Лондоне в гимнастику вернется абсолютная олимпийская чемпионка Настя Люкин?
- Сомневаюсь, если честно. Слишком возросли требования. Для того чтобы выигрывать в многоборье, в том же опорном прыжке нужно идти на максимальную сложность. Мустафина прыгает два с половиной "винта" и этим сразу выигрывает у соперниц 0,6 - 0,7 балла. А Люкин не делает даже двух "винтов". Учиться этому в таком возрасте очень сложно. Настя - боец с очень сильным характером. Но сможет ли? А главное - зачем? Самое тяжелое в таких случаях - найти мотивацию.
- Это всегда тяжело.
- Я заметил, увы, что большинство наших спортсменов интересует только одна составляющая - финансовая. За границей это не проявляется так сильно. Никто за гимнастику там денег не получает. Разве что после того, как ты чего-то добился. На спорт смотрят как на занятие, успех в котором позволяет добиться более высокого общественного положения, да и то, если у тебя помимо мышц голова есть. У нас же спорт - это прежде всего средство заработка. Ни о каком патриотизме давно уже не приходится говорить. Соответственно и мотивировать человека, играя только на этой струне, невозможно.
С другой стороны, у той же Мустафиной хватает бытовых проблем. Семья большая, живут все вместе в двухкомнатной квартирке, а сама Алия - в общежитии. Поэтому я открытым текстом ей всегда говорю: надо выигрывать, надо зарабатывать. Иначе остаток жизни так в общежитии и проведешь.
