Татьяна Покровская: "Стервозность характера - это подспорье"
ПО ВТОРНИКАМ
С Еленой ВАЙЦЕХОВСКОЙ
Иногда я не понимаю, как ей вообще это удается. Десять с лишним лет выигрывать со своей командой все высшие титулы в синхронном плавании при том, что и постановки программ, и их отработка, и музыка, и подбор спортсменок, и еще куча самых разных проблем - все на ней. Главном тренере российской сборной по синхронному плаванию Татьяне Покровской.
Три последние Олимпиады - шесть золотых медалей. Из шести возможных, кстати. И каждый новый цикл - это смена поколений, когда вместо звезд, которые умеют абсолютно все, ты получаешь перепуганных девочек, для начала жутко мешающих друг другу в воде. А чемпионаты - каждый год. И задачи выиграть никто не снимает - настолько она привычна.
Если бы мне предложили охарактеризовать Покровскую одним словом, я бы сказала, что это слово - нерв. Обнаженный, уязвимый, взрывной. Наверное, поэтому мы жестоко ссоримся каждый раз, когда в моих репортажах звучат критические нотки. Но потом все равно наступает перемирие, и я... иду брать у нее очередное интервью.
НОВИЧКАМ ТЯЖЕЛО
- Татьяна Николаевна, сколько бойцов осталось у вас после Пекина от олимпийской команды?
- Анастасия Давыдова, Светлана Ромашина и наша солистка Наталья Ищенко. Все три на чемпионате мира будут выступать в дуэте (Давыдова/Ищенко - в технической программе, Ромашина/Ищенко - в произвольной. - Прим. Е.В.), а совсем недавно встали и в группу.
- Остальные олимпийские чемпионки совсем ушли из спорта?
- Вы же знаете, что такое постолимпийский синдром. Они слишком устали: не хотят видеть воду, синхронное плавание, тренеров… Хотя уже сейчас некоторые начинают приходить, смотреть, как тренируются другие, чем-то помогать по мере сил. Это нормально. Когда столько лет живешь в воде, тяжело чувствовать себя выброшенной на берег.
Есть и второй момент. Пока выступаешь, кажется, что все двери для тебя и после спорта будут открыты. А нормальная-то жизнь - она совсем другая. Там нет тренеров, которые решали за тебя все проблемы. Поэтому очень легко растеряться. И сразу хочется обратно.
- Вы пытались удержать в команде хоть кого-то из опытных спортсменок, чтобы смена поколений не оказалась столь жесткой?
- Никого. Просто сказала, что если им захочется вернуться, двери открыты. Что касается Давыдовой, Ромашиной и Ищенко, они - члены сборной команды. Поэтому, когда я почувствовала, что группу нужно усилить, поскольку новички ее просто не вытянут, все три встали в состав.
- Новички действительно не справляются?
- Им тяжело. Вместе-то работают всего шесть месяцев. А программы сложные - те, что были на Олимпиаде.
ВСЕГДА В СОМНЕНИЯХ
- В свое время вы сказали, что смена поколений - очень важный в стратегическом плане момент. Потому что стоит чуть сбавить обороты, как тут же появляется риск потерять привычные позиции. Сейчас вы опасаетесь этого?
- Я вообще тренер с "тревожной" наклонностью. И никогда ни на один турнир не выезжала с мыслью, что наше место - первое.
- Не лукавите? Был же период, когда весь мир открыто говорил о том, что русские - недосягаемы.
- Все равно. Характер у меня такой. Всегда в сомнениях. На майский Кубок Европы в этом сезоне вообще не хотела везти команду. Тем более что многие считали: ничего хорошего из этого не выйдет. Пошла к руководству, но мне сказали, что я как главный тренер должна сама принимать решение. Вот и поехали с мыслью "Будь что будет". И выиграли. Причем очень уверенно: ни одна из судей не поставила нас ниже Испании и даже вровень с этой командой. Все оценки оказались значительно выше.
- Что, кстати, изменилось в мире синхронного плавания за то время, что прошло после Игр?
- Пока не очень представляю. В Европе больших изменений не произошло, не появилось ни одной потенциальной звезды. В мире самые лучшие условия для подготовки имеет Китай. Поэтому и опасен. А вот насколько - увидим на чемпионате мира.
- После Игр в Сиднее и Афинах вы оставляли олимпийскую произвольную программу на следующий сезон с тем, чтобы показать, что новые спортсменки способны справиться с ней не хуже, чем те, кто стал олимпийскими чемпионками. А как обстоит дело сейчас?
- Олимпийская произвольная программа, с которой мы победили в Пекине, была безумно сложной. Тогда я об этом не задумывалась. Сейчас же увидела, что девочки не совсем с ней справляются. Поэтому некоторые выбросы и поддержки пришлось изменить.
- А что изменилось в технической программе?
- Только темп. Все-таки техника - это прежде всего элементы. И синхронность. В произвольной композиции можно запутать и зрителя, и судей: не так просто бывает понять, сделала группа ошибку или так было задумано. А в технической все на виду.
- Если сравнить команды, которые были в вашем распоряжении перед Играми в Сиднее, Афинах и Пекине, и ту, с которой вы работаете сейчас, в чем разница?
- Все предыдущие были намного сильнее. После Сиднея многие собирались закончить, но через два-три года четыре самые сильные спортсменки вернулись обратно. После Афин в основной состав добавилось всего трое новичков. Сейчас же все не просто неопытные, а, я бы сказала, "несыгранные". Пришли из разных школ, от разных тренеров, с разного уровня подготовкой. К счастью, сохранился тренерский коллектив, который поддерживает меня не только в работе, но и морально.
- По каким критериям вы отбираете спортсменок в сборную?
- Сначала традиционно провожу контрольный просмотр. Первое впечатление, что кандидатов на место в сборной - тьма. А в ходе тренировок выясняется, что все совсем не так радужно. Кому-то недостает мотивации, кому-то - характера. Для меня прежде всего имеют значение голова и характер. Это гораздо важнее, нежели то, какая у человека фигура. Синхронное плавание очень специфический вид спорта: сообразить, под каким углом нога высунута из воды, когда стоишь головой вниз, да еще и при постоянном кислородном голодании, не так просто. Требуется очень тонкая координация. А это - голова.
- Стервозность характера - это подспорье или помеха?
- Если она не переходит в капризность, то, безусловно, подспорье. У меня ведь тоже характер не сахар. Но мне помогает. Если упрусь в работе, то буду добиваться желаемого результата, что бы ни происходило вокруг. И никуда не уйду, пока не добьюсь задуманного. А когда человек мягкий, добрый, хороший, то часто случается, что в тренировке ему тяжело. И свое место в группе такой спортсменке сохранить сложнее.
ЖЕРТВЕННИЦЫ
- Вы сказали очень точные слова - про всепоглощающую усталость спортсменов после Игр. Но ведь точно так же должны уставать и вы?
- Я взрослее. Раньше вообще все было намного проще. А сейчас груз накопленных побед как бы пригибает. Давит так, что порой бывает невыносимо. Да и отношение меняется. Если раньше нашим победам радовались, то сейчас… Привыкли, что ли. Выиграл, а праздника не чувствуешь.
- Я не знаю другого вида спорта, где работают настолько тяжело и где спортсменкам, да и тренерам тоже, ради достижения результата приходилось бы приносить столько жертв. Отказываться от нормальной жизни, от многих радостей.
- Они, конечно, жертвенницы. Более того, идут на это сознательно. Но ведь и я такая же. Поэтому понимаю тренеров, а они понимают меня. Если этого нет, не стоит и приходить в команду. Синхронным плаванием вполне можно заниматься и в клубах. Выезжать на показательные выступления, готовить шоу. А вот если уж пришли в команду, будьте любезны держать свои настроения при себе. И работать так, чтобы не создавать вокруг себя излишнего напряжения.
Этому тоже нужно учить. Спортсменки ведь приходят с юниорского уровня, победителями мировых первенств. Но очень быстро выясняется, что на уровне взрослой сборной многого не умеют. А самолюбие-то уже будь здоров какое!
- Вам приходилось жалеть о том, что вы выбрали для себя такую судьбу?
- Было. Иногда думаю: ну почему я не умею делать ничего такого, что зависело бы только от меня? И отвечать только за свой труд. В спорте тренер может головой о стену биться, но если его команда не настроена так же, никакого результата с ней не сделать. Бесполезно.
Я вполне могла бы, наверное, открыть свой спа-салон или фитнес-клуб, когда они только начинали появляться. Могла бы и зарабатывать больше, и чувствовать себя лучше, и выглядеть. Но годы потеряны.
- Почему так считаете?
- Возраст уже не тот, чтобы начинать что-то новое. И рынок давно поделен - не очень пробьешься. Да и уйти вряд ли смогу. Потому что то, чем занимаюсь, давно перестало быть работой. Это скорее диагноз.
- Получается, нет таких сил, которые способны заставить вас остановиться?
- Когда-то все равно придется. Но я не думаю об этом. Живу одним днем. Силы есть - вот и работаю, делаю то, что умею. Закончатся - тогда и буду думать о чем-то другом.
ЛЮБИТЬ СОВСЕМ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО
- Что побудило вас в 1996-м вернуться в Россию из Бразилии?
- До этого я еще в Испании работала. Уехала на Пальма-де-Мальорку после Игр в Барселоне. Копошилась там потихоньку, открыла школу. Но было безумно скучно. В Бразилию меня пригласили тренировать сборную. Не могу сказать, что это предложение в плане работы очень меня заинтересовало, но перед Рио-де-Жанейро не устояла. Так дочери и сказала: "Катька, поехали смотреть на город, о котором мечтал Остап Бендер!" Вот и поехали.
В Испании дочка очень много мне помогала - была и хореографом, и акробатом, и тренером по плаванию. И все это - без копейки денег. Хотя испанцы постоянно их обещали. Подозреваю, что там Катька и возненавидела синхронное плавание. Поэтому в Бразилии нашла совершенно иную работу.
- А вас работа устраивала?
- Она была специфической. Президент федерации был очень рад, что уговорил меня приехать, но говорил так: "Зачем нужно постоянно тренироваться, если мы заполучили одного из лучших тренеров мира? Соберем команду за две недели до чемпионата мира, и все будет в порядке!" Сами спортсменки оказались трудолюбивыми, были готовы сколь угодно долго сидеть в воде, но заставить их работать интенсивно было совершенно невозможно.
- А вы хотели побед и медалей?
- Мне просто всегда нравилось работать. И в художественной гимнастике, где я проработала десять лет, и в синхронном плавании, куда в 1981-м пришла хореографом.
- Себя хоть иногда жалеете?
- Да. Могу даже объяснить, почему. Работа с группой - это самое тяжелое, что только может быть в синхронном плавании. И… Я бы не сказала, что это благодарная работа.
- Согласитесь, группа - это еще и невозможность вырастить в ней звезду, о которой говорили бы все. Сколько бы медалей ни было выиграно, все равно спортсменки воспринимаются относительно безымянной массой. А ведь все - личности.
- Это так. Их всех еще и "держать" нужно постоянно. Вероятно, тренеру и можно помягче быть, я такой и была поначалу. Настроение у спортсменок классное, у меня тоже, а роста нет. Вот нет - и все! Вполне допускаю, что в своей жесткости я сейчас перегибаю палку, но тут уж ничего не поделаешь. Характер такой.
- Для вас имеет какое-то значение, любят вас спортсменки или нет?
- Никакого. Это я могу сказать точно. Уважать должны. Любить совсем не обязательно. Я, во всяком случае, отношусь к тем, с кем работаю, чисто профессионально. Хотя в обычной жизни этой жесткости нет. Помогаю, когда нужно какие-то проблемы решить, в личные отношения не лезу. Сам факт, что спортсменка выбрала себе такую судьбу, для меня уважителен.
- Личные отношения не мешают работе?
- В моей практике такого не случалось. Да и какие могут быть отношения при нашем затворническом существовании? Все, у кого начинается серьезная личная жизнь, как правило, быстро уходят из команды.
- Так ведь и с ума сойти недолго от постоянного пребывания на сборах.
- А что поделаешь? Хорошо еще, что Раменское, где мы большей частью работаем, недалеко от Москвы. На выходной все уезжают по домам. Как отдыхают, где, с кем - меня это не касается.
НА ПЕНСИИ НАЙДУ СЕБЕ ЗАНЯТИЕ
- Вы сказали, что будете рады, если в команду вернутся те, кто ушел после Игр в Пекине. Но это заставит вас выбросить из группы кого-то из тех, кто работает в ней сейчас, у кого после чемпионата мира уже появятся какие-то титулы. Не жалко?
- В группе всегда есть места, за которые нужно бороться постоянно. К тому же нынешние спортсменки - молодые, у них все впереди. В том же Пекине у нас было немало девочек, которые прошли с командой два олимпийских цикла. Давыдова, Ермакова, Хасянова, Шорина, Громова… А Лена Овчинникова ждала девять лет, прежде чем попасть на свою первую Олимпиаду. Из команды я никого не выгоняю, все имеют возможность продолжать тренировки. И доказывать свою силу.
- Признайтесь честно, вы представляете себя на пенсии?
- Почему нет? Может быть, наконец займусь дачей. Или уеду в Бразилию - к дочери и внучке. Это на самом деле ужасно - столько лет общаться с самыми любимыми людьми исключительно по телефону. Хотя, скорее всего, я найду себе какое-нибудь интересное занятие, о котором сейчас даже не помышляю.
