Никита Крюков: "Я был человеком без паспорта"

Во время недавнего этапа Кубка мира в Демине специальный корреспондент "СЭ" побеседовал с главной надеждой олимпийской лыжной сборной в индивидуальном спринте.

Для большинства болельщиков, которые совсем скоро потеряют сон, наблюдая за трансляциями из олимпийского Ванкувера, отечественный спринт в основном ассоциируется с именами Алексея Петухова и Николая Морилова. От этого дуэта, наводившего в текущем сезоне страх на конкурентов, мы вправе ожидать борьбы за медали Игр. Но то - в командном, коньковом, спринте. А как быть со спринтом индивидуальным, классическим, ведь ни Петухов, ни Морилов большими специалистами по этому стилю не являются?

Вот тут-то самое время обратить взоры на 24-летнего Никиту Крюкова из подмосковного Дзержинского, за каких-то пару лет превратившегося из подающего надежды парня в ключевого классиста сборной.

Крюков в себе очень уверен. И при этом вовсе не рисуется, как кому-то может показаться из этого интервью. В Никите чувствуется внутренний стержень, позволяющий ему иметь обо всем собственное мнение. В том числе и о спринтерской сборной Норвегии, считающейся практически непобедимой.

Но начать с какой-то другой темы разговор с человеком, отправившим в марте этого года в Норвегии собственный заграничный паспорт в уезжавшей в Москву машине тренера, я просто не имел права.

- Никита, расскажите нашим читателям, как вы были человеком без паспорта.

- Да нарочно не придумаешь! В гостиничном номере, где я жил в Норвегии, были проблемы с мебелью. Банально не хватало тумбочек, поэтому я упрятал документы и деньги в сумки. Загрузил их в машину, а тренер на ней тем же вечером уехал в Москву. Утром хватился - ни денег, ни паспорта. Пришлось остаться в Европе еще на десять дней, посоревноваться. Морально-то я настроился ехать домой, поэтому каждый день тянулся словно месяц. Хорошо еще, что у стран, входящих в Шенгенское соглашение, фактически нет пограничного контроля. Добрался на машине до Швеции, а уж там прилетевшие из Москвы люди передали мне документы.

- Действительно, легко отделались. Могли ведь и "взять" на границе.

- (Ухмыляется.) Могли. Кстати, благодаря тем стартам в Швеции я поднялся на 10-е место в спринтерском зачете по итогам всего сезона, чего, в общем, и хотел добиться.

- Вы пришли на это интервью после общения с психологом. Обычная для лыжной сборной России практика?

- Да, в этом году нашли очень хороших специалистов. Не "с улицы", а специализирующихся конкретно на работе со спортсменами. Как нам сказали, они подготовили не одного призера Олимпийских игр. Но конкретных имен называть не стану. В чем суть занятий? На уровне подсознания разобраться в себе, дать какие-то установки. Мы работаем по специальной методике, выполняем особые упражнения, которые нам дают в качестве домашнего задания.

- Общение с психологом - "обязаловка" или по желанию?

- Исключительно добровольно. В команде есть ребята, которые считают это бесполезным, - пожалуйста, никто их не заставляет. Вообще спорт, как мне кажется, такая штука, где все должно происходить добровольно.

- Вы так лихо, буквально за пару лет, выросли из вчерашнего юниора в одного из лидеров сборной. Фактически превратились в нашу главную надежду в индивидуальном спринте в Ванкувере!

- На этапах Кубка мира я начал выступать еще три года назад. Первый сезон оказался, так сказать, пробным. Никак не мог пройти квалификацию. Забавно, но на двух дебютных этапах оказывался 31-м, при том что в финал проходит первая тридцатка. Только под занавес сезона наконец пробился в финал. Причем сделал это в Норвегии, что в общем-то далеко не просто. Там в полуфинальных забегах всякий раз одна и та же картина: каждый второй участник - в красном комбинезоне.

- Что было потом?

- К следующему сезону я готовился с Николаем Петровичем Лопуховым. Стал пятым в Куусамо, потом должен был бороться за медаль в Кэнморе, но упал на последнем повороте, метров за 300 до финиша. Постепенно набил шишек, стали приходить успехи, и теперь настало время, когда я, выходя на старт, имею перед собой только одну задачу - победить. Хотя прекрасно понимаю, что по-прежнему остаюсь молодым "сырым" спортсменом.

* * *

- В одном интервью вы сказали: "Если я готов, мне все равно, против кого выходить на старт". Это можно считать вашим спортивным девизом?

- Можно считать. А можно и не считать. Я не знаю. А сказал так потому, что, еще раз повторю, ставлю задачу побеждать во всех без исключения гонках.

- Как же так? Норвежцев в спринте принято уважать и бояться, а вам "все равно, против кого бежать"…

- Когда в том финальном забеге в Кэнморе мне противостояли сразу пятеро норвежцев, я совершенно их не боялся. Там легендарный олимпийский чемпион Тор Арне Хетланд, а мне не страшно! Выходил и бился.

- Неужели никакого "комплекса Норвегии" в мировом мужском спринте не существует?

- Нет, понятно, что, так или иначе, этих ребят про себя выделяют все. Простой пример. Попадая в забег, первым делом интересуешься, сколько в нем норвежцев. Потом - сколько шведов. Все это есть, но бояться их все равно не надо.

- До сих пор помню, как на чемпионате мира в Либереце в прошлом году, где вы с Андреем Парфеновым стали четвертыми в командном спринте, поинтересовался у вас, не страшно ли было выходить на старт против норвежцев. Вы ответили в том духе, что ничего особенного в них нет, а потому не нужно их демонизировать. Вижу, ваша позиция с тех пор не изменилась.

- Абсолютно. И я своими выступлениями хочу это доказать. Я обычный парень, родился в городе, тренировался в лесу, а теперь вот бьюсь с норвежцами. Значит, и другие могут.

- Лопухов неоднократно говорил о том, что спринтеры должны тренироваться по норвежской системе - только группой, но никак не поодиночке. Мотивировал это тем, что короткий спринт не "полтинник", он вполне даже тренируется, если отдельно отрабатывать прохождение поворотов, действия на финишной прямой и так далее. Вы с этим согласны?

- Полностью. Знаете, что мне больше всего нравится у норвежцев? Как они отрабатывают участки перед финишем. "Садятся", скажем, на спуск человек десять, и все по команде начинают лезть вперед, атаковать. Любо-дорого посмотреть. Ведь это фактически соревновательная модель. Именно так, в контактной борьбе, с толчками, чаще всего и происходит финиш спринтерской гонки. В России же спринтеры зачастую катаются по одному. Ну, ускоришься ты разок-другой, а как это будет смотреться на фоне других? Непонятно. По радиусу, по которому ты заходишь на пустой лыжне, во время гонки могут и не дать пройти! А что делать, если ты заранее не отработал такой вариант? Мы в сборной сейчас тоже стараемся работать все вместе, ускоряться группой.

- На что еще обратили внимание, пока шпионили за норвежцами?

- Вот еще одна деталь. Мелочь вроде бы, но… Заметил, что они на соревнования чаще всего приезжают за два дня. В первый вечер, часиков в девять, идут бегать. А наутро, за день до гонки, проводят сильную работу. Пробегают на лыжах чуть ли не "десятку", ускоряются. Норвежцы вообще оставляют впечатление крайне занятых людей. Они постоянно что-то делают и, надо сказать, этим заметно выделяются из общей массы. Такое ощущение, что в кроватях они не валяются вовсе. Хотя, может быть, и валяются. Просто я к ним в комнаты не заглядывал.

* * *

- В Либереце тогдашний главный тренер сборной Юрий Бородавко назвал вас чуть ли не тактическим гением. Можете объяснить, насколько в классическом спринте важна тактика?

- В спринте вообще многое от нее зависит. Думать надо, пока ноги работают. Хотя согласен: в "классике" тактика еще важнее, чем в "коньке". Вы только не обижайтесь, но я вам ничего про собственные тактические варианты рассказывать не буду. Просто скажу поклонникам лыжных гонок, что, даже если я в забеге отстаю, не отворачивайтесь, пожалуйста, от телевизоров до тех пор, пока не пересеку финишную черту.

- Иными словами, с финишем вы связываете особые надежды по ходу забега?

- Связываю. Хотя понятно, что если по ходу дистанции классического спринта потерять контакт с соперниками, то отставание отыграть будет весьма проблематично. Это, в частности, произошло со мной и Андреем Парфеновым в Либереце. Соперники немного оторвались, и достать их уже не удалось.

- Тогда все обвинили Парфенова, не выдержавшего темпа перед последней передачей эстафеты. Вы тоже так думаете?

- Жутко обидно было остаться без медалей, но это не повод в чем-то обвинять Андрея. Вполне могло случиться так, что проблемы возникли бы у меня. И вот тогда именно ему пришлось бы вытаскивать эстафету.

- На том, заключительном, круге вы показали лучшее время из всех участников финала. Но этого не хватило до медали...

- Еще за 250 метров до финиша Парфенов ехал впереди. Я отвернулся, готовясь уйти на последний этап, но уже на финишной прямой увидел, что Андрей с каждым метром отстает. Когда он пересек линию, секундомер показал отставание в 5,9 секунды, но я стоял в конце коридора, и на самом деле гандикап возрос секунд до восьми.

- Что такое восемь секунд в классическом спринте? Сколько это, к примеру, "в пересчете" на коньковый ход?

- Зависит от круга. На первом отыграть восемь секунд, даже в "классике", вполне реально. На втором, где скорость наращивается, уже сложно, но можно. Но в последнем забеге, где все идут на максимуме, эти секунды практически не отыгрываются. Если переводить их на "конек", то получается секунд 11 - 12. Хотя все это очень условно.

* * *

- Вы родом из подмосковного Дзержинского, но давно выступаете за Москву. В армии московских не любят. А в лыжной сборной?

- Ну, у нас же не армия. Команда дружная. Почти все ребята из разных уголков России. Интересно, когда каждый начинает рассказывать о том, где как живется. Так и узнаем про свою страну. Я вообще люблю путешествия. Сидишь вроде на сборах по 10 месяцев в году, жуть как домой хочется. А приедешь - через пару дней тянет куда-нибудь в дорогу. Хоть куда, лишь бы в путь. Что поделаешь, стиль жизни…

Сергей БУТОВ
Демино - Москва