Ирина Скворцова: "Для наших девочек девятое место - это очень хорошо!"

VANCOUVER-2010

Вчера собственный корреспондент "СЭ" в Германии побывал в мюнхенской больнице, где продолжает лечение российская бобслеистка Ирина Скворцова, 23 ноября попавшая в страшную аварию на трассе в Кенигзее.

Ефим ШАИНСКИЙ
из Мюнхена

В мюнхенскую университетскую клинику, где в палате интенсивной терапии лежит Ирина Скворцова, я, честно признаюсь, взял с собой валерьянку. И в десять утра у входа в отделение, как заранее договорились, встретился с мамой Ирины - Галиной Викторовной. В палату нас не пускали часа два - российской пациентке делали одну процедуру за другой. В общем, было время поговорить...

Затем подошли специально приехавшие из России психологи Ольга Копылова и Татьяна Гуренкова. Попросили меня перевести текст медицинского заключения мюнхенских врачей. На множестве страниц мелким шрифтом с немецкой педантичностью описаны все многочисленные травмы Ирины, сделанные ей операции, методы лечения. А в концовке такие слова: теперь, мол, очень многое зависит от воли и настроя самой пациентки. Признаюсь, после прочитанного валерьянкой я воспользовался. Принял двойную дозу.

Спустя еще часа два нам было разрешено, наконец, зайти к Ире. Просторная светлая палата на две койки. Соседка - немолодая немка. Увы, без сознания. У стен всевозможные аппараты, приборы. Разумеется, все блестит. Врачи, медсестры, нянечки с самыми серьезными, строгими лицами. А Ира - улыбается. Ей это явно к лицу. Очень симпатичная девушка. Если совсем точно - красивая. Голос сильный, взгляд прямой. Правда, иногда в уголках глаз вдруг блеснет слеза. Но очень скоро высохнет, и вновь - солнечная улыбка.

Когда я задал все вопросы, поймал себя на мысли, что уходить из палаты не хочется. Тем более что настроение после общения с Ирой резко улучшилось. Абсолютно уверен, что дело тут не в валерьянке.

ВСЕМ ОГРОМНЫЙ ПРИВЕТ

- Самый главный вопрос: как себя чувствуете?

- Хорошо. Выздоравливаю потихонечку.

- Как аппетит?

- Нормальный. Ем немного. Тут кровать превращается в кресло, и спинка поднимается почти до 90 градусов. В таком положении и ем. Иногда сама себе намазываю маслом бутерброды.

- Говорят, недавно вы ели пельмени?

- Да, я их люблю. Жареные. Со сметаной. А два дня назад мне принесли борщ. Это постарались русскоязычные девочки, работающие в больнице.

- За Олимпиадой следите?

- Да, мама помогает. Компьютер у нее, она все отслеживает и потом мне рассказывает.

- Но вы ведь тоже любите покопаться в ноутбуке?

- Я часто сплю днем, отдыхаю и поэтому не всегда удается заглянуть в компьютер.

- Знаете, как сегодня ночью закончились в Уистлере соревнования бобслеисток?

- Нет. Мама должна рассказать. А вы знаете?

- Да, Анастасия Скулкина с Еленой Дорониной - девятые, а Ольга Федорова с Юлией Тимофеевой - восемнадцатые.

- Скулкина - молодчина. Для наших девочек девятое место на Олимпиаде - это очень хорошо! Могу ошибаться, но на этапах Кубка мира мы в десятку, кажется, не попадали. А тут получилось. Отлично!

За Настю с Леной я очень рада. А Оля выступает только второй год, но я думаю, что из нее получится хороший пилот. Целеустремленная, схватывает все на лету. Молодец, что попала на Олимпиаду. Я вообще стараюсь следить за тем, как все наши спортсмены выступают. Перед Олимпиадой сказала, что желаю медалей Зубкову, Третьякову, другим.

- К сожалению, в целом россияне выступают на Играх не очень удачно...

- Да, в фигурном катании медалей недобрали. Зато есть виды, где были приятные неожиданности. Конькобежец Скобрев молодец. И, конечно, Третьяков. Я-то его знаю - мы частенько на сборах тренируемся вместе со скелетонистами.

- А по компьютеру Олимпиаду в больнице смотреть можете?

- Здесь в реанимации плохой сигнал, и картинку увидеть не получается. Зато порой есть возможность следить за результатами напрямую - по текстовой трансляции. Но в основном соревнования проходят тогда, когда здесь уже ночь. Поэтому обычно мама узнает новости и мне их сообщает.

- Что хотели бы передать ребятам, с которыми тренировались, соревновались?

- Всем огромный привет, я по ним соскучилась. После реабилитации, которую хотела бы проходить тоже в Германии, мечтаю всех увидеть. Но, наверное, это будет нескоро. Действительно по всем соскучилась. Очень. И еще огромное спасибо всем тем, кто за меня переживает.

- Мама рассказывает, что вы постоянно получаете из России приветы...

- Да, все время. На мой электронный адрес приходят сотни писем. А еще люди посылки шлют. В основном мягкие игрушки. А эту свинку, что над кроватью, подарила Штефани - девочка, лежавшая со мной в палате.

- Если не секрет, на 23 февраля вы кого-то поздравили?

- Да. Брата, тренера по легкой атлетике и отца.

- Когда нет процедур и вы не спите, чем занимаетесь?

- Если нет сильной боли, работаю с психологами. Под их руководством плету кое-что из бисера, леплю пластилиновые фигурки.

- По России соскучились?

- Конечно. Но понимаю, что лечение лучше проводить в Германии. Тут условия очень хорошие. А Россия для меня сейчас - это мама. И девочки психологи, приехавшие из Москвы.

СМЕЮСЬ, И МНЕ СОВСЕМ НЕ БОЛЬНО

- Вы перенесли множество операций. Откуда силы берете?

- Родные рядом. Характер еще у меня... Не знаю, честно говоря, откуда силы. Откуда-то берутся...

- Вы долго были в коме. Ничего не помните из того, что с вами происходило?

- Нет. Единственное, что помню, - то, как мы бежали к бобу перед спуском. И все. А потом пробуждение 13 января в больнице.

- За вами тут замечательный уход. Есть что-то, чего вам здесь не хватает?

- Друзей не хватает. Хотя переписываемся. И если есть возможность, подругам по телефону звоню.

- Сейчас потеплело. На улицу вывозят?

- Нельзя. Я ведь присоединена к аппаратуре. Но несмотря на это, делаю кое-какие упражнения. Растягиваю резинку, сжимаю мячик, тренирую легкие.

- На каком языке общаетесь с врачами и медсестрами?

- Начинаем с английского, потом переходим на немецкий, а заканчиваем жестами. С теми, кто у меня часто, есть взаимопонимание. Можем пошутить, посмеяться.

- А русскому их не научили?

- Отдельные слова у меня уже спрашивают. Особенно когда еду на операции. Ассистенты мне по-русски уже говорят: "привет", "здравствуйте", "как дела?". А одна симпатичная медсестра сказала, что собирается учить русский. Ей наш язык очень нравится.

- Вся Россия за вами следит. Ожидали?

- Честно говоря, нет. Но такое внимание, конечно, очень приятно. Не забыли... Это морально очень поддерживает. И жутко неожиданным оказался приход Лаврова. Министр иностранных дел со мной тепло поговорил, подарил часы. Потрясающе! Вообще, очень рада всем, кто приходит. Так хочется общения...

- Я прочитал заключение немецких врачей. Там сказано, что теперь очень многое будет зависеть от вашей воли, характера. Как настрой?

- Присутствует. Иногда, правда, с сильной болью справиться непросто. Но характер и стремление бороться у меня, поверьте, есть. Да, правая нога пока не функционирует... Конечно, очень мечтаю, чтобы все было как прежде. Чтобы бегала, прыгала, скакала, носилась без остановки. Что еще нужно?

- А что вам снится?

- Вообще-то я соня. Мне только коснуться подушки - и меня нет... Кошмары, к счастью, не посещают. Зато иногда снятся драки. Но это для меня нормально. С детства любила кулаками помахать, с мальчишками в войну поиграть. Снятся бобслеисты, с которыми тренировалась. Потому что по ним соскучилась. И друзья, родные. В общем, хорошие сны. Но самое главное - снится, что я на двух ногах.

- А как в бобе мчитесь?

- Это нет.

- Огромное спасибо за беседу!

- Задайте, пожалуйста, еще какие-нибудь вопросы...

- Знаете, я даже растерялся...

- Соберитесь!

- Настроение, вижу нормальное.

- По стобалльной шкале - 80-90.

- Признаюсь, у меня цифры намного ниже. Но могу рассказать анекдот.

- Давайте. Пожалуйста...

- Одного мужика крепко побили. Он на больничной койке весь забинтованный, загипсованный, на подвесках. На обходе врач спрашивает: "Как самочувствие?" В ответ больной отвечает: "Намного лучше. Только когда смеюсь, больно".

- Это не про меня (хохочет). Я смеюсь, и мне совсем не больно. Даже хорошо.

- Правда, что вас на ноги ставить пробовали?

- Да, меня привязывают и со специальный кроватью приподнимают. Тогда стою. Сначала с непривычки кружилась голова, но потом привыкла. Когда стою, левую ногу чувствую. Правую, правда, нет. Так что танцевать еще рано - только после реабилитации. И в России.

- А можно мне будет с вами когда-нибудь потанцевать?

- Договорились. Будете первым.

КЛИНИКА РАССЧИТЫВАЕТ, ЧТО ЕЙ ПОТОМ ЗАПЛАТЯТ

- Как долго пробудет Ирина в реанимации? - спросил я маму Ирины.

- Нам сказали, что вот-вот должна быть небольшая пластическая операция. Говорят, последняя. Потом недели две будет идти заживление. А там посмотрим. Сейчас поднимается вопрос о реабилитации, но врачи говорят, надо искать клинику, где умеют работать именно с такими травмами, как у Ирины.

- Лечение в Германии стоит огромных денег. Кто все оплачивает?

- Для нас это тоже пока вопрос. Еще так и не разобрались.

- Но кто-то же сейчас оплачивает?

- Пока, как я понимаю, никто. Клиника рассчитывает, что мы потом заплатим. Врачи сказали, что пока не долечат, на улицу, конечно, не выгонят. Проживающая в Германии координатор российской бобслейной сборной Нина Грефенштейн сообщила нам, что Москомспорт выделил 400 тысяч евро. Правда, наш адвокат сказал, что деньги на счет пока не поступали.

- Ирину в России не забывают. А в Германии?

- К ней приходят многие из россиян, проживающих здесь. Посещают российские немцы, недавно была семья из Чечни. Еще отмечу, что нам очень помогает Петр Захаров - медбрат родом из Санкт-Петербурга. Особенно важно это было сразу после того, как она вышла из комы. Сознание вернулось к Ире 13 января. Я ее поздравила со старым Новым годом. Она удивилась: "Каким годом?" Я ответила - 2010-м. Она: "Неужели я уже столько отдыхаю?" В те дни Петр как раз врачам все и переводил. Он и сейчас к ней частенько заходит, даже если работает в другой палате.

- Сколько операций сделали Ире?

- Даже не знаю. И как она все вынесла?.. Особенно с таким глубоким наркозом. Операции-то сперва длились по 8-10 часов. А потом ее поддерживали на обезболивающих и снотворных - боли были очень сильными.

- Говорят, у вас истекает срок немецкой визы?

- Да, была проблема. Обратилась в российское консульство в Мюнхене, и там быстро помогли: и мне, и Ире продлили визу до октября.

- Наши бобслеисты Иру навещали?

- Нет. Дочка их ждала, но они к нам не попали. Когда ребята приехали в мюнхенский аэропорт, их можно было привезти в больницу. Тренеры нам обещали сделать все возможное, чтобы Ира смогла увидеть хотя бы Надю Филину, которая в тот злополучный день была вместе с ней в бобе, и Катю Костромину. Ира их очень ждала. Но тренеры что-то перепутали с транспортом, и девочки, которые так мечтали навестить Иру, приехать не смогли. Ира очень переживала. Но они переписываются и звонят друг другу.

- Спортивные перспективы у Иры есть?

- Вернуться в большой спорт уже нереально. Хотя в первое время она об этом говорила. У дочки со спортом связана почти вся жизнь. Занималась легкой атлетикой, выступала в спринте на чемпионате мира 2005 года среди юниоров. А потом получила травму и перешла в бобслей, который ей очень нравится.

- Пашков и Матюшков, налетевшие на боб с Ириной, звонили?

- Ребята, конечно, не виноваты, что на нее наехали... А от Мюнхена в последнее время они находились далеко - у них же тренировки, соревнования. Нет, они не звонили, "эсэмэски" не писали. Я, правда, в конце января их видела в аэропорту. У них были испуганные лица... Но тренеры звонят, а потом рассказывают все ребятам. Знаю, команда делами Ирины интересуется.

- А вы где в Мюнхене разместились?

- В соседнем здании клиники меня поселили в одну из палат. Платить надо будет, как за гостиницу. Толком даже не знаю сколько. Но надо быть постоянно рядом с дочкой. Кстати, в корпус, где я живу, Иру возят на операции.

- Вы в бога верите?

- Да, недавно даже поститься пробовала. Но потом перестала - силы-то нужны. В один из тяжелейших дней, когда Ира было в коме, я опустилась на колени и 40 раз прочитала молитву. Господь нас не бросил.