Все в сад!

СОЧИ-2014. НА ЧЕМОДАНАХ

Александр КРУЖКОВ

До Сочи доехать еще не успел, но Олимпиада в нашей семье уже началась.

Отвели с Анютой поутру в садик дочерей и увидели на двери плакат: "Мы – будущие олимпийские чемпионы! Приглашаем на открытие малых Олимпийских игр для детей дошкольного возраста".

Правда, относилось это лишь к старшей группе, куда ходит наша шестилетняя Ульяна. В младшей трехлетней Ирише поручили к понедельнику смастерить стенгазету на тему Олимпиады. С помощью родителей, конечно.

Мы вытащили ватман, кисточку, гуашь. Домовитая Анюта принесла круглую форму для выпечки. Пять раз обвела – олимпийские кольца готовы. Ульяна предлагала рисовать сочинские талисманы, которых по такому случаю выгребла из коробки с игрушками. Но не было никаких гарантий, что в нашем исполнении леопард, заяц и белый медведь будут хотя бы отдаленно похожи на самих себя. Обошлись без них. Зато приписали парочку бодрых лозунгов.

Ириша тоже приложила руки к созданию стенгазеты – оставила внутри олимпийских колец разноцветные отпечатки собственных ладошек. Так что труд действительно был совместным. Все по-честному. Нехитрое творение свернули в рулон. Ириша шагала с ним в сад под мышкой и ласково приговаривала: "Моя газетка".

Мы проводили ее и отправились на открытие малых Олимпийских.

Гремела музыка. По залу носился какой-то шкет с тряпичным факелом, напоминающим чалму. За ним едва поспевали трое мальчишек, ряженных в костюмы леопарда, зайца и белого медведя. Остальная детвора под песню "Я со спортом подружусь" танцевала с мячами, лентами и помпонами для черлидинга, которые Ульяна обозвала "шуршалками". Учительница физкультуры в куртке "Ветераны дзюдо" степенно размахивала флагом. Наконец загорелся олимпийский огонь – фонарик с мерцающими языками пламени.

Дальше были "веселые старты". Чтоб родители не скучали, к одной эстафете решили привлечь даже их. Пока отцы втягивали животы и задумчиво переглядывались, мамы быстро выстроились в две шеренги. Наше семейство представляла Анюта. Пластмассовой клюшкой вела шайбу, огибала стойки, а потом с такой ловкостью загнала ее в миниатюрные ворота, словно каждый день этим занимается.

Дети расходились час спустя в восторге. Ульяна всю дорогу распевала: "Олим-пиада! Олим-пиада!" Я держал ее за руку и вспоминал Пекин-2008. Свой единственный олимпийский опыт.

Что такое Игры? Это встречи. С победителями и проигравшими. А еще – с интереснейшими людьми, которых среди гостей Олимпиады немало. Какие удивительные истории они рассказывают. Какие неожиданные параллели проводят.

Вот, например, Игорь Бутман говорил мне тогда:

– Хоккей и джаз для меня почти одно и то же. И там, и там наигранные схемы, но без импровизации никуда. В джазовом квартете, как в хоккейной пятерке: если кто-то выпал – все развалилось.

Алексей Кортнев толковал о своем:

– Я обожаю волейбол. Играл и в школе, и в МГУ за университетскую команду. Но профессионального спортсмена из меня бы не получилось. Ненавижу соревноваться. В музыке это завуалировано. Пускай у Киркорова десятки миллионов поклонников, а у тебя – десятки тысяч. Можно тешить себя иллюзией, что твоя публика гораздо качественнее. И понимает в искусстве то, что иным не под силу. Так же рассуждают люди, чья музыка рассчитана на еще меньшую аудиторию. Здесь нет никакого состязания. В музыке каждый находит свою ветку – большую или маленькую. И на ней яблочком повисает, потихоньку созревая…

Кортнев женат на гимнастке Амине Зариповой. В 2004-м, навещая ее в Новогорске, видел, как готовится к Олимпиаде Алина Кабаева.

– Диета у Алины была жесточайшая! В день съедала три яблока. Несколько недель она тренировалась в специальном костюме из целлофана, который закрывал все, кроме лица, создавая эффект термобани.

Ее золотую медаль в Афинах-2004 принимали как должное. Но после этого рассказа смотрю на Алину другими глазами.

Познакомился я в Пекине и с Анастасией Вертинской. Выглядела она, как всегда, потрясающе, хотя к тому моменту покинула театр, не снималась в кино. Переключилась на ресторан, названный в честь ее легендарного отца.

– Со сцены я ушла, потому что не хочу играть маму киллера. Или старуху в третьем ряду. Сегодня мое увлечение – ресторан, там всё готовят по моим рецептам. Это тонкие гастрономические хиты. А то обидно за нашу кухню. В начале ХХ века в русском меню было множество разнообразных блюд. В ресторанах подавали четыре вида сливочного масла! Не говоря уж о пулярке и стерляжьей ухе. Нынче знаем об этом разве что по книгам Гиляровского. Революция все смела и превратила изысканную русскую кухню в "щи да каша – пища наша".

А потом Вертинская внезапно заговорила о футболе. Вспомнила, как во время Euro-2008 смотрела в Риме решающий матч за выход из группы между Италией и Францией:

– Боже мой, что творилось после победы итальянской сборной! Люди высыпали на улицу в экстазе. В тот миг радовались убийцы, воры, слепые, глухие, старики, дети. Если б я была Фрейдом, может, отыскала бы какое-то объяснение. Ведь такое вселенское счастье не способен вызвать ни один вид искусства. И не важно, что из памяти это быстро стирается, а живопись Леонардо да Винчи остается в веках. Зато ничто так не объединяет людей, как Олимпиада, чемпионат мира или Европы по футболу…

Игры в Сочи тоже подарят море впечатлений. Новые встречи. Разговоры о спорте и не только.

А завтра мы опять идем в сад. На закрытие малых Олимпийских. Все эти дни Ульяна изводит нас вопросом: "Мне дадут медаль?" Иришу волнует другое: "Когда еще про АлимпиЯду сделаем газетку?"

Теперь они знают, что такое Олимпиада. А 25 февраля я вернусь и расскажу, что видел в Сочи.