«За «Спартак» теряю по 2-2,5 килограмма». Интервью с премьером Большого театра Денисом Родькиным
Не раз убеждался, что на баскетболе можно познакомиться с выдающимися людьми не только из мира спорта. Самый свежий пример — на матче Лиги ВТБ ЦСКА — «Зенит» на первом ряду за игрой наблюдал премьер Большого театра Денис Родькин. В 2017 году Денис получил балетный «Оскар» — приз Международной ассоциации деятелей хореографии Benois de la Danse, и уже с десяток лет считается одним из главных артистов балета современности. В последние годы, помимо плотной работы в Москве, Родькин дает свои спектакли в дружеских странах, и на его выступления в Китае, Турции и ОАЭ собираются полные залы.
В разговоре с «СЭ» Денис рассказал о том, что он считает своим главным достижением, назвал любимые виды спорта, а также главную угрозу искусству.
Много о читал о Джордане, смотрел его игры на YouTube
— В своих интервью вы говорили, что в детстве занимались футболом, но после полученной травмы долго не могли даже смотреть его. А вас что-то связывает с баскетболом?
— Не могу назвать себя фанатом этого вида спорта, но я люблю посмотреть баскетбол. Особенно вживую. Ходил на матчи «Химок», когда они выступали в Евролиге. Очень хорошо помню, как химчане бились с ЦСКА в плей-офф Евролиги, были очень напряженные и зрелищные матчи. В октябре мой друг Вадим Михалевский [баскетбольный агент] позвал меня на матч ЦСКА — «Зенит». Знаю, что сейчас это главное соперничество в российском баскетболе, поэтому здорово было понаблюдать за ним с паркета.
В целом баскетбол впечатляет меня своей динамикой, и мне кажется, что у этого вида спорта есть некая близость к балету. Все-таки прыжок — это основа и баскетбола, и классического балета, особенно у мужчин. Например, для того чтобы прыгнуть до кольца, игроки так же, как и в балете, делают не только прыжок, но и мах ногой.
— Были ли какие-то баскетболисты прошлого/настоящего, за которыми вы внимательно следили/следите?
— Из россиян назову Алексея Шведа и Сергея Карасева. Из легенд всегда импонировал Майкл Джордан.
— Смотрели ли «Последний танец»?
— Очень хочу посмотреть этот документальный сериал, но меня постоянно что-то отвлекает. Обязательно это сделаю. Я много о читал о Майкле, смотрел его игры на YouTube. Он стал уникальным явлением, вышел далеко за рамки мира баскетбола. Плюс, конечно, восхищает, какую бизнес-империю он выстроил после окончания карьеры.
— Дружите с кем-то из российских баскетболистов?
— В компании Вадима [Михалевского] мы несколько раз виделись с Сергеем Карасевым и Сергеем Моней. Последний, кстати, приходил на мой рождественский гала-концерт в Кремлевский дворец. Понятно, что им интересно узнать какие-то тонкости из моей сферы, мне — из их вида спорта. Так что всегда был живой диалог.
— Могли бы назвать топ-3 своих любимых видов спорта?
— Не буду оригинален: футбол, хоккей, баскетбол.
— В футболе есть любимая команда, игрок?
— Мой интерес к футболу обычно заново загорается, когда наступает пора крупных турниров на уровне сборных: чемпионат мира или чемпионат Европы. Потом так же быстро потухает. Конечно, всегда болею за сборную России. Очень жаль, что сейчас наша команда лишена возможности проводить официальные матчи.
— Знаю, что многие артисты балета интересуются фигурным катанием.
— Не моя история. Опять же, могу посмотреть выступление россиян на Олимпийских играх, но не более того.
Практически все свои травмы я получал, когда якобы был в идеальной форме
— В балете сумасшедшая физическая нагрузка. Можете ли вы заняться спортом (тренажерный зал, бассейн, бег), чтобы расслабиться после основной работы?
— Я часто совмещаю репетиции с работой в тренажерном зале. Нам, конечно, нельзя перекачиваться. Для четкого исполнения прыжковых элементов мышцы должны быть пластичные, однако держать в тонусе другие виды мышц тоже очень полезно. Еще важный момент: кардионагрузка. Мы много бегаем по сцене, прыгаем, поднимаем девушек. Поэтому я зачастую использую беговую дорожку. В основном выставляю себе быстрый режим на не самую длинную дистанцию, чтобы заставить сердце работать еще более активно.
— Какой идеальный способ восстановления для вас?
— Массаж, ледяные ванны. Причем пришел к этому не так давно, когда я получал небольшие микротравмы (уже несколько раз был надрыв икры). Поэтому после интенсивных нагрузок я стараюсь, скажем так, охладить свои конечности. Когда сосуды сужаются, лед помогает сделать так, что они вновь начали функционировать.
Самое же важное — научиться психологически отдыхать. Сменить обстановку, куда-то выйти, погулять. Порой это приносит даже больше пользы, чем ежедневный тренировочный процесс. Потому что наша профессия, так же как и спорт, связана с психологией.
— Во время спектаклей артист может на протяжении 40 минут находиться на сцене. Бывает такое, что теряете по несколько килограммов после спектаклей?
— Есть такой спектакль — «Спартак». После него я точно теряю по 2-2,5 килограмма. В каждом акте сложные физические нагрузки, которые подходят только выносливым людям. Это яркий пример того, когда ты резко худеешь. Но когда у тебя много работы, много репетиционного процесса, а еще и добавляется и нервная нагрузка, в такие моменты ты смотришь на себя в зеркало, и в хорошем смысле и лицо у тебя обтачивается, и мышцы становятся более рельефными. Не зря говорят, что артисты балета всегда очень хорошо выглядят.
— Насколько важно питание артиста балета? Есть вещи, которые вы не можете себе позволить? Например, бургеры или китайская еда?
— Почему нельзя съест тот же бургер? Это мясная котлета, полезный белок, и тут все зависит от качества продуктов. Да, хлеб можно дозировать, но при этом углеводы тоже важны. Многие говорят, что употреблять только белок — это полезно. Я так, честно говоря, не считаю, потому что во всем должна быть мера. Переизбыток белков или углеводов не приводит ни к чему хорошему. Поэтому я не ограничиваю себя в чем-то. Что мой организм хочет, то и надо есть.
— Спорт и балет похожи тем, что нагрузка в течение года неравномерная. Самая интенсивная — в разгар сезона. Бывают периоды, когда вы можете взять лишний выходной?
— Когда чувствуешь, что тело отказывается выполнять физические нагрузки (такой протест тоже бывает), то можно взять отгул на два-три дня. И если у тебя нет нагрузки в театре, то это абсолютно нормально. Вот когда один за другим идут спектакли, то, конечно, приходится себя преодолевать. Не скажу, что это дается мне архисложно. С самого раннего детства в нас закладывают, что надо работать через не могу, делать сверхусилия. Когда я был юным артистом, то вообще не давал себе отдыха. Когда стал постарше, то понимаю, что важно давать телу отдых. И тут опять мы возвращаемся к теме восстановления. Грамотный отдых помогает продлить карьеру на сцене.
— Бывает такое, что в календарном месяце у вас нет ни одного выходного дня?
— Да, и это не очень полезно. Заметил, что практически все свои травмы я получал тогда, когда якобы был в идеальной форме. То есть я был пике своих возможностей, но в этот момент проходил физический и эмоциональный перегруз. В такие моменты, к сожалению, организм не выдерживает.
Горжусь, что искусство, которым я занимаюсь, прославляет нашу страну
— Сейчас абсолютно понятно, что балет — это мужская работа. А в детстве стеснялись говорить о том, что занимаетесь им?
— У меня никогда не было такого комплекса. Помню, что параллельно занимался футболом и балетом, и когда в итоге остановился на втором, то мой футбольный тренер был очень разочарован. Видел во мне потенциал. Учитель физкультуры в школе мог пошутить, громко произнося, что на урок пришел Нуреев или Барышников. Но меня это не обижало.
— Кстати, а кто вам ближе — Рудольф Нуреев или Михаил Барышников?
— Сложный вопрос. В один момент мне импонировал Нуреев, как человек, который успешно танцевал за границей, представлял русскую школу балета. В какой-то момент я восхищался Барышниковым. Определенно, это два ярких имени балетного искусства.
— У вас есть любимая роль у Нуреева?
— Назову роль принца Зигфрида в «Лебедином озере». Хотя Рудольф был уникальным в свое время во всех ролях. Когда смотрю на его хореографию (он же был еще и хореографом), то понимаю, что многие вещи он делал под себя. Учитывая свои особенности организма. И по сей день никто не может повторить эти прыжки.
— Помните момент, когда вы поняли, что гордитесь своей профессией?
— Наверное, это моменты, когда приезжаешь за границу. Особенно в страны, с которыми у России исторически были сложные отношения. Например, мы выступаем в Лондоне, и зрители в зале восхищаются русским балетом, Россией. Есть такой момент гордости, что искусство, которым я занимаюсь, прославляет нашу страну, и все политические отношения отходят на второй план, когда на арене русский балет.
— Артист балета погружается в мир разных ролей. Нужно готовиться к каждой партии, изучать историю, вникать в детали. Какая-то изученная история за последнее время поразила вас больше всего?
— За все время на сцене меня больше всего поражает история Спартака. Если это не выдуманная история (а многие сомневаются в ее правдоподобности), то это самая смелая личность в истории. Решиться на такое могут только избранные (согласно ряду источников, Спартак был руководителем восстания рабов и гладиаторов в Италии в 73-71 годах до н. э. — Прим. «СЭ»).
— Какая из ваших ролей вам ближе всего по духу?
— Глупо переносить в жизнь истории своих героев. Это всегда не очень хорошо заканчивается. Стараюсь выходить из роли, ни один персонаж, которых я исполняю на сцене, мне не близок. Еще не было балета, который был бы похож на мою жизнь.
— Какую роль вам бы еще хотелось исполнить?
— Сложно ответить на такой вопрос. Есть роли, которые меня поглощают полностью. Вот, допустим, недавно я станцевал Ромео, хотя я не танцевал никогда на сцене этот спектакль. Тем более в Большом театре, потому что у нас шла версия Григоровича, сейчас идет версия Лавровского.
И, конечно же, вот эти балеты, особенно драм-балеты, они тебя затягивают полностью, потому что невозможно на сцене танцевать так, как будто это какая-то проходная история. В нее надо погружаться, и, когда ты на сцене, ты отдаешь такую частичку своей жизни туда.
— Это уже ваш 16-й сезон в Большом театре. Осталось всего четыре года до пенсии. Осознаете, какой большой путь пройден?
— Это время прошло очень быстро. Конечно, чувствую, что окружение меняется, меняется немного и отношение к театру. Это иногда расстраивает, потому что в Большом театре есть свои определенные традиции, без которых невозможно существование этого заведения. Но бывают и положительные моменты.
Собственно говоря, это жизнь, и надо стараться относиться к ней с благодарностью. Даже когда тебе сложно, нужно наслаждаться этим, потому что это часть твоей жизни, часть твоего пути. Понятно, что за 16 лет у меня были и разочарования, и взлеты, и падения. Было все, но от этого и моя творческая судьба стала только ярче, интереснее. Поэтому вроде бы много лет прошло, но в то же время как-то все очень быстро пролетело, как будто мой дебют был буквально вчера.
— С кем из артистов вам бы еще хотелось поработать?
— Тут мне повезло. Я поработал со всеми, с кем мне хотелось. И с педагогами, и с артистами, и с партнершами. Теперь хочется создать что-то свое. Сейчас мы очень плотно работаем над созданием балета «Дягилев» совместно с Московским государственным институтом международных отношений. Надеюсь, это будет очень интересный спектакль, интересная роль для меня и интересные роли для моих коллег.
— Вы выступаете в нем еще и как постановщик?
— Нет, как художественный руководитель. Я подбирал хореографа, исполнителей, сценографа.
Не секрет, что Сергей Павлович [Дягилев] открыл русское искусство за рубежом: балет и оперу. И сейчас его история, как мне кажется, очень актуальна. Есть предчувствие, что текущая международная изоляция приведет еще к одному прорыву русского искусства.
Отличий у Большого и Мариинки нет, конкуренция создана искусственно
— На ваш взгляд, как на балете сказывается международная изоляция?
— Государственные театры не ездят в западные страны, но в частном порядке я выступаю в дружественных странах. Мы ставили спектакли в Турции, в ОАЭ, в Китае. Много стараемся гастролировать и по России. Недавно были в Новосибирске и в Красноярске.
— Ваш топ артистов балета в мире?
— Александр Годунов, Рудольф Нуреев, Михаил Барышников. Это наши классики.
— А кого выделите из современников?
— Восхищения от них нет. По крайней мере, как от трех вышеперечисленных артистов.
— В прошлом году общались с премьером Мариинского театра Юрием Смекаловым. Могли бы прокомментировать одну его цитату? «Большой театр — это президентский театр, это Москва, другие задачи. А в Петербурге мы стараемся сохранить традиции, те основы, которые лежали в основе русского балета. В Москве каждый артист делает то, что считает нужным. У нас этого сделать нельзя! Классика сохраняется в том виде, в котором она существовала».
— На самом деле никак отличий нет, а конкуренция создана искусственно. Для меня это единая школа русского балета. Если взять танцовщиков в одном театре, то они тоже отличаются друг от друга. Главное же отличие заключается в репертуаре и в выборе хореографов. И то сейчас идет такая тенденция, что один и тот же хореограф может ставить и в Большом театре, и в Мариинке.
— Что самое сложное в балете? За что вы его любите?
— За преодоление себя. За то, в какой форме мы можем себя держать. И самое главное — за возможность самовыражаться на сцене через театр.
— Какой вид искусства вам совершенно не близок?
— Все близко. Люблю и драматический театр, и живопись, и оперу, и литературу. Мне кажется, что все взаимосвязано.
— Что сегодня является самой большой угрозой искусству? Возможно, излишняя коммерциализация?
— На первое место важно ставить творчество. Это может принести хорошие деньги. И это долгосрочная перспектива. А разово заработать на чем-то проходном — это неправильный подход к делу. В первую очередь должно быть качество на сцене.
Хочу, чтобы меня запомнили человеком, который добился всего за счет упорного труда
— Какой сверхспособностью вы бы хотели обладать?
— Быстрое восстановление.
— Что приводит вас в уныние?
— Несправедливость и двойные стандарты. Это скорее вещи, которые расстраивают. Уныние — это грех.
— Кто бы сыграл вас в фильме о вашей жизни?
— Наверное, я сам. (Смеется.)
— Ваша любимая книга?
— «Мастер и Маргарита».
— Понравился ли вам одноименный фильм Михаила Локшина, вышедший в этом году?
— Нет. Этот фильм не имеет ничего общего с книгой. Как любитель Михаила Булгакова не приемлю такие искажения.
— Если бы вы могли вернуться в прошлое, куда бы вы вернулись?
— 1968 год.
— Что вы считаете своим самым важным достижением?
— Как я уже говорил — преодоление себя. Еще выделю, что мне удавалось грамотно выходить из неприятных ситуаций. Считаю это достижением, потому что многие люди не могут справиться с непростыми с моментами, которые выбивают их из колеи.
— Что не дает вам уснуть?
— Как и всем: адреналин. У спортсменов такая же история. Бывает, не сплю всю ночь, а под утро начинаю засыпать. И в таком случае я стараюсь не идти на работу. Надо восстановиться. Организм не молодеет.
— Вы хотите, чтобы вас запомнили как человека, который...
— Был честен и добился всего за счет упорного труда, справедливости, а не за счет предательства.
— Где бы вы сейчас хотели оказаться?
— Нахожусь в том месте, в котором и должен. Хорошо там, где нас нет. Я не выбираю места.
RSS