«Модрич ушел. В историю»

Во втором туре на Евро удивило меня мало что. Но одно большое удивление все-таки было. Пепе!

Я смотрю и не могу поверить: этому человеку действительно 41 год?! Вообще ни в чем не уступает молодым! Ни в скорости, ни в единоборствах. Мы с вами видим чудо. Просто кто-то это понимает сейчас, а кто-то поймет позже. Если вообще поймет.

Я поиграл в чемпионате СССР — там на 35-36-летних футболистов смотрели как на что-то невероятное. А чтоб кто-то доиграл до 38... Но потом приехал в Испанию и столкнулся с другим отношением. Сразу вспоминаю защитника Карбони, которого в 40 лет никто не торопил заканчивать. А в почти 41 год он выигрывал Кубок УЕФА с «Валенсией». Потрясающий человек. Думаю, я сам без проблем доиграл бы до 40 — если б не больная спина. Но вынужден был закончить в 36.

***

Удивила меня Сербия. Прошла по грани, была в минуте от вылета. Как спасли ничью? Потрясающий матч! А Грузия, упустившая в добавленное время шикарный момент?! Удивили шотландцы — которые в первом туре были одной командой, а во втором предстали совсем другой. Цепкой, обученной, волевой.

Были и индивидуальные открытия. Милинкович-Савич, известный футболист, в эпизоде с голом в сербские ворота умудрился проколоться дважды. Демонстративно недоработал! Впрочем, для меня он никогда звездой не был. Я наблюдал за Милинковичем еще в «Лацио». Вроде атакующий полузащитник — а статистика как у обороняющегося игрока. Ему не так давно исполнилось 29, а итальянский чемпионат уже променял на Саудовскую Аравию. Это тоже показатель! Ясно, что поехал не за футболом, а за деньгами. Меня тоже звали в «курортные» чемпионаты тех лет. Если в Саудовскую Аравию не особо уезжали стареющие звезды, то в Японию — за милую душу. Меня звали — я отказался. А вот к концу карьеры приглашали в Катар. На роскошные условия! То ли 2004-й, то ли 2005-й. Вот это я сглупил, не поехал. По случайности все сорвалось. Контракт, можно сказать, был на руках. Очень жалею. Жизнь сейчас такая, что все упирается в деньги. Прежде мы об этом думали меньше. Не так остро стоял денежный вопрос.

О чем говорить, если в чемпионате России футболисты, забившие 15 голов к 30 годам, получают сумасшедшие деньги?! Это же ужас! Необъяснимо! Просто за границей не знают, какие у нас зарплаты. Узнали бы — сказали б: «Вы что, с ума сошли?» В мое время Давид Вилья, чемпион мира, Европы и всего на свете, бомбардир, получал в «Барселоне» полтора миллиона долларов «грязными»! Еще и отдавал налогами половину! У нас в «Сельте» играл бразилец Мазинью, чемпион мира.

Розовые футболки и 800 миллионов сосисок в год

Берлин сейчас — мультикультурный, ярко раскрашенный и совсем не мрачный город, с каким-то очень живым вайбом — наводнен веселыми молодыми люди и детьми в новомодных розовых футболках сборной Германии. Продажи этих маек (официальная цена — сто евро) побили все рекорды, от них сходит с ума молодежь, больше их нигде в фан-шопах Евро-2024 нет, на аукционах они легко уходят за 350 евро, в ней внезапно для папы щеголяет даже сын... Криштиану Роналду. А я смотрю и понимаю, насколько же это не похоже на привычную, традиционалистскую Германию с ее белыми футболками «манншафт». Нет, в белых тоже ходят очень многие, но их можно купить на каждом углу — никакого ажиотажного спроса нет и быть не может. А вот эти розовые, которые многих людей старой закалки раздражают...

Все готовятся к просмотру матча Германия — Швейцария либо в главной берлинской фан-зоне за Бранденбургскими воротами, либо еще на миллионе экранов в немецкой столице. Готовлюсь по идее, и я. Но до матча еще пара-тройка часов, и хочется погулять по Берлину и почувствовать его неповторимую энергетику.

Вот болельщики стоят в очереди за карривурст — обязательно надрезанными сосисками со смесью двух соусов, карри и кетчупа. Они превратились в классическую немецкую еду, и есть даже статистика, что в Германии продается 800 миллионов карривурст в год. А появились они в 1948-м, когда в своем продуктовом ларьке на Унтер-ден-Линден Грета Хойфер перемешала карри и кетчуп. Есть, правда, еще версия, что она споткнулась и упала и два соуса у нее перемешались сами собой...

Болельщики вовсю покупают и берлинские напитки — красное и зеленое пиво Berliner Kindl, натуральный, не химический энергетик Club-Mate. Не без удивления узнаю, что очень большая часть немецкой молодежи не употребляет пиво и вообще алкоголь и не ест мясо. А как же немецкие скрепы?! Эта молодежь, подозреваю, и носит розовые майки сборной. Как говорится, племя младое, незнакомое.

Еду на Восточную галерею, где огромная часть Берлинской стены расписана разными художниками. Здесь, в отличие от Унтер-ден-Линден, людей очень мало. Вот во всех деталях разрисован знаменитый поцелуй советского и гэдээровского лидеров Леонида Брежнева и Эриха Хонеккера. Вот изображен академик Андрей Сахаров — один из тех, кто своей совестью, интеллектом и несгибаемостью в конце концов и разрушили Берлинскую стену и позволили немецкой нации снова объединиться.

Обязательно зайду в музей стены, но уже как-нибудь в другой раз. А сейчас уже скоро матч — надо ехать в фан-зону.

На «ВЭБ Арене» прошла официальная презентация нового главного тренера ЦСКА Марко Николича. Вместе с сербским специалистом на вопросы журналистов ответил и генеральный директор клуба Роман Бабаев.

«СЭ» собрал главные цитаты.

В ЦСКА очень хороший костяк, есть два новичка. Я доволен

— Когда с вами впервые связался ЦСКА? — вопрос Николичу.

— Точно не скажу, но 4 июня я подписал контракт. Переговоры прошли очень быстро. Рад оказаться в ЦСКА. Работать в клубе с такими традициями — честь для меня.

— Полностью ли укомплектован ваш штаб?

— Да. У нас уже есть легенды: Игорь [Акинфеев] на поле, а Алексей Березуцкий — в штабе. У него хороший тренерский опыт. Также со мной пришли два ассистента, которые работают тренерами больше 20 лет.

— Чья была инициатива пригласить Алексея Березуцкого?

— Совместная с клубом. Вы помните, как было в «Локомотиве» — там мне помогали Лоськов и Пашинин. И у нас сложились не только профессиональные, но и человеческие отношения на суперском уровне. Мы стали друзьями!

— Следили ли за российским футболом после отъезда из РПЛ?

— Это моя задача — следить за разными чемпионатами. Нужно знать, что меняется в футболе, смотреть на игроков. Конечно, я в курсе происходящего в РПЛ. Правда, не могу сказать, что мне нравится все, что происходит.

— Насколько укомплектован состав ЦСКА?

— У нас очень хороший костяк. Я доволен. Команда неплохая. Уже завтра присоединятся сборники. Появились два новичка: Круговой и Шуманский. Они уже усилили состав. Нам нужно качественное, а не количественное усиление. Мы ежедневно общаемся на эту тему с селекционным отделом. У нас отличная коммуникация. Нужно немного подождать.

— Было ли бы вам интересно снова воссоединиться с Рифатом Жемалетдиновым, который стал свободным агентом?

— Мы рассматриваем всех, кто может усилить ЦСКА. Жемалетдинов — качественный футболист.

— Как проходят сборы?

— Сборы тяжелые, но так и должно быть. У нас рабочая атмосфера — как я уже сказал, скоро присоединятся сборники. Также хочу посмотреть на игроков, которые были в арендах. А после примем по ним решения.

— Бакаев играл в ОАЭ, где вы работали главным тренером.

«После 2:6 от ЦСКА была непростая встреча с руководством»

— Каким был ваш отпуск после такого напряженного сезона?

— Очень коротким. Это был крайне тяжелый сезон с целью сохранить клуб в премьер-лиге. Я бы, возможно, отдохнул больше, но нам нужно готовиться к чемпионату.

— В четырех матчах РПЛ, в которых вы руководили командой, было заработано два очка. Затем клуб одержал победу в стыках. Вы выполнили задачу руководства?

— Когда я подписывал контракт, понимал, что нам предстоят тяжелые игры с сильными соперниками. Нашей задачей было остаться в РПЛ. И самое главное, что нам удалось это сделать. Конечно, хотелось, чтобы мы обеспечили себе место в лиге на следующий сезон без участия в стыках. Не вышло. Но все же мы справились, и это успех. Сейчас нам нужно готовиться к новому сезону и становиться лучше.

— В матчах с «Сочи» и ЦСКА вы проиграли разгромно. Как переживали это?

— Это был тяжелый момент для клуба и для меня. Вместе со штабом мы проводили работу с игроками, занимались их психологией. Думаю, в следующем сезоне это не повторится.

— Вы даже говорили, что у вас возникали мысли об уходе. Это действительно так?

— Нет, все-таки у меня контракт еще и на следующий год. Я понимал, что должен оставить команду в РПЛ. Сейчас моя задача — сделать команду более конкурентоспособной.

— Вас и руководство много критиковало. Чувствовали давление?

— Я все это понимаю. Вполне нормально, что тебя будут критиковать, если клуб попадает в стыковые матчи. Но руководство клуба выбрало меня. Я верил, что могу оставить команду в лиге. Понимал, что это будет тяжело. Но я люблю испытания, поэтому и согласился.

— После игры с ЦСКА (2:6) вы не пришли на пресс-конференцию. Почему?

— У меня была непростая встреча с руководством сразу после финального свистка. Это был долгий разговор. Поэтому я не смог прийти на пресс-конференцию.

— Перед стыковыми матчами на базу клуба приехал Станислав Черчесов. Как отреагировали на это?

— Я понимаю, какое место Черчесов занимает в российском футболе. Он был одним из лучших российских голкиперов, потом наставником сборной. Он великий тренер! Поэтому для меня его приезд — одно удовольствие. Его поддержка была тем, в чем мы нуждались в тот момент.

— В СМИ появлялась информация, что вы устраивали неформальную встречу с футболистами

В Омске приняли решение по Ткачеву за одну ночь

— Как вам удалось вытянуть пятилетний контракт для Владимира Ткачева у «Авангарда»?

— Я вытянул? Это они нас обманули. Просто взяли и подсунули вариант соглашения, оказав психологическое воздействие. Мы пришли в офис клуба, чтобы сказать другое.

— Говорят, что у Ткачева было предложение из НХЛ — это и спровоцировало «Авангард» на агрессивную тактику.

— Для меня это вообще не имело никакого значения. Слухи никак не могли спровоцировать, потому что их много и руководители клубов это знают. У всех есть возможность получить достоверную информацию. Это нормально. В той ситуации решительный ход назревал — новое руководство «Авангарда» все понимало. У нас с ним была определенная договоренность до подписания контракта. В любой ситуации клуб ее выполнит. Но «Авангард» предложил нам новый вариант соглашения. Люди сказали: «Как бы нам не было после этого тяжело и плохо, но мы дали свое обещание и его выполним. Поэтому ждем вашего решения». После этого они озвучили свое предложение, которое логично вытекало из их позиции. В клубе прекрасно понимали, что Володя смотрит в сторону НХЛ, а я ищу ему там варианты.

— Варианты были?

— Да, были.

— Можете назвать клуб?

— Нет, сейчас это нереально. Проблем с контрактом для Ткачева не было бы. Вопрос заключался не в цифрах, на которые он готов поехать. Для него деньги в данной ситуации не имели определяющего значения. Володя поехал бы и на 1,7 миллиона долларов или даже на 1,1 миллиона. Он был готов. Основная причина, по которой мы несколько лет назад отправились с Бурдасовым в «Эдмонтон», — у Антона на столе имелось предложение на 1,1 миллиона. Но проблема оказалась в том, что мне давал консультацию североамериканский агент Рич Винтер. У нас с ним произошло недопонимание. Он мог бы попросить эту сумму у клуба. В концовке генеральный менеджер «Ойлерз» Кен Холланд сказал, что если бы мы взяли эти деньги, то никаких проблем вообще не было бы. Тогда ситуация зависела от других факторов. Томаш Юрчо здорово играл в предсезонных матчах, забил несколько голов. Нам сказали подождать еще две недели. Мы решили этого не делать и подписались в России.

— Возвращаясь к Ткачеву. В итоге вы все равно выкрутили руки «Авангарду»?

— Мы не выкручивали. Контракт принесли подготовленный, где все было прописано.

— Подготовить его было вопросом одного дня?

— Они сказали, что окончательно приняли это решение ночью.

Едва ли выйдет написать об ушедшей Анне Владимировне Дмитриевой лучше ее старинного приятеля Юрия Роста. Да и пытаться не стоит. Рост не только совесть сегодняшней Москвы, но и литературный дар.

Еще труднее отмолчаться, когда уход такого человека заставляет забыть про дела. Остановиться, задуматься. Вспомнить не все, но многое.

В сегодняшней Москве есть для меня особенные уголки, где все пропитано воспоминаниями. Другой пройдет и не заметит, а для меня каждый дом говорит.

Идешь по проспекту Мира к центру — и замечаешь: вот здесь жил Валерий Харламов, последняя его квартира. Вот здесь — Николай Озеров. Там, чуть подальше, прощались с нашим главным редактором Владимиром Кучмием. А завернуть за угол — будет тот самый дом, где я навещал уже больного, не встававшего с кровати Владимира Перетурина. В Аптекарском огороде записывали передачи с Юрием Розановым. А чуть поодаль квартира Анны Дмитриевой, к которой тоже приходил в гости. Все помню, будто вчера случилось. Каждую интонацию.

Пожалуй, это был один из самых замечательных «Разговоров по пятницам». Удивительные, непостижимые истории Анна Владимировна рассказывала ровным голосом телевизионщика. Ни разу не поразившись собственным приключениям. Зато поражались мы.

Да что там «поражались» — мы с Сашей Кружковым слушали, открыв рот. Предполагали, что будет удивительное, но чтоб настолько?!

С той поры и этот обычный с виду дом, и дворик, и переулок — будто портал в другие миры. Здесь я словно протянул руку и прикоснулся к людям ушедшей эпохи, героям с книжного листа. Все они оживали в рассказах Анны Владимировны настолько, что казались вполне осязаемыми, живыми. Казалось, мы чувствуем в этой же комнате присутствие Булгакова, Чуковского, Кирилла Молчанова...

Мы сидели в каком-то полумраке. Пожалуй, это была лучшая обстановка, чтобы ушедший ХХ век ожил на час-другой.

Мы хотели говорить с ней, знаменитой теннисисткой и лицом советского телевидения, о спорте. Но спорт отошел сам собой в сторону. «Слишком узкая тема», — как выражался футболист Блохин.

В вопросах мы не стеснялись — и в этом тоже обаяние Анны Владимировны. Сделавшей нас ненадолго своими в этой удивительной квартире.

— Шаляпину до самой старости казалось, что его жизнь не удалась. А ваша — удалась, как считаете? — спрашивали мы.

Анна Владимировна едва заметно усмехнулась. Нам показалось, даже обрадовалась — кажется, вопросы будут не самыми прямолинейными.

— Иногда думаю, что надо было чем-то другим заниматься