Газета Спорт-Экспресс № 214 (7158) от 23 сентября 2016 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

ФУТБОЛ

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ДЕНЬГИ В СОВЕТСКОМ ФУТБОЛЕ

Продолжу начатый в прошлый раз разговор о громких переходах. “Футбольный детектив” получил огромный резонанс в прессе в связи с нарушением инструкции, запрещающей подавать одновременно заявления в три клуба, в переманивании футболиста (Виктора Колотова) этими клубами и пренебрежением нормами советской морали. Сам по себе переезд молодого, мало кому еще известного парня из Казани в Киев, не будь сопутствующих скандальных обстоятельств, наверняка остался бы незамеченным. Каковыми остались другие, более звучные и значимые по именам. Самый среди них громкий - смена клуба Эдуардом Маркаровым.

ИЗ “НЕФТЧИ” - В “АРАРАТ”

Маркаров - коренной бакинец. В Баку состоялось становление Маркарова-футболиста, здесь он вырос в игрока высоченного класса. В 1961 году 19-летний юноша был приглашен знаменитым Борисом Аркадьевым в возглавляемый им “Нефтяник”. Молодой человек рос как на дрожжах. В следующем сезоне 20-летний Эдуард вместе со спартаковцем Юрием Севидовым стал лучшим бомбардиром СССР. Техничный, артистичный, прекрасный дриблер, с высочайшим футбольным IQ, много забивал и не меньше ассистировал.

В Баку на протяжении многих лет играл здорово, результативно: в 251 матче чемпионата забил 88 мячей. Его хвалили, ценили, избрали капитаном. С партнерами по атаке, Анатолием Банишевским и Казбеком Туаевым, спелся, понимали друг друга на интуитивном уровне. И вдруг перед началом сезона-1971 надумал переехать в Ереван. Звали его и в Киев, и в “Спартак”, и в другие команды, но деятели “Арарата” - особенно настойчиво, не один год. В Баку об этом знали, уговаривали, удерживали. И все же ушел.

Понять обиду бакинских болельщиков и журналистов, не в меру форварда на протяжении многих лет хваливших, можно. Излили ее на страницах местной спортивной газеты. Не возьму на себя роль третейского судьи. Учитывая деликатность ситуации, буду в изложении этой истории предельно осторожным.

14 января 1971 года бакинский “Спорт” опубликовал статью (“Где вы, Эдуард Маркаров?”) за подписью Т.Фараджева и В.Клокова. Авторы излагали свое видение эмоционально, едва сдерживая себя (не всегда удавалось) от выпадов оскорбительных, обвиняли “беглеца” в симуляции, стяжательстве: “Часто появляться на поле он (Маркаров. - Прим. А.В.) не мог. Болел… Его пытались уговорить играть хоть через матч, сыграть хоть вполсилы. Но он был неумолим и всегда в таких случаях ссылался на врачей: мол, у меня нога болит, и когда я буду здоров, не знаю…”. О том же говорили на собрании команды футболисты. Валерий Гаджиев: “Любая трудная игра на выезде - он “болеет”. Яшар Бабаев: “За три года он не сыграл и половины матчей”.

Обращаюсь к фактам. Сыграл Маркаров в трех последних чемпионатах маловато. Это верно. И все же больше половины - 58 матчей из 102. Дома и в гостях - примерно поровну: 31 - в Баку и 28 - на выезде. Не знаю, кого считать трудными соперниками, но играл он и в Тбилиси, и в Киеве, и в Москве.

Маркаров по этому поводу высказался раньше, 19 декабря 1970 года, в той же газете: “Очень недоволен своей игрой. Почти весь год меня преследовали травмы. По существу я ни один матч не мог провести в полную силу”. Тогда его слова сомнению не подвергались.

Еще упрек - в стяжательстве. По утверждению авторского дуэта, у Маркарова в Баку - две двухкомнатные квартиры и автомобиль “Волга”. “Вызванный” в свидетели некий Г.Даниэлян, представленный “близким другом семьи Маркаровых”, был категоричен: “Только алчность потянула его в “Арарат”. Маркаров - исключение? А какие материальные и бытовые условия были созданы Анатолию Банишевскому, Сергею Крамаренко и другим игрокам “Нефтчи”? Доподлинно мне известно, что многие футболисты в Закавказье, на Украине, в Москве и других городах “упакованы” были не хуже. Как минимум. В большинстве своем руководители клубов сами, приглашая “звезд” или стараясь удержать, баловали их безмерно. Ну а случись ЧП, напускали на них фельетонистов и выставляли рвачами.

Рассказав о собрании команды, газета заключила: “Выступающих было много. Но никто не горевал, что Эдуард Маркаров ушел из команды. Напротив, они, как истинные спортсмены, огорчены тем, что Маркаров теперь станет обузой для “Арарата”, что он и там начнет мутить воду”.

Прогноз не сбылся. В “Арарате” уже в зрелом для футболиста 29-летнем возрасте Маркаров обрел вторую молодость, играл столь же результативно. А к завоеванной в Баку бронзе присовокупил еще два комплекта наград и из Кубка хрустального шампанского пригубил.

Инструкцию о переходах форвард не нарушил, поскольку и руководство “Нефтчи”, и республиканский спорткомитет его не удерживали. На заседании СТК мотив смены клуба и города сочли уважительным.

НЕИСПОВЕДИМЫ ДЕЛА ВАШИ, ГРАЖДАНЕ НАЧАЛЬНИКИ

Поведаю и о тяжбе, возникшей между двумя украинскими клубами - львовскими “Карпатами” и донецким “Шахтером”. Предмет спора - молодой перспективный форвард, кандидат в сборные команды СССР, олимпийскую и национальную, - Эдуард Козинкевич. Родился во Львове, выступал за местный СКА. Получив в 70-м приглашение от “Шахтера”, принял его, перешел в высший класс - мастерство совершенствовать. Дебют оказался успешным, стал он лучшим бомбардиром команды.

Перед началом нового сезона по сарафанному радио распространились тревожные слухи, охватившие Донецк и прилегающую к нему область: наш главный забивала возвратился домой и уже тренируется с “Карпатами”. Местные СМИ слухи не подтвердили. И не опровергли. Так бы и молчали, не разговори их обеспокоенные трудящиеся угольной столицы страны. Один из них - человек уважаемый, Иван Зинченко, бригадир проходческой бригады донецкой шахты имени Абакумова, Герой Cоцтруда, лауреат Ленинской премии. В письме в “Комсомолец Донбасса” он задал вопрос в лоб: “К нам, поклонникам “Шахтера”, доходят слухи, что Э.Козинкевич, якобы, подал заявление об уходе, что он хочет выступать в другом коллективе, а к подготовке в донецкой команде приступить не желает. Так ли это?”

Отказать заслуженному человеку редакция не посмела и 5 февраля ответила ему и сотням других читателей: “Эдуард Козинкевич два месяца назад подал заявление о переходе в команду “Карпаты”… Заявление Козинкевича поступило в Федерацию футбола СССР. Но до сих пор вопрос о нем не решен. Насколько нам известно, сейчас Э.Козинкевич тренируется в львовской команде”.

Чиновники, раз уж присягнули на верность действующему Закону, должны были игроку отказать, поскольку он не провел в составе одной команды три года, а коллектив “Шахтера” и ЦС “Авангарда” его не отпускали.

Болельщиков интересовала судьба еще троих донецких футболистов - Виталия Шалычева, Анатолия Пилипчука и Станислава Евсеенко. Газета ответила: Шалычева отпустили в московское “Торпедо”, а Пилипчуку и Евсеенко союзная федерация дала от ворот поворот.

Коротко расскажу, чем дело кончилось. В отношении Козинкевича чиновники уважили инструкцию, желание руководства “Шахтера” и вернули футболиста в Донецк. Евсеенко и Пилипчук, вопреки первоначальному запрету федерации, своего добились, наверное, не без помощи добрых, а главное, влиятельных дядей. Йожефу Сабо, опять же в нарушение инструкции, позволили переход из “Зари”, где он провел лишь один сезон, вместо трех причитающихся, в московское “Динамо”.

На заседании СТК с защитника “Нефтчи” Вячеслава Семиглазова сняли двухгодичную дисквалификацию, потому как полностью отбыл срок (случай в отечественном футболе редкий), “отсидел от звонка до звонка”. Ему разрешили участвовать во всесоюзных соревнованиях в составе бакинской команды. Семиглазову повезло меньше, нежели товарищу по команде Анатолию Банишевскому. В 69-м они привлекались по одному “делу” (эта история описана в “СЭ” от 04.09.15, в четвертой части “Летописи - 69”).

Оба, как и положено, каялись публично, вину свою признали, “со следствием сотрудничали”. Однако Банишевскому срок наполовину скостили, а Семиглазов отбыл назначенный, двухгодичный, в полном объеме.

Одних наказывали реально, других - частично, третьих (большинство) - условно. В одном случае инструкцию соблюдали, в другом - нарушали, в третьем - отменяли свое же первоначальное решение. Неисповедимы дела ваши, граждане начальники.

НОМЕНКЛАТУРА СПОРТКОМИТЕТА?

Речь о тренерах - безмолвных, бесправных. Робкую попытку отрегулировать отношения тренеров с клубами лет пять тому назад предпринял член президиума Федерации футбола СССР Александр Перель. 31 декабря 1965 года он выступил в “Комсомольской правде” со статьей “Кочевники футбольного племени”, посвященной тренерской чехарде. Возросшие ее масштабы взволновали общественность, забросавшую письмами редакции газет, футбольные и спортивные инстанции.

Центральные советы (ЦС) спортивных обществ, дабы защитить права специалистов, постановили (не в первый раз): без утверждения ЦС ни один клуб класса “А” не имеет права ни принимать тренера на работу, ни увольнять его. Ничегошеньки не изменилось. Да чихать (простите за выражение) хотели могущественные меценаты на какие-то постановления едва видимых с занимаемой ими высоты отдельных людей и целые организации. Меценатам очки, обеспечивающие высокие места, нужны здесь и сейчас, сегодня. Не обеспечил - скатертью дорога. Подтверждают сказанное факты, довольно красноречивые, можно сказать - кричащие: в 21 команде класса “А” из 49 сменили тренеров вскоре после обнародования постановления, причем без ведома его авторов.

Что же предлагал Перель? Немедленно заключить трудовые соглашения (читай - контракты) тренеров с клубами. Прописать права и обязанности обеих сторон на 3-4 года, ибо за год-два мало кому удастся создать добротный, боеспособный ансамбль. В случае конфликта между сторонами заключение (экспертиза) ЦС о педагогических качествах тренера, эффективности его работы стало бы главным фактором в решении трудового спора. Одностороннее расторжение договора охладило бы пыл клубного руководства - пришлось бы платить уволенному неустойку, денежную компенсацию. Утопическая по тем временам идея Переля повисла в воздухе и мгновенно в нем же растворилась.

Очередную попытку поправить положение предприняли высшие спортивные сановники. Комитет физкультуры и спорта ввел тренеров в свою номенклатуру. Это значило, что только с его разрешения тренеры назначаются и увольняются. Комитетовскую инициативу постигла та же участь, что и ЦС, и по той же причине: тренеры снимались и назначались помимо воли Спорткомитета, который лишь формально скреплял своей подписью чье-то спущенное сверху распоряжение.

Однако униженное и оскорбленное спортруководство, как и в описанной в предыдущей главе истории с инструкцией о переходах, не унималось, продолжало упорствовать и 31 августа 1970 года продублировало прежнее свое постановление: “Старшие тренеры команд высшей лиги введены в номенклатуру Всесоюзного спорткомитета, а тренеры команд первой и второй лиг - в номенклатуру республиканских спорткомитетов. Теперь без ведома этих организаций тренеры не могут быть перемещены”.

“СПАСИБО, НЕ НА СТАНЦИИ РАЗДЕЛЬНАЯ СКАЗАЛИ”

Не успели просохнуть чернила на еще свежем, теплом постановлении, как пала первая жертва - руководство киевского “Динамо” (скорее, стоящие над Спорткомитетом СССР организации) уволило Виктора Маслова. Всего же к началу сезона-1971 только шесть команд высшей лиги сохранили прежних наставников: три прошлогодних призера (ЦСКА, московское “Динамо”, “Спартак”), “Заря”, минчане и “Зенит”. Остальным указали на дверь.

С выдающимся тренером (я о Маслове), выигравшим с командой за шесть лет три золота, два серебра и хрусталь, обошлись, мягко говоря, некрасиво. Предлагаю вашему вниманию отрывок из интервью Юрия Юриса, в недавнем прошлом моего коллеги, с заслуженным мастером спорта, экс-игроком киевлян Андреем Бибой:

- Вы знаете, как это было?

- Еще бы мне не знать. Все происходило на моих глазах - я ведь после “Днепра” вернулся к “деду” (Виктору Маслову. - Прим. А.В.), в его тренерскую команду…

Обставлено же увольнение было просто мерзко. Ему побоялись сказать об этом в Киеве. Поехали мы в Москву, на игру с ЦСКА. Неожиданно вместе с нами в гостинице “Россия” оказался представитель украинского спорткомитета Мизяк, который к футболу не имел ни малейшего отношения, а отвечал в своем ведомстве за зимние виды спорта. Именно этому человеку наши трусливые футбольные вожди и поручили объявить Маслову, что в его услугах в Киеве больше не нуждаются. Когда Маслов вернулся из гостиничного номера Мизяка в свой номер, на нем лица не было: “Андрей, - попросил он меня, - сходи в буфет и возьми пару бутылок коньяка. Обмоем мое увольнение”. Помолчал и добавил горько: “Спасибо, что дома, в Москве, сказали, а не где-нибудь на станции Раздельная”. Как играли на следующий день, не помню. Маслов сидел, отрешенный, где-то в сторонке. Уезжаем в аэропорт, а он остается. В глазах у “деда” - слезы… В Киев он уже позже, когда немного отболело, съездил, чтобы сдать дела и служебную квартиру” (“Футбол от “СЭ” №23, январь 1996).

Уточняю. Маслов узнал о своем увольнении 23 сентября 1970 года, накануне матча ЦСКА с киевским “Динамо”, выигранном армейцами - 1:0.

КЛАСС “Б” ЛИКВИДИРОВАТЬ… КАК КЛАСС

В прошлый раз я обещал по мере необходимости обращаться к архивным документам. Самое время.

Председателю Спорткомитета СССР Сергею Павлову после неудачного выступления сборной Союза на чемпионате мира забот прибавилось. На главном участке вверенной ему организации обнаружились серьезные проблемы. Партия требовала объяснений и принятия неотложных мер.

Основательный доклад с указанием болевых точек, нуждавшихся в немедленном излечении, был составлен и 1 сентября 70-го отослан в Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС на имя замзав отдела Александра Яковлева (во второй половине 80-х известный как “прораб перестройки”) и завсектором того же отдела Бориса Гончарова.

Помимо идеологов и ваш покорный слуга ознакомился с творением Сергея Павловича - в начале нового тысячелетия в бывшем архиве ЦК КПСС, ныне РГАНИ (Фонд 5, опись 62, дело 48).

Опустив детали, сосредоточусь на главном. Была затронута тема, в наше время главенствующая, популярнейшая, популярнее, пожалуй, самого футбола, - финансовая, денежная. Сильно беспокоил функционера рост команд-мастеров. Не творческий - численный. С 1950 по 1968 год умножился в восемь раз - с 33 до 267! А с самоокупаемостью дело обстояло худо. Лишь несколько элитных клубов могли себя содержать, остальные - на дотации, на шее государственной сидели и ножками болтали. С этим надо было кончать. Прежде всего сократить число нахлебников хотя бы до полутора сотен. Задачу решили - принесли в жертву класс “Б”. Вместо истребленного до основания класса (поистине большевистский подход) Павлов предложил проводить республиканские чемпионаты любительских коллективов.

Цитирую: “Игры будут проходить в нерабочее время и без отрыва спортсменов от производства”. Ха-ха-ха! (Извините, не сдержался). Неужто главный физрук страны и вправду был уверен, что люди после тяжелого 7-часового рабочего дня способны тренироваться, участвовать в календарных матчах, принимать гостей, выезжать в другие города, при этом строго соблюдать трудовую дисциплину и выполнять производственные планы?

Павлов в целях экономии средств предложил не платить футболистам премиальные за ничьи. Неспроста. Об этом прямо не говорилось, но с каждым годом увеличивалось число “фиксированных” игр - “распил очков”. Пренебрежение этой проблемой привело вскоре к эпидемии. Вакцины в стране не нашлось (ее и не искали), а “минздрав” пытался остановить распространение заразы нетрадиционными и столь же неэффективными мерами. Платить “жуликам” становилось все накладнее.

Еще один источник экономии государственных денег - изменение порядка финансирования групп подготовки футболистов. Содержать их должны не команды-мастеров, а спортобщества и ведомственные спортивные организации. В то же время в целях стимуляции футболистов Павлов предлагал повысить им должностные оклады (стипендии) на 20 процентов, а членам сборной страны - на все тридцать. Не много при официальной высшей ставке в 160 рублей. Поверьте, ребята не на эти деньги жили, получали куда больше. Подкармливали их из разных нелегальных источников, включая так называемые “черные кассы”.

ЗАГЛЯНЕМ В ЧУЖОЙ КАРМАН

Выловил я в свое время из архивных недр (РГАНИ. Фонд 5, опись 67, дело 127) прелюбопытный документ - постановление ЦК КПСС с грифом “Секретно” от 14 февраля 1972 года “О некоторых нездоровых явлениях в отдельных видах спорта и особенно в футболе”. К нему приложен отчет заместителя министра финансов В.В.Деменцева и другие документы. Ежели удастся довести “Летопись” до 72-го, опишу в деталях - с названием команд, месячными доходами отдельных футболистов и тренеров, в докладе отмеченных. Пока же, коль не “встретим” с вами год 72-й, ограничусь общими цифрами.

Месячная зарплата игроков некоторых команд, приписанных к заводам и шахтам, опекаемых силовыми структурами, колебалась от 500 до 800 рублей (средние оклады простых советских граждан составляли в начале семидесятых примерно 120 рублей), без учета упомянутых стипендий, премиальных за победы и ничьи, официально запрещенных коммерческих товарищеских матчей в провинциальных городах. Игрались они в широких “окнах”, предоставленных хронически больным, дерганым календарем. И факты старшим партийным товарищам финансист изложил. Одна “рабочая” команда (название, будет возможность, в свое время озвучу) за две “левые” игры получила пять тысяч рублей, другая за семь игр - 12 тысяч. Деньги в те годы сумасшедшие. Все познается в сравнении. Наши современники из-за такой мелочи мизинцем левой ноги не пошевелили бы. Да что говорить, ни доходы, ни общий уровень мастерства дедов и внуков несопоставимы. Так что предложенные Павловым надбавки в 40 - 50 рублей не такой уж и стимул.

Вернусь к докладу. Сетовал Сергей Павлович на необустроенность, а то и отсутствие тренировочных баз у многих клубов, нехватку и низкого качества инвентарь. “Затрудняют круглогодичную эффективную учебно-тренировочную работу команд и отсутствие закрытых спортивных сооружений для футбола, что делает возможным полноценную работу только в течение 7-8 месяцев в году”, - жаловался составитель записки и попросил в порядке исключения возобновить в 1971 году проектирование в Москве закрытого стадиона “для учебно-тренировочной работы и соревнований”.

Адресаты, заваленные повседневной работой, нашли время для ознакомления с предложениями председателя Спорткомитета, в целом их одобрили и опять же в письменной форме информировали, так было положено, партаппарат ЦК с обязательной припиской: “Просим согласия”. Получив его, Яковлев 9 декабря 70-го сообщил Павлову: мол, действуй, претворяй планы в жизнь.

СОКРАЩЕНИЕ ШТАТОВ

С учетом мнения Павлова, поддержанного идеологами и членами Президиума КПСС, было сверстано Положение о чемпионате страны 1971 года с порядковым номером “33”. Довольно оперативно - в первых числах января.

Отслужив короткую панихиду по группе “Б”, Спорткомитет объявил состав участников трех лиг класса “А”. В высшей - 16 команд, в первой - 22, во второй, состоящей из шести зон, - 124. В сумме численность команд-мастеров сократили значительно - с 267 до 162.

Об инструкции о переходах, ежегодно дублируемой и столь же постоянно нарушаемой, я вам докладывал в прошлый раз. А несколько параграфов нового Положения перечислю.

Право выбора формы предоставлялось гостям. Исключение - чемпион СССР. Ему дозволено играть и дома, и в гостях в своей форме. Футболисты обязаны выходить на поле в щитках (некоторые этим правилом пренебрегали) и шипах установленной высоты. Проверка перед игрой наличия щитков и размера шипов возлагалась на арбитров. Номера на футболках - стандартные: высота - 25 сантиметров, ширина - 3. На полосатые футболки обязаны пришивать белый прямоугольник с номером.

В случае равенства очков у претендентов на золото проводится дополнительный матч. Если конкурентов больше - однокруговой турнир. За второе и последующие места решает:

а) разность мячей во всех матчах;

б) разность мячей в личных встречах;

в) наибольшее количество забитых мячей на чужом поле.

Почему не очков, а мячей? Решение, да простят меня чиновники, нелогичное, неразумное.

Свод законов, касающихся судей. Арбитры обязаны прибыть на место за день до игры. В случае неявки главного матч проводит один из его помощников. Не явилась вся бригада, ее заменяют местные судьи, допущенные к проведению матчей союзного первенства. Не позднее, чем через 10 минут после окончания встречи, судья должен оформить протокол, ознакомить с ним представителей команд, получить их автографы (в соответствующих графах протокола) и в течение 24 часов отправить протокол в футбольную федерацию.

В случае ЧП судья вместе с протоколом высылает подробный рапорт. Размещение судей и все расходы оплачиваются местными комитетами физкультуры.

Санкции. За удаление или три предупреждения футболист автоматически пропускает очередную игру первенства или Кубка СССР. В дальнейшем одноматчевая дисквалификация последует после двух предупреждений. За серьезные правонарушения - жесткие санкции с длительной дисквалификацией.

Предусмотрены карательные меры и к командам. При срыве матча из-за необеспечения порядка на стадионе результат аннулируется, хозяевам засчитывается поражение (-:+), гостям - победа (+:-). Но не мифические 0:3 и 3:0. Очередная игра проводится в другом городе. Если матч не доигран по вине обеих сторон, они получают по “баранке” (-:-).

Зимняя подготовка к новому чемпионату шла полным ходом: футболисты тренировались в залах, чиновники продолжали работать в кабинетах и время от времени созывали заседания. 25 января в Москве состоялся

ПЛЕНУМ ФЕДЕРАЦИИ ФУТБОЛА СССР

Повестка дня обширная, обсуждалось множество вопросов - от детского футбола до национальной сборной, участие наших клубов в еврокубках и товарищеских международных встречах. От желающих выступить отбоя не было. Наибольшим успехом пользовался председатель Спорткомитета Грузии Георгий Сихарулидзе. “Батоно” (по-грузински - господин) Георгий высказал претензии руководству в связи с одним из пунктов Положения, гласящего: “Команды, игроки которых привлечены для выступления в составе сборных команд СССР, участвуют в календарных соревнованиях чемпионата страны без этих футболистов”.

Пламенная речь оратора из братской республики, похоже, застала врасплох работников федерации. Небольшой из нее фрагмент: “Вы не должны брать сборников без нас. Вы берете из Грузии двух, трех, пять футболистов, не спрашивая нас. Я говорю, что они не готовы, и мы их не рекомендуем. А вы требуете. Вы можете только просить, а не требовать от республиканского комитета суверенной республики, имеющей свою Конституцию”.

Блестящий дипломат! Как ловко перевел разговор из области спортивной в политическую. Понятия “суверенитет” и “конституция” относились к разряду святынь и покушаться на них никому не позволялось.

Смелая, эмоциональная речь грузинского делегата не раз вызывала оживление в зале и сопровождалась продолжительными аплодисментами. Просил он слово часто, и ему, любимцу аудитории, не отказывали. И я не откажу вам в удовольствии его послушать. “Здесь говорили о науке. Я ее уважаю, а между тем в Бразилии даже техникума по футболу нет и не было. Но любой мальчик из Бразилии знает, что если он будет футболистом, он будет жить. А у нас в первую очередь кончают высшее учебное заведение, изучают музыку и искусство, и только потом футбол”.

Батоно Георгий утрировал. Музыку и искусство в физкультурных институтах не преподавали. Подозреваю, намекал он на обязательные во всех без исключения вузах общественные науки - “Историю КПСС”, марксистско-ленинскую философию и политэкономию. Однако вслух усомниться в пользе этих наук делегат из суверенной республики не решился.

О причине снижения посещаемости: “У нас нет красивого футбола, говорю об этом с сожалением. В конце года начинали подсчитывать рубли, получается тяжело. Тбилисское “Динамо” в этом году еле свело концы с концами. Зрителей нет, ибо плохой футбол, а раз плохой - неинтересно. В Большой театр никому не разрешают пойти и петь. Если поет плохо, пускать нельзя. А в Лужниках играют, как угодно, можно”.

Со стенограммой пленума я ознакомился в ГАРФ (Фонд 7576, опись 31, дело 1014).

СРЕДНЯЯ ПОСЕЩАЕМОСТЬ - 26 400 ЧЕЛОВЕК. БЕДА!

С подачи товарища Сихарулидзе коротко коснусь темы, редко нами обсуждаемой - посещаемости. Представитель Грузии был всерьез обеспокоен снижением зрительского интереса в благополучном в этом отношении Тбилиси. Тревожила она, пожалуй, все команды высшего класса. Продажа билетов - основной источник дохода стадионов. Нахлебников много - государство, получавшее процент с выручки, определенная сумма перепадала клубам. Часть этой суммы (в зависимости от результата) клубы выделяли футболистам.

С середины 50-х в связи с участием советских команд в крупнейших турнирах, золоту Олимпиады-56, победам сборной и клубов над ведущими зарубежными командами (включая чемпионов мира), интерес к футболу значительно возрос. Средняя посещаемость матчей чемпионата достигла в 1956 году 40 тысяч, а в 59-м был установлен всесоюзный рекорд - 43 300 человек!

В 60-е годы в стране болезненно восприняли относительные неудачи сборной: национальная команда на ЧМ-62 проиграла чилийцам в 1/4 финала, а через два года разменяла золото Кубка Европы-60 на серебро, олимпийская не пробилась на футбольные турниры ОИ-60 и ОИ-64, лучшие клубы неудачно дебютировали в еврокубках…

Произошли серьезные изменения в мировом футболе - переход от дубль-ве (3-2-5) к тактическим схемам, показанным бразильцами на ЧМ-58 (4-2-4) и ЧМ-62 (4-3-3), ими выигранными. Позже, в 66-м, сборная Англии, ставшая чемпионом мира, уплотнила середину поля и явила миру 4-4-2 (в том же году Виктор Маслов в киевской лаборатории самостоятельно ее разработал и успешно применил). Новшества с увеличением числа защитников и сокращением форвардов трактовали у нас однобоко, использовали механически, акцент делался на оборону. Во многих клубах не сразу узрели гармоничность новых систем, их атакующий потенциал. К тому же недоставало исполнителей уровня игроков бразильской сборной. Отсюда снижение результативности и зрелищности игры. Я коснулся лишь некоторых аспектов спонтанно возникшей темы. Требует она более обстоятельного разговора.

Из-за причин названных (и не названных) кривая посещаемости поползла вниз. Если в период с 61-го по 67-й год держалась в пределах 30 - 33 тысяч, то в 68-м снизилась до 29 тысяч, в 68- м - 27,5, в 70-м - 26,4. Так реагировала зрительская аудитория на предлагаемый ей, как принято сейчас говорить, продукт. Можем ли оценить нынешний, “стоимостью” в 11 тысяч человек? Не уверен. Сравнение, учитывая большую разницу во времени, значительные изменения в характере игры, да и в жизни, сегодня более насыщенной, отвлекающей молодежь от футбола интернетом, айфонами и прочими соблазнами, не совсем корректно.

Добавлю к сказанному культуру “боления”, контингент трибун. В отличие от минувших десятилетий, ныне посещает стадионы некоторая часть фанатов - агрессивная, радикальная. Ходит на матчи не футбол смотреть, а себя показать, силу и удаль в родном отечестве и за его границами демонстрировать. Небезуспешно, надо сказать. Бросает она вызов обществу, Закону, людям, обязанным Закон и порядок защищать. Похоже, вызов не принят. Во всяком случае, матчи проходили (и все еще проходят) под канонаду файеров, а время от времени возникают потасовки до, во время и после игры. Не каждый болельщик рискнет смотреть футбол в обстановке, приближенной к военной. Вот и решайте, мало 11 тысяч. А может, нормально.

На сегодня все. В следующий раз планирую вместе с командами отправиться на весенние сборы. Куда и вас приглашаю, уважаемые читатели.