Газета Спорт-Экспресс № 196 (6847) от 4 сентября 2015 года, интернет-версия - Полоса 11, Материал 1

ФУТБОЛ

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1969 год. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Сегодня идем на футбол. Но прежде чем занять место на трибунах, предлагаю вспомнить особенности навязанной участникам первенства изначально ущербной двухступенчатой системы.

СКАНДАЛ В АЭРОПОРТУ И БОРЬБА С ГРУБИЯНАМИ

“КОМУ ОНА НА РУКУ? НИКОМУ”

На первом этапе двадцать команд поместили в две подгруппы, по десять в каждой. Занявшие места с первого по седьмое составили финальную группу, где разыграли три комплекта медалей. Причем начали заключительный турнир с суммой очков, набранной только во встречах первой семерки. Очки, полученные в матчах с тремя аутсайдерами, сгорали. По три оставшихся на обочине коллектива вошли в “расстрельную” группу со всем грузом очков, добытых на предварительной стадии. Амнистии подлежали первые два. Занявших четыре последних места отправили на “перевоспитание” в футбольную глубинку.

Странная, если не сказать больше, система розыгрыша со множеством подводных течений создаст на финише предварительного этапа немало коллизий, матчей с легко предсказуемым исходом, и тренерам придется заниматься не столько подготовкой к конкретной игре, сколько решением математических задач с несколькими неизвестными. Были случаи, сегодня хорошо известные, когда совместно решали задачи и составляли план на игру (правильнее - сценарий) наставники противоборствующих сторон. А мы с вами не без любопытства проследим за воплощением сценариев на футбольной сцене.

Положение (словесный марафет чиновников не способен был его закамуфлировать) сразу после обнародования подверглось жесткой критике. Перед началом турнира тренер киевлян Виктор Маслов сказал: “Весьма существенная перемена - это двухступенчатая система. Когда меня спрашивают, кому она больше на руку, я отвечаю: никому. Ни ведущим командам, ни отстающим. Погоня за очками в самом начале соревнований приведет к такой ожесточенности, что чисто творческие вопросы футбола отойдут на задний план”.

“Дед” как в воду глядел. Тренеры, чья вожделенная мечта - сохранение места в высшей группе, быстро определили проходной балл для попадания в гарантирующую полную безопасность семерку: 16-18 очков и, как отметил кто-то из журналистов, “начали охоту за очками, собирая их по крохам с помощью проверенных “бетонов”, с гарниром грязной игры”. При стоимости победы в два очка удельный вес ничейного результата был выше, нежели ныне. Ничья для посредственностей - голубая мечта, если не предмет роскоши, то надежное средство передвижения и продвижения в заветную семерку, в коей закон обеспечивает безбедную, безопасную жизнь.

Чтобы получить путевку в эту “здравницу”, попотеть поначалу придется: пластаться, костьми ложиться, не щадить живота своего, тем паче чужого. А тренерам - помозговать над созданием “бетонных” сооружений, многослойных, надежных. Очечко к очечку, курочка по зернышку, глядишь - откроются пред тобой вожделенные ворота.

НЕМНОГО СТАТИСТИКИ

Рациональный, приземленный подход к этой замечательной игре не мог не сказаться на результативности. Чемпионат-69 (2,06 гола за матч) занял третье с конца место в истории советского футбола, 52-е из 54. Хуже было только в 64-м (1,99) и будет в 77-м (2,03). Почти 40 процентов матчей (127 из 326) завершились без забитых мячей (44) или ограничились одним голом (83).

В футболе не всегда срабатывает закон диалектики: количество забитых мячей не обязательно характеризует качество игры. Прямую связь между количеством и качеством обнаружил в первых 20 состоявшихся в Москве матчах журналист Сергей Кружков: “Подавляющее большинство игр прошло серо, буднично. И, как сказал один наш тренер, за такие матчи не публика должна платить деньги дирекции, а игроки публике” (“Московская правда” от 20 мая).

Результативность майских матчей на столичных стадионах действительно удручающая: в шести встречах с участием армейцев забито семь мячей, динамовцы совместно с оппонентами в четырех играх произвели четыре гола, а “Торпедо” в шести (четыре нулевые) наскребло только три. В “провинции” - не лучше. Не надеясь на возмещение (в дензнаках) морального ущерба от футболистов, публика (некоторая ее часть) перестала ходить на футбол. Посещаемость пошла на убыль. Средний за матч показатель (27 500 зрителей) упал в сравнении с предыдущим годом на полторы тысячи, с 1965-м - на шесть с половиной. А рекорд десятилетней давности (43 300 в 1959-м) более полувека стоит непокоренный.

Много слов уже произнес, значительный участок из выделенной мне площади обработал, кое с какими статистическими выкладками по итогам сезона вас ознакомил, а сам сезон, чемпионат то есть, еще не запустил. Небось, заждались его, глубоко мною уважаемые читатели. Пора бы ему (мне то есть) от слов к делу переходить, мяч в игру вводить, забившего первый гол нового чемпионата назвать, - доносятся до слуха моего упреки самых нетерпеливых. Что ж, они правы. Претензии принимаю и без промедления перехожу от слов к делу.

ПЕРВЫЙ СВИСТОК, ПЕРВЫЙ ГОЛ

Ввели мяч в игру 4 апреля в южных регионах - в трех закавказских столицах, в Узбекской ССР и в Луганске. Солнце, как нам хорошо из школьных учебников было известно, восходит с востока - до тех пор, пока коммунистический лидер одной южной союзной республики не сделал в день 75-летия Леонида Ильича Брежнева сенсационное открытие в астрономии, достойное Нобелевской премии. Поздравляя юбиляра (речь “младшего брата” генсека опубликовали все центральные газеты, союзные и республиканские), сказал он примерно следующее: мы долгие годы заблуждались, думая, что солнце восходит на востоке, но теперь мы точно знаем - идет к нам с запада (если ориентироваться с территории, где правил республиканский секретарь). В 1969-м светило пребывало еще в неведении. Начало очередной трудовой день на востоке и вскоре нанесло визит Ташкенту - первому на пути футбольному центру страны.

Как только формальности, связанные с подъемом государственного флага и исполнением гимна завершились, московский арбитр Юрий Бочаров отправил в путь 31-й чемпионат. Ждать первого гола пришлось недолго: на 10-й минуте новобранец минского “Динамо” Олег Волох забил мяч вратарю ташкентского “Пахтакора” Николаю Любарцеву. Хозяева отыграться не сумели, гости увеличить перевес особо не стремились -1:0. Этот счет - он стал самым популярным в сезоне - повторили еще 82 раза. Вторично - в тот же день в Луганске, где местная “Заря” принимала дебютанта, свердловский “Уралмаш”. Опять выиграли гости.

ДВЕ ТЕЛЕГРАММЫ

Обе команды представляли крупные союзные предприятия: луганский тепловозостроительный завод и свердловский УЗТМ, подчинявшиеся министерству тяжелого машиностроения. Перед игрой в судейскую комнату доставили телеграмму за подписью замминистра. Он поздравил подчиненных с началом сезона и пожелал успехов. Еще одна телеграмма, от рабочих модельного цеха завода “Уралмаш”, была адресована свердловской команде. В ней - стихи, плод коллективного творчества трудящихся. Шестого апреля, когда весть о победе “Уралмаша” достигла Свердловска, текст телеграммы перепечатала областная партийная газета “Уральский рабочий”. Выношу его на ваш суд:

“Вы в прошлом году добились успеха,

Привет вам, друзья, от болельщиков цеха!

Как раньше играли - дерзайте и впредь.

Вы будьте здоровы - мы будем болеть!”

Эстеты, тонкие ценители поэзии, не исключаю, сочтут содержание бесхитростным, наивным. Но и они, конечно же, оценят несомненные достоинства четверостишия: выдержанный от начала и до конца стихотворный размер, стопроцентное попадание в рифму. А главное - написано от души, искренне, с неподдельной любовью к своей команде. Мне кажется, вполне достаточно, чтобы творчество рабочих модельного цеха заняло скромное место на страницах “Летописи”.

Результатом игры в Луганске наверняка остались довольны и замминистра тяжелого машиностроения, и его шеф, даже если был равнодушен к футболу, и, без сомнения, свердловские болельщики. Научные исследования установили прямую связь между успехами (или поражениями) своих футболистов с ростом (или снижением) производительности труда. Победа “Уралмаша”, без сомнения, способствовала подъему трудового энтузиазма рабочих УЗТМ и других предприятий города. Если верить исследователям, в дальнейшем с годовым планом на промышленных предприятиях Свердловска и области должны были возникнуть серьезные проблемы. Конкретными фактами не обладаю, а о чем доподлинно мне известно, скажу: “Уралмаш” опустится на дно таблицы и отправится туда, откуда пожаловал.

Правил без исключений не бывает. Два матча в Ереване в первой декаде апреля обратили на себя внимание не столько уровнем футбола, сколько высокой результативностью: в двух встречах хозяев с динамовцами Киева (1:4) и Москвы (3:2) было забито по пять мячей! Очевидец Лев Филатов поделился впечатлениями об этих играх. На взгляд журналиста, “Арарат” резко прибавлял во вторых таймах и имел значительное преимущество. Подвели вратари - все трое, участвовавшие в обеих играх, допускали грубейшие, детские ошибки. Их киевский и московский коллеги тоже начудили, и все вместе поспособствовали высокой урожайности.

Матчи на республиканском стадионе (как и семь последующих на предварительном этапе) собирали максимальное число зрителей - по 25 тысяч. “Не будете расширяться?” - спросил Лев Иванович республиканских физкультруководителей. Вопрос не застал чиновников врасплох, им было о чем рассказать, что показать. Об услышанном и увиденном поведал Филатов в номере 15 “Футбола-Хоккея”.

ЕРЕВАН - В СТРОЙКАХ

Интерес к футболу в армянской столице огромный, а местный стадион не в состоянии был разместить на трибунах всех желающих. Идя навстречу пожеланиям трудящихся (действительно, тысячи писем поступали в партийные и физкультурные организации), активно принялись за сооружение новой арены, чуть не втрое вместительнее - на 70 тысяч посадочных мест. Обозревая строительную площадку, Филатов восторгался живописным пейзажем, возвышавшейся в обрамлении яркой зелени скалой, о которую облокотится одна из трибун. Воздвигнут арену быстро: уже через два года, 19 мая 1971-го, “Арарат” проведет на красавце стадионе, названном по месту расположения “Разданом”, первый календарный матч.

Филатов обратил внимание еще на одну стройку. Рабочие приводили в порядок, благоустраивали детскую футбольную школу городского отдела народного образования, воздвигали здание нового корпуса, сооружали два футбольных поля. Школа плодовитая: едва ли не половина мастеров “Арарата” - ее воспитанники.

А в 15 километрах от Еревана полным ходом велось еще одно строительство - для команды мастеров со-оружали учебно-тренировочную базу с гостиницей, залом, бассейном. А пока лучшая команда республики не имела места для регулярных занятий. Председатель Комитета физкультуры Армении Л. Калашян, довольный произведенным на московского гостя впечатлением, не скрывал оптимизма. В беседе с Филатовым ничтоже сумняшеся заявил: “Когда все будет сделано, мы примемся штурмовать призовые места”. Обещание, учитывая занимаемое “Араратом” место в советской футбольной иерархии, могло показаться если не утопическим, то преждевременным, высказанным в состоянии сильного эмоционального возбуждения. Мечты товарища Калашяна материализовались, к его и поклонников “Арарата” удовольствию, со значительным опережением “графика”: расцвет армянского футбола, короткий и яркий, наступит в первой половине семидесятых.

Опять машина времени (так и не научился ею управлять) занесла не туда. Торможу, даю задний ход, и мы снова в исходной точке - в начале апреля 1969-го в Ереване. Задержимся ненадолго, два события как экс-статистик хотел бы отметить. Киевлянин Йожеф Сабо, забив “Арарату” три гола, сделал первый в чемпионате хет-трик. А первый гол в том матче забил его одноклубник Анатолий Бышовец. Гол Анатолия Федоровича стал юбилейным, 1200-м киевским в союзных чемпионатах.

ПРИРОДА СЕРДИТСЯ

Странно был сверстан календарь на стартовом отрезке. По десять команд в каждой подгруппе - число четное. Определи, отмерь равные между турами интервалы, и вперед. Чего проще. Ан нет. В день открытия, 4 апреля, в первой подгруппе вместо пяти сыграли три матча, во второй - два. К началу апреля все были на местах и в полной боевой готовности. Что же вынудило “диспетчеров” провести первый тур в усеченном формате? Вопрос не ко мне. Через четыре дня, 8 апреля, состоялись все десять встреч, и уже в самом начале пришлось считать очки набранные и потерянные, потому как половина участников сыграла по одному матчу, другая половина - по два.

Мудреная, со множеством вопиющих ляпов система розыгрыша, чудачества календаря раздражали не только руководителей клубов, тренеров и журналистов, но и… природу. Встретила она чемпионат, ни в чем не повинных футболистов и зрителей недружелюбно. В апреле, по крайней мере, в южных регионах, весна чувствовала себя полноправной хозяйкой, а в 1969-м пришлось ей бороться с “пережитками прошлого”. В Ереване, Кутаиси и Ростове - дождь, в Алма-Ате - проливной дождь. Температура во многих городах - близкая к нулю. В Донецке - ноль и мокрый снег, в Луганске 8 апреля - минус семь! Метель, обильный снегопад, сильный ветер. Сотни людей за несколько часов до игры безостановочно очищали от снега поле и с трибуны…

О ПОЛЬЗЕ ОФП

Превосходную форму, не в пример футболистам, демонстрировали судьи. Ежегодно вместе с командами проводили они сборы на кавказском побережье. Повторяли, как “Отче наш”, написанные родоначальниками еще в прошлом веке правила, изучали новшества, вникали в нюансы, теорию сочетали с практикой - месили грязь в контрольных матчах. Обретенные в ученье навыки применяли в серьезных календарных боях. Я умышленно не закавычил последнее слово: высокие физические кондиции, необходимые в тяжелой профессии (выносливость, скорость, умение поспевать за темпом игры, вовремя прибывать в горячие точки и т.д.), выручали в то и дело возникавших на поле “нештатных ситуациях”.

Тяжелые испытания выдерживали героические советские судьи в ходе игры. Выручал заложенный весной крепкий фундамент. Отлично тренированные, проявляли превосходные скоростные качества, убегая от группы преследователей, недовольных назначенным или неназначенным пенальти, неправильно, по их мнению, забитым (или отмененным) голом. Поводов, чтобы “линчевать” тут же на поле, предостаточно. Когда же настигали их разъяренные мужики и без раздумья вступали в физический контакт, удар держали стойко.

Со временем тонкий судейский слух перестал болезненно (да и вообще никак) реагировать на потоки популярных в народе выражений, почерпнутых футболистами из неиссякаемых сокровищниц национального фольклора. Судейский кодекс обязывал немедленно выдворять со “сцены” мастеров “художественного слова”. Не делали этого по причине простой, прозаической - ни одного матча не получилось бы довести до конца.

А ташкентский арбитр Григорий Багдасаров, работавший 8 апреля на матче “Нефтчи” с киевлянами, набрался мужества и отлучил от игры не кого-нибудь, самого Анатолия Бышовца, чемпиона страны, члена сборной СССР. Судье, видите ли, не понравилось, в какой форме форвард выразил претензии стражу порядка, не реагировавшего на художества защитников. Жесткая санкция Багдасарова нехарактерна для этого доброго, терпимого к человеческим слабостям, по-христиански прощавшего ближним (футболистам то есть) различные прегрешения. За время работы в высшей лиге (с 1960 по 1973 год с небольшими перерывами) Григорий Арсентьевич удалил только двух игроков. Бышовец стал вторым.

“ДЕНЬ БОРЬБЫ ЗА ЧИСТОТУ ФУТБОЛА”

В тот же день за деяния пустячные, яйца выеденного не стоившие, удалили еще троих футболистов. Что натворили? Да ничего особенного. На поле возникали обычные бытовые сцены, за коими с любопытством наблюдали (и продолжают наблюдать) любители “жареного” на трибунах и у телеэкранов: мужские разборки (без мяча) - индивидуальные и коллективные. Судьи самостоятельно, иногда при поддержке “махал”, пытались (случалось, успешно) развести драчунов. Чаще, дабы самим не попасть под раздачу, следили за потасовками со стороны, пока с помощью капитанов и пацифистов (были среди футболистов и такие), а то и выбегающих на место событий тренеров не рассосутся. Нередко нарушители оставались безнаказанными. А 8 апреля два московских арбитра, как и Багдасаров, удалили ребят в общем-то ни за что. Судите сами.

Владимир Руднев вдруг болезненно отреагировал на достаточно безобидный поединок мастера “ножных единоборств” минчанина Игоря Ремина с кайратовцем Сергеем Квочкиным. Ну, пнули ребята друг друга по ноге, воспользовавшись возникшей в игре паузой, дело житейское. Руднев не счел нужным, как это было принято и даже вменялось в обязанность, проводить воспитательную беседу, хотя бы предупредить. А он возьми да удали. Обоих. Так же поступил земляк и тезка Руднева Владимир Барашков с “горняком” Валерием Яремченко. Вина футболиста заключалась в том лишь, что нанес удар по ноге зенитовского защитника. Чем вызваны жесткие санкции? Оглашу собственную версию.

В стране принято было время от времени объявлять по тому или иному поводу разовые акции, то бишь кампании, разной продолжительности: например, неделя (месячник) борьбы за безопасность движения, чистоту и порядок на улицах или что-то еще. Похоже, 8 апреля объявили днем борьбы с грубостью на футбольных полях.

ЧЕТЫРЕХМЕСЯЧНАЯ ПАУЗА

Судьи, получив перед сезоном от начальства соответствующие инструкции (настоятельно требовали “вести бескомпромиссную борьбу против любых проявлений грубости и бескультурья”), с чрезмерным рвением принялись проводить рекомендации начальства в жизнь. Итог - четыре удаления в один игровой день. Цифра по тем временам устрашающая. Журналисты в восторге. Неужели, забыв о печальном опыте прошлых лет, уверовали в неукоснительное выполнение требований руководства от первых и до последних турнирных дней? Поверили, представьте себе. Наивный у нас народ. Чтобы не быть голословным, процитирую отрывок из статьи в “Футболе-Хоккее” (№ 15):

“В двух ташкентских матчах, прошедших в целом весьма корректно, арбитры записали три предупреждения. Пахтакоровец Мелкумов… сбил обыгравшего его соперника. Минчанин Васильев был удовлетворен достигнутым перевесом в счете и, чтобы потянуть время, откровенно послал мяч в верхний ярус трибун. Спартаковец Рожков, движимый тем же чувством, после свистка судьи отправил мяч подальше в поле. Мы часто были свидетелями, как судьи старались не заметить подобных проступков… Протоколы же хранили молчание. И вот в двух матчах, корректных, спокойных, арбитры Бочаров и Круашвили проявили нетерпимость к мелким, как некоторые считают, нарушениям. Что это, курс, взятый всем нашим судейским корпусом, или просто судьи попались решительные?... Судя по сообщениям из других городов, арбитры единым фронтом ринулись в атаку на грубость”.

Поправлю журналиста. Среди арбитров, “единым фронтом ринувшихся в атаку на грубость”, обнаружился “дезертир”. О нем чуть позже. Сейчас же хочу успокоить встревоженных не на шутку читателей: не волнуйтесь, господа, судейского рвения хватило ненадолго. Очень скоро арбитры исчерпают лимит непопулярных в их цеху строгих санкций. Умерят пыл, остепенятся, хотя правонарушений меньше не стало. О распущенности и бескультурье (имею в виду средства выражения на общедоступном великом и могучем) и говорить не приходится. Тут же достанется им от журналистов, повернут они острые, начиненные ядом перья в сторону арбитров. Было за что: беспринципность и мягкотелость проявили, длительные каникулы себе устроили. В подтверждение извлеку цифры и факты.

За усеченные полтора первых тура (15 матчей), в разгар кампании за чистоту футбола, удалили четырех футболистов. После чего наступила долгая пауза: в оставшиеся три апрельские недели, полнокровный месяц май и три с половиной недели июня (в сумме 127 дней) не зафиксировано в протоколах ни одного удаления! А правонарушений в эти четыре с небольшим хвостиком месяца, аналогичных тем (а то и похлеще), что совершили 8 апреля, было предостаточно. Желающие смогут в этом убедиться, если возникнет желание проштудировать отчеты о матчах в спортивных, футбольных, союзных и прочих изданиях тех городов, где проходили игры первенства (рекомендую посетить залы периодики огромного хранилища в Химках: от станции метро “Речной вокзал” доставит туда автобус 344-го маршрута).

Только 24 июня на пятое по счету удаление отважился минский арбитр Матвей Пинский. Случилось “чрезвычайное происшествие” в Ростове, где СКА встречался с московским “Динамо”. Воды величественного Дона мирно катились к ничейной пристани. Не докатились. Минут за восемь до конца произошел взрыв: битком набитые 32-тысячные трибуны стадиона “Ростсельмаш” отпраздновали гол земляков. Москвичи бросились отыгрываться. И через две минуты в горячей схватке на подступах к штрафной хозяев, по словам капитана динамовцев Виктора Аничкина, “сдали нервы у Маслова… Он вдруг сорвался” (“Советский спорт” от 26 июня). Ростовский полузащитник в послематчевом интервью тому же изданию дополнил рассказ Аничкина: “В сердцах Маслов сорвал зло на Синау”. Причина удаления содержится в лаконичной записи в протоколе: “За удар соперника ногой”.

Далеко не всегда нервные срывы легко ранимых футболистов имели столь печальные для них последствия. Минский судья, случись конфликт в Москве, мог быть к нарушителю снисходительнее. Но игра проходила в Ростове, и при бушующих от негодования трибунах (“наших бьют!”) Матвей Пинский не рискнул оставить динамовца безнаказанным. Так прервалась затянувшаяся “засуха”. Какой вердикт вынесла СТК? Да никакого. “День борьбы за чистоту футбола” миновал давно. Федерация, видимо, тоже исчерпавшая лимит строгости (удаленные 8 апреля получили двухматчевую дисквалификацию!), вмешивалась в происходящее лениво. А четырехмесячный штиль и жаркое летнее солнце умиротворили, ввели в дремотное состояние карательные органы. Удаленного простили, и он благополучно отыграл все 32 турнирных матча.

“ДЕЗЕРТИР”

Обещал назвать его. Это москвич Иван Лукьянов, судья авторитетный, уважаемый, в день открытия чемпионата, 4 апреля, допустил серьезную промашку. В матче “Нефтчи” с “Черноморцем” не удалил Анатолия Банишевского. О проступке форварда “нефтяников” рассказали очевидцы - бакинский корреспондент “Советского спорта” и одесский журналист. “Советский спорт” от 6 апреля: “Игра, протекавшая в несколько нервозной обстановке, временами принимала излишне резкий характер, а под конец была омрачена неспортивным поведением Банишевского. Он за спиной арбитра ударил по лицу соперника. Думается, что этот позорный случай станет предметом серьезного разговора в коллективе “Нефтчи” и в федерации футбола”.

В тот же день подняла тревогу и “Чорноморська комуна”. Б. Деревьянко в отчете о матче назвал пострадавшего, защитника одесситов Петра Цунина, и обвинил арбитра в бездействии: “Судья И. Лукьянов заявил, что он ничего не видел, хотя не видеть не мог”. ВКС в действиях Лукьянова “состава преступления” не обнаружила. Футбольная федерация сигнал “Советского спорта” услышала, к совету газеты “серьезно разобраться” прислушалась, но решение приняла несерьезное, в то время (да и в нынешнее) довольно популярное - дисквалифицировала нарушителя условно. Хотя безобразное поведение футболиста, квалифицированное кем-то из журналистов как хулиганское, тянуло на больший срок, нежели двухматчевые дисквалификации четырех давеча упомянутых футболистов. Быть может, оттого, что боксерский прием Банишевского отражения в протоколе не нашел. Как говорится, нет тела - нет дела.

Примерно через месяц жесткая кара все же настигла нападающего “Нефтчи” и сборной СССР. Цитирую опубликованное 22 мая в газете “Правда” сообщение ТАСС: “За недостойное поведение, пьянство, грубость и нарушение дисциплины Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР лишил А. Банишевского - игрока футбольной команды “Нефтчи”, звания мастера спорта международного класса и мастера спорта. Игроки этой же команды В. Семиглазов, В. Брухтий, а также В. Сахаров из минского “Динамо” лишены звания мастера спорта.

Комитет запретил Банишевскому, Семиглазову и В. Катейве (“Динамо”, Минск) участвовать в чемпионате страны по футболу по классам “А” и “Б”.

Комитет физкультуры - организация солидная, прямой предок (“дедушка”) нынешнего министерства спорта. Не считаться с его решением Федерация футбола СССР и ее СТК не могли. Банишевского, Семиглазова и Катейву дисквалифицировали (уже реально) на два года. Брухтий отделался условным наказанием. Одно дело - получить срок, другое - отсидеть (мы-то сегодня разницу усекли, я не о футболистах). Банишевский и Семиглазов полсрока действительно “отмотали” и в 1969-м на поле не появлялись.

“СКВЕРНАЯ ИСТОРИЯ”

Сообщение ТАСС взбудоражило общественность. Редакции центральных газет завалили письмами. Москвич Багиров, Иванов из Чернигова, Байрамов - из Ростова, Павленин - из Свердловска, Панченко из Актюбинска, Гулиев из Азербайджана и многие, многие другие требовали объяснений - как дошли до жизни такой известные футболисты. Удовлетворить требование трудящихся редакция “Советского спорта” поручила своему спецкору, обладателю золотой и серебряной медалей Кубка Европы Виктору Понедельнику. Разобравшись на месте, поговорив с руководством “Нефтчи” и с футболистом, Виктор Владимирович ответил читателям газеты 29 июня статьей “Скверная история”.

О ЧП в аэропорту: “… шумная компания проследовала в ресторан аэровокзала. В этот весенний день у центрального нападающего “Нефтчи” А. Банишевского окончился срок условной дисквалификации, наложенной на него спортивно-технической комиссией Федерации футбола СССР за хулиганское поведение на футбольном поле (исподтишка кулаком ударил защитника команды соперников). И вот форвард вкупе со своими дружками по клубу Семиглазовым и Брухтием решил отметить эту дату. Финал оригинальностью не отличался. Хмельные молодцы учинили дебош, грубо оскорбили незнакомую девушку и оказались в милиции”.

От успехов на ЧМ-66, когда сборная СССР благодаря счастливому стечению обстоятельств и не без доли везения удостоилась четвертого места, а ее футболисты - бронзовых наград, у молодого небесталанного форварда закружилась голова: “Банишевский стал неузнаваем. Грубый, заносчивый, он уже свысока говорил со своими товарищами по команде и с тренерами… Они частенько стали замечать, что Банишевский выпивал в компании с Семиглазовым”.

Из беседы с руководством “Нефтчи” выяснилось: и начальник команды Раиф Адигезалов, и старший тренер Ахмед Алескеров пытались образумить воспитанников, а когда, исчерпав педагогические методы, решались наказать, “следовал звонок меценатствующих покровителей, и наказание снято”. Широко распространенная в стране (не только в футболе) практика.

Встретился специальный корреспондент и с Банишевским: “Поговорили по душам. Анатолий искренне жалеет о случившемся, осознал свою вину. Он решил пойти на работу в производственный коллектив нефтяников на знаменитых Нефтяных Камнях, чтобы прилежной работой восстановить свое доброе имя. Хочется поверить Банишевскому, что он правильно понял суровый урок”.

Содержание беседы сомнений не оставило: одумается, осознает, получит за примерное поведение положительную характеристику. Напишет покаянное письмо в высокие спортивные и футбольные инстанции и выйдет досрочно на свободу с чистой совестью. Похожих историй было в отечественном футболе немало. Таков мой прогноз. Сбудется? Узнаем, если до “Летописи” 1970 года дотяну.

До этого далековато. Пока, пребывая в 1969-м, живу днем сегодняшним и уже готовлю из полувекового далека очередную главу. Из нее узнаете об итогах предварительного этапа с остросюжетной концовкой.