Газета Спорт-Экспресс № 182 (6833) от 19 августа 2015 года, интернет-версия - Полоса 3, Материал 1

ФУТБОЛ

Обозреватель “СЭ” встретился в Ростове с одним из самых эксцентричных тренеров в истории РФПЛ.

Игорь ГАМУЛА: “Я НЕ ДЕДУШКА. Я - ИГОРЁК”

Я узнал его по тормозному следу. Дать такой разворот у служебного крыльца “Ростова” мог только мой герой.

Ну и по машине, конечно. Попробуйте только сказать, что белый “мерседес” и Игорь Гамула не монтируются. Я огорчусь.

Надо б написать “я позавидовал” - но нет, не завидовал. Порадовался как за себя. У хорошего человека всё путём.

- Предыдущее наше интервью называлось “Парень я веселый”, - напомнил я.

Гамула насторожился. Пришлось снизить градус:

- Ничего не изменилось?

- Нее…

Но взял себя в руки. Попытался нахмуриться:

- Веселиться нечему. Но я оптимизма никогда не теряю. В любой ситуации найду хорошее. Что грустить, б…?

Я нашел эту мысль ценной. Про себя отметил красным карандашом. Мой друг Игорь Васильевич продолжал:

- Возраст такой, что надо б поменяться. Люди в 55 уже в галстуках ходят. А я, видите, все в майке и трусах… А вот не меняюсь! И хорошо!

***

- Прошлый сезон у вас вышел задорный.

- Ох, не говорите. Поставили главным тренером, все неплохо. Ребята приняли. Тут случилась игра с “Уралом”.

- Ваши послематчевые высказывания разлетелись по всему миру.

- Да. Кое-кто меня неправильно понял. Никогда во мне не было расизма! Я всех люблю! Ну да, пошутил. Хорошее настроение, первая победа, эмоции перли… Хотелось, чтоб радостно было не только мне, а всем вокруг. Говорил с воодушевлением. Старался.

Возьми, да скажи: “У меня и так шесть черных”. А какие они - зеленые? Не пойму! Скажи я - “темнокожих”, забыли бы сразу. Как можно было не догадаться, что кто-то не понимает шутки? Тупость моя!

- Сегодня у вас есть шанс. Заявите через большую газету - “Я люблю негров”.

- Так скажут - снова Гамула про негров…

- Давайте переформулируем - “африканцев”.

- Вот так - хорошо. Я люблю африканцев! Всегда и везде у меня их было много.

Тогда-то поначалу-то все было тихо - даже Григорьянц сказал: “Никаких разбирательств не случится”. Потом господин Главный решил, что должно быть иначе.

- Вы же Толстых тысячу лет знаете.

- В том-то и дело! Почему мне и обидно было!

- Как до вас доносились новости - что в ЮАР кто-то возмутился, в Англии?

- Еду в машине, звонит Шикунов: “Елки-палки, какая-то чепуха назревает. Надо быстренько что-то сказать”. Я вроде все объяснил. Затихло. А дней через десять - снова. В команде началось движение среди темнокожих футболистов.

- Покаялись бы. Перед чернокожими-то.

- И собрал их, и покаялся! Мне не зазорно! Раз считают, что обидел - пожалуйста, извиняюсь. Потом отправился на КДК, там уважаемые люди. Салькову говорю: “Владимир Максимович, вы ж меня знаете…” Так сразу сделал вид, будто впервые меня видит.

- Там тоже извинялись?

- Если б я в суде так выступал - мне что угодно простили бы. Прямо из зала выпустили бы. Выходим, юристы мне шепчут: “Теперь-то все будет нормально. После такой речи совещаться они будут долго…” Я кофе допить не успел - вызвали! Все было решено!

***

- У вас была довольно милая передача на телевидении. Все в прошлом?

- Да какая там передача… Смотрите, что творится. Я в шоке от всего этого. Я люблю Украину, я там родился. Мама до сих пор живет в Алчевске. Она ничего не понимает. Голубцы мне готовит, а политику понять не в состоянии. Не понимает, почему ей пенсию не платят десять месяцев. Не поймет, кто там с кем воюет в Донбассе. Психологи говорят, надо себя ограждать от этого, а я не могу. Каждую ночь не сплю!

- Снаряды рядом не пролетали?

- Алчевск, тьфу-тьфу, обошло. Просто люди голодные, денег нет. Я маме что-то привожу - а остальным никто не привозит.

- Что ж не перевезете в Ростов?

- Да ее танком не сдвинешь! Соседи потихоньку умирают. “Скоро и я”, - говорит. Да ладно, отвечаю. Потерпи до ста, немного осталось.

Нет такого дня, чтоб я маме не позвонил. Первый раз поехал за границу, в Венгрию. Себе ничего не купил, а ей - целый чемодан. Сметал все подряд - какие-то босоножки, платья… Распахнул перед ней - мама оцепенела. Брат говорит: “Мне что привез?” А тебе, говорю, ничего пока. Как мама плакала, как я плакал…

- Ей 90?

- 15 декабря исполнится. Приезжаешь, смотришь на нее - такая маленькая… Настолько жалко становится, что слезы сами выступают. И в плену побывали, и под немцами, - чтоб свои же потом назвали “предателями”. Тюрьму пережила, пятнадцать лет в Норильске. Все на свете!

***

- Давайте лучше о телевидении. Каким ветром туда занесло?

- Закончил я с “Прикарпатьем”, приехал в Киев. Канал “Футбол” зазвал на интервью. Журналисты меня почему-то любят. Спрашивают: что будешь делать? Да ничего, отвечаю. Помидоры выращивать. Посмеялись - и разошлись. И вдруг звонок оттуда же - предлагают свою передачу делать!

- Кто был первым героем?

- Мой друг Заваров. Потом слышу, телевизионщики меня обсуждают: “Пациент скорее жив, чем мертв”… И пошло! По три передачи в день записывал!

- Ого.

- Я ж не мог часто приезжать. Через передачу прошло больше 80 человек. Текст мне поначалу писали, я чувствую - выпадает. Можно, спрашиваю, я из головы буду говорить?

- Получилось?

- Так получилось, что руками развели: “Ого! Да ты Познер!” У меня получалось расположить к себе человека. Вот говорят, Саша Алиев - тяжелый. А мы с ним так разговорились, что одну передачу растянули на две части. С Сашей Шовковским тоже, это вообще интереснейший человек…

- Семья у вас сейчас есть? Или возвращаетесь в пустую квартиру?

- Без семьи. Но… Есть хорошая подруга. Еще дочка и внучата. Двое.

- Подруга на женитьбе не настаивает?

- Да куда там. Старый я для этих дел.

- Внуки чем удивляют?

- Внучка знает, что я - не “дедушка”, а “Игорек”. Младший внук прежде называл “деда”, а внучка его сейчас подучила. Теперь зовет - “Йок”. Уж не знаю, чем их удивлять. Насте звоню: “Что тебе привезти?” Оказывается, снова новую Барби выпустили. То какую-то страшную, то во дворце. Еду искать. А парню - то большую машинку, то маленькую, то с управлением.

***

- Вас в соцсетях нет?

- Ну что вы! Зачем?

- Вадим Никонов зарегистрировался в “Одноклассниках”.

- Так он же… взрослый?

- Тем не менее.

- Может, ему уже делать нечего? Значит, и я зарегистрируюсь. В свое время.

- Художник Илья Глазунов говорил: “Друзья меня предавали три раза”. Сколько раз вас?

- Я отвечу так: в себя такие вещи старался не впускать. Сейчас точно знаю: дашь денег другу - потеряешь друга. Все, дружба закончится.

- Хорошо, не буду давать.

- А вот я всегда дам! Я такой - отдам последнее!

- Вы меня запутали. Последний момент нищеты в вашей жизни?

- Это когда я в деревне работал, Новотроицкое Херсонской области. Там не было ничего. Зато было весело. А через год я оказался в “Черноморце”, началась другая жизнь. Пришел помощником к Сереже Андрееву, всю жизнь ему буду благодарен. Вернул меня в большой футбол. Хоть Андреев на меня обижался. Ему преподнесли - будто Гамула подсидел.

- Но ведь подсидели же.

- Да неправда все это! Я знаю - моя совесть чиста. Обидно только, что долгое время с Сережей дружили, а после перестали общаться. Только сейчас более или менее восстановилось.

- Раз восстановилось, расскажите о деревне. Что веселого?

- Денег в деревне вообще не видели, зато с утра выпил - день свободен. Болтаешься. Я этого даже не стыжусь.

- Пить вы бросили. Зачем?

- Потому что работать начал. Иногда могу себе позволить - но если назавтра работать, лучше не прикасаться. Потому что… Вот говорить вам или нет?

- Конечно, говорить. Странный вопрос.

- Потому что не могу пить как нормальный человек. Если пить - то крепко, чтоб наутро не помнить. Это два-три дня. А самое приятное - знаете что?

- Господи. Что же?

- Похмеляться утром!

- Никогда не похмелялся. Рекомендуете?

- Так все люди разные. Я после хорошего вечера с утра встану и с удовольствием махну бокал шампанского. Или два. Ох, какое ж тогда состояние хорошее!

- Самое памятное шампанское в вашей жизни?

- У-ой! Столько шампанского выпито, сколько памятного! Мы ванну шампанским наполняли…

- Зачем?

- Дурковали. Но это все неинтересно. Так неинтересно, что даже рассказывать противно. Нынешние люди этого не поймут. Как им объяснить - что можно выкупать девушку в шампанском?

- Красота какая.

- У нас все это было. Набрали шампанского, налили. Потом сами в этом шампанском ноги мыли. А утром - черпали, пили. Романтика!

- Представляю восторг девчонки, которую купали.

- Да девчонка-то была не одна… Н-да. Было весело. Ванна небольшая, а шампанского влезло ящиков десять. В каждом по 12 бутылок. Но мы не все выливали, что-то отпивали. Я футболистам своим сейчас говорю: “Если б вы выпили столько, сколько я, вы бы утонули. Ходить бы не смогли. А я в футбол выходил играть”. Федотов про меня говорил: “Гамула сделан из гвоздей”.

- Если б я мог так формулировать.

- Рассказывал: “Смотрю, Гамула с вечера пьяный в дым. Наутро выходит - и землю грызет…” Так и было! Но я всегда страшно боялся подвести команду. Если выпал из игры - ты предатель. Я мог накосячить, нажраться, но потом бежал лучше всех. Кстати, крепкие напитки тогда не употреблял вообще.

- Герман Зонин до сих пор в восторге от ваших способностей совмещать выпивку с футболом.

- Ну, Герман Семенович… Сейчас уже бреда много в его высказываниях. Нас с Заваровым он любил, это однозначно. В СКА сделал особенную тропу. Мы ее называли “тропа смерти”.

- Что это?

- Дорогу засыпали опилками, песком, повесили мячи. С утра через нее гнал. Еще Герман Семеныч фантазировал - “Пентагон”, “крокодил”… На все поле. Передача - рывок, последний замыкает. Когда бьешь, картинка перед глазами подплывает. Экзотика!

Зонин все говорил: “Я не сплю, не ем, работаю с утра до ночи…” Потом про блокаду начинал рассказывать. Про войну любил. Еще бегал в свои годы наравне с командой. Мы что придумали - с вечера надевали кеды, трусы, майку… Только он дверь распахивает: “И-эээ!” А мы раз - стоим готовые!

- Как не умирали от тех упражнений?

- Да я 81-й год на подготовке Зонина летал! Пока не совершил ошибку - из Ростова вернулся в Луганск. Единственное, о чем жалею. Поэтому футбольная карьера не сложилась, сам себя погубил. Дурость, тупость!

- Что ж поехали?

- За другом! Заваров туда - я за ним. А меня там не ждали. По всему Советскому Союзу неслось: Гамула мешает Заварову, спаивает. Хотя Заваров жил своей жизнью, женился рано.

- Да и удар в смысле выпивки на вашем уровне не держал.

- Выпить он мог хорошо. Просто на следующий день Заварову становилось дурно. На тренировке работать не мог, это его и губило. Даже не его, а меня. Потому что сразу говорили: “Виноват Гамула, он напоил”.

- Заваров - гений?

- Абсолютно гениальный футболист. Никто не мог понять, как обыгрывает. Словно на шарнирах. Взрывной, поле видел прекрасно. Ему все равно было, что за защитник.

- Был футболист, про которого знали - если обыграете, ногу вам оторвет?

- Валерка Зуев. Хорошо играл в нашей команде. Я сейчас штанину засучу - увидите.

- Может, не надо?

- Надо! Видишь дырку? Это от Шавейко. Вот от Круглова, вот Жупиков Вася оставил, вот Голубев из “Зенита”, а рядом - Новиков и Никулин.

- Про Заварова мы не договорили. Самое забавное, что услышали от него про “Ювентус”?

- Как-то звоню ему - и слышу: “Pronto!” Говорю: “Слышь, ты, …” Последний раз в Париже мы с ним чудили. Завар обижается, когда за него рассказывают. Но я все-таки расскажу.

- Прекрасное решение.

- Приехал я в Сент-Этьен с группой тренеров. Загляну-ка, думаю, к Заварову в Нанси. Нашел скоростной поезд, Сашка меня встретил, посидели в ресторане… Наутро Оля выступать начала. Тогда сели в машину и поехали в Париж. Заваров там в тренерской школе учился вместе с Богоссяном и Бланом. Какая ж там шикарная база, какие древние места! Красота неимоверная!

Он поучился, я полежал у него в комнате. Потом поехали бухать. За руль садиться нельзя, еле на ногах держимся - но я все равно сел. Еду по вечернему Парижу.

- Я вам завидую.

- Понимаем, что до Нанси не дотянем - зашли в первый же мотель. Расплатились через какой-то автомат, переночевали в одной кровати… Не подумайте дурного… Наутро Заваров сдал экзамен. Вспомнил - сегодня ж Лига чемпионов, “ПСЖ” играет с ЦСКА! Где билеты взять?

- Где?

- Я позвонил Гинеру: “Евгений Леннорович, здесь два хохла. Может, помните - Гамула и Заваров…” - “Вот это да! Что случилось, чем помочь?” Передали два билета.

***

- Футбол вам снится?

- Постоянно. Вот сегодня снилось - так я мяч подработал, передачу хорошую отдал, кто-то забил… Вернуться бы назад, как бы я сыграл на этих стадионах, на этих полях! Наше поколение совсем по-другому с мячом обращалось!

- Доигрались бы до “Ювентуса”?

- Допускаю! А не сыграл из-за своей тупости и глупости. Ко мне эти слова очень подходят. Вспоминаю молодость - елки-палки, какой же я был дурак! Вот зачем мне надо было выпивать? Знаете, какие тогда мысли были?

- Какие?

- Еще не сыграли - а уже до игры “заряжаемся”. Затовариваемся. Чтоб вечером засадить. Не думая, что там будет в матче. Водителю автобуса перечисляешь: “Возьми то-то…” Вместо того, чтоб о футболе думать!

А Заварова Лобан взял в руки, любил Сашку страшно. Как сынок ему был. Спрашивал у него: “Что ж друг твой ко мне не идет?”

- Кстати - что?

- Так я же первый на деревне, мне хорошо! Из-за границы не вылезаю, туфли на каблуках. Нужен мне Киев - если я в Луганске король? Ну, дурак! Если по жизни дурак - то дурак. Вот как можно было не уехать в Киев?!

- Не представляю. Второй раз вас Лобановский не звал?

- Два раза он только Заварова звал. Сашка даже сына в честь Лобановского назвал. Потом Валерий Васильевич ушел в сборную, Киев принял Морозов. С Заваровым не сошлись. Сашка одной ногой уже в “Спартаке”, вопрос был решен. И тут Лобан вернулся.

- Самый неожиданный подарок, который получили на 55-летие?

- Не было подарков, тихо прошло. Наверное, все на сборах были в феврале. Вот на 50 лет даже Ахметов звонил. А футбольный клуб “Закарпатье” часы подарил. Вот, глядите.

- С кукушкой?

- Без. На обороте фигню какую-то написали. Я всегда езжу на “мерседесах”, так футболисты подарили золотой брелок. Нестор Шуфрич (президент “Закарпатья”. - Прим. “СЭ”) поздравил, обещал еще подарок вручить. Но пока что-то не вручил. Еще долг большой остался. Но сложная ситуация, мы понимаем. Вообще-то я парень скромный.

- На белом “мерседесе”.

- Да ну… Заработал. Все последние годы меняю “мерседесы” E-класса. Чуть доплачиваю - пересаживаюсь на новый. Когда вижу “мерседес” футболиста Григорьева, просто торчу.

- Это что ж такое?

- Последний, S-класс! Я только стал главным тренером в первой команде - хожу вокруг этой машины, рассматриваю. Дьяков заметил: “Васильич, ты еще работать не начал, а уже на такие машины заглядываешься. Хорошую зарплату назначили?” Двумя предложениями меня на место поставил. Да это я так, отвечаю…

- У вашего друга Заварова с “мерседесом” связана печальная история.

- Да, ехал с семьей через Польшу. Бандиты остановили, отобрали машину. У него тоже Е-класс, только “пикап”. Я был в Херсоне, на стадионе подходит ко мне начальник милиции. Сводку прочитал.

Я кинулся дозваниваться, но по телефону Заваров мне ничего говорить не стал. Потом рассказал при встрече. Было очень страшно - под дулом пистолета… Ладно бы один. А тут жена, дети. Хорошо не поколотили.

***

- Вы Лобановского вспомнили. Особенный человек.

- Вот удивительное дело - он заходит в комнату, где ребятам давление меряют. У всех сразу подскакивает так, что жить с таким давлением нельзя. Не то что в футбол играть. Сколько раз с ним разговаривал - столько раз брала дрожь. У меня такая же история сейчас в дубле: футболисты меня видят - то краснеют, то бледнеют.

Энергетика у Лобановского невероятная. Гостиница в Конча-Заспе прямо над полем. Пузач ведет тренировку - и тут Лобан вышел на балкон. Сразу все меняется! По-другому люди бегут!

- Как же они выдерживали такие нагрузки?

- Кто-то выдерживал, кто-то нет. Сашка Бережной, величайший футболист, сразу сошел. Сашка Сорокалет в каком возрасте умер? Совсем молодым!

- Выпивал?

- Баловался, конечно. Володя Бессонов - мой близкий друг! - не в обиду ему будет сказано, очень много выпивал. Сейчас, бедненький, ходит - там болит, здесь болит…

- Бывало, прощали футболиста за то, за что нельзя прощать?

- Одного за воровство простил. Деньги стащил в раздевалке у товарища. Узнала бы команда - оставить бы не получилось. Время показало, правильно сделал, что простил. У парня в мозгу прояснилось.

- День из собственной юности, который недавно вспоминали?

- Я вспоминал, как мы в 81-м выиграли Кубок СССР - и в тот же год вылетели из высшей лиги! Знаете почему? Перепраздновали. Мы даже не хотели этих праздников - а люди требовали. Команда отказать не могла. Если игра в субботу, мы в среду едем в Сальск, Белую Калитву, Сулин… Ставим кубок на стол, сами рассаживаемся и рассказываем. Людей набивалось - по 10 - 15 тысяч. Потом банкет. Там бабахнем, здесь…

- Потом настает суббота.

- Да. Первый тайм играем хорошо - на второй нас не хватает. Кто-то способен после банкета выкладываться, а кому-то здоровье не позволяет. Двадцать лет спустя я узнал, что некоторые наши футболисты еще и баловались нечистоплотным футболом.

- Неприятно.

- Еще вот какой день вспоминал. Как начали проигрывать, решил нас Федотов сплотить. Поехали на природу. Раки, рыба, уха… Красиво!

- Без выпивки?

- Подразумевалось - без. Жены рядом, детишки бегают. Но какой же банкет без этого самого?

- Трезво.

- Федотов нас всех проверял, но свинья-то грязь найдет. Объединились - я, Заваров, Славка Дегтярев, Юрка Пилипко и вратарь Радаев. С находчивостью у нас хорошо. К удочкам привязали по бутылке, закинули в Дон. Сидим, рыбу ловим. Федотов каждые пять минут ходит, контролирует.

Только он в сторону - мы сразу: фьють… Одну вытягиваем, быстро разливаем на пятерых и дальше сидим. Федотов что-то почувствовал - полез по кустам. Потом поражался: “Ничего нет, а сидят косые!”

- Как-то вы его еще жестче провели.

- В Донецке. История интересная - но молодых мало чему научит. На ужине приметили двух официанток. Запутали их, понятное дело. Договорились: “После одиннадцати встречаемся…”

Жили в гостинице “Шахтер”. После отбоя выскользнули, всю ночь гуляли с этими двумя. Так, чтоб сильно выпить - нет. Все-таки игра завтра.

- Это профессионализм. Что Федотов?

- Кто ж знал, что он после отбоя по номерам пойдет проверять? Нас нет - он сел в холле ждать. До утра досидел - нету! Возвращаемся в 9 утра, стоит автобус. Нас на зарядку везти. Шмыгнули в него, будто первые вышли. Заходит Серега Андреев, видит нас - пальцем у виска крутит…

- Что было?

- Вызвал Федотов после зарядки: “Что с вами делать?” Простите нас, говорю. В игре искупим. Все будет нормально. Мы проиграли, но я пахал хорошо. В штангу попал. А Заварова на седьмой минуте заменили. За ногу схватился, будто ударили его…

- Страшно представить, как вы играли после финала Кубка.

- Это вообще был концерт. Выиграли Кубок, на следующий день оставили нас в Москве. Делай, что хочешь. Потом собираемся на Ленинградском вокзале - Боже мой! Настоящая беда!

- Что случилось?

- Надо было видеть, в каком состоянии приползали. Смеху! Кого на тележке везут, кого ведут под руки. Но все “заряженные”, что-то к груди прижимают. Проводница перепугалась, чуть в вагоне от нас не закрылась. Весело!

Предыгровая зарядка у гостиницы “Октябрьская”. Завар спит на ходу, а рядом молодой Валера Березин. Тоже засыпает. Он в финале Кубка Заварова с поля за руки тащил, чтоб “мастера спорта” получить…

- Это как?

- Последняя минута, выигрываем. Меняют Заварова - тот еле-еле идет, время тянет. Судья на часы смотрит. А Березину надо хоть секунду на поле провести, чтоб получить “мастера спорта”. Так выскочил на поле и начал Заварова выталкивать.

Переутомился, видимо. На ногах не стоит. Говорю ему: “Валера, иди отсюда! Нам ничего не скажут, а у тебя будут неприятности…” Так и получилось - заметили и выгнали Березу прямо до игры.

- К игре полегчало?

- На тренировку вышли, по мячу попасть не можем. Ну пьяные! Все!

Матч в 7 вечера. Федот нервничает: “Нам же играть!” Собрались шестеро основных: “Ну что, надо собраться”. Разлили бутылку коньяка, каждому по 50 граммов. Пообедали, поспали. На установке слышу: “В воротах Кушнарев…”

- Это что значит?

- Радаев “соскочил”! Смотрю на него - глаза прячет. Дегтярев закосил, Баркетов тоже… Начинается игра, девятая минута, Завар: “Ааа…” - падает! Тоже уходит!

- Сильно проиграли?

- Этот матч помню будто вчерашний - 0:1 проиграли, но смотрелись здорово. Лучше, чем в финале Кубка. Там-то вообще игры не было, одна борьба. А здесь только Сашка Воробьев с Андреевым мячей пять не забили.

Залетаю в раздевалку - из этих никого нет. Ах вы, б… Попрятались, паскуды! Распахиваю душевую, а оттуда рука Заварова - раз мне, стакан шампанского. Холодного-прехолодного!

- Здорово как.

- Хлоп, выпил - и так мне хорошо стало… Сразу эти откуда-то повылезали: “Все в порядке?”

***

- Каррагер из “Ливерпуля” сообщил: “В меня за карьеру плевали лишь раз, сделал это Александр Мостовой”. В вас плевали?

- В Костроме.

- Это как же вас туда занесло?

- За дубль играл после травмы. Я - обладатель Кубка, известный футболист. А там мальчишки. Так один начал меня щипать. Говорю: “Слушай, аккуратнее”. А он смотрит на меня пустыми глазами: “Пошел на …”

Я долго не ждал, поймал момент - хорошо под него подкатился. С мячом, с ногами вынес за бровку. Тот вскочил - и в меня: харк! А я, не думая, ка-а-к дал сразу!

- Отчаянный вы человек.

- На год дисквалифицировали. Пока все начальство не уехало на чемпионат Европы. В федерации футбола на делах остался один Лев Яшин, подмахнул амнистию. Сразу взяли в волгодонский “Атоммаш”… Вот там я творил!

Юрий ГОЛЫШАК

Ростов-на-Дону - Москва

Полную версию интервью читайте на сайте www.sport-express.ru