Газета Спорт-Экспресс № 68 (5836) от 30 марта 2012 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

ХОККЕЙ

РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ

Владимир МАЛАХОВ: "ГДЕ ЭТОТ Бобби ХАЛЛ
ХРАНИТ ЗОЛОТО?" - СПРОСИЛИ ГРАБИТЕЛИ"

Были бы мы чуть косноязычнее - начали бы заметку простецким: Владимир Малахов выигрывал Олимпиаду, чемпионат мира и Кубок Стэнли. Таких героев в России всего шесть.

Помнятся, однако ж, эпизоды. Вот, например. Многие из череды первых наших энхаэловцев ввязывались по незнанию в битвы с тафгаями. Прошли через это Сергей Зубов, Дмитрий Юшкевич, Валерий Карпов.

Но лишь для 193-сантиметрового Малахова эксперимент закончился празднично. Поколотил легендарного бойца Кошура.

Легендарный, говорят, после ночевал в тренажерном зале возле боксерской груши - репутация требовала поскорее реабилитироваться…

А Малахов шесть лет назад попрощался с хоккеем. Время от времени приезжает в Москву. На должности в лиге и клубах не претендует. Его жизнь обычного американского миллионера не просит перемен.

* * *

- Недавно вы прилетали в Москву специально на матч, посвященный юбилею суперсерии-72...

- Да, меня пригласили. Я, правда, не очень понял, какое имею к ней отношение. Может, из-за того, что играл в Кубке мира 1996 года? А может, потому, что из участников суперсерии выйти на лед уже мало кому по силам?

- Часто бываете в Москве?

- Раз в два месяца. У меня здесь бизнес.

- Значит, не только в Америке?

- Вот в Штатах бизнеса никогда не было. А в Москве компания, которая занимается коммерческой недвижимостью.

- Тяжело контролировать дела через океан?

- Нет - бизнес довольно прозрачный. Да и мотаться туда-сюда привык. Это у бизнесменов из Норильска не перелеты - мучение. Я же знаю, как они добираются до Москвы! Сутками торчат в аэропорту, вылетают по фактической погоде, кружат, потом возвращаются обратно…

- В Майами живете в одном доме с Могильным?

- Жил. Сашка недавно вернулся в Лос-Анджелес.

- Лишились хорошего соседа?

- Главное, прекрасного партнера по гольфу.

- Могильный вслед за Павлом Буре увлекся джиу-джитсу. Вас это обошло?

- Меня колени не пускают. Девять операций! А в джиу-джитсу нужна отличная растяжка. Поэтому я на теннис подсел. Пытался им заменить хоккей. Играл пять дней в неделю по два часа. Но снова подвело здоровье.

- Колени?

- Нет, заболела спина. Я понял, что в сорок лет играть лучше себя не заставлю. Лень не даст развиваться. Да и спорт научил оценивать трезво - где стоит себя заставлять, где нет. Знаете, что такое профессиональный хоккей в Америке?

- Что?

- Каждый день надо выживать. Нет времени оглядываться на других, лишь от твоего результата зависит будущее. Ты словно волк-одиночка.

- Все в НХЛ такие?

- Мне показалось - да. Командная игра есть, но все равно - каждый за себя.

- В СССР было иначе?

- В ЦСКА мы вечера вместе проводили. Приезжаю в Америку - в раздевалке все кричат: "Давай! Давай!" Проигрываем - через полчаса о поражении забыли. Для меня это было настоящее потрясение. А потом сам стал таким.

- Вы обмолвились, что было девять операций на коленях…

- Да, семь на левом, две на правом. Самое интересное - ни одного мениска не повредил! То крестообразные связки летели, то хрящи. Нагрузки до поры выдерживал, но мой последний сезон в "Нью-Джерси" - это кошмар. Колено постоянно раздувало, как шар. Играл на обезболивающих. А клубные доктора в НХЛ зависят от менеджеров, которым невыгодно платить миллионы травмированному хоккеисту. Вот и слышал от врачей "Нью-Джерси": "Все нормально, никаких проблем у тебя не видим".

Дальше терпеть было невыносимо - я плюнул и решил закончить. Поехал на обследование в клинику, где выяснилось, что колено превратилось в манную кашу. Стерлись хрящи. Хирург ахнул: "Как же ты играл?!" А я вспомнил защитника "Нью-Джерси" Ричарда Матвичука. У того вообще колено до конца не разгибалось! И ничего, носился по площадке. Но я на лед больше не вернулся.

- В "Нью-Джерси" с владельцем клуба Джоном Макмулленом хоть раз общались?

- Нет. Он был совсем старенький. К тому же в "Нью-Джерси" всех затмевает Лу Ламорелло.

- Хозяин "Нью-Джерси" даже после победы в Кубке Стэнли не проявился?

- Ребята ходили к нему домой получать перстни, но я в тот момент уже перешел в "Рейнджерс".

- Перстень вам передали?

- Конечно. Макмуллен как раз решил продать команду, удалиться на покой и заказал игрокам особые перстни. Обычно они золотые. А он сделал из платины, украсил рубинами. Выглядит внушительно, тяжелый. По слухам, каждый перстень обошелся в 50 тысяч долларов.

- Где храните?

- Дома, в сейфе.

* * *

- Вы знакомы с Фетисовым и Немчиновым. Удивились разрыву отношений?

- Наверное, не я один. Слава и Сергей много лет дружили. Понятия не имею, что произошло, - не настолько с ними близок.

- Бывало на вашей памяти, что старый товарищ внезапно менялся?

- Да. Случалось из-за денег. Такой человек сразу переставал для меня существовать.

- В долг не даете?

- Никому и никогда. Хорошая пословица: хочешь потерять друга, дай ему в долг. Когда я приехал в Нью-Йорк, один мудрый человек предупредил: "Сейчас к тебе потянутся люди с "гениальными" идеями. Если денег не жалко - вкладывайся". И тема для меня была закрыта. Правда, однажды все-таки попал.

- Как?

- Помог человеку снять квартиру. Выступил за него поручителем. А он вскоре свалил, никого не предупредив. Оставшиеся четыре месяца деньги за жилье пришлось выплачивать мне.

- Сколько?

- По тысяче долларов. А зарплата у меня по первому контракту была небольшая.

- Тот же Могильный говорил: "Мои лучшие друзья - жена и дети. В хоккее друзей нет".

- Он прав. У меня тоже знакомых полно, но самый близкий друг - жена.

- А из хоккеистов?

- Валерка Каменский. Наверное, Валерка Буре. Хотя общаемся мало. Вот я Буре упомянул, а не факт, что он меня назовет. Что такое друг, вы можете объяснить?

- Человек, которому…

- Звонишь в два часа ночи и он примчится?

- В том числе.

- Согласен. Но вот вам история. Недавно у меня возникли проблемы в бизнесе - так быстро помогли закрыть вопрос ребята, которых знал едва-едва. И уж точно не считал их друзьями.

- Кстати, нам казалось, что Валерий Буре от всех отдалился.

- Ничего подобного. Периодически бываю у него в гостях. У Валерки бизнес интересный и прибыльный.

- Заинтриговали.

- Производит вино. Мне очень понравилось!

- Неужели лучше вина Ларионова?

- Не в обиду Игорю - да. Во всяком случае, на мой вкус. У Буре объемы поменьше, с разных виноградников.

- Судьбы первых наших энхаэловцев сложились по-разному. Как полагаете, у кого сегодня самая тяжелая работа?

- Думаю, у Лехи Жамнова. Генеральному менеджеру "Витязя" позавидовать трудно.

- А самая простая?

- Не вникал, что за бизнес у Паши Буре. Так что самая простая, пожалуй, у меня. В офисе с девяти до шести не сижу. Закончил с теннисом - переключился на гольф. Меня все устраивает.

- День на диване - такого в вашей жизни нет?

- А знаете, случается! В Майами из дома вышел - через двадцать метров ты на пляже. Бросил свое обрюзгшее тело на лежак, открыл газетку или iPad - и отдыхай.

- Насчет "обрюзгшего тела" - смешно. Держите вы себя в порядке.

- Да, не хочу расползаться. Потому и переехал из Нью-Йорка в Майами. Завершив карьеру в 2006-м, весь октябрь валял дурака. За окном пасмурно, а у меня - день сурка. Я просыпался, завтракал, садился на диван, включал телевизор. Ждал обеда - и обратно на диван. Разве что вечером дочку отвозил в спортивную школу.

- Долго так жили?

- Месяц. Потом чувствую - все, черта. Понял, что схожу с ума. А на улице было еще отвратительнее, чем дома.

- Разве Нью-Йорк - депрессивный город?

- Если тебе нечем заняться - любой город становится депрессивным. Пока играл, Нью-Йорк нравился. А тут образовалось вдруг огромное количество свободного времени. Девать его некуда. Да еще погода нагоняет тоску.

- И решили переехать?

- Да. В Майами просыпаешься - солнышко в окошке! Настроение радостное. Я стал там совершенно другим человеком!

- Это каким же?

- Солнцезависимым. Еще мотоциклы полюбил. В Майами к этому погода круглый год располагает, не то что в Нью-Йорке или Москве. Торопиться некуда, катишь потихонечку 20 миль в час - благодать!

- Больше 20 миль не выжимали?

- Иногда разгонялся до семидесяти. Но у меня же не супербайк, а "чоппер". На нем едешь не быстро, зато громко. А главное - сидеть удобно. На спортивном мотоцикле с моим ростом не слишком комфортно.

- Неприятности на дороге случались?

- Раз пришлось поволноваться. Как там говорят? Женщина за рулем хуже обезьяны с гранатой? А если за рулем "хаммера" и с телефоном - вообще караул. Девица болтала по мобильному и не заметила, как ее повело на соседнюю полосу. Хорошо, я успел затормозить. А то снесла бы в кювет. Меня она не видела.

- Что особенно угнетает в Москве - кроме отсутствия солнца, к которому привыкли в Майами?

- Хмурые люди. Не улыбаются. После Америки это бросается в глаза. Я русских даже в Майами определяю вот так. - Малахов щелкнул пальцами.

- По глазам?

- По выражению лица. Вечно недовольные.

- По Москве передвигаетесь на метро?

- Зачем? На машине.

- Квартиру в Кунцево вы снимаете. А машина - своя?

- Своя. Пока меня нет, дожидается около офиса.

- За рулем сами?

- Есть водитель. Московское движение меня не пугает. Но парковка… И днем-то у дома поставить машину нереально, а к вечеру - тем более. При том что возвращаюсь я не раньше десяти.

* * *

- Мы слышали, была когда-то у вас встреча с московской милицией…

- В 1990-м своего жилья здесь не имел, поселился у товарища. С хоккеем он не связан. Однажды звоню ему после игры и слышу: "Нас обокрали". Затем трубку берет милиционер и рассказывает: да, произошло вооруженное ограбление.

- Вооруженное! Что, кто-то был дома?

- Все были, кроме меня. Хозяев заперли в ванной и вычистили квартиру. Слава богу, не застрелили никого. Мне потом передали реплики воров: "Где этот Бобби Халл золото хранит?" Направились в дальнюю комнату, открыли шкаф и все выгребли.

- Бобби Халл - это вы?

- Ну да. Меня так назвали.

- Даже знали, кто живет?

- Я же говорю, всё знали. Мои вещи и забирали. Не залезли только в верхний шкаф, где лежали пара джинсов и трусы. Остальное унесли.

- Что именно?

- Несколько золотых цепочек, около семи тысяч долларов - все мои сбережения. А вот медали грабителей почему-то не заинтересовали. Они знали, зачем пришли. Наверное, кто-то навел.

- Догадываетесь кто?

- Следователь тоже об этом спрашивал. Но никаких версий у меня нет.

- Воров не нашли?

- Разве тогда кого-то находили? Вызвали меня на Петровку. Первое, что увидел, - измученных оперативников, в глазах которых была абсолютная безнадежность. Намекнул, что в долгу не останусь, но они лишь вяло покивали: "Да-да, постараемся…" Стало ясно, что шансов нет. Оперов заботили вопросы посерьезнее, чем какая-то кража. Сколько людей убивали! Времена-то были - мама не горюй!

- От друга съехали?

- Да, ЦСКА наконец-то выделил квартиру. Потом ее сестре подарил.

- Валерий Карпов нам недавно рассказывал: "В ЦСКА меня заманили в 1992-м, обещали огромную зарплату. В команде очень смеялись, когда узнали…"

- Могу понять. Я в тот год получал 700 рублей. А бутылка шампанского стоила 100. Девушку в ресторан разок сводил - с зарплатой попрощался. Вот и рванул народ в Америку. Я уехал летом. В ЦСКА началась полная задница. О чем говорить, если на базе себя сами едой обеспечивали!

- Даже так?

- Кормить там продолжали, но есть это было невозможно. На обед и на ужин давали сомнительные котлеты, от которых сразу начиналась изжога. Поэтому с ребятами по дороге в Архангельское заезжали на рынок, покупали свежее мясо и относили повару. Он готовил.

- Тихонов тоже покупал?

- Не уверен. Наверное, его эти котлеты устраивали. Но Тихонову-то два раза в день тренироваться не нужно. А на одних котлетках далеко не убежишь.

- Гонял Виктор Васильевич будь здоров?

- У-у, не то слово! Любимое упражнение - четыре по четыреста.

- Четыре отрезка по четыреста метров?

- Точнее так. Сначала бежим четыре раза по сто метров. Дальше по нарастающей. Четыре по двести. Четыре по триста. И на закуску - четыре по четыреста. Ничего тяжелее в моей жизни не было!

- Добегали все?

- А куда деваться? Первыми к финишу обычно приходили Слава Фетисов и Андрей Коваленко. Оба легко переносили нагрузки. Пока был Советский Союз, Тихонов любое поражение ЦСКА воспринимал как что-то несусветное. Однажды проиграли кому-то в Лужниках, и Виктор Васильевич всю команду на базу повез. У нас-то, молодых, шансов очутиться дома изначально не было - после матча всегда в Архангельское возвращались. А тут даже стариков во главе с Фетисовым и Касатоновым отправили. До трех часов ночи сидели в маленькой комнатушке, разбирали игру на видео. Уставшие, глаза слипаются, а Тихонов все рассказывает, кто и куда должен был бежать.

- Голос повышал?

- Само собой. Периодически срывался на крик. Я поработал с двумя Тихоновыми. Один - деспот, держал команду в черном теле. Другой - более спокойный, демократичный. Изменился Виктор Васильевич, когда игроки повалили в НХЛ.

- Алексей Ивашкин вспоминал, как хоккеисты ЦСКА после отбоя уходили с базы по веревочной лестнице, купленной в "Детском мире". У вас такая была?

- Нет. Это года с 1992-го ребята практиковали. Прежде ветераны позволяли себе какие-то вольности. Молодежь - никогда. Кому охота в "сапоги"? Понимали: если попадешься, церемониться не станут. В часть загремишь моментально. Но со временем Тихонов уже не держал нас сутками на базе. Отпускал по домам. Мне этого вполне хватало. Приезжал на сбор, и никаких "самоволок" не хотелось. А некоторые игроки продолжали искать приключений. Вот и покупали веревочные лестницы.

- Веселого было много?

- Самая смешная история связана с Серегой Зубовым. Чемпионат закончился, собрались всей командой в ресторане на Профсоюзной. А Зубаня нередко опаздывал. В ресторан тоже явился на час позже. Ему налили штрафную. Потом еще пару рюмок выпил. И разморило. "Зубаня, ты как?" - спрашиваю. "Нормально", - отвечает. Через минуту смотрю - тарелочки с салатом раздвинул, голову на стол уронил и спит. Мы с Генкой, нашим общим приятелем, повезли его домой.

- Где тогда жил Зубов?

- Я знал только район - Орехово. Подъезжаем, Зубаня сопит на заднем сиденье. Тормошу: "Какой адрес?" Называет. Возле дома говорю Генке: "Сходи на разведку". Возвращается - и сообщает: "Это не квартира Зубова…"

- А вы?

- Опять пытаюсь привести его в чувство, ору: "Просыпайся, где ты живешь-то?!" Он бормочет тот же адрес. Так что оказалось? Зубовы и впрямь там жили, но переехали недавно в другой подъезд. А Серега на автомате твердил старый адрес. Не представляю, сколько торчали бы, если б не соседи. Шли мимо, Зубова узнали и объяснили, в какую квартиру его доставить. Первым поднялся Генка. Звонит. Дверь открывает мама. "Сережа Зубов здесь живет?". - "Да". - "Сейчас принесем".

- Бедная женщина.

- Да, от неожиданности ее чуть инфаркт не хватил. А отец Зубова, увидев, что сына тащим, как бревно, еле смех сдерживал. "Куда хоть его?" - спрашиваю. "На диван бросайте". А Зубане я потом говорил: "Вот к чему приводят опоздания…"

- Сами до такого состояния надирались?

- До такого - ни разу! Честно. Выпить могу, но ухожу всегда на своих ногах. Учитывая габариты, есть опасения, что товарищи меня просто не донесут.

* * *

- За шесть лет после окончания карьеры были хоккейные предложения?

- Ни единого.

- Вас это удивляет?

- Нет.

- Почему?

- Кто меня знает, тот в курсе: я бескомпромиссный человек. Часто себе во вред. Не буду ни придумывать, ни оправдываться. Многим ведь не нравится, когда всё говорят в глаза? А я говорю. Мне по барабану.

- Дипломатии вас Америка не научила?

- Ну какая "дипломатия"? Есть, например, журналист - я ему как-то все открыто выдал, так он меня после через газеты обложил. Когда его вижу, отворачиваюсь. Я начинал играть, он крутился при хоккее. Закончил - он там же. Мерзкая личность. Вот я вам рассказываю, а может, из-за этого у меня проблемы.

- У вас и в Монреале были неприятности с прессой.

- Да, не поладил с франкоговорящими журналистами. Позже анализировал: надо было с ними подружиться, а я устроил стычку. С французами этого вообще делать нельзя. Карьеру они сильно подпортили. Некоторые и хоккей-то не смотрят, но всё читают, по газетам составляют мнение. Недаром Ленин в первую очередь хотел захватить телеграф…

- Это точно.

- В Канаде у газет большая сила. Понятно, кто в этой войне проиграл.

- Переживали?

- Еще бы! Доходило до того, что сидел и думал: может, закончить с хоккеем? Я действительно никуда не гожусь? Каждый день меня песочили.

- Что ж читали-то?

- Да не читал я, но толку? Монреаль настолько хоккейный город, что идешь по улице - тебя останавливают, начинают пересказывать, о чем газеты пишут. Зато получил отличный урок коммуникабельности. До этого полтора года отыграл в "Айлендерс", команда была никакая. Возле нас крутились четыре корреспондента. Обменяли в "Монреаль", прилетаю - в аэропорту шесть камер встречают. Товарищ из команды шепчет: "Подожди, это лишь начало". А мне 25 лет, амбиций навалом, с английским не очень. Вот, кстати, к вопросу о лени - не хотел учить новые слова, и все.

- Кто из хоккейных знакомых освоил язык так, будто в Штатах родился?

- Валера Буре. Из нашей плеяды с английским у него лучше всего. Но, слушайте, он 15-летним приехал в канадскую дыру. По-русски говорить там было не с кем. Да и у детей еще две половинки мозга работают - это у нас уже…

- Одна?

- У меня, наверное, вообще четвертинка в работе. Ха!

- Детям вашим сколько?

- Антону - 17, мечтает стать пилотом гражданской авиации. Кате - 11, занимается художественной гимнастикой.

- Желание сына одобряете?

- Главное - это его выбор. Радует, что у парня появилась какая-то цель. Собирается поступать в университет аэронавигации под Орландо. Два года усиленно готовится на авиационных тренажерах. Географию в школе сразу подтянул, все города мира теперь знает. Вот дочка немножко капризничает - то буду тренироваться, то не буду. На днях попросила новый костюм для художественной гимнастики. Вам известно, сколько он стоит?

- Нет.

- Самый дешевый - тысяча долларов. На некоторые цена доходит до трех-четырех тысяч. Конечно, я могу купить хоть десять этих костюмов! Но ребенка нельзя баловать. Как было в мое время? Хочешь новые конёчки - заслужи. Выиграй сперва что-то. Катя же пока не решила, будет ли продолжать тренировки. И я объясняю: "Ты уж определись, дорогая. Если готова заниматься - получишь костюм. Но если купим, а завтра скажешь, мол, все, надоело, - извини…" Чтобы дети не выросли эгоистами, их надо приучать. Просто так в жизни ничего не дается.

- Ваша жена Людмила была преуспевающей моделью, потом совладелицей картинной галереи. А сегодня?

- На ней - дом, дети. А насчет картинной галереи вы погорячились. Скорее это был небольшой художественный салон, когда мы жили в Нью-Йорке.

- Правда, что она была одной из любимых моделей Джорджо Армани?

- Люда постоянно участвовала в мировых показах и знакома со многими известными модельерами. Армани действительно ей симпатизировал, сожалел, что она оставила подиум.

- Кажется, даже обронил: "Бог не для того создавал такую красоту, чтоб она мыла посуду и гладила мужу брюки!"

- Ну, что-то вроде этого. Люда всегда отдавала должное человеческим качествам Армани. Так и говорила: хороший дядька. В отличие от… Как же его… Эпатажный старикан, вечно в черных очках…

- Карл Лагерфельд?

- Точно! Недавно он побывал в России и заявил, что у нас нет ни женщин красивых, ни мужчин. Когда Люда об этом прочитала, долго возмущалась: "Да Лагерфельд красивых девок-то видел?! У него же все модели страшненькие. И выбирает исключительно тех, кто строением тела напоминает мальчиков".

- Какой из рассказов жены о модельном бизнесе вас особенно поразил?

- О, у них там еще жестче, чем в хоккее. Сплошная зависть, все друг друга ненавидят. Каждый сам по себе. Подруг среди моделей у Люды нет. Да и когда дружить? Съемки, кастинги, показы частенько растягиваются с 8 утра до 8 вечера. Все это время ты на ногах. Я и не представлял, какой это адский труд! Причем начинающие модели вкалывают не меньше, а платят им гроши. Долларов по 100 за показ. Люде повезло, она почти сразу стала хорошо зарабатывать. В разгар перестройки на Западе к русским манекенщицам возник огромный интерес. Люда работала со всеми супермоделями - Клаудией Шиффер, Наоми Кэмпбелл, Синди Кроуфорд, Кристи Тарлингтон…

- О ком отзывалась с теплотой?

- Только о Кристи. "Очень милая девушка, приятно общаться". А Наоми, по ее словам, вообще стерва.

- Вы на показы заглядывали?

- Как-то жене составил там компанию. И впервые увидел живьем Надю Ауэрман - еще одну топ-модель поколения 90-х. Был в шоке.

- Почему?

- Девушки страшнее я не встречал! На фотографиях красавица, а на самом деле - тихий ужас. Помню, спросил у Люды: "А это что за крокодил?" "Ты с ума сошел! - поразилась она. - Надя Ауэрман!" Немки, как мне кажется, в принципе не очень красивы, но эта… Никогда бы не подумал, что с таким лицом можно стать супермоделью.

- У вас в Нью-Йорке была удивительная свадьба, на которой присутствовало два гостя. Почему?

- Гость был один. Он же свидетель. Свадьбы-то как таковой не было. Получилось спонтанно. Позвонила сестра, сказала, что выходит замуж. Я подумал: непорядок. Все-таки первым должен старший брат жениться. Времени оставалось мало, но в Америке с этим проще. Подали заявление, пришли через 24 часа с одним свидетелем - и расписались. Потом с друзьями поужинали в ресторане. Но закатывать банкет человек на сто совершенно не хотелось.

- Скромность - ваша черта?

- Пожалуй. Не любитель я тусовок, шумных вечеринок. В этом мы с женой похожи.

* * *

Напоследок решили поинтересоваться: в чем после стольких лет в Америке Малахов остался русским человеком. Но тут в кафе, где мы сидели, принесли счет. Владимир полез в карман. Извлек пачку рублей, комично перетянутых резиночкой. Расплатился.

- Вы и в Майами доллары так же перехватываете?

Он рассмеялся:

- Там больше двухсот долларов с собой никто не носит. Всюду спокойно расплачиваешься кредиткой. Чаевые официанту можешь оставить на карточку. Здесь этого нет - нужны наличные. Карточки вообще не везде принимают. А в бумажник все рубли не помещаются - на такое количество он просто не рассчитан. Я и воспользовался резинкой.

…И все-таки интересно - много ли еще найдется в Москве миллионеров, перетягивающих купюры резиночкой?

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ