Газета Спорт-Экспресс № 262 (5435) от 19 ноября 2010 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

ФУТБОЛ

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1957 год. Часть третья

"ЧТО, ФУТБОЛА У НАС ТЕПЕРЬ НЕТ?"

В начале лета хлынули к нам гости званые из соседних и островных европейских государств и далекой Южной Америки. Хлебосольные советские люди тут же свернули домашние дела ради контактов с иностранцами и неизменных послематчевых банкетов.

СИЛЬНО И БОЛЬНО

В страдную летнюю пору, когда поля созрели и погода располагала, во внутреннем чемпионате провели всего 24 календарных матча, эквивалентных четырем турам: семь - в июне, девять - в июле, восемь - в августе. А международных только с участием команд класса "А" и сборной - чуть ли не втрое больше - 63. Соответственно - 21, 18 и 24. Из них только два официальных, отборочных к ЧМ-58, остальные - товарищеские.

В начале июня пожаловал к нам английский середняк, "Вест Бромвич Альбион", занявший в минувшем первенстве 11-е место. В небольшом газетном рекламном ролике представили его если не суперменом, то мужчиной крепким, с рельефными мускулами, бьющим сильно и больно.

Корреспондент "Комсомолки" по незнанию или иным соображениям чуть ли не полкоманды причислил к национальной сборной. На самом деле только центрфорвард Дерек Кеван успел к моменту приезда в СССР сыграть в составе сборной Англии один матч.

В одном корреспондент оказался прав: бил островитянин действительно больно. Силу его кулаков испытали на себе тбилисцы (0:3) и армейцы (2:4). Только "Зенит", усиленный игроками "Локомотива", унес незадолго до конца ноги - 1:1.

"ПЕРЕД МАТЧЕМ ПЛАВАЛИ, ЗАГОРАЛИ..."

25 июня тренер тбилисцев Гайоз Джеджелава на совещании тренеров и начальников команд делился впечатлениями от игры англичан. Он был объективен и самокритичен: "Нам сказали, что это не самая сильная команда, в скорости и технике нам уступает. Однако уже через две минуты мы поняли - ни в чем они нам не уступают. И защита сильнее нашей. Говорят, мы играли плохо. Я иного мнения. Мы играли в свою силу, а они играли лучше нас: ни в технике, ни в скорости, ни в тактике нам не уступали, а в воздухе были королями. Когда нужно, поднимали мяч, когда нужно - опускали.

Они прекрасно видят поле, хорошо переводят игру с фланга на фланг. У нас кто-то открылся и кричит: "Дай мне!" А они кричат: "Отдай туда!" И сразу с одного фланга мяч переводится на другой, и наши защитники часто не успевали перестраиваться.

Как они готовились к игре? Провели всего две тренировки без высоких физических нагрузок - поработали по 45 минут в первый и второй день. Разница: мы тренируем удары по воротам ногой, они - головой. Все остальное время ходили на море (искусственный водоем на окраине города. - Прим. А.В.), купались, плавали по два раза в день. И перед матчем там плавали и загорали. Прибыли на стадион за два часа до игры, приняли горячий душ, вышли на поле и делали, что хотели.

Мы проиграли 0:3. Они забили еще один мяч, но судья его не засчитал, хотя это был совершенно правильный гол.

После басков, которые нам показали в 1937 году высочайший класс, я такой команды не видел" (ГАРФ. Фонд 7576, опись 30, дело 115).

"СПОТКНУЛИСЬ, ДАВАЙТЕ ВЫПРАВЛЯТЬ"

В "Советском спорте" от 15 июня на чувствительный проигрыш бронзового призера армейцев болезненно отреагировал Алексей Леонтьев. В заметке, озаглавленной "Предметный урок", он, как обычно, сказал, что думал: "ЦСК МО - команда бей-беги. Авось выведет!" Отругал за неумение отдать точный и своевременный пас, примитивную, отбойную игру защиты, стрельбу по воробьям форвардов. Лестно отозвался о гостях, особенно таранном центрфорварде Кеване, забившем в трех матчах пять мячей из восьми.

Критики, порой резкой, после визита англичан и посредственной бразильской "Байи", успешно проэкзаменовавшей половину наличного состава класса "А" (+3=2-1, 11 - 9), было много.

Взвешенно на уже упомянутом совещании отреагировал на нее главком советской физкультуры Николай Романов: "Джеджелава сказал, что английская команда очень высокого класса, технична. Она не слабая, нет. Англичане все техничны, но это не самая сильная команда, и проигрывать ей 0:3 ни к чему.

У нас две крайности. Как только немного встали после 1952 года на ноги, начали одерживать победы, нам уже все нипочем - ни англичане, ни бразильцы, хвост дудкой и пошли мести все подряд. Стоило споткнуться, поднялся крик: "Караул! Футбола нет!" Почему кричите? Споткнулись, давайте выправлять - умом, работой своей. Что, футбола у нас теперь нет? Ничего подобного. Он есть и будет!"

Золотые слова. Правильные, вовремя сказанные. В отличие от прежнего, февральского выступления Николая Николаевича. Раздосадованный натужной победой сборной на Олимпиаде в Мельбурне, он сам, взглянув на наш футбол сквозь черные очки, прокричал: "Караул! Сборной у нас нет!" Не буквально, но что-то вроде того. Стенограмма его выступления покоится в ГАРФ (Фонд 7576, опись 13, дело 147).

ЕЩЕ ОДИН УТОПИСТ

"Каковы перспективы перед чемпионатом мира? - обратился председатель Комитета к аудитории и, не дав ей поразмыслить, продолжил. - Главная слабость - атака.

Почему Ильин играет в сборной давно? Да потому что ему замены нет. Он игрок случайный, играет хорошо примерно в одном матче из десяти. Он вырос в технике? Нет.

Татушин технически одарен? Нет. В его арсенале скорость и два приема. Технически сильный защитник буквально уничтожает Татушина. Если ему не удается обвести противника, от него ничего не остается.

У нас два центра. Симонян перспективный? Нет. Он в "Спартаке" часто не выдерживает нагрузок… Перемещаться нужно. А Симонян часто перемещается на левый край не потому, что это нужно: там полегче, можно отдохнуть…

В 58-м брать за основу сборной "Спартак" нереально. Надо думать сейчас. Мы должны с вами помнить, что мы обязаны выиграть первенство мира (еще один утопист. - Прим. А.В.), а за это нужно драться. Вопрос нужно решать сейчас, а не тогда, когда мы туда поедем. Наши соперники выросли, это внушает беспокойство…

Я должен заявить, что недооценивать игры с Польшей мы не имеем никакого права, и мы должны на игру с Польшей выставить такую сборную, которая поедет на чемпионат мира. А какая она будет, мы должны решить".

На всякий случай предупреждаю: мнения Романова категорически не разделяю и не считаю нужным дискутировать с человеком, назвавшим белое черным. Сказал он немало незаслуженно обидных слов о футболистах, без которых невозможно представить сборную Союза 50-х, причастных к славным, вошедшим в золотую книгу советского футбола победам. Они не нуждаются в защите и в скором времени еще раз докажут, чего стоят, и опровергнут нападки потерявшего самообладание чиновника.

СУДЬЮ ВОСХИТИЛИ ТОЛЬКО БОЛЕЛЬЩИКИ

Первый выход сборной состоялся 1 июня в домашнем матче с Румынией. Обе команды проводили последнюю репетицию перед отборочными играми: румынам предстояло встречаться с греками, СССР - с поляками. Наши гости - уровня среднеевропейского. До приезда в Москву дважды проиграли на ноль себе подобным, болгарам и бельгийцам. За день до матча лишились правофлангового - Каковяну: его с острым приступом аппендицита доставили в одну из московских клиник. Операция прошла успешно, и руководители делегации выразили благодарность хирургу и всему персоналу.

Сто тысяч зрителей, переполнивших трибуны Лужников, предвкушали легкую победу. Не вышло. Разочаровал не столько счет, сколько игра, вялая, апатичная. Только прозевав проникновение в штрафную Ене, завершившееся голом, наши встрепенулись. Выручил Стрельцов: с лицевой линии под нулевым углом пробил в дальний нижний угол. Мяч, уткнувшись в стойку, нехотя вполз в ворота - 1:1.

Пресса, дабы не травмировать игроков перед ответственной отборочной встречей, возмущалась сдержанно. "Труд" указал на разрыв между линиями атаки и полузащиты, остался недоволен Крижевским, Ивановым и Рыжкиным. "Советский спорт" писал о разобщенности в действиях форвардов: "Общались" на поле друг с другом только одноклубники - Татушин с Исаевым, Иванов со Стрельцовым. "Третью "группу", - писал анонимный автор, - представлял один Рыжкин, который в прямом смысле не находил себе места".

Центральный партийный орган емкой, лаконичной фразой, прозвучавшей как последнее предупреждение, заключил: "Игра сборной СССР оставила чувство неудовлетворенности". Корреспондент румынской газеты "Информация Букурештиулуй" Аурэла Нягу оценил игру обеих команд как посредственную. Били по воротам редко: СССР - 17 раз (всего-то!), румыны - 15, и неточно.

После игры самокритично выступил наш капитан Игорь Нетто. Румын Аползан был тактичен. Выразил удовлетворенность почетным для его команды результатом, похвалил Крижевского, Нетто, Татушина. О Стрельцове, который не доставил ему особых хлопот, сказал: "Этот футболист очень опасен, но... ленив".

В данном случае дело было не в лени. Не владел румын темой, не знал того, что было известно главному футбольному начальнику Валентину Антипенку. В неведении вас не оставлю.

Высказался и арбитр, швед Альнер. Если мужчина открыто восторгается прической женщины, значит, ничего примечательного в ее внешности не обнаружил. Судья сделал комплимент... болельщикам: "Ваши зрители по объективности, бесспорно, превосходят зрителей Европы и Южной Америки, где мне приходилось судить много матчей".

"Внешний облик" сборной впечатления на скандинава не произвел: "Русские показали не ту игру, которую я от них ожидал. Действия олимпийского чемпиона не отличались четкостью".

"СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС"

На верхних этажах чиновничьего здания проявили тревожную обеспокоенность. На третий день после игры, 4 июня, созвали экстренное заседание Секции футбола совместно с тренерским советом с повесткой дня: "Мероприятия по укреплению сборной команды СССР к отборочной игре чемпионата мира командой Польши". Документ содержится в ГАРФ (Фонд 7576, опись 13, дело 122).

Заседание походило на судебный процесс. На скамье подсудимых - Гавриил Качалин. Защищался он от напора солидной группы прокуроров самостоятельно, без адвоката. Со следствием тренер сотрудничал, вину признал в полном объеме: "Игра со сборной Румынии показала - сборная СССР не в лучшей форме, особенно нападающие. Играли пассивно, не проявили волю к победе, качество ударов по воротам низкое. В целом команда находится в неудовлетворительном физическом состоянии". Выставил ученикам три "четверки" (Яшину, Крижевскому и Татушину), четыре "двойки" - нападающим, остальным - "тройки".

Обещал изменить к матчу с поляками состав, предложил список кандидатов из 18 игроков и попросил увеличить предматчевый тренировочный сбор с восьми до десяти дней.

Выступление "обвинителя" Михаила Товаровского отдаленно напоминало речи главного прокурора 30-х годов: "Наши футболисты берут от жизни слишком много радости. Настало время урезать их прихоти. Нужно с них только требовать".

Валентин Гранаткин: "Игра с Румынией явилась хорошим душем для футболистов и тренеров. Хорошо, что это случилось с Румынией, а не с Польшей. Игра показала, что мы недоработали, что мы еще живем успехами, достигнутыми на Олимпийских играх. Мы должны требовать не только с футболистов, но и с тренеров".

Антипенок: "Наша сборная играла с командой Румынии плохо. В этом виноваты не только футболисты, но и мы, руководители. Если раньше была какая-то дистанция между футболистами и тренерами, между футболистами и Управлением футбола, то сейчас такой дистанции нет, это очень мешает нашей работе...

Мы узнаем о том, что перед этой ответственной игрой Стрельцов женился. Это говорит о слабой воспитательной работе в команде, что мы отмечали неоднократно в прошлом".

Смысл последнего пассажа очевиден: если свадьба была не безалкогольной, понятны причина лени жениха на поле и заторможенная игра его товарищей, активно поздравлявших молодоженов.

Постановили план подготовки к матчу с поляками одобрить и согласились с предложенным Качалиным составом.

СССР - РУМЫНИЯ - 1:1 (0:0)

Голы : Ене, 51 (1:0). Стрельцов, 78 (1:1).

СССР : Яшин, Огоньков, Крижевский, Кузнецов, Войнов, Нетто (к), Татушин, Исаев, Стрельцов, В.Иванов, Рыжкин (Апухтин, 65).

Румыния : Тома, Завода, Аползан (к), Някшу, Кэлиною, Боне, Ангел Василе, Константин, Ене, Озон, Тэтару.

Судьи : Альнер, Андерссон, Лунделл (все - Швеция).

1 июня. Москва. ЦС им. В.И.Ленина. 102 000 зрителей.

ПРЕССИНГ

Матчу с Польшей предшествовали долгие, нудные переговоры между чиновниками двух стран. Начались они весной 56-го, сразу после жеребьевки в Цюрихе, и продолжались более полугода. Центральная тема переговоров-препирательств - время проведения двух отборочных матчей. При идентичности внутреннего календаря проблемы исключались. Но здесь иной случай. Польский чемпионат осенне-весеннего разлива, наши же, как и труженики села, начинали бороздить поля ранней весной и созревали, согласно законам природы, ближе к осени. Польская сторона, представленная ответственным работником национальной федерации футбола паном Рыльски, на протяжении полугода испытывала жесточайший прессинг со стороны товарища Антипенка. Он навязывал оппонентам совершенно не приемлемые для них сроки: первая встреча - в Москве в середине июля (разгар каникул польских футболистов), вторая - в Польше в августе, то есть до начала национального первенства. Поляки настаивали на мае и октябре. Первую дату Антипенок отверг безоговорочно: "Мы только в мае начинаем игры чемпионата СССР, - писал он коллеге. - С товарищеским приветом".

Трудно представить, что испытывал пан Рыльски, столкнувшись со столь беззастенчивым, бесстыдным измывательством над истиной. Не мог он не знать, что уже не первый год футбольный сезон в СССР начинался в апреле (в 57-м - вообще необычайно рано, в конце марта) и к первой игре со сборной Польши советские клубы провели почти все матчи первого круга и несколько игр второго. После долгих дискуссий обе стороны пошли на компромисс: 23 июня игра в СССР, ответная - 20 октября в Польше.

Сумел-таки Валентин Антипенок перехитрить своего визави, вынудив поляков сыграть во время отпуска. Октябрь - отнюдь не худший для нас вариант. Еще до выхода на поле мы получили небольшое преимущество.

ДО ИГРЫ

В 56-м, после трех подряд поражений сборной Польши в товарищеских встречах, под влиянием возмущенной общественности произошла реконструкция высшей футбольной власти в стране.

За месяц до приезда в Москву поляки проиграли в Варшаве туркам - 0:1. Морально и физически после тяжелого сезона были они не в лучшем состоянии. Из-за травм не смогли участвовать в матче несколько ключевых игроков. Форвард Лучиан Брыхчи не так давно перенес сложную операцию. Эрнст Поль не успел залечить травму и за день до игры признался: "Нога болит, и в любую минуту я могу покинуть поле". Ставить его на матч (замены не разрешались) было рискованно. Не приехал в Москву наш "палач" - Герард Чешлик (его фамилию советские СМИ коверкали из года в год: то Цесликом называли, то Цезликом). В предыдущих четырех матчах сборных, выступавших под вывеской Москва - Варшава (+2=0-2, 5-5), он забил четыре гола из пяти.

Плохая форма игроков, ослабленный состав, общий уровень польской сборной, значительно в тот год уступавшей советской, делали результат предстоящей встречи легко предсказуемым. Осознавая это, польская пресса тем не менее хорохорилась. "Надеемся выиграть", - таков был общий тон ее выступлений. Основывался он на приятных воспоминаниях от предыдущих матчей и не лучших кондициях советской команды.

Тадеуш Малишевски писал 19 июня в катовицком "Спорте": "Сборная СССР в последний год снизила уровень игры. Наибольшая неожиданность - ход олимпийского турнира. Хотя советские футболисты получили золотую медаль, но после трудной борьбы с соперниками, с которыми должны были легко справиться".

Малишевски и прочих оголтелых оптимистов опустил на землю обозреватель "Пшеглонд спортовы" Гжегож Александрович: "Есть в Польше люди, которые с большим оптимизмом ожидают сообщений с воскресной игры в Лужниках... Такие надежды, не имея под собой прочного фундамента, могут лопнуть, как мыльный пузырь...

Мы хотим за два дня до игры немного сбавить амбиции и предупредить: победа, которую мы все желаем, вне сферы наших возможностей, не подкреплена нынешней формой команды. Скорее это вера в счастливый случай... Учитывая силы, наши и противника, ничья в Москве была бы для поляков победой" ("ПС" от 21 июня).

Сборная СССР готовилась в обстановке строжайшей секретности и не предоставила возможности нашим журналистам проинформировать болельщиков о положении дел в команде. С результатом подготовки ознакомились в день матча свыше 100 тысяч зрителей в Лужниках. А читатели на следующий день получили представление по газетным отчетам, не всегда и не во всем совпадавшим.

ПЕРВЫЙ ТАЙМ

Волнующий момент. Команды - по обе стороны центрального круга. Зрители пожирают глазами своих. Качалин, пообещав после игры с румынами перекроить состав, ограничился косметическим ремонтом: Исаева и Рыжкина заменил Симоняном и Ильиным. В это время в центре круга английский судья Клаф и капитаны Нетто с Корынтом разыгрывают ворота. Начинать нам. Исторический, первый удар по мячу в дебютном матче чемпионата мира произвел Никита Симонян. Под грохот трибун Иванов с Симоняном обстреляли Шимковяка. Мимо. И тут же замерший на мгновение стадион выдохнул с облегчением. Из хронометража матча: "Гавлик, продвинувшись к штрафной площади, внезапно бьет. Яшин запаздывает с броском, но... мяч проходит рядом со штангой" ("Советский спорт" от 25.06).

10-я минута. Первый наш гол в чемпионатах мира. Во всех советских справочниках приписан он Татушину, что не соответствует действительности. Ежи Леховски ("ПС") подробно его описал: "Татушин промчался по краю и отпасовал вдоль ворот. Ситуация не таила опасности. На мяч вышел Шимковяк. Казалось, мяч в его руках. И тут случилась неожиданность. Мяч вдруг подскочил, оставив не у дел не только вратаря, но и находившихся рядом Гжибовски и Корынта. Наступило замешательство и мяч при помощи наших защитников попал в сетку".

Корреспондент газеты "Штандар млодых" не сомневался: Симонян на долю секунды опередил защитников. Катовицкий "Спорт" уверен - автогол. Наши обозреватели все до единого с ним солидарны. Кто-то назвал Машелли, остальные в подробности не вдавались. И только "Советский спорт" в наглядной схеме указал на Корынта, который чуть опередил наседавшего на него Стрельцова.

Перед тем, как "сварить компот", я позвонил Симоняну. Никита Павлович свою и Татушина причастность к голу отверг. "Я забил гол, но не первый", - честно признался лучший игрок матча.

Качалин преподнес полякам сюрприз, сыграл сдвоенным центром: Симонян - Стрельцов. Польская оборона сбилась с толку. Бросалась на одного, оперативный простор получал другой. Симонян часто отходил назад, плел интриги, руководил партнерами. Стрельцов выдвинут на острие.

В целом первая половина, живая, с обоюдными шансами, прошла в равной борьбе, но нашим повезло больше. Еще две выдержки из хронометража: "14 - 18 мин. Поляки подают два угловых. Яшин задерживается с выходом, но мяч попадает в штангу". За две минуты до перерыва она снова выручила вратаря: "43-я мин. Башкевич бьет в ближний угол. Яшин уверен, что мяч пройдет мимо, но тот ударяется в штангу и медленно катится вдоль ворот. Поляки не успевают добить легкий мяч".

"Три удара в штангу - это уж слишком", - сокрушался после игры тренер Концевич.

ВТОРОЙ ТАЙМ

Начало за гостями. Атакующего пыла хватило минут на десять, после чего наши показали, кто в доме хозяин. "Были моменты, - писал Леховски, - сборная СССР играла так здорово, что поляки не могли коснуться мяча. Шимковяк оборонялся, как в трансе".

Вратарь спас гостей от разгрома: в течение пяти минут предотвратил опасные удары Стрельцова, Иванова, Ильина, Симоняна. Но против одной симоняновской бомбы, метров с 22 в верхний угол, был бессилен. Гол-красавец потряс всех, кто его видел, своих и чужих. И третий мяч доставил эстетическое наслаждение: быстрая, четкая комбинация на раз-два-три Иванов - Симонян - Ильин завершилась точным ударом в дальний от вратаря нижний угол - 3:0.

Отдельные взрывоопасные выпады соперника вынуждали трибуны вздрагивать. Сухим счет сохранил нервничавший поначалу Яшин, отразив два мощнейших удара Кемпны из разряда "мертвых".

ПОСЛЕ ИГРЫ

Ко всем трем мячам приложили ногу футболисты, кого Николай Романов в феврале рекомендовал списать из сборной, выказав полнейшую некомпетентность в делах футбольных. Никита Симонян рассказывал мне, как после матча в раздевалке счастливый Романов в парадной чиновничьей форме, в костюме, сверкающей белизной рубашке при галстуке обнял и расцеловал его, мокрого, в почерневшей от грязи футболке.

Закономерность нашей победы признали судья Клаф, польские тренеры и журналисты. "Сильный удар получили польские оптимисты, - писал "ПС". - Их надежды строились на ветхом фундаменте - помощи высших сил... В футболе кроме счастья или несчастья решающую роль играют мастерство, класс".

Советские СМИ не сговариваясь отметили Яшина, Огонькова, Нетто, Симоняна и Стрельцова. У гостей - Кемпны, часто переигрывавшего Крижевского.

Поляки в восторге от Симоняна: "Это самый опасный форвард. Он определял тон игры, умело руководил партнерами, маневрировал, показал интеллигентную игру и отличную скорость". О Яшине: "Подтвердил высочайший класс и славу, какой пользуется... Огоньков и Кузнецов с заданием справились. Самый слабый из защитников - Крижевский, которого часто "возил" Кемпны".

Войнов понравился больше, нежели Нетто: "Капитан только фрагментами демонстрировал былой класс". Похвалили Иванова. "Стрельцов не бросался в глаза... Татушин быстр, создавал острые ситуации. Менее скоростной - Ильин. Но мы не имели бы ничего против, если бы он выступал за нашу сборную".

Боевое крещение состоялось, шаг на пути в Швецию сделан. Первый блин комом не вышел. В футболе не менее важно не спалить последний.

СССР - ПОЛЬША - 3:0 (1:0)

Голы : Корынт, 10 - в свои ворота (1:0). Симонян, 55 (2:0). Ильин, 77 (3:0).

СССР : Яшин, Огоньков, Крижевский, Кузнецов, Войнов, Нетто (к), Татушин, В.Иванов, Симонян, Стрельцов, Ильин.

Польша : Шимковяк, Машелли, Корынт (к), Вожняк, Гжибовски, Зентара, Чюпа, Гавлик, Левандовски, Кемпны, Башкевич.

Судьи : Клаф, Портер, Норд (все - Англия).

23 июня. Москва. ЦС им. В.И.Ленина. 110 000 зрителей.

Никто не догадывался, какая опасность нависла над советской командой. Деятели ФИФА получили два веских основания аннулировать результат игры и засчитать сборной СССР поражение.

ОСНОВАНИЕ ПЕРВОЕ

Нет нужды напоминать о санкциях за участие в матче незаявленного игрока. Во встрече СССР - Польша в составе советской сборной играли 11 (ОДИННАДЦАТЬ) незаявленных футболистов! Невероятно, но факт. Тому есть документальное подтверждение.

26 июня 1957 года, через три дня после игры, генеральный секретарь ФИФА Курт Гассманн отправил телеграмму в Секцию футбола СССР:

"Чемпионат мира - Кубок Жюля Римэ.

Предварительная игра СССР - Польша 23 июня 1957 г.

Господин Генеральный Секретарь, сообщаем, что Ваша Секция не представила список 22 игроков, которые были назначены участвовать в вышеуказанном матче.

Обращаем Ваше внимание на статью 18, пункт 2 Положения, по которой проходил этот матч, и мы просим Вас в будущем строго придерживаться этих предписаний. Примите, господин Генеральный Секретарь, выражения наилучших чувств" (ГАРФ. Фонд 7576, опись 2, дело 1133).

Удивительна реакция неуступчивых, педантичных седовласых старцев ФИФА на грубое нарушение одного из основополагающих пунктов Положения. Имея юридическое основание применить к нарушителям жесткие меры, ограничились отеческим внушением.

В физкультверхах после получения депеши из Цюриха возникла легкая паника с изрядной примесью раздражения. Начальник иностранного отдела Комитета физкультуры Песляк пишет 4 июля своему заму Чубарову: "В чем дело? Прикажите т.Антипенок ответить". В тот же день Чубаров перепоручил распоряжение шефа своему подчиненному - Державину: "Срочно ознакомить тов.Антипенок. Нужно направить список 22-х игроков в матче с Польшей и с Финляндией".

С Антипенка стружку сняли. Не без этого. В считаные дни он задним числом оформил заявку на сыгранную с поляками встречу, заблаговременно, за 17 дней (последний срок - 10 дней до игры) до московского матча с финнами, и отправил в ФИФА.

ОСНОВАНИЕ ВТОРОЕ

День игры выдался дождливый, сумрачный. Во время матча видимость заметно ухудшилась. В начале второго тайма на стадионе включили прожектора. Включили неожиданно - для поляков и представителей ФИФА. В это время Симонян забил второй гол. По правилам вопрос об электрическом освещении должен оговариваться до игры, и решение, то или иное, принималось только при обоюдном согласии сторон. Этого не сделали, что явилось еще одним грубым нарушением закона.

3 июля 1957 года Гассманн пишет Гранаткину: "Господин Президент, мы имеем честь сообщить Вам, что в своем отчете об указанном матче арбитр Клаф сделал следующие замечания: "Матч начался вовремя. После 52 минут игры видимость стала довольно плохой, и дирекция стадиона включила искусственный свет на 8 минут, во время которых был забит второй гол. После игры представители Польши заявили: они считают, что это было сделано неправильно, без консультаций с ними, но они также заявили, что не будут подавать протеста. Я должен согласиться, что это действие не оказало влияния на результат и не является нарушением со стороны русской футбольной федерации, а только со стороны служащих стадиона, подчинившихся крикам публики. Я очень сочувствую русским официальным лицам, которые были искренни в своих извинениях за случившееся, за что они как федерация не несут ответственности".

Учитывая, что речь идет, видимо, о недоразумении со стороны служащего, который действовал вразрез указаниям Вашей федерации, мы обращаем Ваше внимание на то, что такой инцидент мог быть рассмотрен как нарушение хода игры.

Просим верить в наши особые чувства. К.Гассманн, Генеральный Секретарь ФИФА" (ГАРФ. Там же).

В этой истории мне кажется очевидной вина администрации Лужников. Присутствующий на игре Гранаткин распорядиться не мог, так как знал о последствиях. Но предостеречь осветителей до игры следовало бы. Возможно, прожектора погасили благодаря оперативному вмешательству Гранаткина.

Как бы то ни было, сборная вторично оказалась на грани поражения. Хорошо поляки, по собственной инициативе или под нажимом "сокамерников" по соцлагерю, подавать официальный протест не стали. В противном случае английский арбитр представил бы рапорт в иной тональности. Но и без того ФИФА при желании могла власть употребить, если бы расценила случившееся как, цитирую Гассманна, "нарушение хода игры". Тем более что пока горел свет, поляки пропустили второй гол. И вновь деятели ФИФА отнеслись к нашим шалостям снисходительно. Возможно, благодаря "особым чувствам" генсека Курта Гассманна к Валентину Гранаткину, человеку авторитетному, уважаемому в среде его зарубежных коллег.

Минуя опасные подводные рифы, не видимые миллионам болельщиков, советская сборная успешно дебютировала в мировом чемпионате.