Газета Спорт-Экспресс № 215 (5092) от 25 сентября 2009 года, интернет-версия - Полоса 1, Материал 1
ПОМИНАЛЬНАЯ МОЛИТВА Авраама ГРАНТА
Знаменитый израильский тренер побывал в Республике Коми, где окончили свои дни его предки. Вместе с ним эту поездку совершил корреспондент "СЭ".
Вертолет Ми-8 летел над нескончаемой тайгой Республики Коми. Внизу уже более получаса сменяли друг друга зеленые, золотые, багряные макушки деревьев - и больше не было ничего. Ни дорог, ни машин, ни рек, ни людей. Только в такие моменты и понимаешь, как бесконечна Россия.
Один из пассажиров вертолета не отрываясь смотрел в иллюминатор. Когда год с лишним назад миллионы футбольных болельщиков наблюдали, как Авраам Грант руководит "Челси" в финале Лиги чемпионов, они и представить не могли, что Россия для него - далеко не только Москва, где тот финал проходил. А нечто неизмеримо большее.
Иногда Грант закрывал глаза, и могло показаться, что он дремлет. Но он думал.
Он думал о том, что сбывается одна из главных целей его жизни, которую он поставил перед собой, когда ему было 15 лет.
Однажды ночью он вдруг услышал из соседней комнаты душераздирающий крик. Его отец Меер кричал во сне. Мама в тот день болела, впервые за многие годы спала в другой комнате. Позже выяснится, что кошмары мучили отца каждую ночь - но мать нутром чувствовала, когда ее муж вот-вот крикнет. Легонько касалась его, он просыпался - и ужасы отступали. Так шло годами, и маленький Авраам даже не догадывался, что происходит с отцом во сне.
Меер - легкий, веселый, оптимистичный человек - иногда вкратце рассказывал о том, что было в его отрочестве. Авраам слышал про загадочную землю Коми, где похоронены его дедушка, бабушка и две сестры. Но был уверен, что для папы все это осталось в далеком прошлом: Меер в силу своей жизнерадостной натуры никогда не делал культа из прошлого, жил настоящим и будущим.
Вот только ночью он себя контролировать не мог. И Авраам, услышав крик отца, дал себе слово: узнать все о том, что случилось с его семьей. Найти могилы родных, погребенных неизвестно где в далекой земле.
И вот он летел на эти могилы.
А 81-летний Меер за два дня до путешествия сына вышел из семинедельной комы. Хотя врачи давали на это один процент. Один.
* * *
Эта история - и о том, сколько в нашей жизни решает случай.
С Грантом меня познакомил Герман Ткаченко - было это в мае. До того израильтянин после крайне расстроившей его отставки из "Челси" не дал за год ни одного большого интервью, хотя просили о нем и New York Times, и десятки английских, и все без исключения израильские издания. Не хотел - и все.
А тут вдруг почему-то согласился. Судьба?
До беседы Грант не знал меня, не знал, какие будут вопросы. Думал, наверное, что о футболе.
Я же, готовясь к интервью, долго размышлял о том, с чего начать. Первый вопрос - он ведь крайне важен для того, чтобы задать разговору тон и нерв. В итоге, руководствуясь словами Высоцкого о том, что в Израиле - "на четверть наш народ", решил поинтересоваться, нет ли у Гранта корней в России.
Мог я не вспомнить строчки Высоцкого? Мог (к тому же заранее зная, что Авраам совсем не говорит по-русски) просто не задать этого вопроса, решив сосредоточиться на "Челси" и еще на чем-нибудь более актуальном? Мог Ткаченко не познакомить меня с Грантом? Мог, наконец, Авраам вновь не согласиться на интервью - тем более что просил о нем репортер не в родном Израиле и не в Англии, где дело было?
Но Ткаченко познакомил, Грант согласился, а я спросил. Так сложилось. Во время поездки тренер не раз повторял, что без того вопроса, одного-единственного, скорее всего, ничего бы и не было. В ответ на него Авраам рассказал историю гибели своих дедушки и бабушки. И добавил: "Я никогда не был в Коми, и моя мечта - однажды поехать туда и найти их могилы".
Грант и представить не мог, что она сбудется уже спустя четыре месяца. 22 мая интервью в "СЭ" вышло в свет, а 20 сентября самолет с тренером на борту вылетел из Внукова по маршруту Москва - Сыктывкар. А еще день спустя, как вы уже знаете, Грант сел в вертолет, следующий из Сыктывкара в поселок Рабог Койгородского района.
Поселок, которого не существует.
В гостинице Грант забыл паспорт. В VIP-зале аэропорта столицы Коми его поначалу не хотели регистрировать на рейс. Израильтянин нашел водительское удостоверение на английском с именем, фотографией и номером паспорта. Девушка на регистрации вяло протестовала. Говорила: "Я-то пропущу. А обратно он как вылетит?"
Ей с трудом объяснили: в Рабоге нет аэропорта, регистрации, проверки багажа. Там вообще ничего нет. Люди в тех местах не живут с 50-х годов, а в 56-м поселок исчез с карт. К 60-му там сожгли последние бараки, потому что в них завелась какая-то зараза, от которой мерли телята. В 70-е редкие пастухи соорудили там хату с банькой - последний намек на обитаемость этих мест. В 80-е туда даже перестали гонять телят.
Ближайший от Рабога населенный пункт, село Ужга, - в 20 километрах. Между ними - абсолютное бездорожье. А до и после - лес, лес, лес.
* * *
Печатное слово - большая сила, но одного его недостаточно. Рассказа тренера и публикации в "СЭ" могло и даже должно было не хватить. Где Грант - и где Коми?
И она ведь гигантская, эта республика. От юго-западного Сыктывкара до северо-восточной Воркуты - сутки на поезде. Как до Москвы. Откуда знать, где валил лес дедушка Авраама и где он похоронен? В те-то лихие годы?
Когда после возвращения из Рабога мы с Грантом отправимся в администрацию Коми на встречу с главой республики Владимиром Торлоповым, я скажу тому: "Спасибо вам за неравнодушие. Все великие дела делаются потому, что кому-то - не все равно".
Торлопову, наверное, и не могло быть все равно. Его отец - коми, а мать - русская. Всю ее семью сослали в эти суровые края в те же сталинские времена. И дедушка с бабушкой главы Коми погибли - точно так же, как предки Гранта. Потому, думаю, и воспринял он метания тренерской души как свои собственные.
Республика Коми стала первой, кто включил в бюджет отдельный пункт об увековечивании памяти жертв политических репрессий. В Сыктывкаре издано уже девять томов мартиролога "Покаяние" с перечислением имен всех жертв ГУЛАГа на территории республики. В одном из них - имена родных Гранта. Этот том Торлопов лично подарил тренеру. И вручил свидетельства о смерти его дедушки и бабушки...
Игорь РАБИНЕР
Окончание - стр. 16