Газета Спорт-Экспресс № 170 (5047) от 4 августа 2009 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Данила ИЗОТОВ: "МАЛЕНЬКИЕ ЧЕРНЫЕ ПОЛОСОЧКИ СИЛЬНЕЙ ВСЕГО ВЫБИВАЮТ ИЗ КОЛЕИ"

Данила Изотов обратил на себя внимание год назад, когда на чемпионате России по плаванию сумел отобраться на Олимпийские игры в Пекине. Вернулся он оттуда с серебряной медалью, завоеванной в эстафете 4х200 метров. А теперь - на чемпионате мира в Риме - 17-летний пловец завоевал уже три награды - две серебряные за эстафеты и личную бронзу на двухсотметровой дистанции вольным стилем.

Об интервью мы договорились прямо на трибуне в предпоследний день соревнований. Изотов немного помялся, когда я спросила, может ли он уделить мне время для беседы. Потом ответил: "Сначала я хотел бы посмотреть мужской заплыв баттерфляем. Увидеть, как проплывет в финале Майкл Фелпс.

Болели мы, как выяснилось, за разных спортсменов. Я - за Фелпса, Данила - за Милорада Кавича. Позже, когда мы все-таки ушли с трибуны в тренировочный бассейн, где было далеко не так шумно, Изотов сказал:

- В Кавиче есть что-то такое, что очень мне импонирует. Я и на Олимпийских играх в Пекине за него болел, когда он одну сотую Фелпсу проиграл, и здесь, в Риме.

- Были уверены, что он, наконец, выиграет?

- Тут трудно быть в чем-то уверенным. Фелпс ведь не какой-то рядовой перворазрядник. И собираться умеет, и настраиваться. Все понимали, что "заруба" между ним и Кавичем в финале будет серьезная. Вот я и хотел увидеть это своими глазами.

- Знаю, что перед вашим третьим выступлением в Риме - в эстафете 4х200 метров вольным стилем - тренеры российской сборной долго и весьма нервно спорили о том, кто из спортсменов поплывет в финале и кому какой этап доверить. Если бы у вас было право голоса, какой этап отвели бы себе?

- Третий. Мне тоже известно, что в обсуждении, о котором вы говорите, предлагалось поставить меня на первый этап, где за Америку плыл Фелпс, а за Германию - Пауль Бидерманн. Но в итоге сошлись во мнении, что Никита (Лобинцев. - прим. Е.В.) гораздо лучше умеет выступать на этом этапе на ответственных соревнованиях. А я не плавал эстафету первым ни разу в жизни.

- А в чем, собственно, разница?

- Тот, кто плывет первым, как бы подстегивает тех, кто стартует позже. Второй и третий этапы не так ответственны. Даже если кто-то не показал ожидаемого результата и передал эстафету не первым, а вторым, как я на своем отрезке, - это в какой-то степени прощается. Не прощается, как правило, на последнем. Где ты должен работать так, что от напряжения "башню сносит". Поэтому на третьем этапе мне пока спокойнее.

- Что помешало вам проплыть в эстафете по своему лучшему результату?

- Много факторов. Бидерманн, кстати, тоже не сумел улучшить свой результат. Возможно, сказалось, что я молодой еще. Хоть и прошел Олимпиаду, но чемпионат мира у меня в карьере был впервые. На индивидуальной дистанции 200 метров я три раза в течение двух дней обновлял рекорд России, причем сильно. А это непросто. Такой результат требует больших затрат - и физических сил, и общего ресурса организма. Выкладываешься-то по полной программе даже в предварительной части.

Вероятно, все эти моменты и стали причиной того, что на эстафету уже просто не хватило сил. Хотя настрой был прекрасный. Когда понимаешь, что твоя эстафетная команда - одна их сильнейших в мире, то и на старт выходишь с совершенно особым желанием плыть.

- Нервотрепка с определением состава на финал вам, получается, не помешала?

- Просто меня она коснулась в гораздо меньшей степени, чем того же Сашу Сухорукова. Сейчас в любом случае бессмысленно гадать, как могли бы сложиться события, если бы этой нервотрепки не было. Возможно, мы сейчас имели бы не серебряные, а золотые медали. Но с такой же вероятностью можно предполагать, что результат мог оказаться и хуже, чем в итоге получился.

- Каким из своих выступлений в Риме вы удовлетворены в наибольшей степени?

- Первой эстафетой (4х100 м вольным стилем. - прим. Е.В.) и индивидуальной дистанцией 200 метров. В этой эстафете такого результата от нас вообще никто не ожидал. Это - реально неожиданная медаль.

- Если бы была возможность прокрутить весь чемпионат заново, какие корректировки вы сделали бы?

- Я даже в страшном сне не готов представить, что все может начаться заново. Еще раз столько всего наворотить? Ни за что! Я вообще склонен жить сегодняшним днем. Как все прошло - так пусть и остается. Другое дело, что даже когда что-то не получилось, я стараюсь проанализировать и учесть те ошибки, которые были сделаны. Они есть всегда. Не бывает ведь, чтобы все складывалось идеально?

ПОКА НРАВИТСЯ

- Насколько серьезно вы относитесь к себе как к спортсмену?

- Никогда не задумывался об этом. Я плаваю потому, что мне нравится это занятие. И не уверен, что буду продолжать тренироваться, если почувствую, что плавание становится мне в тягость.

- Не так давно вы сказали мне, что расстались с первым тренером Лидией Капковой, потому что после Олимпийских игр поняли, что не можете по ряду причин продолжать совместную работу: переросли тот уровень результатов, который казался тренеру достаточным. Что побудило задуматься о том, что вы хотите большего, а главное - способны добиться большего?

- Не знаю, как ответить на этот вопрос. Наши разногласия с тренером ведь не за один день возникли.

- Понимаю. Но мне казалось, что вы были искренни, когда в Пекине говорили, что приезд тренера на Игры стал для вас большой моральной поддержкой.

- Когда ты знаешь, что за тебя кто-то болеет, это всегда поддержка. Другое дело, что у американцев принято привозить на Игры не только тренера, но и родителей, братьев, сестер... Не знаю уж, за чей счет это делается, но мне, например, очень хочется, чтобы когда-нибудь мои родители точно так же, как родные многих других пловцов, присутствовали на трибуне. В Пекине у нас по большому счету вообще никакой поддержки не было. Те звезды шоу-бизнеса, которых привез на Игры ОКР, большей частью проводили время в Русском доме. В бассейн, во всяком случае, они выбирались не часто. Это понятно: народ и не скрывал, собственно, что "потусить" в Пекин приехал. Все об этом знали, поэтому не думаю, что открою секрет. А нам больше всего не хватало именно домашнего тепла.

Знаете, когда я ушел от тренера, многие сразу стали этот мой поступок осуждать, и никто не задумался, что мои родители вложили в меня ничуть не меньше сил, чем Лидия Александровна. Тем не менее пошли какие-то склоки, пересуды, предсказания, что я скоро совсем завалюсь. Выдержать все это было непросто. И я рад, что выдержал. Опять же, помогли близкие. Поддержали в тот момент, когда в плавании я остался по сути всеми брошенным.

- Вы поставили федерацию плавания в известность, что намерены расстаться с наставником?

- Так некого было ставить. Прежний главный тренер собирался уходить в отставку, нового еще не выбрали. Мне кажется, что федерация в тот момент была настолько занята своими внутренними делами, что людям вообще не приходило в голову интересоваться, как идут дела у пловцов.

- А вы ожидали, что кто-либо проявит к вашей ситуации интерес?

- Возможно, да. Не то чтобы рассчитывал на это, но подсознательно ждал хоть какого-то внимания. С другой стороны, именно тогда я и понял, что никому из руководителей по большому счету не интересно, как Данила Изотов живет и тренируется. Интерес появляется, лишь когда ты на пьедестале стоишь. Думаю, то же самое вам скажет любой спортсмен.

- Я правильно понимаю, что вас привел в плавание отец?

- Мама. Но еще до того, как я с ней пришел в Новоуральске в бассейн "Малышок" к своему первому тренеру Альбине Анатольевне Мартыновой, отец постоянно со мной занимался. В три года я вместе с ним уже принимал участие в городском пробеге на пять километров. И все мое последующее спортивное воспитание - это прежде всего отец. Сам он в молодости был легкоатлетом, выступал за сборную города, а когда родился я, стал вкладывать в меня те знания и навыки, что у него были. Даже когда Лидия Александровна уезжала с кем-то на соревнования или в отпуск, мы не прекращали тренировок. Бегали кроссы, занимались ОФП. Плавали, если была такая возможность.

Мне очень нравились наши совместные занятия. Нравилось выполнять все придуманные отцом задания.

- После того как вы расстались с Капковой, вас тренировал тоже он?

- Да.

- Неужели не боялись вообще остаться без тренера? Руки не опускались?

- Не думал об этом. Просто плавал. Когда перед тобой стоит перспектива в виде существующих рекордов мира, стимул продолжать работу находишь довольно легко. К тому же я успокаивал себя тем, что жизнь вообще - как зебра. И что у меня просто началась черная полоса.

- Не такой уж длинной она у вас получилась. Так, полосочка...

- Такие маленькие полосочки и выбивают людей из колеи.

ОТЕЦ УЧИТСЯ В ИНСТИТУТЕ

- Кто предложил вам работать с Юрием Райхманом?

- Владимир Сальников. Он пригласил меня на разговор, на котором присутствовал и гостренер федерации плавания Виктор Борисович Авдиенко. Они объяснили, что в России не принято тренироваться у родителей, если у тех нет соответствующего образования. Поэтому официально считать моим тренером отца федерация просто не может.

- Кто ваш отец по профессии, если не секрет?

- Рабочий на заводе. Высококвалифицированный специалист. Правда, после Игр в Пекине, когда я принял решение уйти от Капковой, он оставил работу. Сейчас учится в Уральском педагогическом университете специально для того, чтобы получить диплом преподавателя.

- Новый тренер - Райхман - сразу пришелся вам по душе?

- Мне было интересно. Понравились тренировки, которые проводил Юрий Львович, начались другие нагрузки, я почувствовал совсем другой подход к плаванию, нежели тот, к которому успел привыкнуть дома.

- А если бы вы не сработались? В конце концов пришли к Райхману уже не мальчиком, а вполне взрослым человеком, к тому же - серебряным призером Олимпийских игр.

- Вот чего я никогда в жизни не делал, так это не смотрел на себя с той точки зрения, что я призер или чемпион чего-то там… Олимпиада прошла, ты сошел с пьедестала, снял с шеи медаль - и все. Ты такой же, как остальные. Иногда, конечно, случается чувство реальности слегка потерять. Особенно когда тебе со всех сторон напоминают, какой ты выдающийся. Но в моем случае это есть кому вовремя пресечь. Как бы то ни было, с Райхманом мы сразу нашли общий язык.

- Какие задачи тренер ставил перед вами в Риме?

- Скажем так: у нас был план, и я его немножечко превысил.

- А подробнее?

- По тренерским прикидкам, сделанным на основании контрольных тренировок, я должен был проплыть 200 метров за 1.44,5.

- Каким-нибудь стилем, кроме вольного, вы плавать пробовали?

- Мне нравится баттерфляй. Не исключаю, что через какое-то время начну выступать и в этом виде - для разнообразия. Хочется ведь что-то новое иногда пробовать. Просто кролем у меня пока получается лучше. И было бы глупо от этого отказываться.

- В Риме многие удивлялись результатам, которые показал на двухсотметровке Пауль Бидерманн. Вас они впечатлили?

- Ничего нереального в плавании не бывает. Я в очередной раз в этом убедился, только и всего. До чемпионата мира все искренне считали, что не существует пловца, способного обыграть Фелпса. Бидерманн доказал, что это не так. Мы все люди, из плоти и крови.

- А кто из пловцов вашего амплуа вам наиболее симпатичен?

- Мне всегда нравился австралиец Иен Торп. С тех самых пор, когда я был еще маленьким, а он выигрывал на чемпионатах мира и Олимпиадах с огромным отрывом от остальных. Привлекала его техника, раскладка по дистанции. Восприятие гидрокостюмов тоже было связано с выступлениями Торпа. Помните его гребок с мощнейшим захватом? Если поставить рядом Бидерманна и Торпа в его лучшие годы, я даже сейчас не стал бы утверждать, что немец однозначно окажется сильнее.

- Вы тоже сейчас плаваете в комбинезоне. Нравится?

- Очень. Даже когда плыву не в комбинезоне, а в длинных штанах. Эти ощущения трудно описать. Прыгаешь в воду, и в районе бедер под тканью костюма образуется то ли вода, то ли воздух, который сильно сжимает мышцу и одновременно как-то высвобождает ее силу. Плывешь всю дистанцию и думаешь: что это? Вода или воздух? Один раз я, правда, плохо натянул костюм и внутрь на самом деле залилась вода. Слишком много. Вот это было уже не очень приятно.

Соглашусь, кстати, что костюм сильнее способствует результату, если пловец обладает большой мышечной силой. Видно, насколько изменилось строение фигур у тех же спринтеров. Например, Александр Попов имел совершенно другое телосложение, чем те, кто плавает сейчас. Был высоким, но худощавым. Француз Ален Бернар по сравнению с ним намного мощнее. Хотя если посмотреть на результаты Попова и сравнить их с нынешними, то можно увидеть, что ни один пловец в мире так и не сумел выйти из 22 секунд на "полтиннике", стартуя в обычных плавках. А Попов мог.

ТЕХНИКА ИЛИ СИЛА?

- Какое плавание вам более симпатично - то, которое демонстрировал Попов, или в исполнении Бернара? Другими словами, техника или сила?

- Главное в плавании, как ни крути, - это скорость. Сейчас она достигается прежде всего силой. Хотя думаю, что, если на самом деле отменят все эти суперновые комбинезоны, в которых народ выступает в Риме, рост рекордов остановится надолго. Может быть, какие-то из достижений вообще останутся непревзойденными. Но общее ощущение сейчас остается странным. Когда я смотрел на то, как китаец выигрывает 800 метров, меня не оставляло ощущение, что первую половину дистанции за него вообще кто-то другой плыл. А он словно сразу свежим на вторую вышел. Как будто до него в нашем виде спорта не было ни Грэнта Хаккетта, ни Торпа - настолько далекими и незначительными сразу показались их результаты.

- Вас сильно расстроит, если костюмы отменят?

- Нисколько. Главное-то ведь не в этом. А в том, чтобы все выходили на старт в равных условиях.

- Рассудительно... Вы кто по гороскопу?

- Весы. Хотя не сказал бы, что мне всегда свойственно взвешивать свои решения, прежде чем их принять. Были случаи, когда совершал какие-то поступки, а уже потом понимал, что лучше бы их не делал.

- Например?

- Сейчас не вспомню уже. Но то, что такое случалось, помню хорошо. Теперь, наверное, взрослее стал. Осознаю, что нельзя действовать сгоряча. Особенно когда проблема касается не только тебя, но и близких.

- Вам знакомо чувство усталости от плавания? Когда хочется вообще перестать тренироваться?

- Сильно уставать на тренировках мне доводилось. Но несмотря на это, для меня плавание - удовольствие. Мне вообще кажется, что, если человек не любит то, чем занимается, он никогда не добьется успеха. Будет внутренне испытывать раздражение, заставляя себя что-то делать через силу. Это как у родителей с детьми: настаиваешь на том, чтобы ребенок шел поступать в какой-нибудь престижный институт, а ему, может, хочется поваром стать. Не исключено, что именно в этой профессии он мог бы найти свое призвание. А вместо этого корячится всю жизнь, занимаясь непонятно чем. Мне, считаю, в этом отношении повезло. Плавание - это та часть моей жизни, которая и нравится сильнее всего и доставляет самое большое удовлетворение.

- По близким сильно скучаете в отъездах?

- Ужасно. По родителям, по дедушке с бабушкой. Пока продолжается сезон, тренироваться почти постоянно приходится на сборах, приезжать домой удается в редчайших случаях.

- Но вы как-то общаетесь?

- Конечно. Даже в Риме я в один из первых дней чемпионата нашел почтовое отделение, откуда телефонные звонки в Россию стоят не слишком дорого. Когда в отеле есть интернет, связываюсь с родителями по электронной почте.

- Денег-то на звонки хватает?

- Не всегда…

Рим