Газета Спорт-Экспресс № 134 (5011) от 23 июня 2009 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Заняв пост главного тренера сборной России по плаванию, 57-летний Андрей Воронцов поставил себя в непростое положение. С одной стороны, он пришел в команду, которая благодаря усилиям нескольких тренеров находится по сравнению с прошлыми годами на подъеме. И тренеры эти вовсе не горят желанием, чтобы их действиями управлял человек, 15 лет проработавший за пределами страны. С другой - уже на трех Олимпиадах подряд российские пловцы ни разу не поднимались на высшую ступень пьедестала, и именно Воронцову вменено в обязанность эту ситуацию изменить.

Андрей ВОРОНЦОВ: "В ЛОНДОНЕ-2012 АНГЛИЧАНЕ ХОТЯТ ОБОЙТИ РОССИЮ"

МАТЕМАТИКА И РАСЧЕТ

- Ваш старший брат, Алексей Воронцов, - известный человек, вице-президент российской Академии архитектуры. Каким образом вас занесло в тренеры?

- Для родителей мое решение пойти в институт физкультуры стало, конечно, трагедией. Отец много лет преподавал анатомию в медицинском институте, а сам я до последнего момента занимался с репетитором по математике, чтобы поступать на мехмат МГУ, как того хотели родители. Но меня математика совершенно не привлекала, и как минимум за год до поступления я уже решил для себя, в каком направлении буду идти дальше. А потом ни разу не пожалел об этом решении.

- Хотели быть тренером или же заниматься спортивной наукой?

- Тренерская профессия привлекала больше. Но, как выяснилось, у моих преподавателей оказались иные планы на этот счет.

- То есть?

- Ну как это обычно бывает - пришел мальчик из приличной семьи, регулярно ходит на лекции, хорошо учится, разбирается в математике, физике, анатомии...

Где-то на третьем курсе меня взяли на заметку, пригласили стать постоянным участником научных семинаров на кафедре биомеханики, которую возглавлял знаменитый профессор Зациорский. Мечта стать практическим тренером не умерла, и, несмотря на то, что после аспирантуры меня оставили на кафедре плавания, при первой же возможности я вышел, что называется, на бортик. Создал экспериментальную группу пловцов "Буревестника", нас в порядке исключения допустили к чемпионату СССР, и мы в мужской комбинированной эстафете заняли третье место, опередив команду знаменитого харьковского центра "Эхо". Группа хорошо выступала на протяжении нескольких лет, но потом распалась. Кроме того, в 1979-м меня привлекали к работе со сборной, которая готовилась к универсиаде, а позже вместе с Юрием Угольковым я работал с Сергеем Коротаевым, который в 1982 году стал чемпионом страны, обыграв олимпийского чемпиона Сергея Фесенко...

- А что вы считаете своим самым большим успехом, как тренер-практик?

- Наверное, Алана Бирчера, с которым работал в Великобритании. Он стал первым в истории страны призером чемпионатов мира и Европы в плавании на открытой воде. У меня же плавали чемпионка и рекордсменка Европы в плавании брассом немка Яна Шеффер, призер чемпионата мира в комплексном плавании Робин Франсис...

- Мне немножко знакома эта кухня, поэтому рискну предположить, что ваших английских работодателей такие результаты скорее раздражали, нежели радовали. Вы чувствовали дискриминацию по отношению к себе, когда стал появляться результат?

- Я бы не стал называть это дискриминацией, но некая предвзятость, естественно, была. Благодаря еще одной моей спортсменке Джейми Кинг, которая побила восемь рекордов Великобритании в плавании брассом, в 2002-м меня сделали ответственным за брасс в национальной сборной на Играх Британского содружества. Но при этом я официально вообще не числился в составе команды. Были и другие случаи. Скажем, я приезжал на соревнования и обнаруживал, что в графе "тренер" против имени моего спортсмена значатся люди, которые вообще никогда с ним не работали.

- Это сильно задевало?

- Раздражало, скажем так. И одновременно взбодряло, не позволяло расслабиться.

- Вы же наверняка были в курсе, что нечто подобное по отношению к российским тренерам происходит повсеместно?

- Да. Хотя по отношению к тем же американцам такого не допускалось никогда.

- Это и было причиной того, что вы решили уехать из Англии?

- Главная причина заключалась в том, что на протяжении последних двух-трех лет меня начали отодвигать от большого спорта. При том что на руководящие должности по-прежнему приглашали иностранцев. Посмотрите, кто стоит во главе британского плавания: Майкл Скотт - австралиец, главный тренер специализированного плавательного центра Бад Макалистер - американец, старший тренер сборной Великобритании Дэвид Персли - тоже, в Шотландии работает бывший тренер Иена Торпа Даг Фрост и так далее.

- Насколько помню, англичане объявляли специальный конкурс по набору тренеров со всего мира под программу Игр-2012. Что мешало в нем поучаствовать?

- Я тоже подал свое резюме. Но на какие-то позиции меня даже не включили в число соискателей. Хотя я не очень понимал почему. Допустили лишь к конкурсу на пост главного тренера по открытой воде. Отметили, что моя презентация была замечательной, позвонили мне, чтобы об этом сообщить, но работу отдали другому человеку. Поэтому я и стал, что называется, посматривать по сторонам. Совершенно случайно увидел объявление на сайте Российской федерации плавания, послал документы, чувствуя себя при этом почти профессиональным участником конкурсов, и был даже озадачен, когда некоторое время спустя мне позвонил Владимир Сальников (четырехкратный олимпийский чемпион, вице-президент Всероссийской федерации плавания - Прим. Е.В.), который сказал, что руководство федерации решило остановиться на моей кандидатуре.

ЦЕЛЬ И СРЕДСТВА

- В свое время, когда на пост главного тренера сборной пришел мой отец Сергей Вайцеховский, он ставил перед собой и своими тренерами задачу сделать сильнейшую команду в мире. Геннадий Турецкий, в разговоре с которым я затронула тему российской сборной после Игр в Афинах, заметил, что ему интересна сверхзадача. Скажем, выиграть на Олимпийских играх 7 - 8 золотых наград. В то же время есть люди, которых интересуют исключительно деньги. Ради чего пришли вы?

- Ради амбиций.

- Каких?

- Олимпиада-2012 будет в Лондоне…

- То есть вы хотите доказать англичанам, что они были не правы, столько лет отодвигая вас на второстепенные роли?

- Для Великобритании плавание становится в какой-то степени стратегическим видом спорта. Там не скрывают желания опередить Россию - занять третье место в общекомандном зачете (на Олимпиаде-2008 сборная Великобритании стала четвертой, причем по золоту ее отставание от России оказалось небольшим. - Прим. Е.В.). Английские пловцы взяли в Пекине два золота, в то время как мы не выиграли ни одного. Если это соотношение сохранится, то шанс Великобритании обойти Россию будет весьма высок. Мы же всячески постараемся этого не допустить. С моей точки зрения, в Лондоне вполне реально выиграть три золотые медали. Возможно, на чей-то взгляд, это не бог весть какая цель, но так как у нас столько лет вообще не было побед, считаю, что задача перед нами стоит большая и трудная.

- Сколько дней со времени своего назначения вы провели вместе с командой?

- Специально не подсчитывал, но достаточно много. Попутешествовал тоже немало. Был на юношеских соревнованиях в Самаре, в Санкт-Петербурге, в Волгограде - в школе Виктора Авдиенко, в Цахкадзоре. Ну и на сборах на "Озере Круглом".

- Присматриваете костяк, который потенциально может выступить в Лондоне?

- Конечно. У нас есть проблемные виды, в которых российские спортсмены выглядят очень слабо.

- Подождите, а имеет ли смысл бросать силы на то, чтобы вытянуть провальные дисциплины, вместо того, чтобы сфокусировать усилия там, где у нас получается?

- Такой упор мы делаем. Но вместе с тем можно использовать и опыт Великобритании, которая в 2005 году создала экспериментальную группу девочек 13 - 15 лет, и они вполне достойно выступали на Олимпиаде в Пекине.

- На протяжении многих лет я вижу в российском плавании одну и ту же картину: появляются невероятно талантливые юные спортсмены - и через какое-то время бесследно исчезают. В чем, на ваш взгляд, причина?

- Отчасти - в неумении или боязни ставить перед собой высокие цели. Причин на самом деле много. Нередко в сборную приходят спортсмены, из которых никакой тренировкой уже ничего не выжать. В техническом плане они не очень хорошо подготовлены, а в физическом - прошли уже самые немыслимые нагрузки. Что делать дальше, за счет чего повышать результат, тренер просто не знает. Но есть и те, кто такую тренировку не прошел и сохранил в себе высокий потенциал. С ними можно работать.

- Знаю, что поначалу многие тренеры приняли вас в штыки.

- Прекрасно их понимаю. Многие воспринимают меня как человека, который жил на легких хлебах все те трудные и голодные годы, что они здесь горбатились. Хотя это - достаточно горькие хлеба. Потому что тебе каждый день, каждый час нужно доказывать, что ты лучше тех, кого считают "своими". И не допускать ошибок.

- Чувствуете ли сейчас улучшение во взаимоотношениях?

- Мне кажется, что да. Я постарался установить четкие и справедливые правила игры. Это касается всего. Нормативов, отбора в команду, взаимоотношений с тренерами. Та же Ирина Вятчанина всю жизнь работала так, как считает нужным. Выслушивает советы, рекомендации, кивает, но продолжает делать по-своему. Большинство тренеров сборной - сильные личности. И с этим нельзя не считаться.

"ГОЛАЯ" ПРАВДА

- В одном из своих недавних интервью вы заметили, что у наших пловцов начинает исчезать психологический барьер по отношению к скоростям. Что они, наконец, поняли, что быстро плавать можно и без скоростных комбинезонов последнего поколения. Вы прикладывали какие-то усилия, чтобы убедить в этом спортсменов, или они сами пришли к такому пониманию?

- Я неоднократно поднимал эту тему на собраниях, обращал внимание на изменения, которые происходят в плавании. В частности, на то, что Россия менее, чем многие другие страны, зависима от костюмов. Вижу в этом громадный плюс.

Недавний турнир Mare Nostrum был, кстати, в этом отношении очень интересен. Соревнования прошли сразу после введения правил на ограничение некоторых костюмов. И, к примеру, француз Амори Лево, который прекрасно выступал в Пекине, натягивая на себя по нескольку комбинезонов, в Барселоне вообще не попал в финал: проплыл на три секунды хуже своего личного рекорда. А три секунды - это шесть метров. Олимпийский чемпион Ален Бернар, который в апреле проплыл стометровку за 46,94, сумел показать только 48,5.

- Должна заметить, что лидеры российской сборной - неоднократные чемпионы Европы Аркадий Вятчанин и Станислав Донец - хоть и заняли в Барселоне два первых места в плавании на спине, но проплыли стометровку почти на 2 секунды медленнее, чем на чемпионате России. Что дает вам основания полагать, что к предстоящему чемпионату мира ваши подопечные сумеют выйти на рекордные для себя скорости?

- Про Вятчанина мне говорить сложно, поскольку он тренировался отдельно от сборной, потом болел и поначалу вообще не хотел выступать на Mare Nostrum. Донец, как и наши ребята-спринтеры, сделал очень большую по объему тренировочную работу на "Озере Круглом" - мы закончили там сбор за день до вылета в Барселону. Теоретически мы не должны были ждать высоких результатов. Но удалось их показать. Думаю, к чемпионату мира мы задачу тоже решим.

- Как, кстати, обстоит дело с ратификацией мировых рекордов Анастасии Зуевой и Юлии Ефимовой, установленных весной в запрещенной ныне модели Arena X-Glide?

- Эти результаты выставлялись на Mare Nostrum на табло, как действующие рекорды, но говорить со стопроцентной уверенностью, что их утвердят, пока преждевременно. Никакой официальной информации Международная федерация плавания по этому поводу пока не озвучила. При этом радует, что в старой "ареновской" модели Зуева проплыла всего на 9 сотых медленнее своего же мирового рекорда.

- В какой именно?

- Все наши ребята выступали в Arena R'Evolution - той модели, что была разработана еще до Олимпиады в Пекине. Более новая модификация - R'Evolution+ никому не понравилась: жесткая и рвется.

- Как вы считаете, скоростные комбинезоны в плавании - это зло или благо?

- Я бы сказал, что зло. Сложилась нездоровая ситуация: люди перестали думать о тренировке, о методиках, о технике, о воспитании личности и стали сломя голову бегать за костюмами. Компания Jacket привезла на чемпионат Бразилии свою последнюю разработку и за один день продала 200 костюмов по 700 долларов каждый. Сняла кассу. А костюм в итоге запретили.

- Будь ваша воля, вы одели бы всех в плавки?

- Конечно. Когда на чемпионате мира-2000 в Афинах прошла первая презентация спидовского Powerskin, я сказал, что этот путь опасен для плавания. Можно зайти очень далеко. Сами посмотрите: испанка Бельмонте установила на чемпионате Европы в Риеке мировой рекорд в короткой воде на дистанции 400 комплекс - проплыла за 4.25,06 в возрасте 26 лет. А предыдущий результат у нее был 4,50.

- Получается, что с запретом комбинезонов из плавания может выпасть целый пласт быстроплавающих людей?

- Вполне возможно. Пойдет возвращение к нормальной ситуации. Думаю, это будет заметно уже на чемпионате мира в Риме.

ТОРП И ФЕЛПС

- Одним из разработчиков упомянутой вами модели Speedo Powerskin был Геннадий Турецкий. Как думаете, он понимал то, что понимали вы?

- Вполне допускаю, что Турецкий тогда вообще не думал о том, чем может обернуться гонка технологий. Как специалисту ему наверняка было интересно создать такой костюм. Воплотить идею компрессии, жесткой оболочки.

В свое время у меня была инсайдерская информация из компании "Адидас". Свой первый скоростной комбинезон они создавали исключительно для Иена Торпа. Главной задачей было добиться плавучести и одновременной компрессии. Потому что Торп без костюма становился совсем аморфным.

- Но ведь он не всегда был таким?

- Мне Турецкий впервые показал его в 14 лет - пригласил на тренировку австралийцев. Уже тогда Иен выглядел, как крепкий мужик лет 25. Но потом очень быстро начал терять форму. И тогда на помощь ему пришел костюм.

- А что вы думаете о Майкле Фелпсе?

- Довольно хорошо знаю и его самого, и тренера - Боба Боумэна. Майкл очень давно начал работать на больших объемах. Тренируется 7 дней в неделю, причем только в субботу-воскресенье проводит по одной тренировке. В остальные дни - по две-три.

- Это - идеология тренера?

- Не знаю. Фелпс начинал с длинных дистанций - еще перед Олимпиадой в Сиднее плавал 1500 метров, и весьма прилично. На Играх в Пекине сказал, что намерен отказаться от одной из своих коронных дистанций - 400 м комплексом. Зато стал плавать на спине. Очень прилично выглядит на "сотне" вольным стилем, причем не в костюме, а в штанах. Нормальный путь серьезного пловца. Многие выдающиеся спринтеры пришли именно из более длинных дистанций.

- Вы сейчас слово в слово повторили фразу, которую несколько лет назад Турецкий сказал мне в интервью. Правда, он говорил это о Торпе. У вас было хотя бы легкое сожаление, что Торп ушел из плавания так рано?

- Нет. Его плавание было в чистом виде продуктом технологий. Под конец своей карьеры Иен напоминал мне известный офорт Гойи "И так - до самой старости", на котором перед зеркалом сидит древняя старуха и напяливает на себя украшения. Торп ведь тоже стал внутренне дряхлым. Потерял смысл того, чем занимается.

- А Фелпс?

- Я был уверен, что он останется после Пекина. Майкл и сейчас выглядит свежим, несмотря на то, что стал выступать на высоком уровне в достаточно раннем возрасте. Он стал профессионалом еще в 2001-м - то, что называется full-time swimmer. То есть полностью сосредоточился на том, что у него получается лучше всего. И собирается делать это как можно дольше.

- Кто вам более интересен в этом тандеме - Фелпс или Боумэн?

- Боумэн - нормальный, предсказуемый тренер. А вот Фелпс удивлял меня еще на Играх в Сиднее, когда стало очевидно, к какому уровню результатов он начинает подходить. Было понятно, что этот парень вот-вот превратится в махину, которая потрясет всех.

Естественно, появление таких спортсменов - это удар по многим. Особенно по тем, кто делал ставку на костюм, позволяющий, в частности, на дистанции в пятьдесят метров делать на 4 гребка меньше и, соответственно, меньше уставать и быстрее восстанавливаться. А Фелпс - человек, который наглядно показывает: результат напрямую зависит от того, сколько труда в него вложено.

ВОДА, ЕДА И ЛЕД

- Вас не пугает количество допинговых скандалов, которые обрушились на российский спорт в последние годы?

- В каком-то смысле я в ужасе: у нас есть целый список разрешенных для употребления восстановительных препаратов, но их столько, что черт ногу сломит. В той же Великобритании не существует вообще никаких фармакологических программ. Спортсмен через специальную организацию Science in Sport получает от федерации белковый напиток, углеводный напиток и поливитамины. Все! И рекомендации по здоровому питанию.

- В английских командах существуют штатные диетологи?

- Нет. Но на сборы регулярно приглашаются специалисты, читают лекции, проводят практические занятия. Скажем, спортсменам раздают карточки с перечислением тех продуктов, которые рекомендованы на том или ином этапе подготовки. Выдают каждому по 20 фунтов, ведут в супермаркет, и человек должен самостоятельно эти "правильные" продукты купить и составить рацион.

Такая работа проводится во всех сборных в обязательном порядке. Точно так же как и лекции для родителей, на которых взрослым людям для начала объясняли, что такое быть родителями спортсмена.

- И после всего этого вы приезжаете в совершенно дремучую страну, половина населения которой не имеет ни малейшего понятия, что такое правильное питание.

- Да. Но по крайней мере у нас в команде врачи уже начали читать лекции на эту тему. Рекомендуют соответствующую литературу. То есть мы этим занимаемся. Хотя проблема восстановления все равно остается. Взять Mare Nostrum: соревнования длительные, тяжелые. Естественно, накапливаются микротравмы, усталость, надо что-то делать, а делать нечего. У Юли Ефимовой болело плечо, была травмирована мышца бедра, а мы бегали к немцам. Они нам давали лед, объясняли, что и как делать, чтобы снять боль. Немцы просто мастерски привязывают эти пакеты со льдом к плечам, коленям - видно, что это - отработанная методика, направленная на профилактику суставов после заплыва.

Криотерапия сейчас вообще очень интенсивно используется во всем мире. Я сам видел на Играх в Афинах, как Дэвид Дэвис и Грант Хэккетт ходили в жилетах со льдом. Холод способствует более быстрому выведению молочной кислоты из мышц, к тому же - с учетом немыслимой афинской жары - решались вопросы терморегуляции. Японец Косуке Китаджима во время тех Игр после каждого заплыва просто нырял на 20 секунд в специально подготовленную емкость со льдом. Это помогает добиваться очень интенсивного лимфодренажа. Выводятся продукты распада, активизируется кровообращение. А чем быстрее заканчивается восстановление, тем быстрее организм начинает аккумулировать энергию для следующего старта. Всему этому нам нужно учиться. Пока же можно назвать большим достижением, что на чемпионате мира у нас будет не один, а два массажиста.

- Когда вы принимали решение вернуться в Россию, вас волновал вопрос финансовых и бытовых условий?

- Если честно, не очень. Хотя сейчас понимаю, что многие вещи не продумал.

- А если вам удастся реализовать все свои честолюбивые намерения на Играх в Лондоне, останетесь в сборной?

- Вот тогда уже я начну торговаться.

P.S. Вчера Международная федерация плавания объявила, что все ранее одобренные комбинезоны будут разрешены к применению на чемпионате мира по водным видам спорта, который пройдет в Риме с 17 июля по 2 августа. Вместе с тем изучение ситуации с костюмами будет продолжено.

www.fina.org