Газета Спорт-Экспресс № 221 (4801) от 30 сентября 2008 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 2

ЗОЛОТОЙ ДОКТОР

Василий Авраменко - человек уникальный. На его счету уже восемь Олимпиад. А среди его пациентов - не только баскетболисты, но и хоккейная сборная, и великие легкоатлетки - например, Исинбаева и Лебедева. Кабинет "золотого доктора" - настоящий музей. От фотографий с дарственными надписями спортсменов, артистов, политиков разбегаются глаза. Между прочим, в книге "200 выдающихся людей современности" Авраменко посвящено не меньше, а то и больше страниц, чем всем прочим творцам сеульского триумфа.

Мы познакомились этим летом в Литве, на празднике, посвященном 20-летию олимпийской победы, которая до сих пор остается последней для нашего мужского баскетбола. Сразу поразило, каким непререкаемым авторитетом пользуется среди прославленных двухметровых гигантов этот седой невысокий человек. Причина проста: для всех, кто его знает, Авраменко - такой же неиссякаемый источник энергии, каким в свое время был великий Александр Яковлевич Гомельский. Недаром Папа незадолго до смерти "назначил" своего доктора и помощника в Сеуле "главным пастухом" золотой сборной-88.

КАК САБОНИС ОРАЛ НА СЕБЯ

Этот разговор с Авраменко начался с олимпийских событий не 20-летней, а полуторамесячной давности - в Пекине, где знаменитый врач тоже работал в нашей баскетбольной команде.

- Для меня Игры в Китае стали уже восьмыми по счету, - начал Авраменко. - Но никогда раньше наша страна никогда не сталкивалась с таким психологическим и идеологическим прессингом, как в Пекине. Меня как патриота это возмутило до глубины души. Как "душили" россиян на допинг-контроле! По сравнению с американцами пробы брали в три раза чаще. И днем, и глубокой ночью будили спортсменов и требовали пройти тест. В общем, настоящий произвол.

Хватало и политических провокаций. Взять хотя бы случай с моей подопечной - метательницей копья Марией Абакумовой. После пяти попыток она лидировала, но в шестой, последней, Машу обошла Барбора Шпотакова. На пресс-конференции чешка сказала: "Перед шестой попыткой я вдруг вспомнила, что сегодня 21 августа - 40-летняя годовщина ввода русских танков в Прагу. И это дало мне такие дополнительные силы, что я смогла метнуть копье дальше Абакумовой". От этих слов у меня аж сердце прихватило. Разве так можно? Мне уже немало лет, и я знаю, как тепло относятся к нашей стране многие спортсмены, которые сейчас живут на Западе. Расскажу пару историй.

Четыре года назад в Литве праздновали 40-летие Сабониса. Сабо пригласил четырех россиян - меня, Александра Яковлевича Гомельского, Ткаченко и Тихоненко. Но Папа заболел и уехал лечиться в Хьюстон, а Тихого буквально за пару дней до вылета назначили главным тренером "Динамо". Валера прибежал ко мне, бухнулся на колени и сказал: "Антоныч, прошу - упади так же перед Сабасом и попроси его не обижаться. Ну не могу я, только получив такое назначение, отпрашиваться у клубного руководства на пьянку".

В общем, из россиян поехали только мы с Ткаченко. Плюс уже в Литве к нам присоединились известный баскетбольный менеджер Шабтай Калманович и артист Володя Винокур. И представьте себе картину: зал на 500 человек, правительство Литвы в полном составе, президенты "Портленда" и "Реала", чиновники ФИБА и НБА. Не считая нас - сплошь "натовцы". Первые пять минут Сабо говорил со сцены на литовском. Благодарил Бога за то, что родился на литовской земле и смог прославить свою страну. А потом перешел на русский и сказал буквально следующее: "Спасибо великой стране СССР, в советских окопах которой я, рядовой пацан из Литвы, нес свою службу под руководством великого Гомельского. Там я вырос и закалился - чтобы стать тем Сабонисом, которого вы все знаете". Я когда это услышал - слезы выступили. Настолько искренне, от души все было сказано. Сабонису было плевать на политику. Он заслужил право говорить все, что думает.

Вторая ситуация... Вы ведь тоже присутствовали летом на праздновании в Литве 20-летия Сеула. На третий, последний день торжеств, когда уже отгремели салюты, мы с Сабо и Марчелой (Шарунасом Марчюленисом. - Прим. "СЭ") проводили Волкова на самолет - ему надо было торопиться на заседание украинской Рады. Остальные разошлись часа в три ночи - остались только мы втроем. Сабо, Марчело и я. Так до самого утра сидели - и во все горло пели русские песни! В половине девятого погрузили в машину "мертвого" Марчелу - не пьяного, а просто дико уставшего. А потом я пошел провожать Сабониса. В той самой советской олимпийке, в которой ходил в Сеуле. Так Арвидас стащил с меня эту куртку, поцеловал буквы "СССР" и сказал - сильнее Советского Союза, Гомельского и той великой команды он никогда и ничего в мире не любил...

Фундаментом этой сборной был гигантский, каторжный труд. Она строилась на растворе из пота, крови и слез - как победных, так и после поражений. Там все играли и бились за идею, не думая о деньгах. Гомельский умел заряжать людей своей энергией так, что они готовы были умирать на тренировках. Недаром МОК официально признал ту команду лучшей в истории сборной СССР во всех игровых видах спорта.

-Вы в Сеуле фактически работали не только врачом, но и вторым тренером?

- Да. Это сейчас в штабе человек десять, а там мне приходилось быть не только доктором, но и тренером, и массажистом, и менеджером, и администратором. Кстати, на административном поприще успехов тоже хватало. Считаю очень важным вкладом в победу то, что наша баскетбольная сборная в Сеуле была единственной, которая не ходила на завтрак в столовую. Идти было прилично - минут 30. Столько же обратно, плюс время на саму еду... В общем, часа полтора - два самого сладкого и полезного сна теряется. И я предложил Гомельскому кормить ребят непосредственно в корпусе.

Вынести что-то из олимпийского ресторана было невозможно. Приходилось идти на хитрости. В ход шла черная икра, матрешки, еще какие-то сувениры. Каждый день я ложился спать в два-три ночи, а к четырем уже шел занимать пост у черного хода столовой. И в итоге делал три-четыре ходки.

Сначала нес 20 - 30 килограммов льда для больной ноги Сабониса. По специальной методике ему надо было воздействовать на травмированный ахилл контрастными ванными. Сначала плюс 52 градуса, потом - плюс 2. Засыпал лед в специально купленный пластиковый бак и добавлял чуть-чуть водички. Когда Сабонис после горячей ванны клал больную ногу в холодную, то орал сам себе на всю деревню: "Терпи, сука, терпи!" В семь утра, представляете?! А я потом в несколько заходов приносил еду для ребят.

КАК САБОНИС ОРАЛ НА МИНИСТРА

-Знаю, что, если бы не вы, никакого Сабониса в Сеуле не было бы.

- Когда Сабо впервые появился в Новогорске на предолимпийских сборах, я увидел у него в глазах огромное желание поехать в Сеул. Он просил взять его хотя бы туристом. А Папа в ответ: "Хрен тебе, а не туристом! Играть будешь..."

В Литве сразу началась настоящая паника - мол, нашу легенду губят! Несколько светил тамошней медицины приехали к министру спорта Марату Грамову. Завесили весь его кабинет диаграммами и графиками, чтобы доказать: к Олимпиаде Сабонис восстановиться не успеет. Но хитрец Гомельский тут же придумал ответный ход. Скоро у Грамова висели уже другие графики и другие, "наши" доктора говорили, что Сабонис выздоровеет. Эта "холодная война" шла несколько дней. А потом мы с Папой погрузили Сабониса в машину и повезли прямо к министру. Там Арвидас на своем, тогда еще не очень хорошем, русском рявкнул Грамову: "Я еду на Олимпиаду - и точка!". Да еще и матерком добавил, для убедительности. Вопрос, как говорится, был исчерпан.

-А как Сабонис получил ту жуткую травму - помните?

- Конечно. Это вообще была цепь каких-то роковых совпадений. Папа на тренировку приехал злой. Что-то у него не получилось в Политбюро, где он пробивал очередные блага для команды. Сабо немножко проспал, и вышел на занятие холодным. Плюс уборщица чуть позже обычного вымыла полы, и они были влажными. Гомельский сразу принялся всех гонять с максимальной интенсивностью. А у него попробуй сачкани. И Сабас, еще не разогретый, бросился за каким-то мячом... Двадцать лет прошло - а тот жуткий звук до сих пор слышу! Подбежал, щупаю ногу - ахилла попросту нет...

Сейчас, конечно, так не тренируются. Ребята работали от восхода до заката. Только официальных занятий - по четыре штуки в день. Распорядок был примерно такой. В семь утра - зарядка. На полтора часа! Затем, где-то с 11, первая тренировка - еще полтора. Плюс после обеих тренировок - обязательно броски, минут по 30. С 17 до 19 - основная тренировка. Она часто проходила на пульсе под двести. Вечером, перед сном, с 10 до 11, опять. Тренировка называлась "тысяча бросков по желанию". Хотел бы я посмотреть на игрока, у которого при Папе не возникло бы желания...

В общем, в спортзале фактически жили. Иногда вечером ко мне в медицинскую комнату ребята буквально приползали. Костерили Гомельского страшно. По молодости, конечно. Тараканов как-то пришел и говорит: "Антоныч, сил осталось только на то, чтобы, если Господь заберет Папу прямо сейчас, до могилки доползти и щепотку земли бросить".

На самом деле Гомельского они обожали. Когда выиграли Олимпиаду - подбрасывали его чуть ли не до потолка арены. Да и пахота эта тренировочная давала настоящие результаты. Помню, на предолимпийском турнире в Голландии мы всем "привозили" очков по 25 как минимум. Испанцам, которые к Олимпиаде четыре года готовились, - 40, итальянцам - 30. Только южки, с которыми мы потом в Сеуле финал играли, 15 сумели отделаться.

После такого совместного труда дружба в сборной была фантастическая. И сейчас остается. Волков как-то летел на день рождения к Сабонису, и возникли проблемы с рейсом. Так он тут же в аэропорту заказал чартер - и не опоздал! Или наоборот: Волчок, проводивший в Киеве молодежный турнир, позвонил Сабонису в Портленд, где тот тогда играл: "Приезжай, вручишь майку и приз лучшему центровому". Сабо за свои деньги купил билет и прилетел. Из Америки! Можете представить себе счастье того мальчишки, которого он награждал?

КАК ГОМЕЛЬСКИЙ НАСТРАИВАЛ СБОРНУЮ НА АМЕРИКАНЦЕВ

-За счет чего в Сеуле сборной СССР удалось обыграть в полуфинале очень сильную американскую команду?

- Вы совершенно правильно ставите вопрос: главным матчем Олимпиады для нас стал именно полуфинал. Та сборная США не уступала нынешней, взявшей золото в Пекине. Помню, едем в Сеуле на игру с американцами, я прохожу по автобусу и останавливаюсь рядом с Сабонисом: "Что думаешь?" Тот качает головой: "Жаль, не в финале с ними играем - так бы было хоть серебро". Подхожу к Волкову - то же самое: "Чудес не бывает. Шансов даже не один процент - ноль". В общем, обошел всю команду - в победу не верит вообще никто! Я к Гомельскому. На ухо ему говорю: как выигрывать-то будем? А Папа берет у водителя микрофон - и на весь автобус: "Бандиты! Не писать в штаны! Грохнем этих черных!" И спокойно садится обратно...

Как Гомельский к этому полуфиналу готовился - отдельная песня. Часов до пяти утра не спал, стучался ко мне: "Антоныч, сделай чайку бодрящего". Мне ведь мама с собой целый мешок разных чаев на травах дала. Думаю: чего это он там "колдует"?

Приехали на игру. Согласно обычному "протоколу", Папа первые полчаса в раздевалку не заходит. Ребята в это время тейпируются, а я потихоньку проверяю у них пульс. Получается 50-55, все совершенно спокойны. Юмор, анекдотики, шутки... А потом вошел Гомелъский, и я понял, над чем он работал всю ночь. Папа для каждого игрока нашел самые проникновенные слова. Вспомнил все самое лучшее, что тот когда-либо делал на площадке. Даже если это было сто лет назад, на всеми забытом турнире! После той речи Гомельского пульс у ребят уже в раздевалке подскочил до 105-115. В глазах - убежденность, что не проиграем. Когда вышли на площадку - паркет под ними плавился. А уж как они за мячом на пол падали... Словно ложились на амбразуру.

Американцы - тоже люди. Столкнувшись с таким невероятным сопротивлением, они растерялись и дрогнули. Кстати, первую победу мы одержали еще до матча. Вышли, разминаемся, и вдруг - "распальцованные" американцы. Подходят и жестами показывают: мол, это наше кольцо, идите к другому. Тут Сабо, Белый (Александр Белостенный. - Прим. "СЭ"), Валера Гоборов сразу как вскинулись! Пришлось бедному Робинсону убираться обратно на свою половину. Это был первый звоночек...

Конечно, матч получился сложнейшим. Но Гомельский настроил команду так, что проиграть она не могла. Для Папы души этих ребят были как открытая книга. Может, Блатт или Мессина разбираются в стратегии, тактике и комбинациях в десять раз лучше Гомельского. Но во всем, что касается настроя, он лучше их не в десять раз, а в целую тысячу!

Владимир МОЖАЙЦЕВ