Газета Спорт-Экспресс № 142 (4722) от 30 июня 2008 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 2

БОЙКОТ БЕРЛИНСКИХ ИГР НЕ УДАЛСЯ

В нацистской Германии решили превратить Олимпиаду 1936 года в демонстрацию немецкого расового и технологического превосходства, при этом всячески подчеркивая свои мирные устремления.

"Мы всем им покажем тот мир, который обретен нами", - писал Геббельс в "Олимпиа цайтунг" от 1 августа 1936 года, накануне открытия Игр.

Одним из вопросов, волновавших мировую общественность, был разгул антисемитизма в Германии. Под нажимом многих общественных организаций МОК счел необходимым потребовать от представителей Германии совершенно четких заверений в недопустимости какой-либо дискриминации спортсменов еврейской национальности. И хозяевам такие заверения пришлось в конце концов дать. На подготовку к Олимпиаде уже были произведены колоссальные затраты, и устроители всерьез опасались: Игры могли сорваться в любой момент. Скрепя сердцем Министерство внутренних дел Германии поручило своим представителям на сессии МОК в Вене в июне 1933 года выступить с заявлением, что всем еврейским спортсменам в Германии будет обеспечена "возможность участия" в Играх.

Член МОК, американский генерал Шерилл, владелец газеты, известный своими правыми антисемитскими взглядами, отправился в Германию и добился приема у Гитлера. При этом он меньше всего заботился о спортсменах-евреях, скорее это был выверенный рекламный трюк. Беседа была застенографирована, и ее привел Арнд Крюгер в книге "Олимпийские игры 1936 года и мировое общественное мнение": "Гитлер твердо заявил, что данное в Вене согласие распространяется на евреев вообще, но ни в коем случае не означает обязательства позаботиться об участии евреев в германской олимпийской команде". Это невозможно уже потому что "...в Германии установлено полное разграничение между евреями и немцами. Евреев не угнетают, их просто полностью отделили от немцев". Даже Шерилл был шокирован, ибо он впервые смог заглянуть за кулисы третьего рейха".

Смущение члена МОК, да к тому же американского генерала, было весьма некстати для министерства внутренних дел, и Гитлера срочно проинформировали о тактике министерства при составлении заявления для сессии МОК. В этой связи Крюгер пишет: "Рейсшпортфюреру предоставили право в качестве президента Немецкого олимпийского комитета во всех видах спорта по итогам отборочных соревнований отобрать тех спортсменов - граждан Германии, которые могут выступить за немецкую команду".

В тот же день Гитлеру доложили о том, что Министерство внутренних дел намеревалось создать видимость выполнения олимпийских правил и не лишать рейх такого пропагандистского представления. Искусная маскировка должна была прикрывать нарушения олимпийских принципов. Гитлер тактику одобрил. Он приказал сообщить Шериллу, что "Германия будет неуклонно соблюдать Олимпийскую хартию".

Еще до начала Игр стало очевидно, в какой атмосфере они пройдут. Германский фашизм решил на деле доказать всему миру правильность своих расовых теорий. Олимпиада должна была стать триумфом светловолосых "сверхчеловеков". Именно они должны были оказаться самыми способными, сильными, быстрыми, ловкими. Для достижения этого были использованы все средства, и всякий зарубежный участник Игр по замыслу хозяев должен был пройти такую "обработку", которая повергла бы его в состояние моральной депрессии.

Чтобы затмить все предыдущие Игры по размаху соревнований и числу их участников, на службу Олимпиаде были поставлены министерство иностранных дел и министерство пропаганды. Для привлечения иностранных туристов за границу была брошена целая армия специальных эмиссаров.

К проведению Олимпийских игр приурочили созыв в Берлине различных международных конгрессов и совещаний.

В программу напряженной подготовки вошел и целый ряд полицейских мероприятий, осуществленных в Германии с целью скрыть от иностранцев проводимую политику разгрома демократических организаций, репрессий, удушения демократических свобод. Министерство внутренних дел Германии и начальник полиции Берлина издали множество секретных приказов и распоряжений, которыми предписывалось, например, в период с 1 июня по 15 сентября убрать все антисемитские лозунги, запрещалось использовать заключенных на работах, проводившихся поблизости от проезжих дорог...

Становилось все более очевидным, что нацистские заправилы принимают меры к тому, чтобы превратить Олимпиаду в профашистскую демонстрацию. Американский журнал "Крисчен сенчюри" писал, что "нацисты используют факт проведения Олимпиады в целях пропаганды, чтобы убедить германский народ в силе фашизма, а иностранцев - в его добродетели".

Само собой разумеется, что для решения столь многочисленных задач, связанных с такими в конечном итоге не олимпийскими играми, потребовался громадный аппарат, который, и это неоспоримо, действовал "без сучка, без задоринки". Лишь люди, привыкшие видеть не только то, что происходит на переднем плане, были способны понять истинное значение происходившего.

Накануне Олимпийских игр по всему миру прокатилась волна гневных протестов против проведения Олимпиады в фашистской Германии. Еще в августе 1934 года в Париже состоялся международный антифашистский слет, на который прибыли почти пять тысяч представителей различных направлений спортивного движения из 19 стран. Председатель оргкомитета слета известный французский писатель Анри Барбюс говорил, обращаясь к людям разных национальностей и возрастов, религиозных и политических убеждений, о необходимости вырвать спорт из рук реакции, империализма и фашизма. По его мнению, был "сделан решающий шаг в интересах того, чтобы спасти физическую культуру и молодежь от уродливых церемоний фашизма..." К сплочению антифашистов призывали Максим Горький, Томас Манн, Мартин Андерсен-Нексе, Ромен Роллан, Рабиндранат Тагор, Леон Фейхтвангер. Пресса Европы и Северной Америки широко освещала и политические, и спортивные события слета.

В июне 1936 года в Париже состоялась конференция в защиту олимпийских идей, в которой приняли участие представители многих стран. Конференция признала проведение Игр XI Олимпиады в фашистской стране несовместимым с принципами Олимпийских игр и обратилась ко "всем людям доброй воли и друзьям олимпийских идей с призывом бойкотировать гитлеровскую Олимпиаду".

Парижская конференция призвала вместо берлинской Олимпиады организовать Народную Олимпиаду в Барселоне. В Нью-Йорке был образован Совет борьбы за перенесение Олимпиады из Берлина. МОК направил свою комиссию в Берлин, но члены комиссии не усмотрели в столице фашистской Германии ничего, "что могло бы нанести ущерб олимпийскому движению". Таким образом, несмотря на мощное движение протеста, МОК не отменил решения о проведении Игр в Берлине. Проведению Народной Олимпиады в Барселоне помешал начавшийся в Испании фашистский мятеж.

Кстати, когда в олимпийской деревне в Берлине приветствовали прибывшего на Игры почетного гостя - победителя марафонских соревнований I Олимпиады Спироса Луиса, в непосредственной близости от Олимпийской деревни проходило секретное заседание, о котором три года спустя нацистский писатель Вернер Боймельбург в своей книге "Борьба за Испанию - история легиона "Кондор" писал: "Было принято решение о создании общества "Унион", которое вскоре начало формироваться под руководством майора Александра фон Шееле. 31 июля 1936 года государственный секретарь по делам авиации генерал Мильх утвердил состав упомянутого общества и объявил, что по приказу фюрера Испания получит помощь от Германии... Александр фон Шееле, имеющий богатый опыт участия в войнах на чужих территориях, разместил свою команду на пароходе "Усарамо", доверху нагруженном самолетами, бомбами, зенитками и т.д. В ночь на 1 августа "Усарамо" вышел в море".

А в это время в Берлине Гитлер объявил об открытии Игр XT Олимпиады, которые должны были скрыть от всего мира подготовку Германии к войне.

Фашиствующие фарисеи назвали олимпийскую деревню "деревней мира". Почти все руководители служб этой "деревни мира" вскоре заняли видные посты в гитлеровской армии.

Во время Игр Берлин был увешан флагами со свастикой, встречавшейся на его улицах и площадях куда чаще, чем пять олимпийских колец. Коричневая форма нацистов затмила многоцветье спортивных костюмов участников Олимпиады. И мало кто из спортсменов знал, что творили в Берлине нацисты. Был исключен из состава участников обладатель серебряной олимпийской медали 1924 года в беге на 800 метров швейцарец Поль Мартен: нацисты в Олимпийской деревне "обнаружили", что он является женихом еврейки. Легкоатлет успел приехать в Олимпийскую деревню, однако не прошел негласную проверку, которую вели организаторы в отношении всех участников Игр. Ни Швейцария, ни другие страны за Поля Мартена не вступились, и скандал был замят.

Полицейские ищейки выискивали среди американских, голландских, шведских и, конечно же, немецких спортсменов "чистокровных" арийцев. При этом, не стесняясь, они утверждали, что целью поисков было создать новое поколение "олимпийских детей", для чего им необходимо было организовать супружеские пары из найденных "арийцев" и представительниц "Союза немецких девушек". Только так можно было, по их мнению, умножить число светловолосых и голубоглазых, а стало быть, совершенных людей.

Но Олимпийские игры напрочь опрокинули бредовые нацистские расовые теории. Ведь берлинская Олимпиада, по мнению нацистов, должна была стать демонстрацией подавляющего превосходства спортсменов арийского происхождения. Планы эти с треском провалились. В соревнованиях по легкой атлетике десять негров из команды США заняли шесть первых, три вторых и два третьих места. Лучшим спортсменом Игр был признан знаменитый темнокожий атлет, великий спринтер Джесси Оуэнс, и берлинские Игры так и называют "Олимпиада Джесси Оуэнса". Столица арийской расистской идеологии вынуждена была отдать лавры лучшего спортсмена мира негру.

Взбешенный фюрер покинул стадион, когда увидел, что темнокожий американский спортсмен завоевал четвертую золотую медаль - больше, чем все "арийские" атлеты вместе взятые.

Существует легенда о том, что Гитлер отказался поздравить Оуэнса с победой. Одна из версий этой легенды гласит, что президент МОК граф Анри де Байе-Латур "подсказывал" Гитлеру кому из олимпийских чемпионов нужно пожимать руку публично, а кого надо игнорировать. Истина, вероятно, выглядит иначе. Ловкие организаторы таким образом составили программу первого дня, что можно было надеяться на победу немецких спортсменов в двух видах: толкание ядра должен был выиграть X. Вельке, а метание молота К. Хайн. Надежды сбылись, и Гитлер пригласил обоих в ложу для почетных гостей, где и поздравил победителей под радостные крики ста тысяч зрителей. Когда трое финских бегунов выиграли забег на 10 000 м, он также пригласил их к себе и пожал им руки. Последним видом в тот день были прыжки в высоту, закончившиеся победой трех спортсменов США. Двое из них были неграми, один - белым. Гитлер посмотрел, как завершил состязание победитель в этом виде Джонсон, и покинул стадион. Байе-Латур, по-видимому, опасаясь, что этот жест даст лишний козырь противникам американского участия в Играх, обратился к своему другу по МОК, одному из руководителей СА фон Хальту с просьбой передать его опасения Гитлеру. После этого Гитлер стал приглашать только немецких победителей и приветствовал их в помещении позади ложи для почетных гостей.

Берлинские Игры имели колоссальный пропагандистский успех. Американские газеты печатали фотографии красочного праздника закрытия, а в Берлине развешивали снятые на период Игр таблички: "Не для евреев".

Несмотря на высокие спортивные результаты и широкое участие спортсменов, Игры XI Олимпиады проходили в гнетущей атмосфере милитаризма. Этот факт признает и МОК. В его бюллетене, посвященном 60-летию олимпийского движения, говорится:

"На этих Играх господствовал сильный дух милитаризма и нацизма".

Олимпиада 1936 года стала последней перед развязанной фашистами Второй мировой войной. Побывавший на Играх американский писатель Томас Вулф в романе "Домой возврата нет" так описывал дни Олимпиады: "Ежедневные спектакли, роскошные и прекрасные, буквально захватывали дух. На стадионе неописуемая игра красок... Молодые люди стояли непринужденно, смеялись и разговаривали - личная охрана фюрера. Части СС и СА, все чины и звания в самых различных форменных одеждах. Двумя шеренгами стояли они от Вильгельм-штрассе до Бранденбургских ворот. Вдруг прозвучала резкая команда, щелкнули десятки тысяч каблуков. В этих звуках слышалась война..."

Окончилась Олимпиада, и вместе с транспарантами, флагами, другими украшениями, которые срывали в Берлине и выбрасывали за ненадобностью - Игры-то прошли, отброшены были и лицемерные прикрытия истинного положения дел в Германии, истинного отношения нацистов к остальному миру.

Валерий ШТЕЙНБАХ