Газета Спорт-Экспресс № 77 (4657) от 8 апреля 2008 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

Собственный корреспондент "СЭ" в Германии встретился со знаменитым немецким спринтером - первым человеком в истории, пробежавшим 100 метров за 10 секунд ровно.

Армин ХАРИ: "ПРОСТО Я ХОТЕЛ БЫТЬ САМЫМ БЫСТРЫМ ЧЕЛОВЕКОМ НА ЗЕМЛЕ"

Питер Снелл, Абебе Бикила, Юзеф Шмидт, Эл Ортер, Вильма Рудольф, Эльвира Озолина... Эти имена звучали для меня - беззаветно влюбленного в легкую атлетику мальчика - как песня. Результаты кумиров знал с точностью до сантиметров и десятых долей секунды. И, конечно же, замирал, когда произносилось имя Армина Хари, установившего знаменитый мировой рекорд на стометровке. Тогда, в 1960-м, даже в самых сладких грезах не мог представить, что когда-нибудь буду сидеть с великим немцем за одним столом, пить кофе, рассуждать о спорте и, вообще, болтать о жизни.

Но неисповедимы пути наши. И вот весна 2008-го. Словно сошедший с иллюстраций к сказкам братьев Гримм, ухоженный городок Ландсхут. Крошечное кафе, источающее запах свежей сдобы и крепкого чая. Напротив меня в баварском пиджаке с верхней пуговицей под горло тот самый АРМИН ХАРИ - гладко выбритый, по-прежнему стройный, увы, седовласый. Но с горящими молодыми глазами!

СПРОСИТЕ У БОРЗОВА

-Читал, что вы занимаетесь недвижимостью, - начал я издалека.

- Это было уже давненько - лет тридцать тому назад, - улыбается господин Хари.

-Но сколько стоит квадратный метр жилья в Ландсхуте, знаете?

- Конечно. Это зависит от того, где расположен дом. Как и везде, здесь есть районы хорошие и не очень. А цена колеблется от двух до трех тысяч евро за метр. Если надо, могу помочь приобрести квартиру.

-Спасибо, не надо. А знаете, что в российской столице жилье дороже?

- В Москве все чересчур дорого. Наслышан.

-В России бывать приходилось?

- Однажды, еще спортсменом, приезжал в Москву - на матч против сборной СССР. С тех пор не был у вас ни разу.

-Какие воспоминания о той поездке?

- Их уже почти не осталось. Мы прилетели в Москву, выступили и улетели. Ни до соревнований, ни после - ничего не видели. Такой был график.

-С кем-нибудь из русских знакомы?

- Нет.

-А Валерия Борзова лично знаете?

- Да, однажды лет пять назад встречался с ним в Цюрихе на каком-то мероприятии.

-Борзов стал вторым после вас атлетом, который смог на Олимпиаде прервать долголетнюю гегемонию темнокожих американских спринтеров. Что думаете о нем?

- Это исключительный атлет. В 1972 году на дистанции 200 метров он был абсолютно непобедим. А на стометровке ему повезло - американцы не бежали. (Два американских спринтера опоздали на старт предварительных забегов. - Прим. "СЭ".) Если бы они тогда стартовали, он, вероятно, не выиграл бы. Но на 200 метров победил бы в любом случае.

-Но Борзов в Мюнхене так уверенно выиграл стометровку...

- Так не было же двух американцев! Их, наверное, он не побил бы. Впрочем, что об этом сейчас говорить? Золотая медаль - это золотая медаль.

-Многие называют вас гением спорта. Вы действительно гений?

- Нет. Просто во мне совпали кое-какие качества, необходимые для хорошего спортсмена. Когда они собираются в одном человеке, то говорят о таланте. Может быть, даже о большом таланте. А гений... Это нечто особое, некое вселенское понятие. Как Иисус. Ну, хорошо, пусть как кайзер, король. Я не такой. Я был нормальным легкоатлетом. Наверное, не совсем дурным. В общем, все это стечение обстоятельств. И везение. Имею в виду подаренное мне природой тело. Кроме того, я был невероятно честолюбив, уверен в себе. Шел наверх, жаждал победы. Одного лишь участия было для меня явно мало - я хотел только побеждать. Вот говорят: главное - участие. Но это же далеко не все! Все - это только золотая медаль. И я достиг всего, чего хотел, - стал мировым рекордсменом, олимпийским чемпионом. И сразу же завершил карьеру.

-Почему вы так быстро бегали?

- Спросите об этом Борзова. Он мне потом подражал (смеется). Думаю, Валерий лучше знает ответ на этот вопрос. Или даже не он, а те люди, которые его окружали, готовили к соревнованиям.

-Но все-таки можете сказать, в чем был секрет вашей скорости?

- Просто я хотел быть самым быстрым человеком на Земле.

-Об этом мечтали все...

- Но для этого еще надо было очень многое делать.

И СНОВА ПОДАЮ СИГНАЛЫ!

-И что вы делали?

- Я был очень усердным, думал, как именно надо бегать, постоянно размышлял, что можно сделать лучше, усовершенствовать. И, как уже говорил, много необходимых спринтеру "подарков" получил от Бога. Речь не только о том, что у меня длинные ноги, соответствующие мышцы, прекрасная реакция, позволявшая отлично стартовать. Очень важен характер. Я был старательным, честолюбивым. И достаточно в себе уверенным. Ведь спортсмен, который чего-то стремится достичь, должен быть в себе уверен. При этом я не был в Германии любимцем. Делал далеко не все, что мне говорили другие, придерживался своей линии. Почему, собственно, я должен был сходить с пути, который приносил успех? Мне предлагали другие дороги, но они явно не вели к победам. В общем, я шел своим путем. И был прав - мне не нужно было никому говорить спасибо. Кое у кого это в конце концов вызвало большое раздражение. И тогда я завершил карьеру.

Но я еще живу! И снова подаю сигналы - поддерживаю юные таланты. По сути, никто не считает это важным. А я еще сорок лет назад говорил, что надо этим заниматься. Жаль, у меня не было времени - я должен был устраивать свою жизнь, кормить семью. Но сейчас здесь, в Германии, хотя и на сорок лет позже, но все-таки делаю то, что считал необходимым. Конечно, устроить все было трудно - для этого потребовалось много денег. Моя организация поддерживает детей с четырехлетнего возраста - не только будущих легкоатлетов, но и тех, кто интересуется другими видами спорта. Работать нелегко - государственных денег еще нет, мы получаем средства от фонда помощи спорту, но они в конце концов идут потом куда-то наверх и до детей не доходят. Меня это не устраивает.

-И где вы находите деньги?

- У предпринимателей. Деловые люди поддерживают молодые таланты. Это происходит при моем непосредственном участии, и в результате средства идут туда, куда надо. Конечно, проблемы возникают, но дело движется.

Уже два года основанная мною организация помогает детям заниматься спортом. Наверное, нечто подобное есть и в других странах... Я хочу создать мальчишкам и девчонкам из бедных семей нормальные условия для тренировок. Это, на мой взгляд, должно способствовать будущим большим победам немецкого спорта.

Многие виды в Германии теряют популярность - обращаю на это внимание уже три-четыре десятилетия. Если мы не начнем выстраивать организационную вертикаль с самого низа, то многие спортивные дисциплины у нас просто перестанут существовать. Приходится говорить об этом вам, российскому журналисту. Впрочем, немцам я тоже об этом рассказывал. Но, увы, резонанс небольшой.

-Иностранным мальчикам и девочкам тоже помогаете?

- Я занимаюсь только с немецкими детьми. Хотя ничего не имею против иностранцев. Но я не могу поддерживать того, кто через пару лет будет играть, например, против футбольной сборной Германии.

"ГАРЛЕМ-СИНДРОМ"

-Правда, что родители мечтали видеть вас скрипачом?

- Ну, не так чтобы очень. Я хотел научиться многим вещам. И сегодня был бы не против уметь сразу многое. Но ведь это крайне трудно. Практически невозможно. А после занятий на скрипке я надевал спортивную форму. Я всегда не мог без движения. И сегодня дело обстоит так же.

-Выходит, спорт был для вас интереснее, чем музыка?

- Знаете, я быстро понял, что из меня не выйдет большой скрипач.

-Говорят, вы были невероятно подвержены так называемому "Гарлем-синдрому" - то есть мечтали с помощью спорта подняться по общественной лестнице высоко наверх...

- В общем, можно сказать и так. Воспитывался я в относительно скромной, небогатой семье, мой отец был горняком. Я очень хотел выбиться в люди, хорошо зарабатывать, стать известным. И сегодня есть дети, у которых подобная ситуация.

-Но сейчас уровень жизни в Германии достаточно высок. Чтобы быть обеспеченным, уже не обязательно идти в спорт и подвергать себя огромным физическим нагрузкам. Теперь есть множество сфер, в которых тоже можно хорошо зарабатывать. Наверное, и это определенная проблема для спорта в Германии?

- Не согласен.

-Но, например, в футболе, по мнению менеджера "Баварии" Ули Хенесса, дело обстоит именно так.

- Не надо сравнивать футбол с другими видами. В нашей стране два с половиной миллиона бедных детей, которые не могут заниматься спортом - он стал чересчур дорог. Часто бывает так: у детей тяга к движению, и родители отдают их в спортивные школы. Но уже через полгода, когда приходят первые счета - за спортивную форму, велосипед, хоккейные коньки или клюшки, поездки на поезде или на автобусе, - детей сразу же забирают из секции. И это уж совсем плохо - мальчишки и девчонки становятся несчастными, их лишают занятия, приносившего море удовольствия. В результате на улицах мы встречаем восьмилетних детей с банкой пива и сигаретой. Уверен, что ни одна страна этого не хочет: ни Германия, ни Россия, ни Китай.

В том числе и поэтому взялся за эту проблему. К счастью, меня поддерживают многие предприниматели. Хочу, чтобы деньги шли к детям напрямую - не через клубы и федерации. Это не всем нравится. Федерации, естественно, заявляют, что средства нужно сначала переводить им и уже они будут определять, куда именно их направлять. Но если будет так, то до детей эти деньги точно не дойдут. Уверен, такая ситуация не только у нас.

ФРИДРИХСХАФЕНСКАЯ ЭПОПЕЯ

-Вернемся к спортсмену Армину Хари. Первым крупным турниром, который вы выиграли, стал чемпионат Европы 1958 года. Вы сотворили сенсацию, победили всех признанных фаворитов, но тем не менее многие, особенно в Германии, вам не очень симпатизировали. Почему?

- Потому что я был упрямым, шел по собственному пути. И не совсем вписывался в то время. Многим не нравилось, что я им не подчинялся. Я же готов был придерживаться порядка, но не подчиняться.

-Вы были не таким, как все?

- Поэтому и добивался других результатов.

-Какие "другие" пути вы выбирали?

- Я искал трудные дороги и не хотел от них отказываться. Повторяю, это многим не нравилось. А еще был неудобен потому, что получил все, к чему стремился, - стал мировым рекордсменом, завоевал олимпийское золото. И в конце концов добился симпатии людей. Но путь был тяжелый, никто не верил, что я смогу успешно пройти его в одиночку. В те годы я познал многое... Сами понимаете: если у вас есть деньги, то вокруг всегда много людей. И в спорте то же самое: если добился успеха, у тебя невероятное количество друзей. Но стоит однажды получить травму, и девяносто процентов этих так называемых друзей от тебя отворачиваются. От таких людей надо отказываться без сожаления.

-Впервые вы преодолели стометровку за 10,0 еще в 1958 году во Фридрихсхафене. Почему мировой рекорд тогда не был засчитан?

- Прежде всего никто во Фридрисхафене не мог поверить, что я показал 10,0. В это тогда вообще ни один человек в мире не верил... Потому все так скрупулезно и проверялось - скорость ветра, секундомеры. Какой-то проверке даже подверглись судьи. Потом решили заняться дорожкой. По правилам, стометровая прямая может иметь уклон до 10 сантиметров. Во Фридрихсхафене на пяти дорожках из шести уклон был меньше десяти сантиметров. На моей он оказался одиннадцать... Если бы я бежал по любой другой дорожке, то все было бы в порядке... Я еще понимаю, если бы уклон превышал норму на пять сантиметров. А тут всего-то на один!

-Почему, собственно, у судей было такое рвение?

- Так поступают только немцы. Подобное не произошло бы ни в России, ни в Италии, ни в Китае. Нигде. Сейчас я могу об этом говорить - мне уже все равно.

-Если бы 10,0 показал не Хари, а, предположим, Шульц, то судьи тоже все так же тщательно проверяли бы?

- Думаю, с Шульцем или Мюллером произошло бы то же самое. Хотя мое имя в той истории тоже имело некоторое значение.

-Но в принципе немецкая педантичность - это совсем неплохо...

- Знаете, нет пророка в своем отечестве. Сегодня по той фридрихсхафенской эпопее я уже не плачу, да и почти ее не вспоминаю. И не гляжу каждый день в зеркало, не разговариваю со своим отражением: "Боже, Хари, каким прекрасным ты был 50 лет назад! И как жестко с тобой обошлись!" Рассуждаю всегда так: "Завтра - первый день остатка моей жизни". Все остальное меня не интересует. Оно уже прошло. Да и что, в конце концов, поделаешь? Если бы я бегал сегодня, то зарабатывал бы кучу денег. Но тогда было другое время. И что теперь из-за этого плакать?

-Кстати, сколько вы получили за мировой рекорд?

- Меня вознаградили только рукопожатием. Больше ничем... В одном интервью 1960 года я заявил: функционеры должны быть для атлетов, а не атлеты для функционеров. Так после этого меня дисквалифицировали на 9 месяцев! Якобы такими высказываниями и такими поступками наношу вред федерации. А я и сегодня так же говорю. Никогда от своего не отступаю... Ну разве можно с 500 атлетами посылать на Олимпиаду 2 тысячи функционеров? Впрочем, так везде...

ДВА РЕКОРДА ЗА ПОЛЧАСА

-Свой официальный мировой рекорд вы установили 21 июня 1960 года в Цюрихе. В течение тридцати минут вам пришлось дважды преодолеть стометровку за 10,0. Почему так случилось?

- Поначалу мне вообще запретили стартовать в Цюрихе - легкоатлетическая федерация Германии хотела поберечь атлетов перед Олимпиадой в Риме. Но мне очень хотелось выступить именно в Цюрихе. На стадионе этого швейцарского города была тогда самая быстрая дорожка Европы - на ней устанавливалась уйма мировых рекордов. В конце концов организаторам соревнований удалось выбить у нашей федерации разрешение на мой старт. Когда я об этом узнал, то оказалось, что на Цюрих уже нет ни одного авиарейса. Но мне все-таки удалось улететь - на грузовом самолете! Добрался, чуть поспал в отеле и на стадион. На стометровке были заявлены лучшие европейцы, что меня вполне устраивало - я знал, чего хочу. И сразу же показал результат, о котором мечтал, - 10,0. Увы, его не признали. Почему? Ни один человек до сегодняшнего дня об этом не знает.

-По версии судей, вы сделали фальстарт...

- На самом деле его не было. И результаты забега нельзя было потом аннулировать. Стартер-то ведь не остановил нас вторым выстрелом... Естественно, я был очень разочарован. Но через несколько минут ко мне подошел один журналист и сказал: мол, есть правило, согласно которому я в таких случаях могу пробежать еще раз. Однако при этом вместе со мною должны выступить как минимум два человека из первого забега. Но все спринтеры хотели в тот день пробежать еще и 200 метров. В общем, не без труда нашел все-таки двух бегунов - швейцарца и немца. Очень хотел доказать, что и во второй раз подряд могу показать мировой рекорд. В повторном забеге рванул со старта очень поздно - боялся, что опять скажут о фальстарте. И секундомеры снова показали 10,0. Между прочим, сорок лет спустя я случайно встретился с одним из судей, находившихся в бригаде, аннулировавшей результаты того первого забега в Цюрихе. Подошел он ко мне и говорит: "Извините, господин Хари. На протяжении всей жизни несу груз того несправедливого по отношению к вам решения". И такое было... Конечно, стартуя в течение тридцати минут во второй раз, я очень рисковал: мог показать и худший результат. Тогда бы говорили: вот, видите, в первом забеге Хари действительно сделал фальстарт. Но этого не было. В общем, я получил то, что хотел. И на Олимпиаду в Рим поехал фаворитом.

-Недавно читал, что специалисты фирм Longines и Omega изучили видеозапись вашего первого забега, после чего заявили: у Хари действительно не было фальстарта. Известно также, что в том забеге один из судей зафиксировал даже 9,8...

- Разумеется, мне обо всем этом известно. Но, думаю, что 10,0 был тогда все-таки объективный результат.

-Известно, что вы всегда очень здорово стартовали. У вас была какая-то исключительная реакция?

- Да, реакция у меня была очень хорошая.

-И именно поэтому многие думали, что вы делали фальстарты?

- Может быть. На глаз, особенно находясь на определенном удалении от места событий, очень тяжело было все точно разглядеть.

-История с фальстартами преследовала вас и на Олимпиаде в Риме. В частности, в финале.

- Тогда я действительно рванул раньше выстрела. Случись это во второй раз, и все - я зритель.

-Специалисты и болельщики были поражены, что в той ситуации вам удалось сохранить спокойствие...

- На самом-то деле я, конечно, тоже нервничал. Но и тогда четко представлял, какой цели мне надо достичь. Понимал, что ради этого забега работал всю свою жизнь. И еще знал, что выиграю. Даже после фальстарта. Если бы не был уверен - проиграл бы! Сдаваться было нельзя.

-И все-таки, как вам удалось в таком переплете справиться с нервами?

- Я люблю острые ощущения, мне нравится чувствовать напряжение. Да, в Риме я выиграл, но мое преимущество над соперниками было меньше, чем я ожидал, - не такое значительное, как в предварительных забегах. Но я специально сидел на старте и ждал, пока все побегут. Просто вынужден был так сделать. В итоге на начальном отрезке проиграл соперникам 3 - 4 метра. Пришлось потом догонять и обгонять. Слава богу, получилось...

МОИМ ДОПИНГОМ БЫЛ СОПЕРНИК

-В следующем после римской Олимпиады году, когда вам было всего 24, вы завершили спортивную карьеру. Почему так рано?

- Я всего добился. Всего, чего хотел.

-Неужели не мечтали пробежать стометровку за 9,9?

- Нет. У меня уже был мировой рекорд. Мне хватало. Я вообще такой человек: все пытаюсь сделать только превосходно. А когда сделаю, сразу теряю к этому интерес. Вот строю сам для себя дом. Если вижу, что он по-настоящему хорош, то все - он меня уже не интересует, я должен делать что-то другое. Мне необходимы новые задачи. Люблю браться за то, что другие еще не делали. Но, как известно, кто много трудится, тот много и ошибается. В моей жизни ошибок было много... Между прочим, далеко не все готовы в этом признаться.

-Читал, что вы закончили со спортом из-за проблем с функционерами. Говорят, последней каплей стала история, приведшая к очередной дисквалификации: вы якобы добирались на соревнования не на автомобиле, а на поезде, что было дороже. В результате вас отстранили от выступлений на 4 недели...

- Разница в затратах была 70 марок. Меня за такое "расточительство" действительно дисквалифицировали - и не на четыре недели, а на шесть. А потом еще на 9 месяцев за откровенные высказывания. Как только срок дисквалификации истек, я тут же объявил о своем уходе. Был, конечно, большой шум: мол, как можно в расцвете сил - в 24 года - перестать бегать... Но я своих решений не меняю.

-Помните, когда в последний раз пробежали 100 метров?

- Точную дату не назову. Но это было в 1960-м на каком-то международном спортивном празднике. После этого ни разу! Поверьте, отказаться от бега было нелегко. Не проще, чем победить на Олимпиаде.

-Вы могли бы "выбежать" на стометровке из 10 секунд?

- Да, на тартане. Но мы соревновались на гаревой дорожке.

-А какой результат могли бы показать в сегодняшних условиях: в современных шиповках, на быстрых дорожках, пользуясь всеми достижениями нынешней спортивной науки и медицины?

- Прошу вас, избавьте меня от таких вопросов - мне трудно на них отвечать.

- Какие мысли возникают у вас, когда вы видите впечатляющую мышечную массу нынешних спринтеров? И что думаете о медикаментах, которые они сегодня принимают, чтобы быстро бегать?

- Почему вы сразу не скажете, что хотите узнать мое мнение о допинге? Мне неизвестно, какие медикаменты принимают сегодняшние спринтеры. И принимают ли вообще. Но все выглядит не очень хорошо... А вообще я максималист. Тот, кого поймали на допинге, должен быть дисквалифицирован пожизненно. И не иметь больше второго шанса!

-Все спринтеры сейчас выглядят, как культуристы, что, конечно же, говорит о том, что они наращивают мышцы, не только работая в тренажерном зале. Но на допинге ловят только очень немногих...

- Все дело в том, что контроля по-прежнему недостаточно. Вот финалы стометровки на крупнейших турнирах. После забега допинг-контроль проходят, как правило, те, кто показал два лучших результата. А чаще всего вообще лишь один победитель. Если же у него обнаруживают допинг, следует тестировать того, кто финишировал вторым. Но и он тоже вряд ли чист. Все восемь, как правило, с допингом. И что же, каждому сначала вручать золотую медаль, а потом, после контроля, ее лишать? Это же смешно. И на Олимпиадах такое невозможно. Но если бы контроль проводили по такой схеме, то все именно так и происходило бы. И это печально.

Смотрите: сегодня, когда ловят на допинге, дисквалифицируют максимум на два года. Если парню 19 лет, то в 21 он уже возвращается. Эти два года он продолжает глотать запрещенные медикаменты, наращивает мышечную массу, набирает великолепную форму. А перед окончанием срока дисквалификации принимать допинг прекращает. Разве это нормально? Если бы дисквалификация длилась 10 лет, то человек мог бы снова вернуться в спорт лишь в 29, когда его поезд уже ушел. И спортсмены, зная о таком возможном наказании, хорошо бы подумали перед тем, как принимать запрещенные медикаменты...

-В ваше время допинг был?

- Я не пил даже кофе и колу. Только пиво. И только после забега. А допингом для меня всегда был мой соперник.

-Что думаете о выдающихся спринтерах последних лет: Льюисе, Баррелле, Бэйли, Грине, Монтгомери и нынешнем мировом рекордсмене Асафе Пауэлле, пробежавшем стометровку за 9,74?

- Я всегда рад мировому рекорду. Действительно рад. Но только если знаю, что это честный и "чистый" результат. Вот, например, Карл Льюис возвращается в США с кучей золотых олимпийских медалей, а через два года говорит, что всех их завоевал, принимая допинг. Что я должен думать о таких людях? И что тут говорить? Повторяю, я рад, когда люди, честно трудясь, показывают выдающиеся результаты, зарабатывают хорошие деньги. Я вообще не завистливый. Время-то изменилось. Что делать, если я появился на свет на несколько десятилетий раньше, чем нынешние хорошо обеспеченные в материальном плане спортсмены? Когда сегодняшние ребята показывают необходимый результат, у них сразу появляется все, что предлагает планета Земля. И это нормально. Если же человек зарабатывает огромные деньги, но при этом его спортивные достижения, мягко говоря, скромны, то это вызывает определенные размышления, после которых мне трудно быть сдержанным в высказываниях. Когда 19-летний футболист сразу же получает миллионы евро, как это происходит в наших футбольных клубах, к чему это может привести? Да ни к чему хорошему! Как для самого футболиста, так и для окружающих. Стоит кому-то забить один гол, как он тут же благодаря СМИ становится чуть ли не лучшим форвардом мира. Но ведь речь идет о молодых людях! Я же знаю, как трудно выдержать испытание славой. И как быстро и глубоко потом можно упасть. Очень многие с этим не справляются. Конечно, и в наше время ситуация в СМИ была непростая, но сейчас дело обстоит особенно плохо. Не клубы и не менеджеры убивают спортсменов. А именно СМИ... Они редко объективны. Если Клозе забивает, он сразу же лучший в мире. Если же нет - то худший форвард Германии.

ПОБЕГУТ ЛИ ЖЕНЩИНЫ БЫСТРЕЕ МУЖЧИН?

-Вернемся все-таки на легкоатлетическую дорожку. Как быстро человек вообще может пробежать стометровку? Где граница его возможностей?

- В 1960-м никто и не представлял, что когда-нибудь спортсмены будут бегать на тартане. Кто знает, какой будет дорожка в будущем? Может быть, когда-нибудь для преодоления спринтерской дистанции человеку, как кенгуру, понадобится всего три или четыре прыжка? Не знаю. Могу только сказать, что с той подготовкой, которая была у нас в 1960-м, мы и сегодня выглядели бы на стометровке достойно. Естественно, пребывая в одинаковых условиях с нынешними спринтерами. И, разумеется, без всякого допинга.

-Некий профессор из США утверждает, что через двести лет женщины будут бегать быстрее мужчин.

- Не слышал об этом. Но вполне может быть - если допинг будет влиять на женщину больше, чем на мужчину...

-Полгода назад я беседовал с известным борцом с допингом профессором Франке. Мне показалось, он был настроен пессимистично. Франке не сомневался, что на Олимпиаде в Афинах все участники финала на стометровке были, мягко говоря, нечисты...

- Это же очевидно - тем, кто обязательно хочет побеждать, без допинга обходиться все труднее. Видите ли, коммерция и бизнес чересчур откровенно вторглись в спорт. И еще медицина. Когда я получал травму, то шел к массажисту. Он массировал столько, сколько можно и нужно. Когда же в спорт пришла медицинская наука, появился и допинг - зло, от которого нужно как можно скорее избавляться. Если я болен, то действительно должен идти к врачу. Но не тогда, когда у меня маловато мышц для успеха на спортивной арене. Посмотрим, что будет в Китае... Главная опасность в том, что на Олимпиадах слишком много коммерции. У Игр пока еще большой кредит доверия. Но если ему наступит капут, то о настоящем спорте можно будет забыть.

-Каким представляется вам идеальный спринтер?

- Один знаменитый американский тренер как-то сказал: "У бегуна на короткие дистанции должны быть длинные мышцы. Ему необходимо быть прилежным, талантливым, иметь хорошие мозги". Спринтер должен быть готов к тому, чтобы постоянно совершенствоваться, развиваться. Если хочешь наверх - надо много работать. Так же, как и в бизнесе. Полагаю, спринтеры - особые люди. Они должны быть уверены в собственных силах, точно себя оценивать. Последнее, между прочим, довольно сложно. Очень важно не переоценить себя и не недооценить. И надо быть дерзким. Правда, в меру. Чрезмерная дерзость только вредит.

-Ваш жизненный девиз?

- Я его уже называл: завтра - первый день остатка моей жизни. Поэтому думаю только о том, что происходит сегодня и что будет завтра. Но не о прошлом. Плакать о нем запрещено. Слезы о прошлом - это не жизненный эликсир. Это вообще ничего.

-Вы счастливый человек?

- Я никогда не бываю полностью доволен. Поэтому не могу сказать, что по-настоящему счастлив. После того как что-то сделаю, тут же ставлю перед собой новую цель. И если иду к ней чересчур медленно - тоже не чувствую себя счастливым. Стараюсь не делать лишних остановок: мне 71 год, и у меня осталось не так уж много времени - не знаю, когда Господь меня заберет.

-Спортом для себя сейчас занимаетесь?

- К сожалению, мало, потому что должен много работать. Хотя надо бы режим изменить - расслабляться-то необходимо. Но пока не получается... Из-за этого тоже расстраиваюсь.

-Какова сегодня ваша главная в жизни задача?

- Хотя бы пару лет оставаться в нормальной физической форме. Как сейчас. И чтобы мой фонд помощи детям существовал всегда - не только, пока я жив.