Газета Спорт-Экспресс № 273 (4553) от 27 ноября 2007 года, интернет-версия - Полоса 4, Материал 1

Юрий ГОЛЫШАК

ДОРОГИЕ МОИ СТАРИКИ

Съездил днями в Ярославль к доброму знакомому Алексею Яшину. Прошлись по коридорам "Арены-2000", заглянули в подсобку. Где и увидел я на стене две фотографии: на одной, обнявшись, - Владислав Третьяк и Сергей Капустин, очень похожие. На другой - вовсе близнецы, Виктор Жлуктов и Хельмут Балдерис.

Вот судьба! Благополучнейший во всех смыслах Владислав Александрович - и Капустин, трагическая жизнь, смерть до срока. Валерий Жиляев, начальник хоккейного "Спартака" конца 70-х, рассказывал мне про него:

- Через такие муки парень прошел, чтоб из ЦСКА уйти в "Спартак"... А как перешел, поехала команда на сбор в Алушту, и Капустин взял с собой пятилетнего сына. Тот то ли перекупался, то ли еще что - там, в Алуште, и умер. Представляете, Капустину каково? Языки-то злые вокруг: "Бог наказал за то, что в "Спартак" перешел..." Сделал я Капустину квартиру в Олимпийской деревне, поближе к кладбищу, где ребенка похоронили.

Виктор Жлуктов нынче мучается ногами от операции до операции. Едва ходит. А Хельмут Балдерис, к которому я как-то приехал в Ригу, встречу назначил на Домской площади и приехал на "бентли". Судьба...

Профессия подарила мне счастье общаться с чудесными стариками. Многого теперь не забыть.

Не забуду, как в редакцию "Правды", где служил в начале 90-х, пришел Владимир Семичастный. Я, учившийся на истфаке, лишился дара речи, способен был лишь на хриплые междометия. Семичастный! Вот она, история, можно потрогать! Рукопожатие у Владимира Ефимовича было крепкое. Взгляд - тяжелый.

Отошел я, впрочем, быстро, перехватив инициативу у старых правдистов, которые толковали о своем. Достаточно было одного слова - "Лобановский". У человека, державшего в руках КГБ, снимавшего Хрущева, загорелись глаза. Семичастный подсел поближе...

- Как слышу про киевское "Динамо" - что-то вздрагивает внутри. Почти пятнадцать лет эту команду курировал, все вопросы через меня решались. Сейчас я тебе такое расскажу...

Рассказывал два часа. Оставил после телефон - "Звони!".

До сих пор жалею, что не позвонил.

Не забуду, как мне, юному корреспонденту, дожидавшемуся кого-то из спартаковцев на лавочке в Тарасовке, Николай Петрович Старостин вручил томик Паустовского. Зачем? Почему? Старостин ушел - а я оцепенел. Даже "спасибо" из себя не выдавил, так и сидел с книжкой в руках. А на балконе третьего этажа стоял с сигаретой Олег Иванович. Усмехался. Наверное, надо мной...

Книжка - вот она, на полке. Спасибо, Николай Петрович.

Не забуду, как звонил в дверь дома на Смоленской площади - а мне не отвечали. Что за чертовщина?! Договорились же, полчаса как договорились!

Телефона под рукой не было - пришлось возвращаться в редакцию. Судорожно набрал номер. Василий Трофимов, великий футболист, правый край на все времена, даже растерялся:

- Вы приходили? Как же так...

Василий Дмитриевич, забытый миром старик, просто не слышал звонка. Я снова помчался на Смоленскую. Он рассказал, что родное "Динамо" о нем знать не знает, многие думают, что его уж нет. "А это не я вовсе умер, а Вася Карцев. Хороший был мужик..." Говорил, что радость осталась одна - прогуляться пешечком до родного стадиона. Или завести древний "Москвич", проехаться не спеша по Москве.

Потом я узнал, что в дне сегодняшнем ориентировался Василий Дмитриевич с трудом, и уж, конечно, никуда не ездил. Но память, - что же это была за память, как же он вспоминал!

- Стрельцов? Ничего особенного. Гений в нашем футболе вообще один был - Пека Дементьев. Из защитников клоунов делал, в финтах не повторялся...

Не забуду, как прибыл в Самару к Александру Комарову, чемпиону мира по хоккею 54-го. Сколько их живых, тех чемпионов? Пучков умер, Жибуртович совсем плох, Шувалов едва ходит... Все. И Комарова, третьего живого, в добром здравии найти я никак не рассчитывал.

А он, оказалось, гоняет по волжским берегам на желтой "Оке". Ходит в стильном джинсовом костюме. Взлетает на пятый этаж без лифта - пока я, корреспондент, страдаю одышкой где-то позади. Ни футбол, ни хоккей в городе не пропускает. Охотно поддерживает разговор на деликатные темы: "Сейчас у меня третья жена". Закуривает. Предлагает по стопке - за знакомство. А потом, фотографируясь, надевает пиджак чемпиона мира, увешанный сверху донизу боевыми орденами. Достает с полки книгу 1953 года - первый учебник хоккея. И читает дарственную строку: "От автора - соавтору. Анатолий Тарасов"...