Газета Спорт-Экспресс № 112 (4392) от 22 мая 2007 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 2

ЧКАЛОВ

Может быть, и сегодня нам нужно что-нибудь похожее, подобное? Я, правда, опасаюсь аналогий, в этом случае невольно проводимых, и в особенности повторения некогда пройденного - зачем же тогда поворачивали, считали, что перестроились?

И тем не менее. Может быть, сегодня опять нужны какие-нибудь рекорды - скорости, высоты и чего угодно, - которые всех без исключения впечатлили бы и отвлекли от будней в их неразрешимости-необратимости, от страха перед настоящим и некоторых сомнений в самом факте будущего?

Однако подозреваю, что для сильного впечатления от рекорда одной экстремальности жанра, в коем установлен он, недостаточно. Необходим, как и когда-то, рекордсмен-герой, тот, кто всех привлек бы к себе самим типом характера и внешности, самой натурой, способной расположить к себе и чуткую, и толстокожую публику. Говорят, что теперь существуют различные технологии, как преподнести массовому зрителю желаемого им персонажа. Но, насмотревшись за долгую жизнь всякого и испытав разные формы обольщения, дожив до эпохи преклонения перед телеведущими, утратив постепенно значительную часть иллюзий, я давно уже не верю в одни лишь технологии - и тем более в технологов.

...Город Чкалов переименовали обратно в Оренбург полвека назад. Переименование, замечу, особой тени на знаменитого летчика не бросало - метили скорее в его покровителя. Тенденция - принизить всех сталинских выдвиженцев - увлекала достаточно многих в ту пору. В этом виделся прежде всего поиск и восстановление справедливости. Культ Сталина зиждился и на культе фигур, назначенных вождем первыми в своих цехах. А то, что зачастую бывали они первыми среди равных, широкой публике не докладывали: как позднее пел Окуджава: "Всем надо на кого-то молиться".

Товарищ Сталин был не глупее своих будущих критиков. Этих равных, придержанных в пользу первых и оцененных в педагогических целях поскупее, он держал в уме - для обеспечения тезиса о том, что незаменимых у нас нет: "Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой". И все же приказывал от имени страны вождь обычно тем, кто по всем параметрам (и по имиджу, разумеется) подходил к роли в героическом спектакле, самим же Иосифом Виссарионовичем и сочиненном.

Валерий Павлович Чкалов к своей роли подходил никак не хуже, чем два с лишним десятилетия спустя Юрий Алексеевич Гагарин. При том что в проявлениях натуры сталинский сокол бывал и стихийно ярче - сказывалось время большого стиля, в котором он действовал. Покровительство вождя упрощало, вероятно, жизнь первого пилота, но вряд ли он нуждался в Сталине-покровителе больше, чем Иосиф Виссарионович в своем Чкалове. И Чкалову позволялось многое: тридцатые годы, по сталинскому замыслу, должны были войти в сознание свидетелей и память потомков временем не репрессий, а неслыханных рекордов.

Валерий Чкалов не воевал в Испании, как Анатолий Серов, чьим именем тоже назвали город. Но и сама работа испытателя, и спортивная составляющая совершаемых им перелетов откровенностью риска возвращали ощущениями к началу авиации - восторгу перед чудом человеческих возможностей...

С 1936 года в стране стали регулярно проводиться чемпионаты по футболу и разыгрываться Кубок. Валерий Павлович старался не пропускать важных матчей. На стадионе "Динамо" он смотрелся фигурой номер один по всему, так сказать, комплексу восприятий, какой могли испытывать советские граждане при виде летчика, ходившего официально в великих во времена, когда вслух великим называть привыкли только товарища Сталина.

После игры, где "Локомотив" победил тбилисских динамовцев в борьбе за впервые учрежденный Кубок СССР, Чкалов отбил триумфаторам-железнодорожникам поздравительную телеграмму.

Этот случай великолепно и подробно уже рассмотрен моим другом Акселем Вартаняном - и я прибегну к короткому пересказу ради единственного штриха-добавления к мифу о Чкалове.

Динамовцы Москвы в Кубке-1936 не участвовали - уехали в турне по Чехословакии. Но, как первым чемпионам Союза, им обещана была возможность сразиться по возвращении с теми, кто победит. Поэтому назвать железнодорожный клуб обладателем кубка никто не торопился. Поздравительную телеграмму от Чкалова опубликовали в "Красном спорте" под отчетом о победе "Локомотива". Но еще ниже на газетной полосе стояло сообщение о продаже билетов на матч за кубок между "Динамо" и "Локомотивом".

И все же эта встреча не состоялась.

У происшествия существовало одно неформальное толкование. За "Динамо" стояло самое грозное в стране учреждение - НКВД. Но именно в те дни более прочих страшиться своей собственной конторы приходилось уже бывшему наркому внутренних дел Генриху Ягоде, переведенному в наркомы водного транспорта. Зато железнодорожный нарком Лазарь Каганович котировался в партии как второе после Сталина лицо.

С другой стороны, ходили - и до сих пор ходят - слухи, что занятую Николаем Ежовым должность Ягоды Сталин предложил Чкалову. Эффектный, согласитесь, ход - отождествить казни "врагов народа" с национальным героем на посту силового, как сегодня бы выразились, министра. Чкалов все испортил, наотрез отказавшись. А зимой 1938 года самолет, который неслучившийся нарком испытывал, оказался неисправным...

Александр НИЛИН