Газета Спорт-Экспресс № 23 (4303) от 2 февраля 2007 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 1

"СКОЛЬКО БАБ ЗА НИМИ ГОНЯЛОСЬ! НО ОНИ ЖЕ ВЫБРАЛИ НАС"...

Старый друг их семьи, легендарный Никита Симонян, однажды сказал про нее: "Лида - одна из лучших футбольных жен на свете". Лида - это Лидия Гавриловна Иванова, двукратная олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике, жена Валентина Иванова. После ухода из гимнастики она возглавляла молодежную сборную СССР, затем, став арбитром международной категории, была единственным представителем Советского Союза, судившим на шести Олимпийских играх - от Мюнхена до Барселоны. Сейчас комментирует на телевидении соревнования по родному виду спорта.

Они встретились накануне Олимпиады в Мельбурне в далеком 1956-м. И вот уже полвека неразлучны. Последние годы Ивановы живут в загородном доме в Алабине, в полусотне километров от Москвы. "Воздух тут чище, никакой суеты", - объясняют свой выбор. На прошлой неделе корреспонденты "СЭ" побывали у них в гостях. Повод был более чем достойный - 27 января Лидии Гавриловне исполнилось 70 лет. Хотя поверить в это, когда видишь, как она взлетает по лестнице на второй этаж, решительно невозможно.

* * *

- Валю я впервые увидела осенью 56-го в Ташкенте, где все олимпийцы проводили последний сбор, - начала Лидия Гавриловна свой рассказ. - Прибыла туда и футбольная сборная СССР. В тот день на стадионе устроили большой спортивный праздник. Сидим на трибуне. Вдруг гимнастка Галя Шамрай, жена Толи Ильина, говорит: "Лида, хочешь, с хорошим мальчиком тебя познакомлю?" "Давай", - засмеялась я.

Она куда-то убежала, затем возвращается с пареньком в спортивном костюме. Это был Иванов. Сказать, что у нас вспыхнула любовь с первого взгляда, не могу. Мы просто поболтали о каких-то пустяках, а на следующее утро футболисты улетели в Австралию. Наша же команда отправилась туда чуть позже.

В Мельбурне женскую часть Олимпийской деревни отделял от мужской забор из колючей проволоки. Вдоль него стояли вооруженные автоматами охранники. Вход на женскую территорию лицам мужского пола был категорически запрещен. Свободное время все спортсмены коротали в интерклубе.

Там мы с Валей вновь и встретились. Он пригласил меня на танец. За это ему влетело от начальства. Мол, нечего расплескивать эмоции, да и вообще о футболе надо думать, а не о девчонках. Мне тоже замечание сделали. Больше на Олимпиаде мы не танцевали...

Для меня одно из самых ярких воспоминаний тех Игр - столовая в Олимпийской деревне. Бананы, киви, манго - мы названий-то таких тогда не знали. А горячий шоколад! Открываешь кран - и наливай сколько хочешь. Плюс разноцветные шарики мороженого, украшенные экзотическими фруктами. Ну как пройти мимо такой красоты? Особенно нам, вечно голодным гимнасткам, которые лишний глоток воды не могут себе иногда позволить. Не удержались мы с Тамарой Маниной и за раз слопали по четыре порции мороженого. Слава богу, никто из тренеров не заметил. Прямо из столовой помчались в сауну. Несколько часов не вылезали из парилки. Потом слабительное пили. Утром встали на весы - все в норме.

Дорога домой из Австралии растянулась почти на месяц. 20 дней из Мельбурна на теплоходе до Владивостока, оттуда еще неделю поездом до Москвы. С этого фактически и начался наш роман. Помню, на теплоходе выдавали суточные - "боны". На них можно было купить конфеты, сок или что покрепче. Так футболисты во главе с Валей эти "боны" у нас быстренько конфисковали. "Нам они нужнее, а конфетами мы вас и бесплатно завалим", - сказали они, направляясь в бар. Ловкие ребята.

* * *

- К футболу я поначалу оставалась равнодушной. Отсидеть полтора часа на трибуне для меня было невыносимо. Решила, что буду приезжать к концу матча. У болельщиков, покидавших стадион, спрашивала: "Какой счет? Кто забил?" - и шла встречать Валю у служебного входа. Это долго сходило с рук, но однажды ляпнула что-то невпопад, и он меня сразу раскусил. Пришлось сознаться, что игру не смотрела. Прошло несколько лет, прежде чем я действительно прониклась интересом к футболу и стала отчаянно болеть.

Обычно после каждого матча у нас дома собиралось полкоманды. Стрельцов, Медакин, Шустиков, Воронин... Что-то вроде традиции было. Жены помогали мне накрывать на стол. Им-то, конечно, проще было - с утра никого из них на тренировке в гимнастическом зале не ждали. Тем не менее я никогда не ложилась спать, пока не наведу порядок в квартире и не перемою всю посуду. Даже если расходились в три часа ночи.

Вот, кстати, случай вспомнила. Проиграло "Торпедо" матч. Вечером к нам заехали Эдик с Сашкой Медакиным. Вдруг звонок в дверь. Я открыла и обомлела. На пороге стояли какие-то мужики с огромным шестиметровым бревном. Не говоря ни слова, они потащили его в квартиру. Это были торпедовские болельщики, которые, узнав, что у Иванова дома собираются игроки, приволокли после поражения бревно. В знак протеста. Валя, Эдик и Саша поднялись из-за стола, пошли разбираться. Мужиков спустили с лестницы вместе с их бревном...

* * *

- Расписались мы через три года после знакомства. Незадолго до этого я стала абсолютной чемпионкой Союза, и Валя, наверное, подумал: "Все-таки неплохая барышня, надо в жены брать"... Хотя сначала был не в восторге от того, что я продолжала заниматься гимнастикой. Часто повторял: "Бросай ты ее". "А ты свой футбол", - огрызалась я. "На что же мы жить будем, если футбол брошу?!" - раздавалось в ответ.

В итоге оставила я спорт лишь в 64-м. К тому времени успела по два раза выиграть Олимпиаду и чемпионат мира в командном первенстве, десять лет неизменно входила в состав сборной. Бог одарил меня хорошими природными данными, я была очень гибкой. За что ни бралась - все получалось. При этом я ужасно ленивая. Никогда не перенапрягалась. Порой вместо тренировок бежала на свидания к Вале, не соблюдала так уж жестко режим. Я не была жадной до побед, не отличалась таким трудолюбием и упорством, как, допустим, Лариса Латынина. Давным-давно журналисты задали нам обеим вопрос: "Что для вас в жизни самое главное?" "Гимнастика, победы", - ответила Латынина. "А для меня - семья и дети", - сказала я.

Я не хотела жертвовать семейным счастьем ради карьеры. Потому наград у меня меньше, чем у других гимнасток моего поколения.

* * *

- Что мне сразу понравилось в муже - он очень элегантно одевался. Футбол у него, конечно, на первом месте. А на втором, думаете, что? Семья? Ничего подобного. Зеркало! Я над ним из-за этого нередко подтруниваю. Пижон-то еще тот! Мог себе позволить, ведь за границу футболисты выезжали регулярно и привозили модные вещи. Для многих игроков в этом смысле примером были Константин Бесков и Андрей Старостин, которые всегда выглядели безупречно.

Когда я познакомилась с Андреем Петровичем, он мне говорил, показывая на Валю: "Ты только береги его! Это мой самый любимый футболист". С большой нежностью относился к Валентину. Как я этим гордилась! Между прочим, именно Андрей Петрович спас его от расправы в 58-м. Помнишь, Валя?

- Еще бы! - вздохнул Валентин Козьмич, которого вопрос жены оторвал от просмотра открытого чемпионата Австралии по теннису. - Проиграли мы на "Уэмбли" в товарищеском матче англичанам 0:5. После чего Бориса Кузнецова, Симоняна и меня чуть ли не врагами народа объявили. Кузнецову досталось за то, что пенальти "привез". Симоняну припомнили, что перед игрой деньги для команды просил. Нам собирались заплатить по пять фунтов. Ребята возмутились и уговорили Никиту на правах капитана сборной пойти к руководству: "Пусть хоть немного добавят". И накинули нам еще по пять. Во времена были, а? Сейчас за эти деньги футболист даже не посмотрит в сторону поля... У меня же с главным тренером сборной Качалиным после матча такой диалог состоялся. "Ты почему ногу из борьбы убрал?" - накинулся он на меня. "Где это было? - спрашиваю. - В штрафной?" - "Нет, в центре поля". - "А при каком счете?" - "0:3". "Нашли к чему придраться", - рассмеялся я. Ну и Качалин выставил нас троих главными виновниками разгрома, доложил обо всем председателю спорткомитета Романову. Дальше в редакции газеты "Правда" созвали коллегию, где партийные деятели решали нашу участь. Грозились пожизненно дисквалифицировать, лишить звания заслуженных мастеров спорта. Если бы не Андрей Петрович Старостин, не представляю, чем бы все кончилось. Он только-только вышел из тюрьмы, его тоже пригласили. Встал он в конце и произнес пламенную речь: "Кого хотите наказать? Олимпийских чемпионов, гордость советского футбола..." Простили.

* * *

- Да, Бог его хранил, - продолжила Лидия Гавриловна. - Они ведь со Стрельцовым были не разлей вода. На сборах вместе жили, вместе письма родным писали. Даже на свидания в Москве Валя первое время приходил ко мне с Эдиком. Для храбрости. Это с виду Иванов казался хулиганистым. На самом деле он удивительно скромный и стеснительный человек.

Так вот, в тот злополучный вечер перед отъездом на чемпионат мира в Швецию Валя запросто мог оказаться на даче со Стрельцовым, Татушиным и Огоньковым. Ребята предлагали ему составить компанию: "Поедем, гульнем с девчонками". Чудо, что туда не попал. Я-то находилась на сборах в Леселидзе, к тому же официально женаты мы еще не были. Валь, чего ты тогда с ними не поехал?

Валентин Козьмич, явно не ожидавший подобного напора от супруги, не сразу нашелся, что ответить.

- Да не хотел я на эту дачу ехать, - насупился он. - У меня ты была.

- Так я далеко была, - не отступала та. - Ни о чем бы не узнала. А ты бы поехал и закрутил бы там с какой-нибудь девчонкой.

- Значит, уберег Господь, - философски заключил Козьмич, давая понять, что продолжать разговор на щекотливую тему не намерен.

- В той истории я делю вину поровну на Эдика и на девушку, - сказала Лидия Гавриловна. - Не ребенок, должна понимать, зачем вечером ее позвали за город... Стрельцов после этого расстался с первой женой, Аллочкой. Жалко, прелестная была пара. Он уже сидел в тюрьме, когда в его жизни возникла Рая. Меня она покорила большим вниманием к Эдику в этот тяжелейший для него период. Навещала, посылала передачи, помогала его маме. Когда освободился, они поженились.

* * *

- Трещина в отношениях Иванова и Стрельцова появилась с того момента, как Валя стал главным тренером "Торпедо". Причем его кандидатуру предложили сами Стрельцов и Воронин, партком завода идею поддержал. Я им, помнится, тогда сказала: "Эдик, Валерка, вы же первые его подведете! А начнется другая жизнь. Пить вместе уже нельзя, как нельзя и многое другое. Без требовательности, определенного диктата тренеру никуда. Иначе толку не будет". К сожалению, я была права. Вскоре Стрельцов с Ворониным загуляли, и что оставалось делать Вале? Пошли обиды, упреки... Но не мог он продолжать с ними прежних отношений. Между тренером и игроками необходима дистанция. Это оказалось непреодолимой преградой.

Стрельцова позже он взял к себе помощником в "Торпедо". Как-то на сборе в Сочи Вале понадобилось срочно улететь на пару дней в Москву. Команда осталась на Эдике. Возвращается - тот опять запил и куда-то исчез. Как можно положиться на такого человека? Со временем их отношения наладились, но былой теплоты, откровенно говоря, не ощущалось. Семьями мы встречались нечасто.

Да и не было таких шумных посиделок в нашем доме после матчей, как раньше. Когда Валя перешел на тренерскую работу, круг его друзей составляли в основном уже далекие от футбола люди. Тренеров среди них не было. Не верю я, что между тренерами возможна настоящая дружба. А если она есть, то держится на очень тонкой ниточке, которая в любой миг рискует оборваться. Поскольку каждый в коллеге в первую очередь видит конкурента.

* * *

- Иванов дома и на работе - два совершенно разных человека. Дома он никогда не повышал голос, не говоря уже о том, чтобы выругаться матом. Мягкий, спокойный, очень добрый. В семье он позволял мне чувствовать себя хозяином, здесь рулила я. Валерка Воронин даже прозвище мне придумал - Начальник. Только так меня и называл.

Зато в команде Валю было не узнать. Он страшно переживал за результат и спуску никому не давал. Его упрекали в чрезмерной эмоциональности у кромки поля. Я тоже поражалась: "Почему так громко ругаешься? Дома от тебя ни разу бранного слова не слышала". "Да по-другому они не понимают", - оправдывался Валя. Торпедовского начальника команды Юрия Золотова просила: "Может, привяжете его к скамейке во время матча?" - "Ага, Козьмича попробуй удержи"... Впрочем, где вы видели спокойных тренеров? На ум приходит разве что Бесков, который выпивал рюмку коньяку и садился на трибуну.

Был у Вали еще один недостаток, с которым я безуспешно пыталась бороться, - он не выпускал изо рта сигарету. Когда был игроком, прятал ее в рукав, чтобы никто не увидел. Сколько пиджаков из-за этого прожег... Став тренером, курить начал вообще как паровоз. Пачка разлеталась за игру. Ужас! Бросил он неожиданно в 82-м, в канун Нового года. Ни с кем не спорил, не обращался за помощью к врачам. Просто сказал: "Все, больше не курю". И уже двадцать с лишним лет держит слово.

* * *

- Считаю, судьба ко мне была благосклонна. Я состоялась как спортсменка, у меня прекрасный муж, замечательные дети. Я горжусь сыном. Он многого добился как судья. Кто еще, кроме Николая Латышева, из российских арбитров имел в футбольном мире такой авторитет? Валентин Иванов-младший не уронил нашей фамилии. А дочка Ольга окончила хореографическое училище, была солисткой Большого театра. Никогда не забуду, как мы с мужем ходили в Кремлевский дворец съездов на балет "Капелия", где Оля танцевала главную партию. Зал был переполнен. "Неужели они все пришли смотреть на нашу дочку?" - ахнула я. Весь вечер Валя очень волновался, еле дождался антракта. Спустился в буфет, заказал шампанского и сказал: "Иди, досматривай балет, а я тут останусь. Шибко нервничаю".

В чем секрет нашего счастливого союза? Наверное, я сумела сохранить интерес к себе тем, что никогда не встречала мужа дома в халате. Мы не успевали надоесть друг другу - оба постоянно были в разъездах. Короткие расставания, на мой взгляд, только укрепляют брак. Не лес же в тайгу уезжали пилить - каждый занимался любимым делом. Еще важно, что сама я прилично зарабатывала и финансово чувствовала себя независимой. Вот и дочке всегда повторяла: "Нельзя себя в жизни ставить так, чтобы муж думал, будто ты без него пропадешь".

* * *

Напоследок - история, которую о Лидии Ивановой в своей книге поведал другая футбольная знаменитость, Валентин Бубукин:

"У Лиды по гимнастике больше титулов, чем у Вали в футболе. Она и в жизни поглавнее. На праздниках легко обходит мужа. Находит такие же решения за столом, какие Валя находил на поле. Например, на юбилее Вити Царева встает и говорит:

- Посмотрите на наших ребят. Витя, встань. Валя Бубукин, встань. Валя, мой, встань. Витя Понедельник, встань.

Заставила нас всех подняться, всех построила.

- Посмотрите, какие красавцы...

Сделала паузу, как опытный тамада. Все уже заулыбались - мол, похвалила мужиков, тост закончен. Как бы не так! Надо же и себя не забыть. И она врезает:

- Вы знаете, сколько баб за ними гонялось. А мы в сторонке стояли. Но они же выбрали нас!"

АлександрКРУЖКОВ