Газета Спорт-Экспресс № 209 (4188) от 12 сентября 2006 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 1

Анна КУРНИКОВА: "СМОТРЮ НА ПРОШЛОЕ СО СТОРОНЫ. И УДИВЛЯЮСЬ"

"МОТОРЧИК ВНУТРИ НЕ УНИМАЕТСЯ"

-В последнее время вы несколько "выпали" из поля зрения публики. Чем занимаетесь сейчас?

- Да вот в июне, по-моему, как раз ровно три года прошло с тех пор, как я закончила играть. Был очень интересный переходный период, который и сейчас еще продолжается. Было и страшно, и любопытно, и много всего хотелось попробовать, о чем раньше мечтала. Что я в последние три года и делала.

Я ведь 15 лет жила и дышала одним только теннисом. Сейчас же в основном занимаюсь благотворительностью - работаю с детьми в Boys and Girls Club, самой крупной молодежной организации Америки. Рассказываю им о спорте, о здоровом образе жизни, о том, что надо заниматься, а не сидеть перед телевизором. Особенно много работаю с девчонками: им очень нужно развивать уверенность в себе, и спорт в этом здорово помогает.

Это главное направление, но еще я часто играю в благотворительных матчах, в просто показательных турнирах, в "Лиге командного тенниса". Уже просто для себя: очень уж скучаю по этому... Что еще? Скоро выпущу DVD по фитнесу для женщин. Я столько лет занималась фитнесом профессионально, каждое упражнение знаю наизусть и хочу поделиться всем этим.

-Иными словами, вы сейчас живете в свое удовольствие.

- Конечно, по большей части - именно так. Нет больше... как бы это сказать - cut-throat? (дословно - "нож у горла". - Прим. С.М.)

-Давления, то есть?

- Нет, давление - не то. Я вообще-то внешнего давления на себе никогда и не чувствовала. Я сама на себя хорошо давила. Да и сейчас так. Естественно, моя главная карьера сейчас приостановлена, но я как человек хочу добиваться каких-то вещей, у меня есть в жизни стимул, есть что-то, чем я хочу быть. Просто загорать не могу - это не мой характер. Я очень энергичный человек... Даже гиперактивный. Моторчик внутри не унимается. Просто сейчас я могу выбирать себе то, что действительно люблю. Те занятия, которые приносят мне удовольствие. Мне кажется, что это самое главное: если чем-то занимаешься, то это должно быть от души.

-И что, вы не скучаете по славе, по газетным заголовкам, по скандальной шумихе?

- Если честно, то нет. Когда все это со мною происходило, я даже не осознавала, что это нечто экстраординарное. Я ведь не проснулась в один прекрасный день знаменитой: я была еще ребенком, когда все началось. Мое имя в газете и на телевидении для меня было не большим, захватывающим событием, а частью обычной, ежедневной жизни. Никакой другой жизни я и не знала.

-Но теперь-то знаете.

- Скорее сейчас ситуация в большей мере под моим контролем. Я могу пойти куда-то, где точно знаю, что мною будут интересоваться. А могу не идти. Есть выбор. А еще можно смотреть на прошлое как бы со стороны и удивляться. Как будто это все было не со мною. Смотришь: "Уау... Интересно как!"

-Это взгляд ветерана, умудренной годами женщины...

- Да ладно вам...

-Вот именно. Вам ведь всего 25, вы еще девчонка. Неужто не хочется опять "зажечь"?

- Зажечь что?

-Да вот хотя бы вспышки фотоаппаратов.

- Ну как сказать... Конечно, я хочу кое-чего добиться, теперь уже в других видах деятельности. Хочу внутренне расти, получать удовлетворение от успехов. Но в то же время, после пятнадцати лет тенниса, хочется немного более спокойной жизни.

-Что ж, давайте тогда бросим умудренный, спокойный взгляд на вашу карьеру. Начнем хотя бы с того, что вы открыли для Америки новый, не известный ей доселе облик русской женщины. И, в частности, спортсменки. Ведь недаром сейчас, как только появляется какая-нибудь удачливая и красивая теннисистка, термин "вторая Курникова" всплывает как-то сам по себе. Так, например, было с Марией Шараповой в начале ее карьеры.

- И зря! Зря все это. Девчонки заслуживают иметь собственное "я". Никто ведь не хочет быть "вторым кем-то". Они так много работают, столь многим жертвуют. Несправедливо лишать их своего лица.

-Намек принят: пресса редко бывает справедливой. Но вы ведь не станете отрицать, что были в своем роде первопроходцем.

- Да ну... Тут это называется - "оказалась в нужное время в нужном месте".

-Но ваше имя стало, по существу, нарицательным. Что вы чувствуете, когда видите продолжательниц своего дела?

- Я рада за них. Молодцы, девочки! Женский теннис развивается, получает признание, и уже никого не удивляет, что можно быть удачливой, трудолюбивой - и одновременно красивой, женственной. Девчонки ведь работают ничуть не меньше мужчин. И даже больше: нам труднее поддерживать физическую форму и избегать травм. Спорт это вообще адский труд. Это только кажется, что мы ведем гламурную жизнь: Лондон, Париж, Мельбурн... На самом деле, кроме гостиницы, кортов и тренажерного зала, мы почти ничего не видим. А если и видим, то настолько измочалены, что нам уже не до этого. Так что перед всеми теннисистками я снимаю шляпу.

-Тогда со стороны казалось, что вам такая жизнь очень даже нравится.

- Была молодая и - ух! (Смеется.) Все было по фигу Сейчас я более чуткая. Сейчас больше задумываюсь над тем, что делаю и что вокруг происходит. Нет, мне, конечно, все очень нравилось: и играть, и вариться в этой каше. Но сейчас, если бы у меня был шанс все повторить, я, наверное, вела бы себя поспокойнее. Дала бы себе шанс остановиться, оглядеться вокруг, получше усвоить происходящее... Хотя, наверное, любой человек так думает о том, что пережил в юности.

ТИТАНОВАЯ НОГА

-Расскажите подробнее о травмах, из-за которых вы завершили карьеру. Вы ведь завершили ее из-за травм?

- Да, сначала были стрессовые переломы ступни. Их было три.

-То есть нога продолжала ломаться раз за разом?

- Нет, в разных местах. Два раза в одной ступне и один раз в другой. Вот, смотрите (Анна сняла туфлю и показала хорошо заметный шрам под мизинцем ноги. - Прим. С.М.): два других перелома сами срослись, а этот - нет. Так что там пришлось вставить титановую пластину с которой я хожу до сих пор.

-Это очень неудобно?

- Нет, сейчас я ее даже не чувствую.

-От чего происходят стрессовые переломы?

- От перенагрузок. Слишком много было тренировок.

-А какие проблемы были со спиной?

- Врачи сказали, что это все пошло после операции по поводу этого самого перелома. Я подсознательно начала оберегать ногу. Как результат - изменились походка и осанка, после чего вдруг начала болеть спина. Выяснилось, что косточки в тазобедренном суставе сместились: одна выше, а другая ниже.

-То есть в 25 лет вы получили хронически больной позвоночник.

- Ничего страшного, в повседневной жизни это не мешает: часок позаниматься в спортзале, побегать, попрыгать, поиграть немного в теннис я могу без проблем. Но профессиональные нагрузки, по четыре-пять часов серьезных тренировок в день (три часа тенниса, час на дорожке, час на тренажерах), уже противопоказаны. Косточка тут же опять выскакивает, и нужно ложиться на массажный стол - вправлять ее обратно.

-Значит, возвращение в профессиональный теннис исключено?

- Пока - да, хотя я не хочу делать никаких категорических заявлений. Но считаю, что если ушел, то уж уходи. Не люблю, когда спортсмен объявляет об отставке, а потом вдруг возвращается. А я пока не готова объявить о завершении карьеры. Вот когда точно для себя это решу - тогда и объявлю.

-Вы сказали, что переломы были следствием перенагрузок. Хотите сказать, что Золотая девочка тенниса была фанаткой тренировок?

- Я работала в том режиме, какой знала. Сначала тренеры заставляли, а потом я и сама решила, что чем больше буду тренироваться, тем увереннее буду себя чувствовать. Естественно, я никого не хочу винить. Просто действительно перенагрузки были. Наверное, лет с 18 надо было больше работать над другими вещами: больше концентрироваться на качестве. То есть на игре, тактике, психике. А у меня по-прежнему были очень большие объемы ежедневных занятий. На определенном уровне, скажем - в первой двадцатке, физика у всех более или менее одинаковая. По мячу лупить все уже могут. И тогда решающую роль начинает играть менталитет. Психология.

-В чем были ваши сильные и слабые стороны?

- Мои плюсы - скорость, видение корта, чувство игры (это значит, что я могла предугадывать, что будет делать соперница), хорошие руки, то есть я чувствовала мяч и могла делать с ним все что угодно (даже чересчур, как говорится: "Бог дал, бог и наказал"). У меня всегда было столько разных вариантов, что я часто терялась: что мне делать? Могла и "свечку" кинуть, и косой, и резаный, и укороченный, и с лета, и то, и это.

А минус самый большой - никогда не было терпения. Этот недостаток был и на корте, и в жизни. Я, повторюсь, недостаточно работала над психологическим аспектом игры, над тактикой. На тренировках вместо того, чтобы сделать триста ударов и уделить часок разбору тактики, мы предпочитали сделать тысячу ударов.

-В связи с этим вспоминаются некоторые ваши поражения вблизи от титулов. Например, в Майами, где вы упустили верную победу в финале против Винус Уильямс.

- Ну, там я просто физически сдохла. Играла пять дней подряд, потому что были переносы из-за дождей. А соперницы были, по порядку: Лючич, Селеш, Мартинес, Санчес, Дэвенпорт и, наконец, Уильямс. Если сейчас посмотреть на фотографии того финала, то сразу видно, насколько мне было тяжело. Я ведь к тому же была там самая худая, а жара в день финала стояла страшная. Выиграла один сет - и выдохлась. Вот и все дела.

-А полуфинал Уимблдона в 16-летнем возрасте?

- А там Хингис меня просто переиграла. Она была в то время на голову выше меня. Пришла в теннис раньше, имела больше опыта и, в общем, была куда более сложившимся мастером.

-Эти две "чуть не победы" были самыми яркими моментами вашей карьеры?

- Может быть, со стороны. А для меня лично самыми яркими моментами были конкретные матчи. Когда я выиграла, например, у Хингис, занимавшей тогда первую строчку в рейтинге. Когда выиграла у Граф, у Дэвенпорт, у Санчес - тоже первых ракеток мира.