Газета Спорт-Экспресс № 275 (3653) от 30 ноября 2004 года, интернет-версия - Полоса 11, Материал 2

Дмитрий ЮШКЕВИЧ

Я СКАЗАЛ: "ЭТОТ ТРЕНЕР НАС НИЧЕМУ НЕ НАУЧИТ". А КИНЭН СТОЯЛ ЗА УГЛОМ

"ВЫИГРАЕМ ДЛЯ ЮСКИ!"

...Октябрь 2002-го. Молодая, малоопытная "Флорида", под руководством великого и ужасного Майка Кинэна плетущаяся в хвосте чемпионата НХЛ, прилетела в Торонто. В город, где Дмитрий Юшкевич провел семь лет, где участвовал в All-Star Game - и из которого уезжал со страшным ощущением, что его предали. С горькими словами, которые станут цитатой месяца в популярнейшем журнале Sports Illustrated: "Самым честным в "Мэйпл Ливз" был Карлтон". Карлтон - это имя зверушки - талисмана "Торонто", который не имеет права вообще что-либо говорить...

До выхода на лед оставались минуты. И тут с места поднялся огромный темнокожий тафгай "Флориды" Питер Уоррелл:

- Ребята, давайте выиграем этот матч для Юски.

Раздевалка вскочила и заревела: "Давайте! Вперед! За Юски!"

У Юшкевича перехватило дыхание. В "Пантерз" он всего пару месяцев. Ну что вроде бы этот молодой черный верзила может понимать в том, как важно ему выиграть матч - даже если прочитал торонтские газеты? Но ведь понимает же, раз произнес такие слова. И команда понимает.

А потом она вышла на лед - и действительно выиграла. Для Юски.

Так же, как следующей весной уже "Филадельфия", в которую Юшкевич проследовал из "Флориды" транзитом через "Лос-Анджелес" (такой калейдоскоп когда-то случается в жизни почти каждого энхаэловца), выиграет серию первого раунда Кубка Стэнли у "Мэйпл Ливз". В седьмом матче, где все на кону. В Торонто. Не только для себя. Но и для Юски.

И пусть кто-нибудь после этого скажет, что НХЛ - бездушный шоу-бизнес. И пусть кто-нибудь удивится, что 33-летний защитник мечтает вернуться в НХЛ. Что для его семьи, его тройняшек, двум из которых Дмитрий придумал имена Джулия и Абигель (третий - Дмитрий-младший), дом - в Калифорнии, где Юшкевич вместе с другим бывшим динамовцем, Анатолием Семеновым, владеет ледовым дворцом и проводит соревнования в "ночной хоккейной лиге". И что приезд своих детей в Россию на осенние каникулы он после событий в Беслане и взрывов самолетов отменил - предпочитает летать за океан сам. "Понимаю, что вероятность несчастья крайне мала, но так я буду спать спокойнее", - говорит хоккеист. И его дети не летят на далекую и незнакомую родину отца, а продолжают заниматься таэквондо, плаванием, музыкой. Сын-тезка - еще и хоккеем.

А папа, олимпийский чемпион-92 и серебряный призер-98, чемпион мира-93 и СНГ-92, тем временем окунулся в прошлое. Вначале вернулся из НХЛ в свой первый взрослый клуб - пусть и переименованный из "Торпедо" в "Локомотив". Минувшим же летом перебрался из Ярославля в родной Череповец. Тот самый, где когда-то мама, ныне пенсионер, привела его в хоккейную секцию и буквально за шкирку вернула туда, когда мальчишка стал прогуливать тренировки. "Была ли она для меня Пэтом Куинном? - улыбается Юшкевич. - Нет, это слишком мягкое сравнение. Скорее Кинэном". И добавляет, что на Куинна - его коуча в "Торонто", победителя Олимпиады в Солт-Лейк-Сити и Кубка мира-2004, - скорее похож его нынешний тренер в "Северстали" Сергей Михалев. "То, что попал к Михалеву, - лучшее, что произошло со мной за несколько лет".

Разумеется, после той самой "игры для Юски"...

ТРОМБ

До Солт-Лейк-Сити-2002 оставалась неделя. Юшкевич давно уже не мучился неизвестностью, едет или нет - в списке "неприкасаемых" он оказался одним из первых. Но к Играм решил подготовиться особо - позвонил личному тренеру по физподготовке и сказал: "Лоурен, давай плюнем на три оставшихся матча в НХЛ и сделаем такой план нагрузок, чтобы я вышел на пик формы к Олимпиаде. Она намного важнее этих поединков".

А потом была игра с "Миннесотой". Когда хоккеист разминался и крутил велотренажер, у него вдруг стала каменеть икроножная мышца. Во время игры он чувствовал - с каждым новым движением в организме все меньше кислорода, нога устает непривычно сильно. Но болевой порог у Юшкевича очень высок - матч он довел до конца и о травме думать забыл. Но клубные врачи предложили на всякий случай наутро сделать ультразвук.

После процедуры игрок понял: происходит что-то странное. Собрался целый консилиум, который постановил: "У тебя в ноге тромб. Откуда он появился - неизвестно. Но придется пропустить шесть недель". Едва хоккеист успел одеться и осознать, что третьей Олимпиады у него не будет, как услышал уточнение доктора: "Извини, Юски. Не шесть недель. Шесть месяцев. И вообще - это опасно. Очень опасно".

Юшкевич не поверил своим ушам. Но это было правдой. Первым ему позвонил, чтобы выразить сочувствие, Алексей Касатонов (характерное совпадение: именно Касатонов первым позвонил и предыдущему герою этой рубрики Андрею Николишину, когда у того в канун Игр-98 умер отец). Позже раздался звонок от Владимира Юрзинова. Помню, как уже на Олимпиаде многоопытный помощник Вячеслава Фетисова рассказывал мне о том разговоре - и вспоминал, что Дмитрий не выдержал и расплакался. Сам защитник этот факт подтвердил...

Когда-то Юшкевич перешел из Ярославля в "Динамо" именно к нему, Юрзинову. Фирменные юрзиновские словечки с удовольствием вспоминает до сих пор. Когда другой тренер кричал бы: "Прибавить, ускориться!", Владимир Владимирович восклицал: "Волчьи ноги, волчьи ноги!" Слово "копать" на его языке означало пересиливать себя, работать до изнеможения. "Если тебя в дверь не пускают, в форточку залезь!" - это призыв форвардам лезть на пятачок.

Юрзиновское "Динамо" было самым энхаэловским по стилю нашим клубом - тренеру Юшкевич и ставит в заслугу то, что осенью 92-го вписался в "Филадельфию". Да и в НХЛ-то он решил уехать досрочно, за год до окончания воинской службы, как раз после того как узнал об отъезде Юрзинова в Финляндию. Понял, что без него перестанет расти как игрок. После чего оперативно воспользовался развалом Союза. И тем, что призывался в армию с Украины, откуда родом его жена.

СРЫВ. ТАЭКВОНДО. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

А теперь он плакал. Олимпиада-2002 для него закончилась, не начавшись. Появился страх, что закончится и карьера.

...Прошел месяц с момента объявления диагноза. Юшкевич принимал лекарства, разжижающие кровь, ему говорили, что тромб уже не может оторваться и стать опасным для жизни. Потихоньку хоккеист начал играть в теннис, поднимать штангу, даже встал на коньки - естественно, без силового контакта. И во вполне бодром настроении явился на повторное обследование.

Тем большим стал для него шок. Тромб не исчез. Наоборот - увеличился. Вдвое. Оказалось, что доза выписанных лекарств не соответствовала его росту и весу...

- Не стану скрывать, что после этого у меня случился нервный срыв. Загулял, нарушал режим... Помню, когда узнал, что тромб вырос, сел в баре, отключил телефон - и вышел оттуда ровно через сутки. Мне было страшно. Я боялся, что с хоккеем закончено. А без хоккея представить себя не мог. Это был жуткий стресс.

Привели Юшкевича в себя... восточные единоборства. "Они дисциплинируют", - поясняет защитник. Он давно ими интересовался, а тут попросил людей в профсоюзе игроков НХЛ, чтобы нашли ему тренера в Торонто. Сначала попробовал йогу - не понравилось. Остановился на таэквондо. Сейчас у него зеленый пояс - дети, правда, тренируются куда регулярнее и уже успели папу догнать.

"Скоро обгонят - и я буду стоять первым в линейке и говорить им "сэр" и "мэм", - иронизирует хоккеист. И подчеркивает, что прежде чем заняться следующим видом - айкидо, поставил себе цель получить черный пояс по таэквондо. А дела он привык доводить до конца.

Таэквондо помогло ему отвлечься от страшных мыслей - вот только тромб оно уничтожить не могло. Как и страх руководства "Торонто" - что, мол, будет, если человек выйдет на лед и случится несчастье? И началась эпопея, о которой он говорит так: "По моим последним трем месяцам в "Торонто" можно писать книгу - о человеческих отношениях, вере и преданности. И о предательстве. Именно те месяцы заставили меня произнести ту фразу о Карлтоне. Фразу, которая, возможно, в прошлом году стоила мне контракта с "Мэйпл Ливз".

Сначала врачи "Кленовых листьев", глядя на восстановление Юшкевича, твердо пообещали ему: в плей-офф будешь играть. То же самое подтвердил и Пэт Куинн. Дмитрий форсировал возвращение на лед, тренируясь с командой и подвергая себя чудовищному риску. Поначалу любая боль в ноге доводила его до истерик, но он забывал обо всем и вкалывал как проклятый. "Волчьи ноги!" - вспоминал призыв Юрзинова. А потом, когда надежда на возвращение уже была велика, один из журналистов процитировал ему Куинна, что в плей-офф тренер на него не рассчитывает. Это был удар в сердце - Юшкевич верил Куинну, как никому другому.

- Сейчас я не осуждаю ни его, ни совет директоров и хозяев "Торонто". Они поступили так, как считали нужным. Ведь если бы со мной что-то произошло, моя жена могла стать владельцем "Мэйпл Ливз". Я хотел подписать письмо, что вся ответственность за возвращение лежит только на мне, но адвокаты "Торонто" заявили, что в суде оно не будет иметь никакой юридической силы. И боссы клуба решили не рисковать, а Куинн не мог пойти против них. Сейчас я все понимаю, а тогда появилось ощущение, что меня предали.

Но это было только начало. Летом из "Мэйпл Ливз" позвонили Марку Гандлеру, агенту Юшкевича, и попросили хоккеиста явиться на спецобследование в медцентр лос-анджелесского университета. Объяснили: "Пять-шесть самых высокооплачиваемых игроков "Торонто" проходят там комплексное обследование, после чего за них выплачивают страховку". У Юшкевича к тому времени истек срок старого контракта. И при мысли, что на его новые условия клуб благородно пошел, и, несмотря на былые проблемы с тромбом, защитнику хотят положить одну из самых больших зарплат в команде, возникло чувство огромной благодарности.

Но уже в Лос-Анджелесе выяснилось, что обследовали Юшкевича только на предмет тромба. "Что за доктор меня "заказал"?" - спросил Дмитрий по телефону своего тренера по физподготовке. Тот навел справки и выяснил, что речь о бывшем враче "Сент-Луиса", который стал одним из совладельцев "Флориды". Игроку все стало ясно. И очень-очень больно.

Куинн публично оправдывался. Говорил, что из-за травм хоккеист не может играть в полную силу. Что в последнем перед травмой сезоне Юшкевич стал совершать гораздо меньше силовых приемов - а ведь сам эти приемы не любил и говорил игрокам, что из-за них теряется позиция и нарушается стройность в обороне.

Накануне старта нового сезона у врача "Торонто" умерла дочка. Юшкевич прилетел из Флориды на похороны - и столкнулся с Куинном. Тренер сказал ему: "Большое спасибо за все, что ты сделал для команды. И лично для меня". Это были слова человека, которого Юшкевич знал и которому верил. И он растаял. После услышанного все то, что говорилось публично, хоккеист расценил как жестокие реалии бизнеса. Обиду на которые надо преодолеть.

В следующем сезоне врачи говорили о 15 процентах риска рецидива. Еще через год - о 11. Сейчас таких процентов - 7. До прошлого сезона под коленкой у Дмитрия оставался еще небольшой кусочек того страшного воспоминания. Но врач "Локомотива" Андрей Зимин сделал снимок, после чего выяснилось: все полностью рассосалось. И бояться Юшкевич перестал окончательно. Даже когда - увы, привычно - появляется боль в вене.

ЛЮБОВЬ КУИННА И НЕНАВИСТЬ КИНЭНА

Именно Куинн в свое время перевернул судьбу и Юшкевича в "Торонто", и всех "Кленовых листьев". При его предшественниках - Майке Бернес и даже популярном ныне "экс-полицейском" Пэте Бернес - канадцы два года подряд не попадали в плей-офф. А российский защитник, отлично проявивший себя в "Филадельфии", после обмена никак не мог найти себя, играл все меньше, и раз за разом просил обмена. "Столько раз на эмоциях заявлял, что хочу уйти, но потом на этом не настаивал, и в какой-то момент мои заявления перестали воспринимать всерьез", - усмехается Юшкевич. По его словам, до прихода Куинна он был на распутье и мог быстро вернуться в Россию, а при нем через пару сезонов стал участником All-Star Game.

При Куинне поменялось все. Команда заиграла, быстро стала одним из лидеров лиги - а ведь на собраниях тренер почти ничего не говорил о тактике. Он внушал игрокам веру в себя.

- Пэт говорил такие вещи, которые ты, выйдя на лед, попросту не мог не сделать, - вспоминает Юшкевич. - Почему - не знаю, но не мог - и все. Такой человек, такой психолог и мотиватор. Михалев, кстати, такой же. Как-то раз было у нас в "Северстали" два выходных, и следующая тренировка шла очень тяжело. Думал: только бы докататься, поехать домой, лечь спать. Но уходим со льда, и Михалыч говорит: "Кто два дня отдыхал - на велосипед". И меня словно переключили. Хотя и говорят, что игрок должен быть профессионалом и чувствовать, что для него лучше, я бы в тот день сам никогда не пошел крутить педали. Но когда говорит Михалев, выбора нет. Пошел, сделал - а на следующее утро был благодарен тренеру за то распоряжение. Потому что оба выходных из меня разом "вышли".

Совсем другим человеком оказался Майк Кинэн, с которым Юшкевич столкнулся во "Флориде".

- Его принцип - ставить людей в неудобные, даже критические ситуации. По мнению Майка, это закаляет характер, а хоккей - игра неудобных ситуаций, где шайба не всегда точно ляжет тебе на клюшку. Потому и на площадке, и вне ее Кинэн все время пытается вывести игрока из себя, лишить его ощущения стабильности и спокойствия.

- В чем это выражается?

- Вне льда, например, в том, что за два месяца в моих соседях по гостиничному номеру на выезде перебывала вся команда. Ни разу Кинэн не повторялся! То Валера Буре, то Озолиньш, то Новосельцев, канадцы, шведы, финны... После тренировок, которые казались Майку хотя бы чуть-чуть неудачными, над головой летали клюшки - только уворачивайся. И так все время.

- Как складывались ваши личные отношения с Кинэном?

- Сначала он меня любил, потом возненавидел. А у меня после первого же контрольного матча отчаяние наступило. Представляете, впервые играю после своей беды с тромбом. Встречаемся с "Монреалем" в гостях, и Кинэн дает мне 33 минуты! После тромба! А в моей жизни за это время произошла переоценка ценностей. Когда-то я слышал высказывание Рэя Бурка в ответ на вопрос, почему он в своем возрасте так хорошо играет: "Выхожу на каждую смену, как на последнюю в жизни". После полугода без хоккея я это понял. И на каждую смену в том матче выходил как на последнюю.

Но 33 минуты после такого перерыва - это слишком. Проиграли - 3:5. А в раздевалке Кинэн говорит: "Дмитрий, у тебя сегодня был шанс произвести впечатление. И ты его не произвел". Затем мы встречались с "Каролиной", и я попросту не мог собраться - настолько больно мне было слышать ту фразу.

Старт того чемпионата "Флорида" провалила. Юшкевич был ассистентом капитана - а по натуре он человек, который говорит, что думает. И вот после очередного поражения в Коламбусе Дмитрий в раздевалке произносит: "Надо играть ради себя. У нас молодая команда. Этот тренер, который за стенкой сидит, ничему нас не научит. Он может работать только с великими, которым не нужно ничего, кроме мотивации. А нам надо игру налаживать. Придется делать это самим".

- Говорю это и вижу - Валера Буре мне отмашки какие-то дает. Не понимаю, в чем дело. Оказалось, что Кинэн притаился за углом и все слышал. А потом развернулся и ушел. И моя карьера во "Флориде" покатилась под гору. Не сразу, а постепенно. Но без шансов на прежнее положение и игровое время. Идти к нему что-то обсуждать я не хотел - не такой человек. Кончилось тем, что недели через три я сказал генеральному менеджеру Рику Дадли: "Рик, я ненавижу хоккей так, как никогда в жизни. Если ты меня не обменяешь, закончу карьеру. Больше не могу работать с этим человеком". Дадли пытался сгладить конфликт, но это было бесполезно. И буквально через три матча меня отправили в "Лос-Анджелес".

Обмен произошел особо изощренным способом. "Флорида" встречалась как раз с "Кингз" - в Лос-Анджелесе. И перед тренировкой Юшкевичу сообщили об обмене, для которого ему теперь надо было... пройти десять метров - из одной раздевалки в другую.

Защитник не скрывает, что с ним непросто работать любому тренеру. "Меня ни НХЛ, ни суперлига не исправили. Если твердо придерживаюсь какой-то позиции - никогда ее не скрываю", - поясняет Юшкевич. В нем сильно чувство противоречия. Из-за этого еще юношей хотел отказаться от поездки на молодежное мировое первенство в Анкоридж - был на два года младше всех и чувствовал, что берут его в сборную не по игре, а из чьих-то интересов (в итоге все-таки поехал - и стал чемпионом в одной пятерке с Могильным, Федоровым и Павлом Буре). Затем предпочел службу в "Динамо" любимому с детства ЦСКА - из-за того, что армейцы слишком уж давили на него, обещая место в первой сборной. А Юрзинов подчеркнуто ничего не обещал - и Юшкевич пошел к нему.

Но не много в нашем хоккее последнего десятилетия было защитников более уважаемых, чем Юшкевич, - если вообще их можно найти. Образец надежности, мощи и стабильности - такая у него уже много лет репутация. Недаром двух последних своих побед - на ОИ-92 и ЧМ-93 - сборная добилась при его участии. И на вопрос, что у нашей национальной команды было тогда и чего нет сейчас, игрок отвечает:

- Мировой хоккей сделал огромный шаг вперед, а мы остались там, в начале 90-х. По индивидуальному уровню игроков Россия - одна из лучших в мире. И мотивации, поверьте, хватает. Не помню, чтобы в 92 - 93-м, приезжая в сборную, мы столько разговаривали между собой о хоккее, сколько сейчас! А зачем было тому же Ковальчуку, самому популярному игроку НХЛ, приезжать на чемпионат мира? Но он же приехал. За идею. И уступаем мы не потому, что людям все равно. А потому, думаю, что в тренерский корпус страны нужно влить свежую кровь. Мы, энхаэловцы, общаемся между собой и иногда за голову хватаемся - почему в России не понимают каких-то явных, очевидных всему миру вещей?! И я очень, очень хочу, чтобы у Славы Быкова в ЦСКА все получилось. Потому что это будет прорыв, который нужен всему российскому хоккею.

ИЗ "ЛОКО" МОГ ВЕРНУТЬСЯ В "ФИЛЛИ"

Последний год за океаном - 2002/03 - получился у него бешеным. Обмен из "Торонто" во "Флориду". Конфликт с Кинэном и переход в "Лос-Анджелес". Массовая распродажа команды, которая выпала из борьбы за место в плей-офф. И возвращение в Филадельфию. Где у Боба Кларка - одного из редчайших генеральных менеджеров в НХЛ, кого игроки называют не по фамилии с титулом "мистер", а просто по имени - заокеанский сюжет российской карьеры Юшкевича "закольцевался" так же, как российский - в Ярославле и Череповце.

Тем летом Юшкевич мог остаться в НХЛ. Но, впервые в жизни став неограниченно свободным агентом, просчитался. "Филадельфия", "Рейнджерс", "Финикс" - все предлагаемые контракты казались хоккеисту и его жесткому агенту Марку Гандлеру худосочными. "Теперь понимаем, что за год до локаута мы просили деньги, которые в этой ситуации получить было нереально", - самокритично признает Юшкевич. В результате - Ярославль.

Более того, перед плей-офф НХЛ все тот же Кларк предлагал Юшкевичу краткосрочный контракт на период Кубка Стэнли. Но тут уже хоккеист не захотел расставаться с российским клубом в критический момент - "Локомотив" в ту пору шел седьмым, и его выход в плей-офф находился под большим вопросом. Да и срок контракта опытнейшего защитника не вдохновил.

Почему нынешним летом Ярославль не захотел продлевать с ним отношения, Юшкевич точно не знает, а слухи распространять не хочет. А вот то, что высокие позиции "Северстали" на старте сезона - во многом заслуга 33-летнего ныне хоккеиста, - факт. За свой родной город, где по-прежнему живут его мама и сестра, игрок будет биться до конца - пусть дом его теперь в Калифорнии. И за тренера Михалева - тоже.

Но, конечно, у него в ушах до сих пор стоят слова большого черного человека Питера Уоррелла: "Ребята, давайте выиграем этот матч для Юски".

Ради таких слов стоит играть в хоккей. И мечтать вернуться в НХЛ, чтобы выиграть Кубок Стэнли.