Газета Спорт-Экспресс № 240 (3618) от 19 октября 2004 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

Хасан БАРОЕВ

СОПЕРНИКОВ МНЕ НЕ ЖАЛКО

Тяжелый вес в греко-римской борьбе всегда был нашим - сначала советским, а потом российским. Четыре года, миновавшие после поражения великого Александра Карелина в финале сиднейских Игр от американца Рулона Гарднера, прошли в поиске борца, который смог бы вернуть России издавна принадлежавший ей титул. В Афинах мы увидели нашего нового олимпийского чемпиона, причем весьма перспективного - Хасану Бароеву всего 21 год. О его жизни до, во время и после Олимпийских игр рассказали посетившие редакцию "СЭ" сам атлет, а также его тренеры Алексей Ким и Владимир Уруймагов.

УВЕРЕННОСТЬ ПРИШЛА ЗА ДВА МЕСЯЦА ДО АФИН

- Хасан, в младенческом по меркам тяжелого веса возрасте вы покорили главную спортивную вершину. Что дальше?

- Для кого-то победа на Играх - пик карьеры, а у меня в 21 год все только начинается. Сейчас немного передохну и примусь доказывать свое право на место в составе команды, которая выступит на Играх-2008 в Пекине.

Владимир Уруймагов: - Стать олимпийским чемпионом - хорошо, а стать двукратным олимпийским чемпионом - еще лучше.

- Отправляясь в Афины, вы были уверены в своей победе?

Х.Б.: - Если честно, то да. Скажу больше: уверенность появилась еще за два месяца до Олимпиады. В Германии проходил турнир, с которого мне пришлось сняться из-за травмы. Мы сидели в номере гостиницы, атмосфера была достаточно напряженной, а я возьми и заяви Владимиру Борисовичу: "Мне кажется, что я выиграю Олимпиаду".

В.У.: - На самом деле Хасан сказал так: "Борисыч, сейчас я не могу поднять руку, но к Афинам восстановлюсь и порву всех. Вы мне верите?" Я ответил: "Конечно, верю. Но на Олимпиаду еще попасть надо".

Алексей Ким: - Да, ситуация была непростая. Мы не ставили перед собой задачу просто отобраться на Игры. Ну попал ты в состав, а что потом? Краснеть? Травма была очень неприятная - воспаление плеча. Запросто могло быть осложнение. Спасибо нашему известному хирургу Анатолию Орлецкому, который за неделю привел руку Хасана в порядок.

- Вы своих основных конкурентов на Играх внимательно изучали?

В.У.: - Достаточно внимательно. Потому что, помимо всего прочего, это тоже наша задача. А задача Хасана - выполнять тренерские указания.

А.К: - Даже когда сели в самолет, вылетающий в Грецию, сразу включили ноутбук и в который уже раз принялись просматривать записи схваток главных соперников за последние два года. Да так увлеклись, что оторвались от экрана только перед посадкой.

- А зарубежные борцы, как думаете, хорошо изучили вашу манеру?

Х.Б.: - Конечно. Там это дело поставлено профессионально. Исследуют тебя как под микроскопом, вплоть до каждого движения, до дыхания: сколько раз вдохнет и выдохнет за минуту...

- И кого вы считали самым опасным соперником?

А.К.: - Как ни странно, кубинца Лопеса. В основном из-за недостатка информации о нем. Ну и Рулон Гарднер был в очень неплохой форме. Недаром незадолго до Игр на турнире в Польше он в финале победил другого российского тяжа - Юрия Патрикеева.

- А были такие борцы, которых вы боялись?

Х.Б.: - Я никого не боялся. Некоторых, скажем так, высоко оценивал. Например, того же Лопеса. Он за этот год победно прошелся по всем турнирам, обыгрывая своих соперников с большой разницей в баллах.

ЗМЕЯ НА ГРУДИ

- В греко-римской борьбе набор приемов ограничен. Вы способны преподнести сопернику сюрприз в виде какой-нибудь новинки?

- Думаю, тот прием, который принес мне победу в финале, по-своему уникален. В схватках такого уровня он проходит один раз из тысячи. Прием был неподготовлен, я "нырнул" под Цурцумия спонтанно. Меня словно кто-то стукнул сверху по голове и сказал: "Ныряй!"

- Тренеры понимали, что еще чуть-чуть - и финал будет проигран?

А.К.: - Эту схватку я смотрел не возле ковра, а в стороне - снимал ее на видеокамеру. И когда Бароева, который проигрывал со счетом 0:2 во втором периоде, поставили в партер, я со злости бросил камеру на пол. И в этот момент Хасан совершил свой решающий бросок.

- Интересно, что чувствовал Цурцумия, когда оказался на ковре?

Х.Б.: - На записи отчетливо видно, что он чувствовал (смеется). Скорее всего, досаду и бессилие: до конца схватки остались какие-то секунды, и он уже ничего не успевал изменить.

- Вам не жалко людей, которых вы укладываете на лопатки?

- Нет. Какая может быть жалость? Вот если бы они проигрывали в тех встречах, в которых я не принимаю участия, тогда, наверное, переживал бы.

- Представьте себе ситуацию. Финал Олимпиады. Вы знаете, что ваш соперник борется с травмой. Воспользуетесь этим?

- Если он дошел до финала, то есть провел 5-6 схваток, значит, травма не мешает ему бороться.

- Выходит, воспользуетесь?

- Да.

- А против вас так же борются?

- Разумеется. Никого не волнует, травмирован ты или нет. Раз вышел на ковер, значит, готов к поединку.

А.К.: - Порой соперники используют массу уловок. Например, турки часто симулируют повреждение. Лежат целую минуту на ковре, врачи над ними колдуют, а они отдохнут и снова борются как ни в чем не бывало.

- Вы можете определить на глаз, симулирует ваш соперник или нет?

Х.Б.: - В нашей весовой категории такое редко бывает. Не забывайте, сколько мы весим. Если человек действительно получил травму, то он вряд ли сможет продолжить схватку.

- Если противник воспользовался вашей слабостью или травмой, вы станете после этого хуже к нему относиться как к человеку?

- Еще никому не удавалось воспользоваться моими слабостями (смеется). Думаю, что отношение не изменится. За пределами ковра мы совсем другие люди.

- Кстати, а как вы общаетесь с теми, кого победили, да еще с крупным счетом? О чем разговариваете?

- Спортивная сторона в этом случае уходит на второй план. Я не ставлю себя выше проигравшего, он не считает себя ниже меня. Возьмем того же Цурцумия. Мы с ним во время сборов ходили в кино, играли в бильярд. Порой целые дни проводили вместе. И даже представить не могли, что судьба сведет нас в финале Олимпийских игр.

- Секундочку. Вы что, готовились к Олимпиаде вместе с этим борцом, представляющим Казахстан?

- В том-то все и дело! На мой взгляд, финальная схватка потому и оказалась такой сложной, что он ведь изучил меня вдоль и поперек. Любопытно: вся казахстанская сборная готовилась сама по себе, а Цурцумия - с нами. Когда на сборах нас с ним ставили в спарринг, приходилось сдерживать себя, не выкладывать раньше времени свои козыри.

- Получается, пригрели змею на груди?

А.К.: - Это вопрос не к нам. Цурцумия готовился вместе с нами с чьего-то согласия. Не мог же он купить билет и просто приехать на базу.

- Трудно бороться с человеком, с которым у тебя хорошие личные отношения?

Х.Б.: - Нет никакой разницы. На ковре мы соперники, которые не жалеют друг друга. А сошли с ковра - снова друзья.

- Финальная схватка в Афинах оказалась самой тяжелой?

- Нет. Самым тяжелым все-таки был поединок с Лопесом. Во многом потому, что он оказался переломным. Вот в прошлом году в Париже переломной стала встреча с Гарднером в 1/8 финала, а в Афинах - с Лопесом.

А.К.: - Кстати, Хасан, а что ты сказал кубинцу после схватки?

Х.Б.: - Ничего я ему не говорил...

В.У.: - Лопес жутко огромный, на две головы выше Хасана. После поединка, который длился 9 минут, Бароев подошел к нему, хлопнул по плечу и говорит: "Ну и монстр же ты!"

- Вам не было обидно, что американец проиграл в полуфинале? Представляете, какая была бы интрига, сойдись вы с ним в решающей схватке за золото!

Х.Б.: - Нет, не обидно. Это вам, журналистам, было бы очень интересно, а для борцов почти не имеет значения, против кого выходить на ковер.

- Довольно трогательная сцена была, когда Рулон, победив в схватке за 3-е место, стоял на коленях и прощался со зрителями.

А.К.: - Откровенно говоря, сперва я решил, что это какая-то показуха. Но потом, когда он уже сошел с ковра, я видел его плачущим на плече у своего тренера. По-настоящему парень переживал. Кстати, об этом тренере. Мы с ним случайно познакомились в прошлом году во время проигранного Хасаном чемпионата Европы. Он не знал, что я тренер Бароева, я не знал, что он тренер Гарднера. Так вот, он сказал мне, что приехал посмотреть будущих соперников Рулона на чемпионате мира. И, несмотря на поражение Хасана, особенно выделил именно его. Было приятно.

- Есть ли соперники, противостояние с которыми для вас особенно принципиально? Например, по личным мотивам.

Х.Б.: - У меня нет. А вот у Мишина есть (Алексей Мишин стал олимпийским чемпионом в весовой категории до 84 кг. - С.Б.). Он пять лет гонялся за Абрахамяном (с представлявшим в Афинах Швецию Арой Абрахамяном Мишин боролся в финале. - С.Б.). Потом долго всем рассказывал, как искал встречи с ним все это время и вот, наконец, поймал и порвал.

ПОБОРОТЬСЯ С КАРЕЛИНЫМ? С УДОВОЛЬСТВИЕМ!

- У вас были кумиры в борьбе?

- Пожалуй, нет.

- А не хотелось бы помериться силами с Карелиным, будь он сейчас в соревновательной форме?

- Конечно. Поборолся бы с большим удовольствием.

- Не боитесь проиграть?

- Абсолютно. Я у него не один такой (смеется).

А.К.: - Был швед, который избегал встреч с Карелиным. А если избежать не удавалось, то он в начале схватки переворачивался, чтобы не получить травму. Знаменитый карелинский "обратный пояс" достаточно травматичен.

- Четыре года - от Сиднея до Афин - все задавались вопросом, кто станет наследником великого Карелина. Вы на себя эту роль не примеряли?

Х.Б.: - Даже не думал об этом. Честно. Я ведь обратил на себя внимание тренеров сборной от силы два года назад. Но, полагаю, место в ней заслужил. Был, правда, один провал - на чемпионате Европы прошлого года в Белграде...

- Что там случилось? Помнится, главный тренер национальной команды Геннадий Сапунов был очень недоволен вашим выступлением.

- Не только Сапунов, но и вся федерация. Поражение (в схватке за выход в полуфинал Бароев проиграл в дополнительное время греку Ксенофону Котциубасу. - С.Б.) было глупое и бездарное. Отчетливо помню, какое выражение было в этот момент на лицах моих тренеров...

- После осечки в Белграде вы, наверное, особенно ответственно готовились к чемпионату мира в Париже, который состоялся в ноябре того же года?

А.К.: - Безусловно. Прежде всего мы поменяли Хасану турнирный цикл. Нам удалось убедить руководство федерации в том, что в преддверии Олимпиады Хасану не нужны частые соревнования - они выжимают его как лимон и психологически, и физически.

- Часто бываете недовольны действиями Хасана на ковре?

А.К.: - А вы посмотрите видеозаписи его олимпийских схваток - сами все поймете (улыбается).

Х.Б.: - В перерыве поединка с Лопесом Владимир Борисович так на меня наорал...

В.У.: - Даже пощечин надавал для встряски.

Х.Б.: - А уж в каких выражениях все было сказано... В газете такое печатать никак нельзя (смеется).

- Тренер может что-то поменять в тактике во время схватки?

В.У.: - Коренным образом - нет. Если что-то не получается, значит, спортсмен недоработал на тренировках. Я могу лишь добавить какие-то детали в уже существующий план.

- Как думаете, тренер обязательно должен быть рядом со своим подопечным во время соревнований?

- Обязательно. Например, мне рассказывали, что наш штангист Хаджимурад Аккаев завоевал в Афинах серебро вместо золота, возможно, лишь потому, что у его личного тренера не было аккредитации и во время соревнований он был вынужден сидеть на трибуне. То есть не имел возможности настроить своего ученика перед выходом на помост, сказать ему какие-то необходимые слова, потрепать по щекам, погладить по голове... Когда во время схватки с Лопесом я увидел глаза Хасана - совершенно потерянные, то сразу же стал приводить его в чувство. Наконец он сказал: "Борисыч, я все уже!" И я увидел настоящий взгляд Хасана.

КАВКАЗ

- Как вы думаете, почему в борьбе так много выходцев с Кавказа?

- Потому что там это национальный вид спорта. А когда борьбой занимаются тысячи мальчишек, среди них обязательно найдется десяток алмазов - потенциальных олимпийских чемпионов.

Х.Б.: - Заниматься борьбой на Кавказе очень престижно. И кавказский темперамент, горячая кровь играют не последнюю роль.

А.К.: - Добавим сюда и физиологический фактор: не секрет, что на Кавказе мальчики созревают раньше, чем в других регионах.

- Как вас встретили во Владикавказе после победы?

В.У: - Не так, конечно, как хотелось бы. Мы прилетели 2 сентября, в разгар трагедии в Беслане. Едва заехали домой, и сразу туда. Никому не сообщили, о нашем приезде знали только домашние.

Х.Б.: - Одним словом, все было тихо и скромно, без каких-либо торжеств.

А.К.: - Хотя изначально там готовилась грандиозная встреча.

- Вы осознаете, что своими победами дарите людям радость, которой им в последнее время так не хватает?

Х.Б.: - Конечно. Когда мы приехали в Беслан, его жители даже со слезами на глазах все равно подходили и поздравляли. В такие минуты особенно отчетливо понимаешь, что сделал для них что-то важное.

- Ваших близких миновало бесланское горе?

В.У: - Моя сестра живет очень недалеко от тех мест, но у нее все в порядке.

Х.Б.: - Близких - да, а знакомых - нет. Чемпион Европы по вольной борьбе Сослан Фраев потерял брата.

ИЗ ВОЛЬНИКОВ - В "ПОЛУЛЮДИ"

- Как получилось, что вы, осетин, родились в Душанбе?

- Моему отцу пришлось уехать из Северной Осетии в Таджикистан много лет назад, поэтому я там и появился на свет. А после распада СССР семья решила вернуться на родину. Всех деталей не помню - слишком маленький был.

- Переезд вас обрадовал или огорчил? Все-таки с друзьями пришлось расстаться.

- В таком возрасте перемена мест в радость, она дарит новые впечатления. А друзей у меня и во Владикавказе скоро стало очень много.

- Если бы вы не попали в олимпийскую сборную России и вам предложили выступить в Афинах за Таджикистан, согласились бы?

- Нет. Хотя сейчас немало осетин выступают за разные страны, отношение к ним чуточку другое. К тому же это было бы невозможно сделать чисто технически. В борьбе ты имеешь право сменить спортивное гражданство только в том случае, если два года не участвовал в международных соревнованиях.

- В Осетии борьба № 1 - все-таки вольная. Как получилось, что вы стали "греко-римлянином"?

- Я занимался вольной борьбой, но очень недолго, когда "классики" в республике фактически не было.

- Почему?

В.У: - Где-то в середине 80-х, когда мы еще сами были спортсменами, многие тренеры-"классики" отошли от дел, и школа вольной борьбы стала доминирующей. Возродить греко-римскую борьбу было решено только в 1997 году.

- Тогда вы и взяли Хасана?

Х.Б.: - Это не он меня взял, а я сам пришел к нему! В нашем спортзале было две секции - вольной и греко-римской борьбы. Вольники занимались внизу на трех матах, а "классики" на балконе на одном. Внизу народу было очень много: доходило до того, что половина тренируется, а половина ждет своей очереди. Вот я и решил попроситься наверх. Уверенности в том, что меня там примут, не было. Потому что, если честно, занимался спустя рукава. Рассудил так: если уж валять дурака, то лучше наверху (улыбается).

- Интересно, а можно отличить вольника от "классика"?

В.У: - Можно. По телосложению человека. Сильные руки, длинные ноги - типичный "греко-римлянин". Вольникам такая сила не особенна нужна, да и длинные ноги тоже. Впрочем, это мое личное мнение.

- Вольники и "классики" всегда очень ревниво относились друг к другу. Знаю, что вольники называют вас "полулюдьми", потому что в греко-римской борьбе захват ниже пояса запрещен. А когда я однажды спросил президента Федерации тяжелой атлетики России Николая Пархоменко, который в свое время был чемпионом СССР по классической борьбе, в чем принципиальная разница между представителями двух стилей, он ответил так: "Пока вольники проходят в ноги, "классики" проходят в начальство".

- А еще говорят: "Курица не птица, вольник - не борец" (смеется). У меня много друзей среди вольников, и, когда мы встречаемся, обязательно начинаем друг друга подкалывать.

"ЗОЛОТОЙ" НОМЕР

- Чемпион афинских Игр тяжелоатлет Дмитрий Берестов, который тоже недавно был гостем нашей редакции, жаловался, что он фактически не видел Олимпиаду, она прошла как бы мимо него. У вас нет такого ощущения?

Х.Б.: - Есть. Я даже сегодня не осознаю, что побывал на Олимпиаде. Церемонии открытия и закрытия смотрел в России. Сижу на диване с чашкой чая и не пойму, был я там или нет.

А.К.: - Тем не менее я убежден, что мы правильно поступили, прилетев в Афины накануне старта турнира. У Хасана не было времени расслабиться, он вышел на ковер чуть ли не с трапа самолета.

- Какие-то курьезы с вами в Афинах случались?

Х.Б.: - А как же. Меня в тот день, когда я стал чемпионом, не хотели пускать в Олимпийскую деревню. Говорят, аккредитации у вас нет. А я ее действительно куда-то задевал. Причем охранники попались злые, автоматами тычут. Я им показываю золотую медаль, лавровый венок победителя, а они ни в какую. Два часа так простояли, я хотел уже деревню брать штурмом. А потом вспомнил, что аккредитация у меня в рюкзаке лежит.

А.К.: - Еще случай был. Мы привыкли возить с собой даже на самые крупные турниры кастрюли, электропечку, чтобы самим готовить. Привезли и в Грецию, а нас со всем этим в деревню не пустили.

- Вас не устраивает питание на соревнованиях?

- Как вам сказать. Кормят нормально, но неправильно. Гостиничное питание. А еда у тяжеловеса довольно специфичная. Так что обычно готовим прямо в номере куриные бульоны.

- Вы сами, что ли, ему готовите?

Х.Б.: - Конечно, сами. Уруймагов чистит картошку, а Ким разделывает курицу. Так и живем (смеется). Но в Афинах, надо признать, нас кормили хорошо.

- А с кем вы жили в комнате?

- С Мишиным. Так что "золотой" номер у нас получился. А, между прочим, есть примета, что двух чемпионов из двух соседей не получается (улыбается). До этого на сборах я жил с другим олимпийцем - Максимом Семеновым, а тут мы с Мишиным решили опровергнуть это борцовское поверье.

- Ваш номер, наверное, был самым веселым в ночь после победы?

- Наоборот, самый спокойным.

- Сил не было праздновать?

- Было бы желание, а силы нашлись бы. А тут голова совершенно пустая. Пришел в номер и рухнул на кровать.

- А тренеры как восприняли победу?

А.К.: - В первые полчаса ты на седьмом небе от счастья. На следующий день тоже полная эйфория. А потом наступает некоторое опустошение. Но так всегда бывает после больших побед.

- Когда вы стояли с золотой медалью на верхней ступени пьедестала почета, что испытали?

Х.Б.: - Почти ничего. А вот если бы стоял ступенькой ниже, то наверняка переживал бы.

- Вы видели, как отреагировал дзюдоист Тамерлан Тменов на свою серебряную медаль? (Тменов несколько минут после поражения в финале просидел на татами, закрыв лицо руками. - С.Б.)

- Видел.

- А вы, окажись в такой ситуации, как бы себя вели?

- (После паузы.) Наверное, точно так же.

- Говорят, что Олимпиады сплачивают людей. Вы почувствовали, что стали ближе с другими российскими олимпийцами?

- О да! Я познакомился с кучей людей, в том числе со многими нашими известными спортсменами. Еще пара таких масштабных выездов - и мы окончательно побратаемся.

БЕСПЛАТНОЕ ТАКСИ

- Вы где сейчас живете - в Москве или во Владикавказе?

- В Москве. Уже четыре года тренируюсь в "Торпедо". Очень солидный спортклуб, был чемпионом России. После парижского чемпионата мира у России было два золота - у меня и у Алексея Глушкова (весовая категория до 74 кг. - С.Б.). Так вот, мы с ним оба торпедовцы.

- В Москве вас стали узнавать?

Х.Б.: - Бывает. Даже пару раз на такси из центра на юго-запад бесплатно прокатился. Протягиваю водителю деньги, а он: "Обижаешь. Я тебя узнал". Однажды на улице какой-то парень попросил сфотографироваться с ним. Говорит: "Ты стой здесь, а я мигом слетаю за фотоаппаратом. На все про все - три минуты". Стоим мы с его девушкой пять минут, десять, пятнадцать... Я уже волноваться начал. И девушка, кстати, тоже. Наконец прибежал. Весь мокрый.

- Наверняка ощущаете сейчас ажиотаж вокруг себя. Всем лестно с вами познакомиться, водить дружбу с олимпийским чемпионом...

- Мой постоянный круг общения практически не изменился. Хотя, конечно, появились и люди, которые подходят, дают свои визитки, говорят, звони в любое время.

- У вас есть персональные болельщики?

- Если вы имеете в виду фанатов вроде тех, что ездят повсюду за, допустим, какой-то парой фигуристов, то таких нет. За нас если болеют, то за всю команду.

- Вы в курсе, что Международная федерация борьбы взяла под свою эгиду пляжную борьбу? Не хочется попробовать свои силы в ней?

- Если честно, то не слышал об этом. Но попробовать можно. Море, песок - бороться одно удовольствие.

- Вы говорили, что хотели отдохнуть после Олимпиады где-нибудь в теплых странах. Удалось?

- Нет пока. Но в начале ноября полечу в Бразилию.

- В детстве небось драчуном были?

- Совсем не дрался. Я не сторонник такого выхода из конфликтной ситуации.

- А вы всегда были такой большой и сильный?

- Да что вы! Я, когда серьезно заниматься начал, весил всего 73 кг. Худой, высокий, стройный, симпатичный был. Видите, что из меня сделали? (Смеется.)

- Как проводите досуг?

- Не пропускаю ни одной кинопремьеры. Последний фильм, который посмотрел, - "Открытое море".

- А к театру как относитесь?

- Положительно. Недавно ходили в театр Вахтангова на "Кармен" с Ириной Апексимовой в главной роли.

- На танцах бываете?

- Редко. Раз или два в полгода. А что? Спортсменам танцевать не противопоказано.

- Вас можно назвать режимщиком?

- На сборах - на сто процентов. Даже во время отдыха стараюсь поддерживать форму. Обязательно бегаю по утрам.

- Олимпийские чемпионы в борьбе получили солидные премиальные. Уже решили, на что их потратите?

- Думаю организовать свой хотя бы небольшой бизнес.

- Любимая кухня у вас, понятно, осетинская. А любимое блюдо есть?

- Когда приезжаю домой, все, что ставит на стол мама, сразу же сметается. Обожаю куриный суп на сметане и муке, который я называю белым.

- Золотая медаль где у вас хранится?

- Дома. У мамы в сейфе.

- Дзюдоист Дмитрий Носов написал в анкете в разделе хобби: подготовка к должности президента России.

- Не хватало нам однорукого президента (хохочет). Мое хобби - охота.

- В Осетии?

- Да. Оленя как-то раз подстрелил. Теперь на медведя собираемся пойти.

А.К.: - Конечно, пора уже переходить на более крупного зверя!

Сергей БУТОВ