Газета Спорт-Экспресс № 109 (3487) от 19 мая 2004 года, интернет-версия - Полоса 4, Материал 3

Вячеслав МАЛАФЕЕВ

БЫТЬ В СБОРНОЙ ДУБЛЕРОМ МНЕ ПРИВЫЧНО

Первый в клубе - второй в сборной. К подобной формулировке Вячеславу Малафееву не привыкать. Уже четвертый год он - безоговорочно сильнейший вратарь "Зенита". А в сборных - юношеской, молодежной, первой, - несмотря на стабильные приглашения, он играл очень редко. За главную команду страны голкипер провел пока лишь один матч. Зато какой! И дебютант, оказавшийся в адском котле стадиона "Миллениум" в Кардиффе, не дрогнул. Не пропустил.

"НА АВТОПИЛОТЕ"

- Капитан "Зенита" Владислав Радимов, деливший с вами гостиничный номер перед ответным матчем с валлийцами, очень живописно описал ваше психологическое состояние накануне дебюта в сборной. Но его рассказ все же "взгляд со стороны". А сами вы как могли бы охарактеризовать свое состояние в те памятные дни?

- Как нервное напряжение. В течение всех трех незабываемых для меня дней, начиная с момента, когда Георгий Александрович Ярцев сообщил о решении поставить в ворота меня, вплоть до самого начала встречи. Эмоции были сильными. И необычными. Подобное состояние испытывал прежде один-единственный раз. В июле 1999-го.

- Как я понимаю, речь идет о дебюте в основном составе "Зенита"? И он состоялся в форс-мажорной ситуации: во Владикавказе удалили Романа Березовского, и вам пришлось срочно занять его место.

- Да, та игра с "Аланией" формально считается моим дебютом. Но сам я считаю таковым следующий матч чемпионата - с ЦСКА на "Петровском". Вот это был полноценный дебют. А во Владикавказе даже разволноваться не успел - надо было срочно бежать в ворота. Зато следующие четыре дня провел, словно в тумане, не понимая, что, собственно, со мной происходит. Тренировался "на автопилоте", совершая рефлекторно заученные движения. Так же автоматически и на игру с армейцами выходил. Но остаться "сухим" удалось до 84-й минуты, когда в ворота "Зенита" назначили 11-метровый. Опытный Хомуха спокойно дождался, когда я "завалюсь" в один угол, и пробил в другой.

- В Кардиффе тоже помогал "автопилот"?

- И да, и нет. Организм "ломало" примерно так же, но на тренировках вел себя совсем по-другому. Потому что часы, отведенные под занятия, были единственной "отдушиной". Рвался на поле и уходил с него, наверное, последним - только там забывал о предстоящем матче, мог хотя бы на час-полтора сбросить с плеч психологический груз. А самые тяжелые минуты наступали вечером. Две первые ночи из трех почти не спал. Но, может быть, даже хорошо, что так получилось: к третьей ночи - непосредственно перед матчем организм устал настолько, что мой приказ самому себе: "Заснуть!" - сработал. И выспался, и сил к игре накопил.

ХОРОШАЯ ЗАПОВЕДЬ "УМЕЙ СКРЫВАТЬ СВОИ СЛАБОСТИ!"

- О том, что с вами происходит, догадывался только Радимов? Или другие партнеры тоже отметили повышенную нервозность?

- Видимо, внешне мне все-таки удавалось сохранять невозмутимость. Во всяком случае, партнеры несколько раз даже удивлялись: "Ты что, совсем не волнуешься?" Я кивал. Так меня учил еще в "Смене" тренер вратарей Владимир Савин, сыгравший большую роль в моей судьбе. "Никогда не показывай своей слабости людям!" - говорил он. Вот я и старался. В игре с Уэльсом, на первых минутах, эта заповедь тоже пригодилась. Когда в первый раз добрался до мяча, кулаком прервав навес с фланга, почувствовал себя увереннее. И потом сердце по-настоящему екнуло только однажды - когда Гиггз вырвался на ударную позицию и пробил в штангу.

- Насколько мне известно, именно Савин в свое время, можно сказать, благословил вас на вратарскую стезю?

- Да, он. В момент, когда другие детские тренеры сомневались пробовать в воротах меня, одного из самых маленьких в команде, Савин, пользуясь своей фирменной методикой, уверенно предсказал мой будущий рост - 186-187 сантиметров. Как оказалось, Владимир Павлович прибавил мне всего один лишний сантиметр.

СПАСИБО РОДИТЕЛЯМ, ЧТО НЕ БРОСИЛ ФУТБОЛ

- Как тогда отнеслись к вынужденной смене амплуа?

- Без особого восторга. Правда, перед глазами был пример отца, игравшего - на любительском уровне - именно в воротах. Но я-то, как и все мальчишки, любил бегать по полю и забивать голы. Тем не менее основной набор в "Смену", будучи шестилетним, не прошел - не сдал нормативы по физподготовке. В последний момент все-таки приняли, но взяли только во вторую команду моего возраста. Там мы всей кучей носились по полю. Лишь когда пришло время готовить команду к первенству Ленинграда, тренеры начали пробовать в воротах всех подряд. И в конце концов остановили выбор на мне.

А я то ли в восемь, то ли в девять лет вообще решил бросить тренировки. Футбол, футбол, футбол... И где же личная жизнь? Ни во дворе погулять, ни в кино сходить. Надоело. Пример старшего брата Сергея, занимавшегося в "Смене", тоже перестал вдохновлять. Так я родителям и заявил: "Бросаю футбол". К счастью, отец заставил меня продолжать тренироваться. Вынудил. Силой. Как же я сейчас ему благодарен!

Моим родителям вообще стоит в ноги поклониться за то, что они сделали для своих детей. Определенные нравственные принципы, умение отличать хорошее от плохого - все закладывалось с детства. Папа к тому же никогда не позволял мне расслабляться, заставлял даже в квартире выполнять комплексы физических упражнений. И находил способы стимулировать нас с Сергеем. К примеру, выделял из зарплаты три рубля - немалые деньги в те времена - на приз победителю в подтягивании на турнике. Мы заранее знали, когда отец получит деньги, и готовились к "турниру" до изнеможения. Счет в поединке типа 15:14 был обычным делом.

- Вторично выбирать между футболом и "личной жизнью" уже не пришлось?

- В принципиальном смысле - нет. Но в определенный момент жизни пришлось, что называется, резать по-живому.

- То есть?

- Встал выбор между профессиональными занятиями футболом и общением со школьными друзьями, которое в итоге пришлось свести едва ли не до нуля. Многие тогда крепко на меня обиделись. Но были и те, кто понял правильно. Вино, сигареты и девочки сбили с футбольного пути очень многих перспективных игроков. Скажи мне кто-нибудь тогда, в "Смене", что из нашей команды 79-го года рождения никто, кроме меня, не заиграет ни в высшей, ни в первой лигах, я бы от души засмеялся. Талантливых парней у нас было много. Но - не судьба.

УДАЛЕНИЕ В МАТЧЕ С КОМАНДОЙ БРАТА

- Первый контракт с "Зенитом" вы подписали, еще обучаясь в "Смене"?

- Да. В шестнадцать лет. После сбора в юношеской сборной России ее тренер Сергей Мосягин дал мне лестные рекомендации в разговоре с Юрием Морозовым. И Юрий Андреевич, работавший тогда спортивным директором "Зенита", "пробил" мне достойный контракт.

- Первый профессиональный контракт стал заметным событием в жизни?

- Еще бы! Приятно было почувствовать, что и ты стал нужен команде, за которую болел с детства. Оставалось только работать, чтобы доказать поверившим в меня людям: они не ошиблись. Как ни странно, во многом помогло то, что, постоянно получая приглашения вначале в юношескую, а затем и в молодежную сборную, почти не выходил там на поле, считаясь запасным. Во-первых, сберегал нервную энергию, а во-вторых, после возвращения в "Зенит" приобретал дополнительный кураж, желание доказать свою игровую состоятельность в клубе.

- А два сезона, проведенных в составе фарм-клуба в низших дивизионах, пошли на пользу?

- В плане возмужания, формирования характера - несомненно.

- Помнится, однажды вас даже удалили с поля?

- Было такое. Единственный случай в моей практике. Причем случилось это во встрече с клубом, где играл мой брат. Его партнер грубо атаковал меня во вратарской, а я так же грубо ответил, желая показать, что меня нельзя бить. Эмоции затмили разум. Сергей тогда первым и привел меня в норму. Потом уже были красная карточка и дисквалификация. Надеюсь, больше никогда не подведу таким образом свою команду.

- Ваш брат в середине 90-х считался перспективным полузащитником, но выше уровня второго дивизиона так и не поднялся. Как думаете почему?

- Сергей сам знает, где и когда допустил ошибки на профессиональном пути. Но пусть это останется нашим семейным секретом. Мне же очень приятно, что брат искренне рад моим успехам.

ЖЕНА ПОНИМАЕТ С ПОЛУВЗГЛЯДА

- У вас, получается, совсем футбольная семья: в игре превосходно разбираются не только отец с братом, но и супруга!

- Мне очень повезло с женой. Папа и брат Марины были известными футболистами, благодаря чему мне никогда ничего не нужно объяснять ей после матчей. Она понимает меня с полуслова, с полувзгляда, зная об игре все и превосходно разбираясь даже в нашем сленге. И всегда в непростую минуту, когда я устал или не в духе, находит единственно необходимые слова. Для спортсмена, испытывающего большие нагрузки, крайне важно иметь устойчивый быт и уютный микроклимат в доме. Все это у меня есть, а потому я счастлив.

- В юношеские годы при знакомстве с девушками доводилось подчеркивать: "Я - футболист. Из "Зенита"!"

- Не припоминаю такого. Да и не было тогда у игроков "Зенита" такой популярности, как сегодня. А вот поговорку про трех сыновей - двух умных и третьего, футболиста, иногда брал на вооружение.

- В каком смысле? Вас-то никак не назовешь подтверждением поговорки: знаете английский, читаете серьезную литературу, увлекаетесь компьютерной техникой, собираете совсем уж необычную для спортсмена коллекцию оружия.

- В молодости как бывает - скажешь что-нибудь сгоряча и только потом соображаешь: говорить этого вовсе не следовало. Именно в такие моменты и старался напомнить: ну футболист - я. Мол, чего же от меня ждать? И, знаете, помогало. Во всяком случае, косо на меня никто не смотрел.

- Судьба довольно долго относилась к вам вполне благосклонно. Вплоть до злополучного 2 марта 2004-го, когда вы получили первую серьезную травму. Сейчас, когда все позади, скажите: неужели нельзя было поберечься в рядовом эпизоде рядового контрольного матча за четыре дня до начала официального сезона?

- Нельзя. Если начнешь думать, что вот тут можно поберечься, а уж когда понадобится, отыграю по полной программе, футбольный бог тебя накажет. По этой самой "полной программе".

- Когда услышали от бельгийского врача Жана Жабо вердикт: "На восстановление - три месяца", об "уплывающем" шансе поехать на Euro подумали?

- Конечно. И остающийся до чемпионата Европы срок в голове прокрутил, и календарь российского первенства. Поэтому мы с врачом "Зенита" Михаилом Гришиным, который впоследствии много сделал для моего восстановления, сразу переспросили Жабо: "А нельзя ли сократить?"

- "Ужав" восстановительный период после столь сложной травмы с трех месяцев до двух, вы, по отзывам специалистов, совершили невозможное. Не обидно будет, если отправитесь со сборной в Португалию, но тактам и не сыграете?

- Ни в коем случае. Попасть в состав сборной - большая честь. А первый номер нашей команды - Сергей Овчинников, опытнейший вратарь и очень общительный человек, у которого мне есть чему поучиться. Но готовиться к любому матчу, в том числе в сборной, необходимо так, словно именно тебе предстоит выход на поле.