Газета Спорт-Экспресс № 23 (3401) от 2 февраля 2004 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

Херман МАЙЕР: "КАТАСТРОФА БЫЛА ЗНАКОМ СВЫШЕ"

Херманн МАЙЕР

Родился 7 декабря 1972 года во Флахау (Австрия). Рост 181 см, вес 86 кг. Неженат.

В Кубке мира дебютировал в 1995 году.

Двукратный чемпион мира (Вэйл-99, скоростной спуск, супергигант). Вице-чемпион мира в скоростном спуске (Санкт-Антон, 2001) и супергиганте (Санкт-Моритц, 2003), бронзовый призер чемпионата мира-2001 в супергиганте. Двукратный олимпийский чемпион (Нагано-98, гигант, супергигант). Трехкратный обладатель Кубка мира в общем зачете, уже шестикратный обладатель Малого Хрустального глобуса в супергиганте и двукратный - в скоростном спуске.

Одержал 45 побед на этапах Кубка мира: 12 - в спуске, 14 - в супергиганте, 18 - в гиганте, 1 - в комбинации.

ВЕРТОЛЕТ - ХОРОШЕЕ БОЛЕУТОЛЯЮЩЕЕ

- Знаете, Херманн, вы напоминаете мне одного героя Советского Союза. Во время Второй мировой войны наш летчик Алексей Маресьев был ранен и сбит, около месяца ползком по зимнему лесу пробирался к своим. В госпитале ему ампутировали отмороженные ноги, но он, научившись заново ходить и управлять самолетом на протезах, вернулся в авиацию и воевал до самой победы. На мой взгляд, у вас была аналогичная ситуация. К счастью, до ампутации дело не дошло, но глубокий кризис был налицо. Не для того ли, чтобы преодолеть его, вы не только вернулись на горнолыжную трассу, но и научились летать, после чего ваша судьба стала еще больше похожа на судьбу нашего уникального пилота?

- Может быть... Со мной дело обстояло так. Осень 2002 года выдалась чрезвычайно сложной для меня. Я изо всех сил старался вернуться в большой спорт, но постоянно мучили адские боли в покалеченной ноге. Нужно было придумать что-то, чтобы отвлечься от них и от преследовавших меня грустных мыслей, сменить обстановку. И учеба на летных курсах, после которых я получил лицензию пилота вертолета, оказалась как раз тем, что мне было нужно. Вертолет стал для меня неким болеутоляющим средством.

РУССКИЕ ТОЖЕ В ПОЛЕ ЗРЕНИЯ

- В последние годы горнолыжный спорт сильно изменился. Скажем, раньше борьбу за победы на крупных турнирах вели в основном друг с другом австрийцы и швейцарцы. А теперь среди главных действующих лиц в Белом цирке есть и американцы, и хорваты, и норвежцы... Почему, как вам кажется, среди ваших ближайших конкурентов нет российских горнолыжников? И вообще, вы следите за ними?

- Я знаю, например, что первым русским, которому удалось выиграть этап Кубка мира, был Валерий Цыганов. Это случилось в 1981 году в США. Потом у него были вполне достойные преемники, да и сейчас постоянно встречаю ваших соотечественников - и на соревнованиях, и на нашей олимпийской базе в Обертауэре, где я обычно тренируюсь. Несколько лет назад познакомился там с русским слаломистом по фамилии Сугробов. Если не ошибаюсь, он был супругом вашей Татьяны Лебедевой, которая на чемпионате мира в Сьерра-Неваде столкнулась с тренером сборной США и сломала обе ноги. Поправившись, Татьяна приехала в наш высокогорный лагерь, чтобы с помощью австрийских специалистов побыстрее восстановить форму. Ее сопровождал Сугробов, который с тех пор стал частым гостем в наших краях.

- Боде Миллер, а также брат и сестра Костеличи тренируются в Австрии. Не потому ли именно они в последнее время производят фурор?

- Вы попали в точку. Конечно, есть очень большее преимущество, когда вы имеете возможность тренироваться рядом с лучшей командой мира. При этом, разумеется, спортсмены, которых вы упоминали, полностью используют нашу инфраструктуру для того, чтобы претворить в жизнь имеющиеся у них знания.

- То же семейство Костелич тренируется по методике, которую разработал наш известный тяжелоатлет, чемпион мира прошлых лет Алексей Медведев. Может, и вы взяли на вооружение его научные разработки?

- О своей тренировочной программе я подробно рассказал в недавно вышедшей книге. Эта книга, где систематизированы тайны моей подготовки, вышла на английском и польском языках. Кто знает, может, в один прекрасный день она будет переведена на русский язык и появится на прилавках ваших магазинов...

- А пока этого не произошло, не могли бы коротко сформулировать причины вашего успеха?

- Мои тренировки базируются на выносливости, на нее и делаю упор. Но при этом, конечно, на каждом занятии строго слежу за тем, нахожусь ли я в допустимой зоне нагрузок, не перегибаю ли палку. Другими словами, хотя нагрузки у меня действительно большие, но они целенаправленные, а также полностью находятся под моим личным контролем. Даже тогда, когда сижу и кручу педали на велоэргометре, мой пульс большую часть времени не превышает 120 ударов в минуту, то есть находится в пределах допустимой нормы, установленной для любителей. (Про Майера, считающегося самым тренированным атлетом Кубка мира, рассказывают, что он настоящий фанат велотренажеров. Дескать, в начале своей карьеры он повсюду таскал с собой этот комнатный агрегат, что вызывало смех у конкурентов, а теперь им, конечно, не до смеха. - Прим. Б.Т.)

- И все же вы еще неполностью окрепли после операций. Не переутомляетесь ли?

- С регенерацией у меня нет проблем, я и раньше блестяще справлялся с этой задачей. Но одна загвоздка все же существует. Речь идет о том, что приходится много путешествовать, летать за океан, менять часовые пояса. Из-за этого порой не успеваю по-настоящему отдохнуть.

- Может, в австрийской команде существует еще какая-то тайна, позволяющая добиваться удивительных успехов? Например, не способствует ли этому какая-то необыкновенная сплоченность коллектива?

- В команде у нас вполне нормальные отношения. Я бы сказал, обычные отношения конкурентов, когда с одними ты находишь общий язык проще, с другими - чуть сложнее. Настоящих же друзей, уверен, следует искать не в спорте или на работе, а в обыденной жизни. Ну почему у некоторых сложилось представление, что горнолыжный спорт - это командный вид спорта? Явное, хотел бы предупредить, заблуждение. В конечном итоге все же каждый из нас должен рассчитывать исключительно на себя.

ПОСЛЕ АВАРИИ ПРОПАЛА УВЕРЕННОСТЬ

- Вы производите впечатление очень уверенного в себе человека...

- Это чувство уверенности, чувство того, что я непобедим, действительно у меня было. Но после аварии оно прошло, исчезло, так сказать, бесследно. По большому счету многое пришлось начинать с нуля. До катастрофы мне все давалось слишком легко. К сожалению, Майер до катастрофы и Майер после нее - разные люди, и сравнение не в пользу последнего. С той поры, как выписался из больницы, приходится постоянно с чем-то бороться, что-то переделывать. До той суперформы, что имел прежде, еще далеко.

- Боитесь, что еще не окрепли и что могут случиться неприятности во время спуска?

- Я стараюсь не идти на большой риск. Возможные перегрузки просчитываю на тренировках, да и всем рекомендую в обязательном порядке проделывать эту предупредительную работу. И все же изменения в моей жизни, должен признать, произошли. Если раньше утром вставал позже всех, то теперь вскакиваю первым - надо успеть все сделать. Еще до завтрака, чтобы привести себя в порядок, мне необходим физиотерапевт. В связи с этим не ношусь на горнолыжных трассах на предельных скоростях. Впрочем, я и прежде, еще до аварии, не выходил за тот лимит, который сам себе установил.

- Риск, говорят, благородное дело. Как вы считаете, может, стоит нашим горнолыжникам, чтобы повысить результаты, все же чаще идти ва-банк?

- Тут я вам не советчик. Для этого я слишком плохо знаю русскую действительность, а также мало знаком с мастерством ваших горнолыжников.

- Должен ли хороший горнолыжник быть еще и хорошим человеком?

- Нет. Как говорится в одной поговорке: Nice guys finish last (Хорошие парни приходят к финишу последними). У этой поговорки есть и другой вариант: Nice guys don't win (Хорошие парни не выигрывают)... Впрочем, народные мудрости не стоит принимать слишком близко к сердцу.

- Продолжая с вашей помощью рисовать стандартный портрет победителя, хочу вас спросить вот о чем: должен ли он быть разносторонним человеком? Может, такой супермен, учитывая успехи австрийцев, в обязательном порядке должен еще ко всему прочему владеть и немецким языком?

- Только владеть немецким для побед на таком уровне, уверен, мало, а вот быть человеком мыслящим в нашем деле просто необходимо. Объясню почему. Горнолыжный спорт - невероятно комплексный вид спорта. Чтобы быть на вершине, надо постоянно думать. Мало кто, увы, понимает, какая гигантская работа предшествовала победе: ты должен не только тренироваться, но и досконально изучить материал, который используешь, анализировать всю поступающую информацию, психологию соперников, смотреть видео, а также определять тактику борьбы на трассах.

- Вы говорили, что в Обертауэре много гостей из России. Делитесь с ними своими секретами?

- Сам инициативы не проявляю, но когда кто-то из них что-нибудь спрашивает, то всегда готов поделиться опытом. Впрочем, на базе много обслуживающего персонала, который и без меня справляется с этой задачей. В целом же каждый из нас тренируется сам по себе и не ставит своей целью помогать окружающим.

ИЗ-ЗА ГОНОК РЕДКО БЫВАЮ В ЦЕРКВИ

- Один ваш предшественник, именитый в прошлом горнолыжник Армин Ассауэр, теперь ведет на телевидении популярную программу, во время которой помогает жаждущим заработать миллион. Не хотели бы и вы после завершения карьеры организовать какое-нибудь шоу?

- Пока не строю планов, что буду делать или что бы мог делать в будущем. Думаю, что у меня есть парочка лет, чтобы добиться новых успехов на старом поприще. Если, естественно, не травмируюсь. Моя цель - Олимпийские игры 2006 года, а они не за горами.

Но почему вы заводите со мной разговор о пенсии? В нашей команде, между прочим, есть и более пожилые представители. Например, Эберхартер или Тринкль.

- Кстати, про Эберхартера. Согласно очередному опросу, австрийцы больше уважают его как человека, а вас считают более классным горнолыжником. Вам бы не хотелось обратного?

- К таким опросам отношусь спокойно, они для меня не играют такого уж большого значения, так как не всегда отражают действительность. Ведь в них конечный результат зависит прежде всего от того, каким образом поставлен вопрос.

- Приходилось слышать, что, дескать, Майер потому спешил вернуться в строй, что не хотел, чтобы его главный оппонент Эберхартер один господствовал на этапах Кубка мира. Так ли это?

- Я работал над собой и вернулся в спорт высших достижений исключительно ради себя самого. Конечно, всегда рад, когда есть конкурентная борьба - она делает наш вид спорта более интересным, более интригующим. Но, поверьте, дело не только во мне и в Эберхартере. Появилось много новых сильных соперников. И как раз нынешняя зима это подтверждает.

- Майер в жизни и Майер в спорте - это два разных человека?

- Я остался таким, каким и был раньше, когда не имел нынешних титулов. Да и сейчас, когда за плечами авария и тяжелые операции, в общем-то не нахожу в себе каких-то кардинальных изменений. Таким образом, могу утверждать, что во всех проявлениях я одинаков. Как прежде ставил перед собой большие задачи, так до сих пор своим привычкам не изменил.

- На зимней Олимпиаде 1998 года в Нагано вы вылетели с трассы, совершили какой-то невероятный полет, после которого, к счастью, отделались ушибами. И при этом умудрились через несколько дней завоевать золотую медаль. Теперь снова сотворили что-то из ряда вон выходящее. Вернулись в спорт, хотя шансы были практически равны нулю. Что вам помогает не прекращать борьбу в самых сложных ситуациях?

- Я очень религиозный человек, и если не хожу по воскресеньям в церковь, то только потому, что из-за гонок не имею свободного времени. Но я верю в Бога, поэтому, когда произошло несчастье, когда меня сбили на автостраде, я воспринял это как знак свыше. Мне показалось, что этим мне хотели что-то сказать. Трагический случай на дороге опять же помог мне пойти вперед. И то, что я выиграл год назад супергигант в Китцбюэле, как ни тяжело это вспоминать, было результатом все той же аварии. После нее я многое осмыслил, стал, скажем так, более смиренным. Но это все слишком личное...