Газета Спорт-Экспресс № 125 (3212) от 10 июня 2003 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 1

15 июня на автодроме имени Жиля Вильнева в Монреале пройдет очередной, восьмой по счету этап 54-го чемпионата мира

АВТОДРОМ ИМЕНИ ВЕЛИКОГО ЖРЕЦА РАЗРУШЕНИЯ

Предстоящая гонка обещает быть любопытной. И не столько потому, что находится на экваторе мирового первенства, которое после нее плавно покатится к своей развязке. А, скорее, по той причине, что состоится на автодроме, обладающем, как и его собрат в Монако, не совсем обычным характером.

Специфика трассы, расположенной на искусственном острове посередине реки Св. Лаврентия в Монреале, не в ее конфигурации или каких-то иных инженерных и архитектурных решениях. А в том, что автодром, названный в честь пилота "Феррари" Жиля Вильнева, никак не может быть чем-то сереньким и ординарным. Такова магия этого имени.

Жиль Вильнев погиб в Зольдере 8 мая 1982 года. 21 год назад. За это время сменилось уже не одно поколение пилотов и фанатов. Но для большинства тех, кто по-настоящему любит "Формулу-1", Жиль Вильнев и сегодня - не просто имя. Он - символ.

3-кратный чемпион мира Ники Лауда называл канадца, проведшего в "Больших призах" всего 67 гонок и выигравшего лишь 6 из них, идеальным гонщиком. По его мнению, Вильнев олицетворял собой глубинный смысл слова "гонка". Ведь в английском языке у слов driver и racer совершенно разное смысловое значение. Это для нас и то и другое звучит одинаково - гонщик, пилот. Для тех же, кто говорит по-английски, первое означает "водитель" (шофер, по-нашему), а второе - "гонщик". Великий Хуан Мануэль Фанхио сказал о Вильневе: "Он выходил на старт не для того, чтобы финишировать. И не для того, чтобы получать очки. Он выходил на старт, чтобы выигрывать". Иной цели в гонках для Вильнева не было. "Я знаю, что людям не дано совершать чудеса, - сказал как-то Жак Лаффит. - Никто из нас не может подчинять себе магические силы. Но Жиль не раз вынуждал меня сомневаться в этом..."

"СДЕЛАЙТЕ ЕМУ МАШИНУ ПОКРЕПЧЕ!"

Жиль Вильнев родился в городке Шамбли в провинции Квебек 18 января 1950 года. В "Формулу-1" канадец, обладавший обширными познаниями в технике и потрясающими по точности и скорости рефлексами, попал не совсем обычным путем. Поначалу он занимался гонками на сноумобилях и даже стал чемпионом мира в Игл-Ривер (штат Висконсин), переделал свой "Мустанг" для участия гонках драгстеров, в 73-м был назван "Новичком года" после победы в чемпионате Квебека в "Формуле Форд", а потом перешел в более мощную и престижную "Формулу Атлантик", где сразу стал звездой первой величины.

Именно на гонке "Формулы Атлантик" в Труа Ривьере, в которой участвовали приглашенные пилоты Патрик Депайе, Аллан Джонс, Патрик Тамбэ и Джеймс Хант, Вильнев получил благословение в "Формулу-1". После этого заезда, в котором канадец разметал формулистов, как щенков, Хант, тогда уже чемпион мира, позвонил в штаб-квартиру своего "Макларена" и заявил, что нашел в Канаде сумасшедшего парня, которого нужно брать немедленно.

Дебют Вильнева в "Больших призах" состоялся 16 июля 1977 года в Сильверстоуне. Ему дали "Макларен" М23 - более старую модель, чем 26-я, на которой выступали официальные пилоты Хант и Иохен Масс. Чтобы побыстрее понять характер машины, на тренировках Вильнев в каждом повороте всячески затягивал момент торможения, определяя пределы допустимого риска, крутился, вылетал, снова возвращался в этот поворот - и проходил его уже чисто, но на максимально возможной скорости. Такая "акробатика" позволила ему занять в квалификации 9-е место - позади обладателя поула Ханта, но далеко впереди Масса...

Спустя два с половиной месяца, 6 октября, сумасшедший канадец сидел уже за рулем "Феррари", ибо на его экзерсисы в Сильверстоуне обратил внимание сам всемогущий Коммендаторе Энцо Феррари.

Это была любовь с первого взгляда. Старик Феррари, родоначальник и создатель итальянской легенды, обладал нравом крутым и не всегда предсказуемым характером. Любимым его детищем во все времена оставался кроваво-красный автомобиль. А вот люди, которым он доверял пилотировать свои машины, имели для него, как правило, второстепенное значение. Синьор Энцо мог запросто вышвырнуть из команды пилота, без причины, по мнению Коммендаторе, повредившего ненаглядный алый болид. Но Вильневу в "Феррари" было позволено все. Энцо любовно называл его "Великим жрецом Разрушения". А в ответ на жалобы механиков на то, что канадец совершенно не церемонится с техникой, лишь отмахивался: "Так сделайте ему машину покрепче!"

По свидетельству Хуана Мануэля Фанхио, Вильнев был единственным гонщиком, которого Коммендаторе сравнивал с Тацио Нуволари: "Для пилотов моего поколения Нуволари был идолом. Мы все страстно мечтали быть похожими на великого итальянца. Старались изо всех сил хотя бы повторить то, что делал он, но могли лишь... пытаться. Сравнение с Нуволари из уст самого Феррари - это высшая оценка".

Свою первую гонку на "Феррари" на трассе "Моспорт" Вильнев закончил 12-м. На следующей, на японском автодроме "Маунт Фудзи", на пару с таким же сумасшедшим шведом Ронни Петерсоном устроил аварию, в результате которой "Феррари", вылетев за пределы полотна, убила двух зрителей.

В 1978 году Жиль вышел на старт чемпионата мира официальным призовым пилотом легендарной Скудерии. А 8 октября в Монреале одержал первую из своих 6 побед.

"ГРАН-ПРИ ЖИЛЯ ВИЛЬНЕВА"

Да, побед в короткой карьере Вильнева было не много. И чемпионом мира он, лучший, по всеобщему мнению, в том числе - редкий случай - по мнению коллег-пилотов, гонщик, так и не стал. Но тем не менее его имя вспоминают чаще, чем имена некоторых обладателей высшего титула.

Прав Жак Лаффит. Этот парень действительно умел творить чудеса. Но только не при помощи магического жеста, а благодаря своим таланту, чутью, абсолютному бесстрашию, упрямству и честности в гонках. Несмотря на безумства, которые Вильнев не так уж редко демонстрировал на трассах, его любили все. Даже соперники.

- Жиль был быстрейшим гонщиком в истории автоспорта. Но гораздо важнее то, что он был самым искренним и честным человеком, которого я когда-либо встречал, - говорил о нем напарник по "Феррари", чемпион мира-79 Джоди Шектер.

Любое транспортное средство, будь то на автодроме или на обычном шоссе, он неизменно вел на максимально возможной скорости, - вспоминал гениальный конструктор Харви Постлтуайт. - Но никогда не создавал ситуаций, опасных для окружающих. А еще он всегда был честен. Если на тестах приходил к выводу, что новая машина - хлам, подходил и говорил: "Харви, эта машина - хлам. Я, конечно, сяду за руль, выведу ее на гонку и сделаю все, чтобы выиграть. И даже получу от этого удовольствие. Но ты должен знать: это - хлам!" Именно за эту черту характера его так любил Энцо Феррари...

И еще за то, что Жиль Вильнев умудрялся вытворять на трассе даже на "хламе".

В этой гонке Жан-Пьер Жабуй на "Рено" одержал первую победу на машине с турбонаддувом. Французская команда вполне могла сделать дубль: Рене Арну, партнер Жабуя, уверенно держался на втором месте. И дубль бы состоялся, если бы на трассе в Дижон-Пренуа не было Жиля Вильнева.

В какой-то момент он решил, что незачем отдавать второе место Арну за здорово живешь и его явно более медленная "Феррари", подчиняясь лишь его дикому желанию, может выиграть у более быстрого "Рено"! И навязал французу на французской машине на французской трассе ближний бой.

Этот поединок, участники которого неслись вплотную друг к другу, то и дело соприкасаясь, а то и сталкиваясь колесами, безжалостно сжигая резину, очевидцы не забудут никогда. А ведь борьба шла всего-навсего за второе место на этапе!

Это был неповторимый образец абсолютно счастливой и абсолютно свободной от каких-либо ограничений борьбы один на один. Казалось, что "Феррари" ничего не светит, безнадежность вильневской идеи подчеркивало состояние его покрышек, стертых почти до дисков. Но Вильнев рассудил так: коль резине, по сути, крышка, то и беречь ее нечего. И круг за кругом, поворот за поворотом, безжалостно блокируя колеса на самых рискованных торможениях, он каким-то невероятным усилием воли удерживал свою Т4 вплотную за "Рено" Арну. "Феррари" уже с трудом починялась пилоту, скользила, но Вильнев продолжал атаковать, тормозил все позже, давил на конкурента все жестче... И в то же время никого, кто видел все это, не покидала уверенность в том, что оба безумца сохраняют хладнокровие и, как ни нелепо это звучит, заботятся о безопасности друг друга.

Уже на финишной прямой "Феррари" на какие-то сантиметры опередила "Рено". И вот, когда уже все позади, две машины, алая и желтая, вновь оказываются колесо к колесу, а их пилоты в кокпитах вскидывают руки во взаимном салюте. В закрытом парке Вильнев и Арну обнялись.

- Бог ты мой, как это было здорово! - воскликнул тогда Вильнев. - Пару раз я был совершенно уверен, что сейчас мы полетим кувырком, ведь наши машины шли так близко, что порой переплетались колесами!

- Эту дуэль с Жилем я не забуду никогда, - гораздо позже, в 89-м, накануне последней гонки в своей карьере сказал Арну. - Давать себе такую волю можно лишь в борьбе с тем, кому ты доверяешь абсолютно. Такие парни встречаются нечасто. Да, Жиль меня тогда побил, но я совершенно не расстроился, так как знал, что уступил лучшему гонщику мира. Я плакал, когда он погиб. И совершенно отчетливо понял: теперь, когда ушел Жиль, мы все, кто остался, начинаем с нуля. На равных. Потому что лучшего больше нет.

Правда, и 20 с лишним лет назад, когда "Формула-1" не была такой зашоренной, как сейчас, нашлись люди, которым пришелся не по нраву поединок Вильнева и Арну. Обоих вызвали на ковер, дабы попенять за опасную езду. Но ни француз, ни канадец обвинений не приняли. "Мы рисковали лишь самими собой, - сказал Вильнев. - И наша схватка была абсолютно честной. Никто из нас не совершил ни одного грязного маневра. Да, это было опасно, но автогонки по своей сути довольно опасное дело, разве нет?"

Любопытно, что Вильнев и Арну получили неожиданную поддержку коллег. "В чем проблема? - поинтересовался Марио Андретти, действующий чемпион мира. - Парочка молодых львов поточила когти друг о друга - чего тут нервничать-то?"

В квалификации Вильнев на "Феррари" Т4 показал 6-й результат после напарника по команде Джоди Шектера, Клея Регаццони ("Уильямс"), Жабуя, Арну и Аллана Джонса ("Уильямс"). Шектер уже на старте спалил сцепление и откатился на 18-е место, Вильневу же удался один из его знаменитых маневров, в результате чего он оказался вторым следом за Джонсом.

10 кругов канадец безжалостно прессинговал, а на 11-м совершил головокружительный обгон в суперскоростном 180-градусном повороте "Тарзан" по внешнему радиусу! Однако на исходе круга напротив боксов одна из задних покрышек на его болиде взорвалась. "Феррари" задергалась, как взбесившаяся лошадь, грозя аварией. Лишь в последний момент в том же "Тарзане" Вильнев увидел, что его машина летит в стоявший у отбойника разбитый "Эрроуз" Риккадо Патрезе. Паническое торможение ни к чему не привело и, дабы избежать столкновения, Вильнев резким движением закрутил свою "Феррари", чтобы хоть так снизить скорость. Машина завязла в гравии в нескольких сантиметрах от "Эрроуза". Мотор заглох. Толпа фанатов взревела, восторженно приветствуя столь потрясающий контроль над автомобилем. Но, как выяснилось, шоу только началось.

Вильнев в ярости стукнул кулаком по кнопке стартера - и двигатель... ожил! Дав задний ход, канадец вырвал "Феррари" из гравийной западни, вернулся на трассу и "захромал" к боксам, до которых было еще 4 километра. Его машина двигалась к цели, высоко задрав правое переднее колесо и едва опираясь на левое заднее, от которого на асфальт летели ошметки взорвавшейся резины. Примерно на полпути это колесо оторвалось, "Феррари" села на ось, но продолжала ехать, высекая на ходу снопы искр. Наконец "живой труп" дополз до боксов. И Вильнев еще долго отказывался покидать кокпит, требуя, чтобы механики заменили это чертово колесо и выпустили его на трассу! Позже один из тех механиков вспоминал: "Если бы ему тогда разрешили, Жиль выполз бы на трассу и на трех колесах!"

В Америке Вильнев создал шедевр не в гонке, а в квалификации, которая проходила в такой дикий ливень, что все недоумевали, как можно в этих условиях выпускать гонщиков на трассу.

Впрочем, большинство пилотов туда и не стремились, прячась под навесами боксов. Большинство, но только не Вильнев, который, по его же словам, обожал ездить в дождь.

Когда дюжий механик "Феррари" на руках вынес маленького Вильнева из боксов и, перешагнув через текущую по пит-лайн реку, бережно усадил в кокпит, Жак Лаффит потер руки в ожидании зрелища и позвал ближайших коллег-пилотов полюбоваться им вместе.

В этот полдень Вильнев был на 11 (!) секунд на круге быстрее своего напарника по "Феррари" Шектера, который сам очень далеко оторвался ото всех остальных.

- Вы только посмотрите на этого парня, - бормотал Лаффит каждый раз, когда "Феррари" пролетала мимо боксов на невероятной для проливного дождя скорости. - Он точно не из этого мира...

На трассе в Хараме, на которой определяющую роль играли характеристики шасси (в частности, сцепление с покрытием), а не мотора, Вильнев на "Феррари" Т5 показал в квалификации лишь 7-е время. И после признался, что еще никогда не был так расстроен: "У нас фантастический мотор, лучшие механики, лучшая фабрика - Фиорано и все такое, но шасси просто кошмарное! Надеваешь новую резину - и машина летит. Круга четыре примерно. А затем превращается в красный "кадиллак", неповоротливым боровом переваливающийся по трассе. Но самое смешное, что это шасси очень многое мне прощает. Я могу пускать машину в боковые заносы до тех пор, пока не начинаю замечать рельс отбойника, и она возвращается обратно! Эх, ей бы еще чуть-чуть сцепления с дорогой..."

Стартовал Вильнев как всегда. То есть еще до первого поворота одним движением прошел Джакомелли, Проста, Уотсона и Лаффита, оказавшись третьим позади "Уильямсов" Джонса и Рейтеманна. К исходу первого круга пал и Рейтеманн. Однако Джонс был вне досягаемости. И если бы на 14-м круге австралиец не совершил абсолютно нетипичную для него ошибку и не вылетел с трассы, "Гран-при Испании"-81 в историю не вошел бы.

Но Джонс ошибся. И оставшиеся до финиша 66 кругов Вильнев на уже ставшей неуклюжей, в буквальном смысле слова выскальзывающей из его рук "Феррари" удерживал позади себя конкурентов на столь же быстрых, но более маневренных и послушных машинах! Сначала это был лишь Рейтеманн. Потом к нему присоединился Лаффит. Позже трио превратилось в квинтет: Вильнева, Рейтеманна и Лаффита догнали Уотсон и Де Анжелис.

"Феррари" тащила за собой "Лижье", "Уильямс", "Макларен" и "Лотус". На прямых алая машина легко уходила в отрыв, но в поворотах разноцветный "поезд" еще более легко ее настигал. Однако Вильнев не допустил ни единой оплошности - и прибыл на станцию назначения первым.

Пятерка машин на финише уместилась в промежуток в секунду с маленьким хвостиком...

Две недели назад в Имоле Жиль Вильнев потерял друга. Француз Дидье Пирони, несмотря на существовавшее в "Феррари" неписаное правило, обогнал доверчивого напарника на финальном круге и украл у канадца победу. Жиль, в жизни не совершивший ни одного подлого и бесчестного поступка, был в бешенстве. И поклялся никогда больше не разговаривать с Пирони.

Эта клятва оказалась последней в его жизни.

...Почти в конце квалификации Дидье поднялся на поул, и Жиль немедленно ринулся на трассу, чтобы свергнуть вероломного напарника и наглядно доказать, кто в "Феррари" быстрее.

До завершения сессии оставалось меньше четверти часа, Вильнев все еще был на трассе, используя последнюю смену квалификационной резины. У него уже было лучшее время, но он пытался еще его улучшить. Пролетая прямую "старт/финиш", канадец краем глаза увидел, что технический директор Скудерии Мауро Форгиери вывешивает табло с надписью "in".

- Я дал ему команду возвращаться в боксы, потому что его резина уже превратилась в ошметки и проехать круг быстрее он никак не мог, - рассказывал Форгиери. - И когда случилась авария, Жиль вообще-то направлялся в боксы. Но - на скорости 200 км/ч. Это ведь был Вильнев...

"Феррари" канадца заходила в замысловатый левый поворот "Терламенбохт" на скорости 224 км/ч, когда впереди замаячил "Марч" Йохена Масса. Немец, проводивший свой сотый "Гран-при", был человеком исключительно аккуратным и, проезжая по трассе на невысокой скорости, всегда смотрел в зеркала заднего вида.

- Конечно, я сразу увидел "Феррари" Жиля и, решив, что он пройдет меня слева, увел машину чуть вправо, - рассказывал позже Масс. - Представьте мой ужас, когда я внезапно обнаружил "Феррари" фактически у себя над головой!

Алая машина задела колесом колесо "Марча" и взлетела. Преодолев по воздуху без малого сотню метров, она врезалась носом в землю. Скорость была так велика, что уже разбитое шасси снова подбросило вверх, закрутило, перевернуло, опять подбросило... Развалины болида швыряло по трассе от отбойника к отбойнику, по асфальту разлетались изуродованные детали. Пилот-ложемент вместе с гонщиком вырвало с корнем, он отлетел метров на 50 в сторону и вонзился в барьер из отработанных покрышек.

Подоспевший врач начал делать канадцу искусственное дыхание. Через 11 минут после аварии Вильнев был уже доставлен вертолетом в госпиталь. И умер, не приходя в сознание, спустя 6 часов 20 минут после катастрофы...

В своей знаменитой "Пятой колонке", посвященной Вильневу, авторитетный английский журналист Найджел Роубек 13 мая 1982 года написал: "В истории останется лишь то, что некто по имени Жиль Вильнев провел в "Формуле-1" 67 "Гран-при" и выиграл 6 из них. Его не запомнят даже как чемпиона мира, которым он должен был стать, но не стал. Но это не важно. Любой список, в котором отсутствуют такие имена, как Стирлинг Мосс, уже абсурден, да и Жиль сам часто говорил, что титул чемпиона мира - всего лишь приятное дополнение, бонус. Сражаться за очки, планировать сезон, как военную кампанию, было для него дикостью. Единственное, что имело значение для Вильнева, это победа в гонке, удовлетворение своего страстного желания побить всех сегодня, сейчас, немедленно! Гениальность невозможно скрыть. Он был лучшим в своем поколении и выдержит сравнение с любым персонажем формулической истории".

- Я никогда всерьез не думал о том, что могу как-нибудь навредить себе, получить травму, - сказал Жиль Вильнев однажды. - Если ты хотя бы на секунду поверишь в то, что с тобой может случиться что-то плохое, то как сможешь выполнять свою работу? Если ты никогда не выкладываешься больше, чем на 80 процентов, потому что думаешь: а вдруг сейчас будет удар, ты никогда не проедешь так быстро, как мог бы. Но если ты не едешь так быстро, как можешь, то ты не гонщик. Некоторые ребята в "Формуле-1" для меня не гонщики. Они лишь водят гоночные машины. И я не понимаю, зачем, черт побери, они вообще это делают?..

Ольга ЛИНДЕ