Газета Спорт-Экспресс № 74 (3161) от 5 апреля 2003 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

МАСЛОВ

Хотел было сказать, что Виктор Маслов - возможно, самый недооцененный из наших великих тренеров, но... У нас ведь все великие были недооценены. И дело вовсе не в официальном признании заслуг или отсутствии такого признания. Просто видишь, обращаясь к истории, что, скажем, Якушин и Бесков на пике своих тренерских возможностей со сборной не работали, Аркадьева за поражение на Олимпиаде-52 казнили тем, что отняли работу в клубе, и после казни он внешне выжил, но внутренний кураж навсегда утратил, тогда как Маслову вообще не дали попробовать себя в руководстве главной командой. Трагедия...

Оживление в тренерском цехе обычно возникает после мировых чемпионатов - если в игре сильнейших сборных проявляется принципиальная новизна в тактике. Лондонский чемпионат-66 предложил международному футболу схему с четырьмя защитниками и двумя форвардами. Но ведь в том же сезоне - еще с весенних матчей - в действиях возглавляемого Масловым киевского "Динамо" просматривалась точно такая же схема! Поневоле напрашивается вывод: вот если бы тогда у руля нашей сборной был именно он...

Только к выводу этому я не прибегну. Более того, позволю себе заметить: непоправимой ошибкой было все же увольнение Бескова, а не то, что киевскому тренеру-победителю предпочли Морозова.

С украинским "Динамо" Маслов выиграл подряд три чемпионата - в шестьдесят шестом, шестьдесят седьмом и шестьдесят восьмом. Но я неисправим: победа Виктора Александровича в шестидесятом - с "Торпедо" - таила, на мой взгляд, гораздо большую перспективу, чем троекратный успех его с динамовцами.

У нас великих тренеров выгоняли никак не реже, чем рядовых. Кому не известна судьба Бескова, работавшего - не от хорошей жизни - со всеми московскими командами? Но Маслов и Бескова превзошел - его из "Торпедо" выдворяли пять раз! И в четырех первых случаях - за период с 1945-го по 1957-й - он далеко от своей команды не отходил (разве что ненадолго отъезжал в горьковское "Торпедо") - и возвращался по первому же зову.

Якушин и Маслов - ровесники. Но Якушин вошел в ранг классика сразу же после дебюта, тогда как Маслов был им признан лишь в год своего пятидесятилетия. Команду, в существование которой мало кто из нынешних любителей футбола верит, считая наши искренние восторги ветеранскими сказками, Виктор Александрович (кстати, Дедом его прозвали задолго до пятидесяти) выращивал с азартом садовника. И, возможно, оттого-то с взметнувшимися враз в славу футболистами он продолжительнее, чем следовало бы, оставался мягок. Но известно же, что послабления не для всех благотворны...

Знаю за собой грех: при воспоминании про "Торпедо"-60 перебарщиваю с эпитетами и теряю из-за этого доверие читателей. Только вот подскажите, как прибегнуть к доказательствам, свободным от эмоциональности? Скажу лишь, что в список тридцати трех лучших футболистов страны из "Торпедо"-60 вошло десять (!) полевых игроков, а то, что некоторым из них отвели вторые номера, легко объяснить уважением к "сборникам", выигравшим в тот же год Кубок Европы.

Формально Маслов ничего в тактической схеме не менял. Да, левый инсайд помогал полузащитникам (их тогда, напомню, было двое). Но это - по здравому смыслу - и раньше делалось: в классических послевоенных ЦДКА и "Динамо" при супермощной атаке и Николаев, и Малявкин оттягивались в среднюю линию... Главную же особенность "Торпедо"-60 отчетливее всего обнаружили, когда команда распалась: в чемпионском составе трудно, невозможно было выделить кого-то особо или конкретно как организатора розыгрыша мяча.

Комбинационная канва, казалось, ткалась сама собой - не распадаясь на отдельно озаглавленные фазы. Зритель безотрывно мог следить за одновременной линией действия каждого из игроков - линией детективно развиваемой и неожиданно восходящей к завершению. Импульсивная логика торпедовцев того созыва исходила из глубинного понимания каждым не только очевидных достоинств партнера, но и видимых недостатков, которые так тонко компенсировались товарищами по команде, что создавали для соперников непредусмотренные трудности. Потом, уже в своих новых клубах, все выходцы из "Торпедо" взяли на себя роль разыгрывающих. Даже ломовой Олег Сергеев воспринимался в "Заре" "плеймейкером".

Словом, в команде Маслова заложена была не одна лишь база для сборной, но и банк оригинальнейших идей. А в Киев приехал человек, уже несколько ожесточившийся от обид.

По дороге к "Динамо" он на сезон-другой задержался в Ростове, и СКА занял при нем высокое для себя четвертое место. Но это частности. Главное, что Дед проверил себя в обстановке военного клуба. И в Киев прибыл человек в большей степени "маршаложуковской" складки, уже твердо знавший, что для проведения в футбол тактических новинок одной игровой дисциплины мало, нужна и военная (приближенная к ней, во всяком случае). Да и не был он никогда - предполагаю - простаком домашнего толка, пусть иногда Маслов им и прикидывался для пользы дела.

И еще. Когда-то наших тренеров отличала такая же непохожесть друг на друга, как и клубы, ими руководимые. Но и общее между специалистами прочитывалось. Выдающиеся практики, к примеру, не чурались теории - и формулировали свои идеи не менее выразительно, чем воплощали.

Пусть Маслов - по своему складу - выглядел противоположностью Аркадьеву (самому желанному автору спортивной прессы), но в редакции "Советского спорта" он появлялся вряд ли реже Бориса Андреевича. Превращать тренерские соображения в статьи ему помогал Александр Вит. А уж потом другой мэтр журналистики - Аркадий Галинский - затевал в печати непременную полемику и с тренером, и с коллегой. Эх, какие времена были!

Александр НИЛИН