Газета Спорт-Экспресс № 73 (3160) от 4 апреля 2003 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

Юрий ВАСИЛЬКОВ

МАННАЯ КАША - НЕ ДЛЯ ФУТБОЛИСТОВ!

Прошлый год у известного футбольного врача выдался трудным. Может быть, самым трудным в карьере. "Спартак", которому он много лет служил верой и правдой, отказался от его услуг - без видимых причин. Но специалист такого уровня долго оставаться невостребованным не мог. И теперь Васильков - динамовец.

ТРУДНЫЙ ПУТЬ ОТ СТОЛА ДО ПОЛЯ

- Юрий Сергеевич, почему в последнее время среди футболистов стало так "модно" лечиться за границей?

- На современном этапе развития нашей спортивной медицины мы стали оглядываться на Запад и поняли, что, мягко говоря, отстали. Пришлось признать, что западная медицина сильнее нашей, засунуть кое-куда свою русскую гордыню и не то чтобы идти на поклон, но снять шляпу - точно. Хотя сразу оговорюсь: в России есть великолепные спортивные хирурги, которые умеют прекрасно оперировать. Но нет специалистов, способных довести игрока от операционного стола до футбольного поля. Отсутствует, вернее, находится в зачаточном состоянии целый пласт реабилитация. Этому нам и надо учиться у Запада.

Вот почему я стал одним из тех, кто открыл для России нашего (повторяю - нашего!) доктора Пфайфера. Мы подружились десять лет назад - и сразу пошли результаты. Кстати, он уже неплохо говорит по-русски. Несколько лет назад мы с ним поспорили на хороший коньяк: кто быстрее выучит чужой язык. Кажется, я проиграл. Теперь уже во всех футбольных клубах Москвы знают Степана Марусинца, референта-переводчика Пфайфера, который сопровождает его во всех поездках. Кстати, с Марусинцом виделись совсем недавно: в марте он принял участие в симпозиуме, проходившем в конференц-зале московской гостиницы "Золотое кольцо".

- Что за симпозиум?

- Русско-немецкий, на тему "Спортивный травматизм". Однажды такой уже проводился - давно, когда к нам приезжали с лекциями бельгийские хирурги, - но большой практической пользы не принес. На этот раз все было иначе: собрались врачи из многих наших команд, в основном с периферии. Немало подъехало и опытных специалистов, которых помню еще по советским временам. Вот Москву, к большому сожалению, представляли всего двое - врач "Торпедо" Анатолий Прояев и я.

Жаль, что не было уважаемых мною хирургов ЦИТО. Люди они гордые, на контакты с Пфайфером не идут. А контакты могли бы быть очень полезными. Немец оперирует прекрасно, но ведь и в ЦИТО специалисты высокого уровня. Такие, как мой давнишний приятель заместитель заведующего отделением спортивной медицины Анатолий Корнеевич Орлецкий: он в свое время после тяжелейшей травмы разрыва ахиллова сухожилия поставил на ноги Максима Калиниченко. А ведь мне, тогда врачу "Спартака", поначалу сказали, что, возможно, придется подписывать под историей болезни, где была фраза: "...возврат в большой футбол Калиниченко весьма проблематичен. Команда вместе с ЦИТО несет ответственность за дальнейшее лечение футболиста". Не понадобилось: наши волшебники сотворили чудо.

А Сергей Павлович Миронов! Помню, лет десять назад у Дмитрия Радченко в Афинах случился перелом голени. Я его домой, можно сказать, на спине вез. Травма страшная очень похожая на ту, что сейчас у Парфенова. Но Орлецкий с Мироновым вернули Радченко в строй в кратчайшие сроки!

Не нужно стесняться учиться друг у друга. Надо идти на контакты - только так можно ликвидировать пропасть, разделяющую русскую и немецкую медицину.

- Что, на ваш взгляд, для с того необходимо в первую очередь?

- Моя мечта - возродить то, что у нас было. Не зря говорят: что имеем - не храним, потерявши - плачем. А потеряли мы действительно многое, отстали лет на 10 - 15. Если будет финансирование, можно построить клинику, организовать великолепную реабилитацию - от искусственного ручья до всевозможных тренажерных залов. Набрать грамотных специалистов нового поколения. Ведь необходимо отдельно наблюдать за каждой мышцей, каждым волокном. Очень кропотливая работа. Вряд ли сейчас кто-то этим занимается.

БАНКА ДОПИНГА В ОБМЕН НА ЗОЛОТО

- В советские времена финансирование было достойным?

- Конечно. Хотя здравоохранение всегда финансировалось по остаточному принципу, но уровень все равно был приличный. Теперь же каждый гребет сам, выплывая как может. Думаю, мартовский симпозиум мог бы стать поворотным моментом. Конечно, дорога к Пфайферу у нас проторена давно и превратилась в шоссе, по которому к нему летят все - динамовцы, спартаковцы, торпедовцы, даже футболисты из второй лиги. Но на самом деле Пфайфер - рядовой восточный немец, который просто очень любит спортивную медицину. У него, по-моему, даже профессорского звания нет. Он, как истинный немец, любит порядок, скрупулезно относится к своим обязанностям и очень талантлив. Но ведь и в России такие люди есть.

- Идея симпозиума принадлежит Пфайферу?

- Она родилась года полтора назад, когда мы со спартаковским массажистом Владимиром Паниковым ездили к немцу в его леверкузенскую клинику. Мы увидели, как поставлено восстановление игроков в "Байере", отметили для себя ряд любопытных моментов. Процесс у них отлажен до мелочей, все необходимое при стадионе. Нам об этом пока только мечтать: наши команды бьются над тем, где бы найти сносные поля для тренировок. Зато, поассистировав Пфайферу на двух операциях, я заметил, что такая аппаратура, как там, стала появляться и у нас. Стало быть, догоняем!

- О чем шла речь на симпозиуме?

- Выступил Пфайфер, поделился знаниями. Я прочел доклад "Спортивный врач команды высшей лиги в России. Обобщение. Опыт". Если бы не остановили, полдня мог бы рассказывать. Но только разошелся, как получил записку: мол, осталось пять минут. Были и другие доклады. Подняли, в частности, тему пребывания игрока в стрессовой ситуации. В последние годы меня сильно занимает психология соревнующегося футболиста. Здесь непочатый край работы. Весьма любопытно, что происходит с игроком, когда он готовится, играет, восстанавливается, находится на базе, в самолете, дома... Когда проигрывает, когда выигрывает. С кем контактирует, в какие вступает конфликты, в каких участвует интригах. Речь, как вы понимаете, не о "жареных фактах". Важно психологическое состояние футболиста в различных жизненных ситуациях.

Говорили и о пищевых добавках. Сейчас их столько развелось! Причем порядка девяноста из ста оставляют допинговые следы.

- Как вы это контролируете?

- Почти никак! Если команда наверху, нужно держать ушки на макушке. А если место занимает невысокое, никакого контроля не требуется - проверять все равно никто не будет.

- В индивидуальных видах спорта использование допинга при желании объяснить можно. А в командных?

- Я поддерживаю вдумчивых тренеров, которые превыше всего ставят здоровье человека. Но порой встречаешься и с такими, для которых главное - результат любой ценой. И если такому недалекому тренеру скажут, что вот эту банку надо скормить игроку и тот получит золотую медаль, содержимое банки непременно будет скормлено. Не допустить этого безобразия - наше, врачей, дело. Потому что спортсмен, закончив карьеру, должен в тридцать с небольшим лет выйти в новую жизнь ЗДО-РО-ВЫМ! Насколько это вообще возможно после большого спорта.

"ЗДРАВСТВУЙТЕ! Я ИЗ ДЕРЕВНИ"

- Кем вы мечтали стать в детстве?

- (После паузы.) Пожалуй, шел к медицине. Очень любил природу, каждый день открывал что-то новое - в лесу, в поле, на речке... Прочитал как-то книгу Жак-Ива Кусто и сразу соорудил самодельную маску (купить ее в магазине тогда было невозможно). Когда сунул нос под воду, то обнаружил совершенно иной мир, где тихо, спокойно и рыбки "стоят". Увлекся и благодаря этому никогда в жизни не курил: работа под водой требует хорошей дыхалки. Может, потому и в спортивную медицину пошел. Хотя предпосылок было немного: в родне ни врачей, ни спортсменов.

- Судя по вашему рассказу, человек вы деревенский.

- Отец был военным, и жили мы по месту его службы. Родился я в Прибалтике. А когда мне исполнилось десять лет, переехали в городок Масальск в Калужской области. Красота кругом неописуемая. Там окончил школу, поступил в Смоленский медицинский институт. Стажировался в Калуге, где научился твердо держать в руках скальпель, а потом вернулся к своим старикам в Масальск. Там приходилось заниматься всем: привезут простреленного человека - делай, роженицу - принимай роды, какую-нибудь старуху с "острым" животом - режь. Называется общий хирург. Отработав несколько лет, понял: надо что-то менять. Ведь на такой работе здоровье необходимо лошадиное! Пить, кстати, нельзя ни в коем случае: если начнешь, тебя "зальют". И в 28 лет отправился завоевывать столицу.

- Завоевали?

- Наверное. Я доволен жизнью, мне очень нравится моя работа. Хотя в Москву пришел, образно говоря, босиком. Пальто, портфель, кроличья шапка за 14 рублей и сбитые ботиночки. Проявить себя мечтал не где-нибудь, а либо в космической медицине (в то время было модно заниматься физиологией космонавтов), либо в спортивной.

Была пурга. Прямо с вокзала поехал в Лужники - поведать, что есть, дескать, такой травматолог. Там проходила какая-то врачебная конференция, и мне посоветовали обратиться во Второй спортивный диспансер. В коридоре столкнулся с главным врачом Львом Николаевичем Марковым: "Вы главный врач? Здравствуйте! Я из деревни". Марков моей наглости удивился, но пригласил в кабинет. Расспросил, что умею делать, и в конечном итоге взял на работу.

- За какую команду болели в ту пору?

- За "Торпедо". Стрельцов, Воронин, Маношин, Кавазашвили... В такую команду нельзя было не влюбиться!

САМЫЕ УМНЫЕ - ФУТБОЛИСТЫ

- Но судьба распорядилась так, что вы оказались в "Спартаке". Как это произошло?

- До 1980 года работал с Марковым. Вместе, можно сказать, на высочайшем уровне провели московскую Олимпиаду. К этому времени приобрел кое-какой опыт. Общаясь со спортсменами, наблюдал не только за тем, кто сколько получает травм, но и кто интереснее как собеседник, как человек. И убедился: футболисты. В советском футболе работали уважаемые, глубоко порядочные люди. Чистота нравов была выше, чем в любом виде спорта. И приходивших ко мне на прием футболистов лечил в первую очередь.

- Многие, услышав подобное, наверняка удивятся. В общественном-то сознании у представителей спорта номер один имидж совсем другой. Было, мол, у отца три сына: двое умных, а третий футболист...

- Во времена, о которых идет речь, в нашем государстве всем хотели дать высшее образование. Что из этого получилось, известно. Инженеров наплодили - на весь мир бы, наверное, хватило. А футболистов высокой квалификации значительно меньше.

ПОШЕЛ НА ОХОТУ - ПОПАЛ В "СПАРТАК"

- Вернемся к вашему пути в "Спартак"...

- Сначала, в 81-м, поступило предложение из "Локомотива". Там встретился с тренером Александром Александровичем Севидовым. Он меня научил, как вести себя в команде. Объяснил: если врач в близких отношениях с тренерами, футболистам это не очень нравится. А станешь дружить с игроками - ревность возникнет уже у тренеров. Так что нужно уметь держаться золотой середины. Это очень непросто.

Кроме того, врач может сильно раздражать. Почему? Он для главного тренера - источник отрицательной информации. Единственный, кто может сказать, что, к примеру, Иванов должен пропустить полгода, а Петров - три месяца. Кому это понравится?! И Севидов, который был замечательным психологом, кое-что подсказал.

Два года я проработал в "Локо". Но команда не выполнила задачи попасть в высшую лигу, Севидова отправили в отставку - и с ним весь штаб, поскольку новый тренер Владимир Радионов, ныне генеральный секретарь РФС, пришел со своей командой. Так за день до Нового, 1983 года я стал безработным. От нечего делать поехал в Масальск поохотиться. Но, как выяснилось, ненадолго. Меня разыскал тот же Севидов - удивительно порядочный все-таки человек. Дал телефон Константина Ивановича Бескова и сказал, что меня ждут в "Спартаке". Так я стал красно-белым. Тогда же познакомился с Олегом Романцевым, еще действующим футболистом.

С СУМКОЙ НАГОТОВЕ

- "Локомотив" играл в первой лиге, "Спартак" же был одной из лучших команд страны. Для врача разница команд в классе имеет значение?

- Футбол везде одинаков и всегда требует максимальной отдачи сил. Единственное, может быть, отличие - степень оснащенности. Всем - от маек до медицинской аппаратуры. Чем ниже уровень, тем больше врачу приходится полагаться на интуицию и энтузиазм.

- В прошлом году спартаковский период вашей карьеры неожиданно закончился. Как вы думаете, почему?

- Не поверите, но на всякий случай я всегда держал сумку собранной. Покинуть команду ты можешь в любой момент. Все мы в клубе зависим от результата. И как бы ты ни работал, в коллективе, где все обнажено, где море конфликтов и интриг, не угадаешь, с какой стороны поджидает подводный риф. Наверное, у кого-то росло недовольство методами моей работы. Может, не устраивало, что, условно говоря, Сидорова вместо недели я лечил две. Но следствие проводить не собираюсь...

Понимаете, команда сложный механизм, в котором и крошечный винтик, и маленькая шестереночка участвуют в большом деле. Очень хорошо это понимал Николай Петрович Старостин. Он даже уборщицу боялся уволить. Незадолго до смерти, уже будучи больным, Николай Петрович мне сказал: "Вы не только наш врач, вы - мой друг!" Меня эта фраза пробила до слез: если Старостин так говорит, я, наверное, что-то значу.

К слову, вопрос о моем возвращении уже обсуждался. Но я отказался. Сейчас мой клуб "Динамо". И оттуда никуда не пойду.

- Наверное, и контракт подписали многолетний?

- Нет, только на год. Хотя с удовольствием заключил бы с "Динамо" пожизненное соглашение, но так не принято. В этой команде никому ничего не надо повторять дважды любая просьба выполняется по первому запросу.

А футбол везде одинаков. Думаю, доведись поработать в Германии или Франции, тоже не испытал бы проблем. Просто в некоторых коллективах все почему-то на нервах. Как, например, в одном клубе премьер-лиги. Скажем, заказывают там автобус к десяти часам. А полдесятого уже паника: почему нет транспорта? Напрягают всех, вплоть до сапожника. Без десяти автобус, конечно, придет, никуда не денется. Но люди - на взводе. Может, поэтому и проигрывают потом важные матчи.

ВРАЧ, ПРОРАБ, МЕХАНИК

- Сильно переживали уход из клуба, которому отдали столько лет жизни?

- Не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда я был отлучен от "Спартака" (произошло это в прошлом году после игры в Санкт-Петербурге), у мамы, Лидии Ивановны, сгорел дом. Дотла. Остались только платье (в нем была мама, когда ее спасли пожарные) и ордена - ее и покойного отца, они оба участники войны. Никогда не думал, что пожар - это так страшно. Все, что было нажито годами, оказалось предано огню. Маму приютили знакомые...

Беда не приходит одна. У матери сгорел дом, мы неудачно выступили в Японии, меня отлучили от "Спартака"... Что делать? Решил ставить новый дом. На какое-то время из врача переквалифицировался в прораба. И, по-моему, получилось неплохо. В Калужской области цены не то что в Москве, так что моей зарплаты хватило на уютный домик со всеми удобствами. Мама, которой в марте исполнилось 80, поселилась в нем с родной сестрой отца - вдвоем веселее.

Как только закончил строительство, подоспело предложение от Юрия Заварзина поработать в "Динамо". Ни капельки не жалею, что согласился. Наоборот, рад, что снова попал в обойму, в свою стихию. Каждый день что-то новое, какие-то болячки, травмы, матчи, победы, поражения, перелеты... На 55 себя не чувствую. Новая команда очень нравится - здесь нет ни звездных игроков, ни звездного руководства. Думаю, создадим хороший коллектив. Со своей стороны, сделаю для этого все возможное. Медицинский участок фронта - один из ведущих, только выставлять его напоказ не надо.

- Как у механиков в "Формуле-1". Их обычно замечают, только когда что-то не в порядке.

- Удачное сравнение. Работа и у меня, и у автомехаников ответственная, тут вы правы. Но в "Формуле-1" - железки, а у меня - люди. В болиде - один человек, в команде - 40. Иной раз ночью не по себе становится: правильно ли ведешь одного игрока, так ли готовишь другого...

- И часто бывают бессонные ночи?

- Они, как правило, случаются, когда в команде начинает что-то рушиться. Футбольный клуб можно сравнить с подводной лодкой, где все отлажено до мелочей. Автономность нашего погружения - 10 - 11 месяцев. И мы совершаем плавание без права всплытия. Игроку многого нельзя. Он должен целеустремленно заниматься футболом - ему за это платят большие деньги. Совершил отклонение - выпал за борт. Наша задача - опять его на лодку загрузить.

МОЖЕТ, В РОССИИ РАНО ОБЕДАЮТ?

- Вы как-то говорили, что футболисты, получая большие деньги, должны беспрекословно выполнять требования врача. А раньше, когда зарплаты были не столь высоки, такая проблема существовала?

- Существовала другая. Выезжая на игры за границу, мы закупали икру, водку, для стран соцлагеря - переносные телевизоры. Столько операций приходилось проделывать: сначала попробуй здесь купить, потом там продать. У нас же был век тотального дефицита. Когда обратно летели, ребята по две-три пары джинсов на себя надевали, чтобы пройти таможню.

- Перелеты сильно сказываются на здоровье спортсменов?

- Есть целая наука о перемещениях по параллелям и меридианам - десинхроноз. У 20 - 25-летнего человека здоровый организм. Если его перевезти в Хабаровск, сломав часовые пояса, и сказать, что через час на поле, - он обязан сыграть. Но нам все равно надо быть настороже.

- В профессиональном плане наши футболисты сильно отличаются от западных?

- Они их уже догоняют. Футболист и у нас носит хорошую одежду, на тренировку приезжает на хорошей машине. За рулем не устает - это не "Волга" и не "Запорожец". Переоделся, оттренировался, вокруг забегали врачи и массажисты восстановили. Все как на Западе.

- А легионеры - от наших?

- Легионеры из дальнего зарубежья приезжают в одних штанах - ничего с собой не берут. Как можно не привезти с собой хотя бы бутсы? Но это обычно от нищеты, в которой находился игрок. Хочешь не хочешь, нам надо его наряжать. А ведь он, может, ничего не стоит. Но, кажется, скоро поток легионеров закончится. И отток молоденьких российских ребят прекратился. Так что в дальнейшем будем расти на своих дрожжах.

- Молодые футболисты, которых не затронула советская действительность, сильно разнятся с теми, кому за тридцать?

- Молодежь вся перебывала за рубежом. Многие на иностранных языках говорят. Это плюс. Но есть и минусы. Взять, к примеру, Диму Кудряшова: возможно, без французской командировки он уже давно стал бы звездой - данные-то для этого есть. В целом молодые более профессиональны. У них имеется четкое представление: чем лучше играешь, тем больше получаешь.

- Правда, при этом порой легкомысленно относятся к здоровью, культуре тела, питанию. Интересоваться этим начинают лишь ближе к ветеранскому возрасту.

- Вы правы. Вообще-то такие вещи надо прививать с детства. Тоже нам, врачам, приходится учить, подсказывать и, если не получается, наказывать. Иного выхода нет.

- Какие продукты предпочтительнее для игровиков?

- Футбол - ацикличный вид спорта. Штангист, допустим, должен килограммов восемь манной каши съесть, футболисту нельзя и полкило. Ему нужны белки, углеводы, хорошие соки. Еще интересный момент: вся Россия ест за пять часов до игры, за рубежом - за три. Может, поэтому они нас и обыгрывают? Все ведь состоит из мелочей. Проблема питания не менее важна, чем психология.

- Кстати, психологи в наших командах есть?

- Нет. В России, на мой взгляд, квалифицированных психологов нет. К сожалению.

СИНИЙ ЦВЕТ НЕ ХУЖЕ КРАСНОГО

- В последние годы много копий сломано на тему продолжительности предсезонных сборов в России. Почему не продлить футболистам отпуск до конца января, а за февраль подготовиться к сезону?

- Трехмесячная предсезонка доводит игроков до изнеможения - они орут во сне от усталости! Четвертый сбор проходит исключительно "на жилах". Поэтому перемены необходимы. Календарь на европейский лад с нашим климатом не переделать. Но почему бы нам не настроить современных искусственных полей и не гонять здесь турниры? Надо собираться всем - тренерам, врачам - и обсуждать этот вопрос.

- Но разве не вы говорили, что играть на искусственной траве недопустимо?

- Да, вначале я брыкался работали стереотипы. Потом много думал. И пришел к выводу, что на полях четвертого поколения играть все же надо. Никуда от этого не денешься. "Торпедо" год отыграло - и никто не умер! Да еще четвертое место заняли. Вот вам и ответ. Надо в корне менять психологию отношения к искусственным полям.

- Вы прекрасно выглядите и, похоже, оставаться в строю намереваетесь еще долго.

- С окопной медициной к шестидесяти собираюсь закончить. И перейти на спокойную консультативную работу.

Мы уже расставались с доктором Васильковым, когда он, застегивая динамовскую куртку, вдруг сказал:

- Думал, по красному цвету буду скучать, долго отвыкать... Но знаете что? Синий мне тоже нравится!

Александр МАРТАНОВ

P.S. Вчера Юрию Василькову исполнилось 55 лет. Искренние поздравления от "СЭ", Юрий Сергеевич!