Газета Спорт-Экспресс № 46 (3133) от 1 марта 2003 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

АНТАРКТИДА - РОССИЯ - 0:5!

Недавно экспедиция "Антарктида - Россия 2003" покорила на ледовом континенте пять до сих пор не пройденных вершин, дав им российские названия - Георгий Жуков, Святые Борис и Глеб, Владимир, Гэсэр и Валерий Чкалов. В состав команды входили Валерий Кузин (руководитель), Максим Волков, Георгий Гатагов (оба - координаторы), Юрий Байковский (старший тренер), Евгений Виноградский, Александр Фойгт, Глеб Соколов, Николай Захаров, Валерий Першин, Петр Кузнецов, Олег Хвостенко (все - восходители), Виктор Аксенов, Николай Купцов (оба - водители вездеходов). Участники экспедиции МАК (Международный альпинистский клуб) побывали в редакции "СЭ".

ТАМ, ГДЕ НЕ СТУПАЛА НОГА ЧЕЛОВЕКА

- Как зародилась идея столь необычного проекта? - с этого вопроса к руководителю экспедиции, депутату Госдумы, вице-президенту ОКР Валерию Кузину начался наш разговор.

- Дело в том, что МАК не проводит рядовых восхождений. В позапрошлом году, совершив первовосхождение в горах Памира, мы назвали пик в честь Самаранча. В прошлом году там же покорили другую до этого не пройденную вершину, дав ей имя Дружба Народов. Теперь же родилась идея совершить несколько первовосхождении в практически неизученных горных массивах Антарктиды. Когда мы туда попали, то поняли, что стали там не только первыми альпинистами, но и первыми людьми вообще.

Поначалу мы недооценили социальное значение нашей экспедиции. Нам казалось, что это будет обычная альпинистская работа: мол, взойдем, назовем горы русскими именами, преодолеем сложнейший стенной маршрут в рамках чемпионата России и стран СНГ... Но наше появление в Антарктиде вызвало взрыв энтузиазма у зимовщиков. Нас так не встречали нигде. А уж провожали как!.. Мы стали гордостью тех людей, которые на далеком ледовом материке представляют Россию.

- Солидные альпинистские экспедиции - дело дорогое. В Антарктиду - тем более. Кто вас финансировал?

- На свою экспедицию мы не потратили ни копейки государственных денег. Нам помогали знакомые, друзья, близкие. У нас не было спонсоров, что вполне устраивало. Зато мы пишем: экспедиция прошла под патронатом... экспедицию благословили... оказали помощь... Мы даже поднимали флаги тех организаций, которые нас поддержали. Например, вымпел "СЭ" на вершине Владимир. Ведь информация - это тоже помощь.

ПОСАДКА В "ОКНО"

- Ваша экспедиция закончилась полной победой команды МАК, а ведь вначале были проблемы.

- После того как мы не смогли вылететь "Аэрофлотом" напрямую, пришлось менять маршрут, нести финансовые убытки, отказываться от какого-то количества груза. Но, как говорится, что ни делается, все к лучшему: если бы мы полетели "Аэрофлотом", то попали бы на "вражескую" территорию в районе Пэтриот Хиллс, где расположились американцы. Атак сели в районе Новолазаревской, где обосновались российские полярники: и для маневров больший простор, и помощь в случае чего окажут.

- И оказали, причем еще до прибытия в Антарктиду.

Максим Волков:

- Довольно много груза, в том числе и вездеходы, мы отправили на корабле "Академик Федоров" вместе с группой разведки, в которую вошли Георгий Гатагов, Виктор Аксенов и Николай Купцов. У нас была постоянная связь с ними, определяли, что надо еще привезти для основной команды. Получилось 650 кг! И когда "Аэрофлот" не полетел в Антарктиду, нам - по самым скромным подсчетам пришлось бы заплатить за перевес 10 тысяч долларов. Таких денег у нас просто не было. Тут нам на помощь пришла Российская антарктическая экспедиция, которая стартовала на день раньше, и часть груза мы послали с ней.

- Из-за погодных условий вы вылетели в Антарктиду на день позже, да и посадка была непростая.

- Когда летели на Ил-76 в Новолазаревскую, не было связи, и мы ничего не знали о погоде. Метеоролог ошибся в определении высоты облачности, что вылилось в серьезную проблему при приземлении. Полоса появилась буквально под шасси. Сели мы в "окно", как говорят полярники. За эту посадку, которую безупречно совершил заслуженный летчик-испытатель Рубен Есоян, аборигены прозвали нас "прушниками".

МОРОЖЕНАЯ ВЕТЧИНА ДАЖЕ ВКУСНЕЕ

- Известно, что в Антарктиде погода всегда сложная.

- Там есть такое понятие "баллы жесткости". Чем ближе к куполу, а Антарктида - это купол от нулевой отметки на уровне моря до 4 тысяч метров на полюсе, тем выше этот балл. Температура минус 20 градусов с ветром переносится довольно сложно. У нас с собой были приборы для измерения влажности, скорости ветра, температуры, давления. Барометр на всем протяжении экспедиции показывал 605 мм. Прибор, измеряющий влажность, замерз до такой степени, что перестал вообще что-либо показывать. Анемометр, как только Гатагов вышел с ним на хороший ветер, тут же сломался, чашечки отлетели.

- Говорят, у вас и продукты замерзли.

- Мороженая ветчина оказалась вкуснее размороженной, и сосиски тоже. Зеленый горошек в банке стал глыбой льда, отогрели - вкусно. Зато апельсины, яблоки, виноград мы сохранили свежими.

- Вершина Гэсэр названа в честь героя бурятского эпоса Гэсэр-хана. Восхождение на нее было совершено в дни празднования бурятского Нового года. Первым на вершину вышел руководитель экспедиции, депутат Усть-Ордынского Бурятского автономного округа Валерий Кузин и по спутниковому телефону через "Маяк" поздравил жителей округа. Вопрос, Валерий Владимирович, такой: депутат в горах во время работы Думы это логично?

- Почему только депутат? А гражданин, спортсмен, патриот? У депутата есть работа в округе, там знали, куда я лечу. С согласия Геннадия Селезнева, спикера Думы, я взял отпуск за свой счет.

ХОРОШАЯ РАЗВЕДКА - ЗАЛОГ ПОБЕДЫ

- Группа разведки, которая отправилась в Антарктиду на пароходе "Академик Федоров", какие функции выполняла?

Максим Волков:

- Экспедиция вряд ли бы добилась успеха, если бы не наши разведчики. Мы пробыли в Антарктиде чуть меньше месяца, а Гатагов, по профессии штурман, и десантники - водители вездеходов Аксенов и Купцов - фактически три месяца, учитывая путь туда с полутора тоннами груза. 30 декабря все это было спущено на припай. Пароход не мог подойти к барьеру, поскольку из-за суровой зимы припайный лед от барьера не отошел. Поэтому ребята еще 40 км тянули груз в сторону аэродрома, где у нас был разбит базовый лагерь. Благодарю судьбу за то, что с нами был Гатагов. Мало того что он высокопрофессиональный штурман, это и альпинист классный. Еще до нашего прибытия Георгий проложил четкие маршруты протяженностью более двух тысяч километров. Эту уникальную информацию мы потом передали Российской антарктической экспедиции, которая воспользуется ею при изучении ледников Мушкетова, Гумбольдта, Сомова.

ГОНКИ НА КРАСНОМ И СИНЕМ

- Сказать, что все проходило безукоризненно, нельзя, - продолжает Волков. - И Гатагов несколько раз проваливался в трещины, и вездеходы проваливались. Но только на таких уникальных машинах и можно делать там переходы. Мы их называли луноходами. Синий прошел более 2 тысяч километров, красный - 1450.

- Из ваших сообщений мы знали, что эти машины не всегда выдерживали испытания Антарктидой.

Валерий Кузин:

- Можно смело сказать, что машины, предоставленные нам экспедиционным центром "Арктика", уникальны. Просто они были не так подготовлены. Люди, которые за это отвечали, видимо, предполагали, что мы сядем в вездеходы, доедем до гор и все. Но разведка и общий объем работ вылились в расстояние более двух тысяч километров. Когда один вездеход вышел из строя, это стало для нас серьезным ударом.

- В каком плане?

- Если на ходу две машины, есть подстраховка. А когда одна, то все, в том числе и жизни участников экспедиции, зависит от ее исправности.

Максим Волков:

- Мы взяли с собой только те запчасти, которые надо было менять постоянно: ремни на шины, пружины. А тут вдруг выходит из строя трубка на одном цилиндре. Солярка хлещет на двигатель, все в дыму, бой в Крыму. Кое-как на трех цилиндрах дошли до базы. Но где взять там эту трубку для двигателя Opel 1990 года? Виктор Аксенов - просто волшебник, ухитрился снять с какой-то брошенной техники похожую. Наладил. И мы, счастливые, едем. Через 10 км ломается трубка на другом цилиндре. Двигатель изжил себя.

- Какие расстояния вам приходилось преодолевать?

- От места выгрузки на припайном льду до выхода на барьер - 40 км. От барьера до аэродрома, где был базовый лагерь, 180 км. От аэродрома до Новолазаревской - 15 км. От базового лагеря до начала массива Вольтат и нашего ущелья - 100 км и еще 30 км до его завершения. И все эти маршруты проходили не один раз. До этого в Антарктиде практически ничего подобного не было. Люди, приезжая на станцию, живут на ней, никуда не выдвигаясь, даже подписку дают, что далеко отходить не будут. Находясь в Антарктиде, они ее не видят. А тут какие-то альпинисты сели на свои боевые машины, уехали в неизвестность и... вернулись.

ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ В БЕЛОМ БЕЗМОЛВИИ

- Давайте перейдем к спортивной части экспедиции. Вопрос тренеру Юрию Байковскому: благодаря чему команде за столь короткий срок удалось проделать такой объем работы?

- У нас в стране есть человек 30 профессиональных восходителей, лучших не только в России, но и в мире. В каждом регионе есть свои лидеры, добивающиеся феноменальных успехов. И вот мы собрали в один коллектив 9 таких лидеров из Новосибирска, Кузбасса, Екатеринбурга, Красноярска...

- На чем вы основывались, выбирая вершины для штурма?

- Смотрели, чтобы гора была красивая, отдельно стоящая, представляла собой достойный объект для восхождения.

- Пик Георгий Жуков был первым. Дайте ему краткую характеристику.

Александр Фойгт:

- Снежно-ледовый, фирновый склон. Технических проблем мы там не встречали. Рядовое восхождение, но спортивное, ориентировочно ЗБ категории сложности. Особенность в том, что на определенной высоте начинает дуть постоянный ветер с купола. Вышли на гребень очень холодно. Надели на себя все, что могли, но ветер не давал согреться. На вершине принято фотографироваться - чтобы было вещественное доказательство. Пока снимались, вконец окоченели.

- Кстати, какая у вас была экипировка?

- Одежду нам изготовила московская фирма БАСК, с которой мы давно сотрудничаем: теплое белье, костюмы из винблока, пуховые куртки легкие, пуховые куртки более мощные, ветрозащитные костюмы. На ногах - высотные итальянские ботинки boreal. Первый раз в них ходили понравились. На руках - перчатки и пуховые рукавицы. Ветрозащитные маски, подшлемники. Но иногда даже во всем этом мерзнешь.

- Следующее восхождение было на пик Святых Бориса и Глеба, на котором вы еще и православный крест установили.

Евгений Виноградский:

- Крест был около 2 метров высотой, весил 8 кг, состоял из двух частей. Их несли Валера Першин и Георгий Гатагов. Мы его поставили на краю высшей точки вершины, укрепили камнями. С самолета потом сфотографировали. Его можно увидеть в бинокль и с плато. Подход к вершине был непростой, пришлось провесить по скалам две веревки.

- Затем был пик Владимир. Кому вы посвятили эту вершину?

Максим Волков:

- Может, святому Владимиру... Может, Владимиру Мономаху...

- А может, Владимиру Владимировичу или Владимиру Ильичу?

- Эта гора посвящена всем Владимирам. Прекрасное славянское имя, означает "владеющий миром".

- Там и был поднят вымпел "СЭ"?

- Да. Сфотографировались на его фоне.

Максим Волков:

- А вот гора Гэсэр - это вообще отдельная тема. Мы смотрели на нее без всякой надежды зайти слишком круто. Но нам повезло: нашли проход в скалах, по которому даже такие "чайники", как я и Кузин, смогли подняться. Правда, со страховкой. Вершина представляет собой очень острый "палец", сантиметров 50 в диаметре.

БЫЛ ШВАРЦ, СТАЛ ЧКАЛОВ

- А в это время Олег Хвостенко, Глеб Соколов, Петр Кузнецов и Николай Захаров совершали стенное восхождение на пик Шварц. Кто и как выбирал маршрут?

Олег Хвостенко:

- Группа разведки, обнаружившая эту гору, сказала сразу: вам понравится. Привезли нас туда. Подошли к стене. Очень красиво, действительно достойное поле для стенной битвы. Мы приехали вечером, разбили лагерь, с утра отправились знакомиться с горой. Когда подошли и задрали головы, я сразу увидел маршрут, который хотел бы пролезть. Тактический план составили. По нему нам нужно было проходить в день не меньше двух веревок, желательно больше. Все сложилось удачно, темп выдержали, поднялись за 9 дней.

- Ходили разговоры, что до вас там побывали норвежцы.

Глеб Соколов:

- Норвежцы были в другом месте. А тут до нас людей не было. В 30-е годы комплексная экспедиция из Германии делала аэрофотосъемку этого района. Видя горы, прямо с самолета давали им немецкие имена - например, пик Шварц. Поскольку мы побывали на этой вершине, то по праву первопроходцев назвали ее по-своему - Валерий Чкалов. Пик доминирует над районом Вольтат, похож на крыло самолета. Интересная гора, состоит из рыже-черной, с виду очень прочной породы. А проведешь рукой крошится, обламывается.

- Тяжело для страховки?

- Да нет, на удивление здорово было страховать. Я не стеновик, больше высотник, но неудобств не испытывал. Кроме одного холода. Когда стоишь на страховке несколько часов, напяливаешь на себя все, что есть, и все равно стучишь зубами.

- Как проходили ночевки на стене?

- Нормально. Первая была на подготовленной площадке, достаточно удобной. Вторая - под ключевой частью. Из осколков камней ребята сделали идеальное для ночевки вчетвером "ложе".

- Кто первым вышел на вершину?

- Вообще, забойщиками были Олег Хвостенко и Петр Кузнецов, но так получилось, что раньше на вершине оказались Петр Кузнецов и Николай Захаров. Дело было ночью, ветер жуткий. А когда часов через шесть к ним присоединились мы с Олегом Хвостенко, то возникла проблема расправить российский флаг, чтобы сфотографироваться, - ни ветерка. Пришлось ждать момента.

НА ЧЕСТНОМ СЛОВЕ И ОДНОМ КРЫЛЕ

- Как можно оценить этот маршрут?

Юрий Байковский:

- Когда мы заявляли эту вершину, то ориентировались на маршрут, которым шли норвежцы в районе гор Дригальского, оцененный как 6Б. Но, увидев гору, поняли, что этот маршрут на порядок труднее норвежского: по перепаду высот на 200 м больше, половина стенной части - с отрицательным уклоном. Подошли к горе на закате: ярко-желтая, освещенная солнцем стена, возвышающаяся над ледником на километр. Первое впечатление: такой маршрут в отпущенный срок не сможем пройти. Но когда глазами ощупали все скалы, поняли, что психологически команда готова к этому. В первый день прошли три веревки. И тут ломается наш первый вездеход. Как будем выбираться? А команда висит на стене и ничего не знает. Мы в передовом базовом лагере молимся, чтобы ребята успели к сроку выйти на вершину. Слава богу, успели.

- Как же вы все-таки выбирались оттуда, ведь расстояние до аэродрома около 100 км?

Максим Волков:

- Когда я познакомился с Валерием Лукиным, руководителем Российской антарктической экспедиции, и спросил его о возможностях нашей эвакуации, он поморщился: "Максим, не накаркай". Оказывается, слово "эвакуация" воспринимается как бедствие. А мы забросили туда еще и геодезиста. Вячеслав Чернов ночью, благо там сейчас и ночью светло, отработал 11 часов, промерил все наши вершины и привязал к карте с точностью до сантиметра. Но это еще один лишний человек, которого надо вывозить. И огромное количество груза. На все про все одна машина, да и у той до этого полетело колесо, которое мы заменили снятым с поломавшейся. Этому вездеходу надо сделать три ходки, чтобы все вывезти. А если и он встанет? В итоге Кузин - молодец! - нашел вариант: спрашивает, а нельзя ли сесть здесь самолету Ан-2...

Договариваемся. Выбираем на леднике Мушкетова относительно безопасное место, отмечаем букву Т, пускаем дымы. Самолет садится, пробежав по снегу не более 30 м. Все радуются, обнимаются. Летчики торопят. Успели еще сфотографироваться. На самолете начинают запускать двигатель, а он не запускается. Высота-то - 1850 м, а предельно разрешенный взлетный потолок у "Аннушки" - 1600 м. Чих-чих-чих, с четвертого раза завелась, выскочила на полосу, прыгает по ней, как лягушка, - и не может взлететь. У меня волосы начинают шевелиться: если еще и самолет здесь останется... К счастью, ребята все-таки взлетели. Мы свернули лагерь, забрали оставшийся груз и с богом поехали на оставшемся целым вездеходе в наш базовый лагерь на аэродроме. По дороге видим сломанный вездеход, пытаемся его завести. На трех цилиндрах он кое-как выскочил на взгорок и заглох - лопнула еще одна трубка. Цепляем его на буксир и катимся вниз на взлетную полосу, размахивая российским флагом. А нас никто не встречает. Я представляю, как же глупо выгляжу с этим флагом, которым размахиваю из кузова вездехода, как из амбразуры. Вдруг откуда-то выскакивают все - полярники, наши ребята. Восторг! А поднявшийся вдруг ветер разворачивает наш флаг...

Елена РЕРИХ