Газета Спорт-Экспресс № 239 (3031) от 19 октября 2002 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

КОРОЛЕВ

Догадываюсь, что сегодня никого не удивить его титулами и победами в домашних первенствах. На европейский и олимпийский ринг вышли атлеты уже следующего за Королевым поколения. Но в спортивной истории страны, возможно, очень многое переоценилось бы, переменились бы все критерии, сойдись он в бою с абсолютным чемпионом мира среди профессионалов-тяжеловесов. Только вот бросить вызов Джо Луису так и не разрешили.

Решение об отказе принималось на самом верху, тем более что туда Николай Федорович и обращался, адресуя письма непосредственно Сталину и Молотову. Хотя могу допустить, что сам по себе поединок Королева с Луисом воспалял воображение политических руководителей. Победить на рубеже холодной войны знаменитейшего американца в культовом для США жанре, в культовой для этого жанра весовой категории - это дорогого стоило бы. Впору было бы снимать на "Мосфильме" не "Первую перчатку", а что-нибудь вроде "Рокки", но с другим сюжетным поворотом.

Коммунист Королев вполне тянул на символ Советской России. Но потому-то и ужасала даже тень мысли о возможности неудачи. Тем, кто спортом заведовал, уж точно было бы в этом случае головы не сносить. Правда, они и не оставляли Королеву ни малейшего победного шанса, о чем откровенно сигнализировали руководству.

Их и возраст Королева настораживал - к тридцати приближалось. И то, что воевал он в партизанских лесах не без ущерба для здоровья. И отсутствие специальной подготовки, слабое представление о специфических подробностях профессионального бокса, что, между прочим, самого спортсмена совершенно не страшило и не смущало.

А ведь вообще-то Джо Луис был тремя годами Королева старше. И мундир сержанта примерял - вся Америка знала, насколько вдохновляет войска присутствие в солдатском строю коричневого бомбардира.

Когда США считались военным союзником СССР, приветственную телеграмму Луису отбили известные советские боксеры. Подписи Королева в той телеграмме, по-моему, не стояло. Он с первых же дней войны записался добровольцем в отряд особого назначения. И в лесах никто его не оберегал - он, наоборот, отвечал за безопасность всем известного командира партизан Дмитрия Медведева (когда-то все зачитывались книгой его мемуаров "Сильные духом") и спас ему жизнь - вынес раненого на плечах из-под огня... Но в сорок третьем году неоднократного чемпиона страны вернули в бокс, и к своим довоенным титулам он дважды добавил звание абсолютного чемпиона Советского Союза, до начала пятидесятых побеждая в тяжелом весе.

В чемпионате сорок восьмого года Николай Федорович, склонный в некоторых случаях и помиловать совсем уж беспомощного противника, был, однако, чрезвычайно суров с никому не известным литовцем, трижды поднимавшимся из нокдаунов, но не давшим победить себя за явным преимуществом. Чемпион нутром почувствовал неладное - и не ошибся.

Следующий чемпионат проводился в Каунасе, на родине дошедшего на этот раз до финала Альгердаса Шоцикаса (это имя за прошедший сезон стало известным любителям бокса). Когда победителем объявили Королева, зал взорвался негодованием, и спортивный дворец едва не разнесли. Для успокоения общественности в том же году на московском ринге организовали матч сильнейший тяжеловесов, и Королев с небольшим, но безусловным преимуществом у Шоцикаса выиграл. Но в Свердловск на чемпионат-50 он не приехал, и литовец впервые взял первое место.

Многим показалось, что тридцатитрехлетний мэтр не хочет больше испытывать судьбу и ушел с арены непобежденным. Но плохо они знали характер девятикратного чемпиона страны. Он еще трижды дрался в финалах с Шоцикасом - и трижды проигрывал.

Объективно Королев и не мог победить выдающегося мастера, который был моложе его почти на двенадцать лет. Самым обидным для ветерана было то, что и симпатии публики всецело перешли на сторону красавца и джентльмена Шоцикаса. С тем случались несчастья: трижды он оказывался жертвой нелепейших нокаутов от уступавших ему в классе противников. И в паузах, пока литовец восстанавливался, Николаю Федоровичу давали возможность поучаствовать в международных встречах с боксерами из социалистических стран. Но тридцатисемилетний Королев не смог выиграть ни у поляка, ни у румына.

Тем не менее жажда взять реванш именно у Шоцикаса не проходила. Он, вероятно, не мог забыть, как побежденный им в тридцать шестом году великий боксер Виктор Михайлов в тридцать девятом, будучи на десять лет старше самого Николая, побил-таки его.

На Спартакиаде народов России полуфинал свел уже тридцативосьмилетнего Королева с армейским боксером, которому лет было ровно столько, сколько его маститый соперник занимался боксом. Молодой человек учинил экс-чемпиону ужасающее избиение, но пропустил коварный удар - и проиграл нокаутом. Каким-то чудом Королев выиграл и финал. И требовал теперь, чтобы ему как лучшему из российских боксеров дали право на участие в Спартакиаде народов СССР, где он настигнет Шоцикаса. Вопрос был закрыт устроенным ему спаррингом с юным Львом Мухиным: этот бой закончился для несостоявшегося соперника Джо Луиса плачевно.

В спартакиадном финале Шоцикас одолел Мухина, но на Олимпийские игры в Мельбурн поехал все-таки молодой призер. И получилось так, что Шоцикас и Королев в один и тот же год завершили спортивную карьеру... Но кто сказал, что Королев ее завершил? Он и через три года настаивал в открытом письме в "Комсомольскую правду" на праве защитить титул спартакиадного чемпиона России.

Вот такой характер. Может быть, все же стоило ему разрешить драться с коричневым бомбардиром?

Александр НИЛИН