Газета Спорт-Экспресс № 208 (3000) от 13 сентября 2002 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 1

НА КАКИЕ ДЕНЬГИ ЗАПИЛ ЛЕХА?

Опубликовав две недели назад в футбольном приложении к "СЭ" рассказ о встречах с легендарным Уве Зеелером, решил вспомнить и другие. Их за шесть лет в "Спартаке" и четыре сезона в сборной России было много, и каждая по-своему поучительна и интересна, поскольку непременно открывала что-то новое в деле, которым я занимался. Это тоже был футбол. Точнее, его кулисы, заглянуть за которые кто только не мечтает...

АКТЕР ХИДДИНК

Гус Хиддинк не понравился мне сразу. Холодный, подчеркнуто безразличный взгляд, злые, торчащие щеткой усы. Его раздражало все - не по времени холодная сентябрьская погода, гостиница (вполне, кстати, приличная даже по европейским стандартам), журналисты. Всем видом он старался показать: "Ну и занесла же нелегкая!"

А занесла она голландца в Первопрестольную с мадридским "Реалом", который в сентябре 98-го в Лужниках встречался со "Спартаком" в матче Лиги чемпионов. Хиддинк возглавил "Королевский клуб" сразу после мирового первенства во Франции, где под его руководством голландцы заняли четвертое место, уступив в полуфинале бразильцам лишь в послематчевых пенальти. Подобный успех дорогого стоит на футбольном рынке, что лишний раз подтвердилось количеством более чем заманчивых предложений, полученных Хиддинком. Но он выбрал Испанию. Тянет "летучих голландцев" на эту бурлящую футбольными страстями землю, где многое в тренерской жизни так же переменчиво, как характер ветреной андалузской красотки. Страна тюльпанов поставляет на Пиренеи и футболистов, и тренеров. Хотя отношение и к тем, и к другим там далеко не однозначное.

Тогдашний президент "Реала" Лоренсо Санс принял Хиддинка по-королевски - роскошная зарплата, карт-бланш в работе. Задачи даже не обсуждались - они у клуба всегда самые высокие. Тем более что решать их было с кем: Йерро, Зеедорф, Роберто Карлос, Миятович, Савио, Рауль - целая россыпь звезд! Унизительное четвертое место в предыдущем первенстве было воспринято болельщиками как плевок в лицо. Для того чтобы поскорее о нем забыть, и был призван в Мадрид удачливый голландец.

К моменту прибытия в Москву "Реал" лидировал в национальном первенстве и удачно стартовал в Лиге чемпионов, уверенно обыграв дома "Интер". Это чувствовалось и по настроению игроков: они раскованно общались с прессой, охотно позировали фотографам, с улыбкой раздавали автографы. На этом фоне их тренер выглядел каким-то настороженным, словно постоянно ожидавшим какого-то подвоха. Не случайно же он настоял на том, чтобы с командой в Россию вылетели два повара, которые прихватили с собой громадные ящики с продуктами, минеральной водой и даже кухонными принадлежностями. Именно таким я и встретил Хиддинка в холле гостиницы "Софитель", где разместился "Реал" и куда долг службы привел меня на пресс-конференцию гостей вместе с переводчиком по имени Андрей.

Для начала представился коллеге из "Реала": обязанности пресс-атташе у гостей выполняла миловидная брюнетка с не совсем испанским именем Марта. Обменялись визитками и любезностями, после чего она подвела меня к главному тренеру "Королевского клуба". Особой радости знакомство со мной у него явно не вызвало. А когда я поинтересовался, могут ли поучаствовать во встрече с ним, помимо испанских, российские журналисты, в ответ услышал: "Ни в коем случае! Нечего устраивать балаган!" "Ну хотя бы позвольте переводить вашу беседу", - попробовал я проявить настойчивость. "Разговор окончен", - отрезал голландец. И, резко повернувшись, проследовал в конференц-зал. Покрасневшая Марта от растерянности развела руками.

Ситуация складывалась неприятная: не рассчитывая на подобный поворот событий, я заранее, через "СЭ", пригласил на эту пресс-конференцию наших журналистов, которых съехалось в "Софитель" десятка полтора. И уже представлял, что услышу, когда они узнают, что им суждено вернуться в редакции несолоно хлебавши. Нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы спасти собственную репутацию.

В Лиге чемпионов это был мой дебют в роли пресс-атташе. И я еще не знал, к каким непростым требованиям придется привыкать. Впрочем, об этом чуть позже. А тогда надо было искать выход. Подсказало его неожиданное появление Андрея, который поинтересовался, что же ему все-таки делать. И меня осенило:

- Доставай диктофон и быстренько в зал.

- Это еще зачем?

- Запишешь пресс-конференцию, а потом переведешь ее нашим журналистам.

Так был найден выход из положения, еще минуту назад казавшегося безнадежным. Замечу, что в общении со своими журналистами Хиддинк был неузнаваем - приветлив, внимателен. Неожиданно в голову пришла мысль, что в его лице сцена потеряла незаурядного актера, блистательно владеющего мастерством перевоплощения.

Но главным в тот момент были не размышления о неожиданных талантах тренера испанцев, а то, что удалось выйти из неприятной ситуации и помочь кормильцу "Спартаку" избежать штрафа УЕФА за невыполнение регламента Лиги.

Естественно, я не мог предполагать, что на следующий день голландец попытается подложить мне еще одну свинью.

СВИНЬЯ НОМЕР ДВА

"Реал" спартаковцы обыграли, устроив на подмерзшем поле Лужников настоящий футбольный фейерверк почти для восьмидесяти тысяч зрителей. Поражение было для гостей тем более обидным, что до середины второго тайма после гола Рауля они вели в счете. Но удары Цымбаларя и Титова похоронили надежды испанцев вернуться домой героями. Можно себе представить настроение Хиддинка, наобещавшего накануне своим журналистам сделать с русскими то же самое, что в Мадриде с "Интером"! После матча, через силу дав обязательное телеинтервью, он с почерневшим лицом стремительно прошел в раздевалку, даже не обратив внимания на стоявшего у дверей Лоренсо Санса.

Минут через двадцать, после того, как в пресс-центре с журналистами пообщался Олег Романцев, я отправился к тренеру "Реала" попросить его сделать то же самое. Ждать пришлось достаточно долго, и предстал он перед пишуще-снимающей братией с видом человека, только что покинувшего зубоврачебный кабинет. Не помню, каким был первый вопрос голландцу, но отвечал он на него по-испански с видимым раздражением и даже злостью. Настал черед переводчика. Когда тот закончил, Хиддинк неожиданно вспыхнул: "Это что за перевод?! - почти закричал он на побледневшего Андрея. - Я говорил почти пять минут, а вы уложились в две. В ваших услугах больше нужды нет. Дальше я буду говорить по-английски".

Другого переводчика под рукой не было, а с моим английским пытаться заменить его было бы безумием. Можете себе представить мое состояние! Словно почувствовав это, голландец начал излагать свои впечатления на неведомом подавляющему большинству присутствующих языке. Назревал скандал. Ситуацию подогрел чей-то не шибко трезвый голос с задних рядов: "А че он не по-русски говорит? Не уважает?!" И все это - на глазах пресс-офицера УЕФА, обязанного следить за проведением подобных мероприятий и потом в рапорте докладывать, на каком уровне они проходили. Если уровень признавался недостаточным, принимающий клуб подвергался штрафу.

На мое счастье, желание пообщаться с тренером "Реала" изъявил один отечественный журналист, постигший таинства английского во время пребывания на ПМЖ в Америке. Андрею я поручил дать испанским коллегам вольный перевод на их родной язык. А нашим взял на себя смелость разъяснить все сам. К счастью, вскоре Хиддинк заторопился в раздевалку, испанские журналисты - на самолет, а остальной люд - в пресс-бар отметить победу и согреть промерзший организм.

Самое удивительное: позже я узнал, что в рапорте представителя УЕФА было отмечено, что пресс-конференция прошла на высоком организационном уровне.

... Обо всем этом вспомнил недавно в Японии на чемпионате мира, одним из героев которого вместе с корейской сборной стал Хиддинк. Каждый раз, видя на телеэкране его улыбающееся, без привычных "злых" усов лицо, задавал себе вопрос: "Что же так изменило этого колючего, вечно холодного и замкнутого человека?" Пока не вспомнил красноармейца Сухова и его гениальные слова: "Восток - дело тонкое..."

ПРОТОКОЛЫ СЬОНСКОГО МУДРЕЦА

Истории этой пять лет, но для меня, как, впрочем, для многих ее участников, она и по сей день остается темной. Вспоминается то как запутанный детектив, то как отчаянная авантюра. Но в одном убежден точно - уникальность ее сомнению не подлежит. Уже потом я пытался выяснить, происходило ли в футболе нечто подобное. Но так ничего и не отыскал, если не считать похожего инцидента, случившегося когда-то в итальянской любительской лиге. По сравнению со скандалом в Кубке УЕФА - так, семечки.

В турнире этом "Спартак" оказался после того, как в отборочном раунде Лиги чемпионов неожиданно уступил ничем не приметному "Кошице" из Словакии. Но, пережив удар, москвичи принялись замаливать грехи на другом, тоже престижном, еврофутбольном фронте. Первым в соперники команде Романцева выпал швейцарский "Сьон". Неожиданным успехом, наделавшим столько шума, клуб из городишка в предгорьях Альп был обязан прежде всего предприимчивости и энергии своего президента Кристиана Константена, которого газетчики за хватку и напористость окрестили местным Тапи. Сравнение меткое: если бы среди футбольных президентов проводился конкурс на авантюризм, эти двое вполне могли бы поделить первое-второе места.

В первой, выездной игре спартаковцы победили без особых хлопот. И мало кто обратил внимание, что на послематчевой пресс-конференции месье Константен пообещал, что в Москве непременно найдет способ преподнести хозяевам сюрприз. Вспомнилось о загадочном обещании спустя две недели, когда "Сьон" прибыл в столицу с ответным визитом.

"Спартак" принимал соперников еще на старом стадионе в Черкизове. Накануне игры швейцарцы провели там традиционную предматчевую тренировку. Утром, как положено, состоялось техническое совещание, которое проводил делегат УЕФА итальянец Паоло Казарин, слывший на родине, в бытность главой судейского корпуса, личностью скандальной и непредсказуемой. Но и у него никаких вопросов к организаторам встречи не возникло.

Но неожиданно во время разминки перед матчем я обратил внимание на то, что вместе со швейцарскими футболистами на поле в длинном черном пальто появился их президент и сразу направился к левым от центральной трибуны воротам. Было ясно: на поле он появился вовсе не для того, чтобы вспомнить вратарскую молодость. Да и пробыл на нем Константен всего ничего, исчезнув затем в подтрибунном тоннеле. А через несколько минут я увидел, как хозяин "Сьона" на всех парах мчится к дверям судейской. За ним в сопровождении Геннадия Логофета поспешал Казарин.

- Синьор комиссар, - взволнованно обратился к итальянцу Константен. - Я требую отмены матча и созыва технической комиссии: одни из ворот значительно ниже, чем требуют правила. Соответствующее письменное заявление на имя главного судьи мною уже подано, можете убедиться.

- Да, но на утреннем совещании с вашей стороны никаких претензий не было, - несколько растерянно отреагировал Казарин. - Кстати, и вчера после тренировки от вас подобных сообщений не поступало.

- Меня на ней не было. Я лишь сейчас обратил внимание на то, что ворота не отвечают требованиям. Прошу измерить их и принять соответствующее решение, - наступал швейцарец.

До начала встречи оставалось минуты три-четыре. Надо было что-то быстро решать, чего Казарин страшно не любил.

- Что же, - обратился он к Логофету, - найдите рулетку. И попросите представителей команд составить мне компанию.

Отыскали тогдашнего директора стадиона Любовь Шамихину. Узнав о странной просьбе комиссара матча, она проявила чудеса российской смекалки:

- Рулетка, конечно, есть. Но давайте скажем Казарину, что дать ее не можем - мол, склад уже закрыт. Глядишь, передумает ворота мерить. А там все и обойдется.

- Эта хитрость может выйти боком. Паоло - человек непредсказуемый. Возьмет да и отменит матч, - мрачно отмел "гениальную" идею директора Логофет. - Так что давайте уж не будем ничего изобретать.

Минут десять Казарин с папкой в одной руке и рулеткой в другой в сопровождении завернувшегося в одеяло Горлуковича, швейцарца Кентена и французского арбитра Коломбо занимался поиском истины. Затем, уединившись, итальянец минут пятнадцать разговаривал по мобильнику с каким-то высокопоставленным чином из УЕФА. А когда закончил, то, не обращая внимания на протесты гостей, вынес вердикт: "Играть!"

Матч начался с опозданием на двадцать пять минут и завершился вничью. А затем настало время закулисных игр. Наняв пятерых адвокатов, Константен направил в апелляционный комитет УЕФА пространную жалобу, в которой ссылался даже на правила проведения гонок "Формулы-1". Словом, пошел в атаку с тем напором, которого так не хватало его подопечным в двух матчах с москвичами. "Спартак" особой активности не проявлял. Да и мастеров, владевших искусством юридического спора на столь высоком футбольном уровне, в клубе не было. Поэтому отправили дежурную бумагу с объяснением того, что произошло. Оставалось ждать заседания контрольно-дисциплинарного комитета могущественной европейской организации. Оно было намечено на пятницу. А в среду события приобрели непредсказуемый оборот.

ШАМПАНСКОЕ ОТ "РЕЙТЕРА"

Утром меня неожиданно вызвал к себе тогдашний вице-президент клуба Григорий Есауленко.

- Что думаешь по этому поводу? - и протянул перевод факса из штаб-квартиры УЕФА.

В нем в достаточно жесткой форме требовали дать объяснения высказыванию Олега Романцева на пресс-конференции после матча "Спартака" с нижегородским "Локомотивом". По версии агентства "Рейтер", главный тренер москвичей обвинил УЕФА в предвзятости по отношению к российским клубам, сказав, что это неоднократно подтверждалось пристрастным судейством. Было ясно: накануне разбирательства по исковому заявлению "Сьона" этот факт может стать козырной картой в руках швейцарцев.

Дело в том, что начальники из Европейского футбольного союза страсть как не любят каких-либо выпадов в свой адрес. Более того, они их не прощают. И горе тому, кто, пытаясь защитить собственное футбольное имя, пусть даже от явного произвола, посмеет публично высказаться в подобном духе. В общем, УЕФА, как, впрочем, и ФИФА, ведет игру всегда только в одни ворота, независимо от ситуации. Вести с ними борьбу - все равно что сражаться с ветряными мельницами. Стоило, скажем, РФС не ответить на требование ФИФА объяснить поведение Мостового во время матча со сборной Словении по отношению к арбитру Поллу, как в канун решающей встречи со Швейцарией наш полузащитник был дисквалифицирован.

Словом, я понял: ситуация поганая, и из нее необходимо выпутываться немедленно. Для начала позвонил в "СЭ" и попросил аудиозапись пресс-конференции Романцева. Наш тренер действительно упоминал о случаях, когда наши команды в еврокубках судили, мягко говоря, с ошибками. В частности, вспомнил злополучный матч с "Антверпеном" в полуфинале Кубка кубков. Но чтобы он при этом поносил УЕФА - такого я вспомнить не мог. К сожалению, запись у коллег из "СЭ" не сохранилась, но в редакции мне обнадеживающе сообщили, что тоже ничего подобного не припоминают.

И тогда я решился на крайний шаг. С помощью телефона добрался до главного рейтеровского начальника и поинтересовался: кто передал материал из Нижнего.

- Местный корреспондент, сообщил мне начальник.

- А вы уверены, что переданное им соответствует действительности? - начал я готовить атаку.

- Почему вы в этом сомневаетесь? - услышал я не слишком уверенно прозвучавший встречный вопрос.

- Да потому, что сказанное спартаковским тренером в погоне за сенсацией частенько искажают не очень чистоплотные журналисты. Боюсь, и на этот раз произошло то же самое. Между прочим, в моем распоряжении имеются аудио и видеокассеты с записью пресс-конференции, - решил проверить я прочность позиций собеседника.

- Что же вы предлагаете? - растерялся он.

- Перепроверьте факты у вашего собкора. И если убедитесь, что они подлежат сомнению, срочно дайте опровержение. В противном случае "Спартак" оставляет за собой право подать на ваше агентство в суд, - поставил я точку.

Честно говоря, ни на какое опровержение и тем более извинение не рассчитывал. Сие не в привычках таких грандов, как "Рейтер". Но иных вариантов выбить козырь из рук президента "Сьона" в канун принятия судьбоносного для "Спартака" решения безвинно "обиженным" УЕФА не было. Так что все теперь оставалось в руках Божьих.

Как выяснилось, помогают они не только находчивому Марадоне. Два часа спустя меня по телефону отыскала клубная секретарша Рита и зачитала рейтеровский факс с заметкой, в которой говорилось о неточностях в материале нижегородского корреспондента. И - самое невероятное! - "Спартаку" были принесены извинения.

- Немедленно отправляй копию в УЕФА и открывай шампанское, - еще не до конца веря в случившееся, дал я команду незаменимой Рите. - Ты даже не представляешь, какой есть для этого повод!

... Пятница стала для пройдохи Константена по-настоящему "черной". Заседавший в Женеве апелляционный комитет единогласно отклонил требование швейцарцев засчитать "Спартаку" техническое поражение и назначил переигровку. Причем в Москве, а не в Будапеште или Бухаресте, на чем настаивал "Сьон". Правда, российскому чемпиону это встало почти в сто тысяч долларов - такую кругленькую сумму составили штраф и повторный прием соперника. Но, право, восторжествовавшая справедливость того стоила.

А затем для Константена настала уже "черная" среда, когда в Черкизове москвичи буквально разорвали его команду со счетом 5:1. И все вопросы в этой истории были сняты. Но некоторые из них мучают меня по сей день.

Почему в первый приезд "Сьон" разместился в гостиничном комплексе "Измайлово", по соседству со стадионом, а во второй, когда было уже ясно, что нового перемеривания ворот не будет, предпочел "Рэдиссон Славянскую"?

Почему еще накануне первого матча в Москве, назначенного на 30 сентября, швейцарцы обратились к директору стадиона "Локомотив" с просьбой разрешить им провести тренировку утром 1 октября?

Почему ворота были нормальной высоты - и вдруг стали на семь сантиметров ниже?

Почему Константен не был на предматчевой тренировке прежде он ее не пропускал?

Почему в апелляции швейцарцы сознательно лгали, утверждая, что в Сьоне спартаковцы потребовали от них изменить ширину ворот, а в Москве на аналогичную просьбу гостей по поводу высоты ворот никак не отреагировали?

Наконец - внимание! Почему в день второго матча в Москве не вышел на службу рабочий стадиона Леха, который дежурил накануне, а затем на неделю, неизвестно на какие деньги, запил?

Думайте.

Впрочем, стоит ли? Все равно ответы знает разве что президент "Сьона". Но от него мы их вряд ли когда-нибудь услышим.

Сразу после жеребьевки в беседе с журналистами месье Константен признался, что пройти "Спартак" - его самая большая мечта. И много позже, когда в этой гнусной эпопее был опущен занавес, мне вспомнился давний сосед по московскому двору бесшабашный пройдоха-балагур Пашка. У него тоже была мечта: собрать за день столько пустых бутылок, чтобы к вечеру, сдав их, наскрести на полную. Но к своей цели, в отличие от хитромудрого швейцарца, Пашка шел честно. Потому, видимо, мечта его частенько сбывалась. От президента "Сьона" же судьба отвернулась. Его клуб стал чахнуть, разваливаться и теперь влачит жалкое существование во втором дивизионе. А если и заставляет вспоминать о себе, то лишь в связи с бессмысленной авантюрой своего бывшего хозяина.