Газета Спорт-Экспресс № 161 (2953) от 20 июля 2002 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

Ленни КРАЙЗЕЛЬБУРГ

В ОДЕССЕ БОЛЕЛ ЗА "СПАРТАК"

С трехкратным чемпионом Олимпиады-2000 пловцом Ленни Крайзельбургом я встретился в Нью-Йорке - после церемонии, на которой его признали лучшим американским спортсменом среди выходцев из России.

Признаюсь, интервью планировал заранее - после того, как узнал от своего одесского приятеля, экс-президента футбольного клуба "Черноморец" Григория Бибергала (который оказался еще и ближайшим родственником Крайзельбурга), что отец олимпийского чемпиона много лет регулярно выписывает "СПОРТ-ЭКСПРЕСС". Но любовью отца к нашей газете дело, представьте, не ограничилось. Извинившись перед представителями других изданий (в том числе и весьма влиятельных за океаном), Ленни первым пригласил на беседу не кого-нибудь, а корреспондента "СЭ". А называть себя предложил так, как зовут его родные и близкие, - Леонидом.

- Любопытно, кому вы, Леонид, симпатизировали во время Олимпиады в Солт-Лейк-Сити? Ведь из Советского Союза вы уехали 13 лет назад, то есть ровно половину своей жизни провели в Штатах.

- Конечно же, по образу жизни и мышлению вся моя семья давно американизировалась. После моих побед уже привычно звучит гимн Соединенных Штатов. Но как крепки корни, связывающие со страной, в которой прошло детство, по-особому почувствовал во время поединка американских и российских хоккеистов. Я переживал за сборную России и желал удачи команде Фетисова. Считаю, что она могла стать золотой.

ПРОРОЧЕСКИЕ СЛОВА

- Насколько я знаю, в плавание вы попали почти случайно и было это еще в Одессе...

- Да, отец привел меня в бассейн, чтобы дать возможность поднабраться силенок, прежде чем отвести в футбольную школу СКА. И вообще, думаю, только после моего успеха в Сиднее он перестал страдать из-за того, что так и не увидел, как я забиваю голы.

Отец был ярым болельщиком СКА. Но, как настоящий одессит, приходил на календарные игры поболеть и за "Черноморец". Впервые папа взял меня с собой на трибуну в четыре года. И с тех пор за одесские команды мы болели вместе. А вот во время телевизионных трансляций наши симпатии расходились. Отец отдавал предпочтение киевскому "Динамо", мне же больше нравился московский "Спартак".

- Почему отец не забрал вас позже из бассейна и не отвел в футбольную школу?

- Мой первый тренер - Виталий Авакемян - сказал ему однажды: "Ваш сын подает большие надежды. У него есть все задатки, чтобы стать олимпийским чемпионом". И папа, который слыл в округе настоящим знатоком спорта, этим словам поверил, наступив на горло своей мечте.

Тогда же, видимо, он решил посвятить жизнь главной цели - вывести сына в чемпионы. Иногда мне кажется, что отъезд в США они с мамой задумали, решив, что в Штатах у их ребенка будет больше возможностей проявить свой талант. Могу только представить, как корил себя отец в трудное для семьи время, когда в первые годы эмиграции ему приходилось вести борьбу за существование. Он соглашался на любую работу, лишь бы у меня оставалась возможность посещать бассейн. "Леня, - говорил отец, - ты не имеешь права зарыть свой талант на этой земле".

ЧУТЬ БЫЛО НЕ БРОСИЛ ПЛАВАТЬ...

- Рассказывают, что своим трудолюбием вы поражали американских тренеров?

- Работать до седьмого пота меня научили еще в одесской спортшколе. С восьми лет я проводил на дорожке не менее пяти часов в день. Советская школа плавания, возможно, была не самой передовой, но к нагрузкам приучала с малолетства. Во многом другом я поначалу уступал американским сверстникам, и бассейн помогал сохранить чувство собственного достоинства. Давал возможность держаться на плаву - и в прямом, и в переносном смысле.

- И как же вы выбились в звезды?

- В Америке для того, чтобы получить доступ в бассейн для регулярных - и длительных - занятий, нужны большие деньги. Или умение доказать, что ты настолько талантлив, что в тебя стоит вкладывать деньги. И я из кожи вон лез, чтобы найти такую возможность. Некоторое время ездил тренироваться на другой конец Лос-Анджелеса - за десятки километров от дома. Мама, как это бывало в Одессе, снаряжала меня бутербродами. А отец всеми силами поддерживал во мне веру в собственные силы.

В 15 лет, правда, начало казаться, что пытаюсь пробить головой стену. Даже сказал родителям, что с плаванием покончено. И что намерен искать работу, чтобы хоть как-то помогать семье. Папа после этого три недели не спал. И убедил-таки вернуться в плавание. Два следующих года я тренировался и выступал для него. Ну и в какой-то степени отрабатывал стипендию в колледже.

- Именно тогда, видимо, в вашей карьере произошел перелом?

- Не сразу. Сначала меня согласился протестировать известный американский тренер Марк Шуберт. Результаты, которые я тогда показывал, были далеки от международного уровня. Но через два месяца тренировок Шуберт пригласил отца в свой офис и практически повторил слова Авакемяна. Сказал: "Ваш Леня может стать лучшим спинистом в мире".

- Вы ведь не единственный из воспитанников Шуберта, кто вернулся из Сиднея с медалями?

- Еще двое пловцов завоевали золото и серебро. Марка вообще называют тренером чемпионов. Рядом со мной пять лет тренировался олимпийский чемпион Атланты на дистанции 200 метров на спине Брэд Бриджуотер. Благодаря этому соперничеству у меня своего рода Олимпиада была каждый день - из месяца в месяц. Приплываю, смотрю, какой результат у Брэда. Он, в свою очередь, на мои результаты посматривает. Выигрывать у него я начал с декабря 96-го. Но дружеских отношений это не испортило. Оба следовали раз и навсегда принятому уговору: вне бассейна - ни слова о соперничестве. А после Сиднея Брэд ушел на тренерскую работу.

ПОСЛЕ ДРАКИ КУЛАКАМИ НЕ МАШУТ

- Австралийская Олимпиада могла оказаться в вашей биографии второй, ведь чемпионом США вы стали как раз в 1996-м. Почему же не поехали в Атланту?

- Просто тот чемпионат страны проходил уже после Игр. Стал первым на обеих дистанциях на спине, а на двухсотметровке к тому же установил рекорд Америки. А для того чтобы поехать в Атланту, надо было побеждать раньше - во время предолимпийских отборочных стартов. Именно тогда отец напомнил мне две русские поговорки. О том, что после драки кулаками не машут. И что ложка хороша к обеду. Зато перед Сиднеем картина была иной. В 99-м я установил на Тихоокеанских играх три мировых рекорда. Как раз в том бассейне, где год спустя проходили олимпийские старты.

- В Сиднее ваше преимущество над соперниками было таким значительным, что, казалось, еще на старте вы были уверены в своей победе.

- Главное стало - не перегореть в ожидании старта. В день первого финала в голову лезли самые разные мысли. А вдруг я не выиграю? Ведь тогда все надежды придется отложить еще на четыре года. А кто знает, что будет через четыре года?

Это заставляло до такой степени нервничать, что я не мог есть. Но как только выиграл стометровку - словно камень с плеч свалился.

КАК КЛИНТОН ПОБЛАГОДАРИЛ РОССИЮ

- После Сиднея о вас узнала вся Америка...

- Фотографии до сих пор продолжают появляться на обложках журналов. На чествовании американских олимпийцев именно мне было доверено вручить спортивную форму сборной президенту Соединенных Штатов. Кстати, после возвращения из Сиднея Клинтон в шутливой форме высказал за меня благодарность России. В то же время гонорары даже самого прославленного олимпийца в США с трудом сопоставимы с тем, что получают звезды бейсбола, американского футбола, гольфа, хоккея. Миллионные суммы - удел Тайсона, Джордана, Гретцки... Ну и Анны Курниковой, с которой мы, к слову, задействованы в рекламе торговых марок одних и тех же фирм.

- Когда-то, еще в Союзе, ваш отец наверняка надеялся, что спорт поможет сыну выбиться в люди, стать обеспеченным человеком. В Америке это тоже было главным мотивом?

- Думаю, да. В СССР подающего надежды спортсмена полностью обеспечивали чуть ли не с детского возраста. Когда мне было 9 лет, я приносил маме талоны на питание. Потом стал получать деньги.

В Америке же столкнулся с другой действительностью. Пока не добрался до уровня сборной, не вошел в пятерку сильнейших в мире, был вынужден искать финансирование на стороне. Правда, благодаря плаванию имел возможность бесплатно учиться в колледже и университете. Но не имел права быть спортсменом-профессионалом - то есть получать деньги за выступления. А вот подрабатывать в баре не возбранялось. И порой, признаюсь, пользовался такой возможностью. Просить деньги у родителей было неловко.

В РОЛИ ТЕЛЕКОММЕНТАТОРА

- Знаю, ваш отец работает шеф-поваром. Не приходила в голову мысль открыть для него ресторан с громким названием "Золото Олимпиады"?

- Мысль хорошая. Подозреваю, правда, что отец предпочел бы ресторан "Золото двух Олимпиад". Надеюсь, у меня еще будет возможность выразить маме с папой свою благодарность.

- Другими словами, участие в следующей Олимпиаде стоит на повестке дня?

- Безусловно. В Сиднее я принял решение сделать после Игр некоторую передышку. Ведь с 99-го все - от родной сестры до президента Америки - требовали от меня только побед. Когда в последний раз дотронулся до стенки в финале олимпийской эстафеты, испытал счастье - от того, что какое-то время смогу вообще не думать о плавании.

Очень быстро стал скучать по тренировкам. Особенно остро почувствовал это в апреле, когда в качестве гостя приезжал на чемпионат мира в Москву и попробовал себя в роли спортивного комментатора. Символично, что мой дебют состоялся в столице страны, в которой мне было суждено родиться.

ТРЕНЕР СТАЛ ГРУЗЧИКОМ

- А в родной город не тянет?

- В прошлом году в Одессе был дважды. Так понравилось там в июле, что в сентябре приехал опять. Прекрасно отдохнул, встретился с родными, близкими, друзьями. Меня приглашали на телевидение, принимал мэр города. Словом, море удовольствия.

- Своего первого тренера видели?

- К сожалению, из плавания он ушел - сказал, что в бассейне на жизнь не заработаешь. Пришлось в 50 лет идти грузчиком в порт. Но вечер с ним и бывшими воспитанниками спортивного спецкласса был незабываемым. После этого у меня появилась идея пригласить Авакемяна в спортивный лагерь, который мы уже по традиции открываем летом в Лос-Анджелесе (этот лагерь, кстати, носит мое имя). Хотел бы создать целую сеть таких лагерей - и приглашать туда детей из России, Украины, Израиля.

- Зачем вам это нужно?

- Университет я окончил по специальности "Финансы и бизнес". В Америке ведь всегда приходится думать, куда вложить деньги. В связи с этим вспоминается анекдот. Встретились два одессита. Один спрашивает другого: "Миша, что бы ты сделал, если бы у тебя был миллион?" - "Ничего". - "Как ничего"? - "А зачем мне что-то делать, если у меня есть миллион"? Так вот я так не думаю.

СЛАВА ТАРЗАНА ПОКА НЕ ПРЕЛЬЩАЕТ

- Если у вас будут дети, постараетесь, по примеру отца, приобщить их к спорту?

- Конечно! Не знаю, станут ли они чемпионами, но болельщиками - обязательно. Я ведь в Лос-Анджелесе стараюсь не пропускать матчи "Лейкерс", как в свое время не пропускал футбол в Одессе. Уверен, что "СПОРТ-ЭКСПРЕСС" они будут читать в оригинале.

- Популярный американский журнал People Magazine включил вас в число пятидесяти самых красивых мужчин мира. А в Голливуд сниматься не приглашали? Скажем, на роль Тарзана?

- От моего дома до Голливуда рукой подать, но актерская карьера Джонни Вайсмюллера меня не прельщает. Больше нравится спокойная жизнь Марка Спитца, живущего по соседству.