Газета Спорт-Экспресс № 154 (2946) от 12 июля 2002 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

В предыдущий раз Константин Цзю приезжал в Россию год назад, но тогда он не был расположен общаться с журналистами. Ныне же ситуация изменилась: Цзю прилетел в Москву в воскресенье вечером, а на следующее утро с ним встретился корреспондент "СЭ".

Константин ЦЗЮ

К ОКОНЧАНИЮ КАРЬЕРЫ ПОКА НЕ ГОТОВ

КУСОЧЕК ПОЯСА ЧЕМПИОНА

Мы расположились в тени какого-то дерева на прекрасной спортивной базе недалеко от города Чехова. Абсолютный чемпион мира в первом полусреднем весе Константин Цзю, накануне приехавший из Австралии, где живет уже более 10 лет, стоял в окружении облепивших его со всех сторон детей, каждый из которых тянулся к его чемпионскому поясу. Один даже втихаря пытался отщипнуть от него кусочек. От пояса, не от Кости.

Картина эта напоминала что-то вроде старого советского документального фильма в жанре "встреча чемпиона с пионерами". Но только на первый взгляд. В тех фильмах все улыбались так лучезарно-мученически, словно их улыбки были зафиксированы скотчем, и они при всем желании не смогли бы придать лицам выражение меньшего экстаза. А здесь лучезарность улыбок никто не контролировал. Константин улыбался, потому что любит детей. Дети улыбались, потому что им нравился Цзю и его пояс. Ну а мы, журналисты, улыбались потому, что нам было легко и приятно работать. Нас только что опрометчиво накормили вкусным и обильным обедом, что в сочетании с жарой придавало нашим мыслям некоторую леность. К счастью, Константин работал за нас и умудрялся интересно отвечать на самые банальные вопросы. Всегда бы так...

Эти вопросы сыпались со всех сторон от разных людей, и я бы сразу хотел уточнить, что далеко не все из них исходили от меня. Многие я бы никогда не задал по причине очень давнего знакомства с Цзю, и, боюсь, тогда это интервью получилось бы куда менее интересным.

ПОРА ПОДУМАТЬ О НАСЛЕДНИКАХ

- Какая у вас программа пребывания в России?

- Напряженная, и многое в ней от меня не зависит. Я привез сюда австралийскую команду, с которой уезжаю в Тюмень. Это обмен опытом. Ребята здесь потренируются, в том числе и со мной, чего они не могли сделать дома, в Австралии. Но вообще я приехал помочь не только австралийской, но и российской сборной. Я проведу здесь несколько совместных тренировок. Затем будет матчевая встреча, после которой я полечу в Пермь на чемпионат Европы, но пробуду там не до конца - 17-го вернусь домой. Во-первых, потому что 19-го у моей жены день рождения. Во-вторых, у нее уже 7 месяцев беременности, и она сидит одна с двумя детьми во время школьных каникул.

- Ваш менеджер Влад Уортон, названный журналом RING лучшим менеджером 2001 года, сказал, что следующим соперником Цзю станет либо Джесси Джеймс Лейха, либо Мики Уорд, либо Артуро Гатти. У вас есть какая-нибудь дополнительная информация на этот счет?

- Я дал согласие на встречу с любым из них. Но пока не получил конкретного предложения ни по поводу противника, ни по поводу места и даты проведения встречи.

- А где бы вы предпочли драться?

- В Австралии, если бой, как планируется, состоится в январе. Просто из климатических соображений. Январь на Зеленом континенте - это не январь в Москве. Я ведь не один, мне придется везти с собой команду, в которой люди, никогда в жизни снега не видевшие. Поэтому в России я бы предпочел провести следующий бой. То есть если этот, как я уже говорил, пройдет в январе, то через 4 месяца, в мае, можно выйти на ринг в Москве. К этому времени люди здесь тоже "оттаивают" после зимы.

- А в России есть перспективы для проведения этого боя?

- Я пока конкретных предложений не слышал. Я профессионал, и должен четко представлять, что это будет с финансовой точки зрения. К тому же я не промоутер. Промоутер Влад. Он должен сделать мне предложение (улыбается), от которого я не смогу отказаться.

- Есть какие-то предпочтения относительно будущего соперника? Может, Гатти?

- В общем-то, мне все равно. Любой из них хороший боксер, выносливый, с крепкой головой, из тех, что публика любит.

- Учитывая сумасшедшую популярность Гатти на Восточном побережье США, готовы ли вы там провести с ним бой?

- А почему я должен боксировать на его территории? Я абсолютный чемпион мира, который когда-то должен заявить свои права. Я имею моральное право сказать, где я хочу сейчас выступать. Ну а по поводу публики... Мне уже 33, повидал я всякое, и вряд ли что-то может меня испугать.

- Я спросил об этом, потому что помню обстановку в Финиксе после боя с Чавесом.

- Ну, там были мексиканцы. А вообще-то у меня большая fan group в Америке, и последние пять лет я выступаю там постоянно. Тем не менее последние свои бои я бы хотел провести в России, хотя бы один, и в Австралии. Для меня это важно.

- Уортон сказал, что в крупнейшей австралийской газете было опубликовано извинение Заба Джуды перед вами. (Речь идет о хамском поведении Джуды перед матчем и истерике, которую он закатил, когда во втором раунде рефери остановил встречу, справедливо посчитав, что Заб был нокаутирован. - А.Б.).

- Если это можно назвать извинениями. Он сказал что-то вроде: "Я извиняюсь, но я не буду стоять на коленях. Я считаю, что наш бой не закончен. Я выиграл первый раунд, а ты - второй. Так что давай закончим наше дело". Читая между строк, вижу, что он не признал своей вины. В общем, можно сказать, что его извинения я принял, хотя и не считаю, что он на самом деле извинился. Если он хочет получить матч-реванш, то он, как и другие, должен сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться. Пока я от него ничего подобного не слышал.

- То есть вы хотите еще раз встретиться с Джудой?

- Мне должны предложить сумму, которой я был бы доволен.

- Вы произнесли слова "последние бои". Значит, задумались о завершении карьеры?

- Мне уже 33 года. В этом возрасте Лебзяк (олимпийский чемпион 2000 года Александр Лебзяк. - А. Б.) давно работает тренером. Наступило время подумать о завершении карьеры. Физически я к этому пока не готов. Морально - тоже. Но в принципе надо строить планы, чем заниматься дальше. Наверно, чем-то более интересным. Потом, у меня же семья. Скоро будет трое детей.

РАБОТА, КОТОРУЮ ЛЮБЛЮ

- Как боксер вы достигли уже всего - стали абсолютным чемпионом мира. Выше уже ничего нет. А какая человеческая идея движет вами в жизни?

- Удовлетворение от дела, которое ты любишь, которому ты отдал много лет и которое другие люди тоже любят. Я профессионал. Я делаю дело, за которое мне платят и от которого другие люди получают удовольствие. И за это удовольствие они платят. Поэтому я всегда стараюсь его делать на 100 процентов.

- Когда почти 10 лет назад вы мне сказали, что станете абсолютным чемпионом мира, я не поверил, за что каюсь.

- Вы уже много сделали ошибок на мой счет, и много раз каялись. Память у меня очень хорошая, и я в курсе того, кто и что обо мне написал или сказал. Так, например, было много людей, причем в моем тренировочном лагере, которые не верили в мою победу над Джудой. Бог им судья, и Бог вам судья. Я всегда верил в свою победу, и если бы я в нее не верил, я бы не вышел на ринг.

- Когда в вас не верят - это вас раздражает или стимулирует?

- Ну как сказать... Этим людям я просто доказываю, что они были не правы. А потом, когда они извиняются и чувствуют себя неловко, зачем на них сердиться? Я свое уже получил.

- Трудно находить стимулы, когда уже всего добился?

- Было тяжело после предпоследнего боя, когда я выиграл у Джуды. Приехал домой, жена сказала: "Все!" И объявила, что я закончил карьеру. Я ей сказал: "Я так не думаю". Прошел месяц, и она сказала: "Я тоже так не думаю. Пора тебе идти тренироваться". Пока что я еще не готов к этому. У меня есть и физические, и моральные силы, чтобы продолжать делать работу, которую я очень люблю.

- Есть ли шанс, что вы перейдете в следующую весовую категорию?

- Шанс есть, но главная проблема заключается в том, что все сильнейшие полусредневесы связаны обязательствами с НВО, а я - с Showtime. То есть заключить контракт на бой практически невозможно. За все время был только один случай, когда состоялась схватка боксеров, выступающих под эгидой разных телесетей, - Льюис - Тайсон. И проблемы с ней были огромные. Я не думаю, что они будут что-то подобное повторять. Надо смотреть на вещи реально. Я понимаю, что никакой мой бой, как бы он ни был важен для меня, таких денег, как встреча Льюис - Тайсон, не даст. Значит, шансов на то, что телевизионщики пойдут на организацию моего боя, нет. Ну а просто так переходить в полусредний вес? Не знаю... Я уже и так достиг всего, чего только можно. Выступаю, как я уже сказал, чтобы получить моральное удовлетворение и, когда я закончу с боксом, мои дети могли гордиться тем, что я сделал. Нужно преодолеть дистанцию до конца, а не останавливаться за 10 метров до финиша. Я не знаю, сколько еще буду выступать. Может, я уже на финишной прямой, а может, осталось еще два поворота.

ЖИТЬ В РОССИИ УЖЕ НЕ МОГУ

- Вопрос, не относящийся к боксу. Вы дома часто говорите по-русски?

- Дома мы говорим только по-русски. Для меня важно, чтобы дети разговаривали на нашем языке.

- Вы бы хотели, чтобы они потом вернулись в Россию?

- Я не думаю, что они вернутся в Россию жить. Австралия - их дом, хотя я считаю, что они все равно русские. Но они родились там. Вот такая простая вещь: Лебзяк два дня возит меня на машине, и я вижу, что у нас совершенно разный подход к жизни, ко многим вопросам, несмотря на то, что мы друзья. Все-таки думаем уже по-разному. Саша не хочет уезжать по своим причинам. Я не могу вернуться по своим причинам. Я думаю уже иначе, чем вы. Для меня ехать в машине, не пристегнувшись ремнем, - неправильно. Я все время делаю какие-то вещи, которые здесь принято нарушать. Я привык к цивилизованной жизни. Хотя в прошлом году дети были здесь и получили огромное удовольствие. Они балдели от грязи, от мусора. Они приходили по уши в грязи. Мы их отмывали.

При этом у нас в Серове не было горячей воды - там это до сих пор нормальное явление. И все же я буду сюда приезжать постоянно, и они будут приезжать сюда хотя бы раз в году. Но моя психология поменялась раз и навсегда. Мне сложно будет жить здесь. Я многое здесь просто не понимаю. Я уехал из другой страны, и мне будет очень тяжело понять, как жить здесь сейчас. Мне 33 года, и менять что-то уже не так легко, хотя жена сказала: "Если ты решишь, я всегда за тобой поеду".

- Вы помните свой первый бой?

- Конечно. Раз - и все закончилось.

- Это был любительский или профессиональный?

- Любительский, но и профессиональный оказался точно таким же. Мне было... (обводит глазами стоящих вокруг него детей) - тут даже нет таких ребят. Мне было 9 лет, и я весил 25 кг.

Константин выбрал самого маленького: "Ты сколько весишь?" - "29". - "Тяжеловес". Затем снова обратился к нам:

- Я уже выступаю 24 года.

- Не надоело?

- Я очень устаю от других вопросов. Не от бокса, а от политики вокруг него. От этого часто хочется завязать, но я все равно так или иначе останусь в боксе на всю жизнь, как и Саша Лебзяк. Может, буду тренировать. Дети - везде дети, и в Австралии, и в России.

- Для вас бокс - это спорт или бизнес?

- Бизнес, который я люблю. Я слишком долго шел к вершине. Слишком многим пожертвовал ради этого и сейчас пожинаю плоды.

- Значит, вы сочетаете приятное с полезным?

- Да, и только так можно достичь чего-то в чем-то. Если ты не получаешь удовлетворения от своей работы, ты никогда не выйдешь на по-настоящему высокий уровень.

- В своем деле вы достигли потолка. А что-нибудь поменяли бы в своем прошлом, если бы могли?

- Конечно. Я постарался быть бы умнее. И смог бы избежать судебных проблем, которые у меня возникли с 1995 года. (Тогда Константин, став чемпионом мира, порвал со своим промоутером Биллом Морди. - А. Б.). К сожалению, я поздно понял, как это можно было сделать. С другой стороны, английский выучил как следует, пока по судам мотался.

- Немного жестокий способ учить язык.

- Да, жестокий и стоил очень больших денег. И до сих пор еще стоит.

- А разве не все закончилось?

- Закончилось. Осталось только заплатить.

- Это все процесс с Морди?

- Нет, уже не с Морди. Была еще одна компания, с которой я судился. В общем, об этом вы в скором времени сможете прочесть в моей книге, которая выйдет к концу года.

У МЕНЯ БЫЛА ХОРОШАЯ
ЛЮБИТЕЛЬСКАЯ КАРЬЕРА

- А что за австралийских боксеров вы сюда привезли?

- Совсем еще зеленые ребята. Они хотят учиться. В Австралии бокс на очень низком уровне. Многие заплатили свои деньги за то, чтобы сюда приехать. Большинство работают, а не только тренируются. И еще спрашивают: как я могу тренироваться по три раза в день, если я 10 часов работаю? Как видите, там совсем другая жизнь. И я еще раз повторюсь: многие вещи здесь мне уже очень тяжело воспринять. Я теперь и думаю по-другому.

- Вы не жалеете, что ваша любительская карьера была такой долгой?

- Нет. У меня была хорошая любительская карьера. Мне было всего 22 года, когда я перешел в профессионалы. Шесть лет я выступал как любитель, провел 270 боев. Может, слишком рано начал и слишком много боев провел, но я ушел в нужный момент.

- Сейчас перед чемпионатом Европы вас наверняка будут спрашивать: помогла ли вам любительская карьера на профессиональном ринге?

- Вы мои последние бои видели? Те же с Гонсалесом и с Чавесом? С Чавесом более профессиональный был. Если у человека крепкая голова, то по ней не нужно уж очень сильно бить. Руки-то одни, и их нужно беречь.

- У Мохаммеда Али первым делом сдали кисти рук.

- Да. А мои пока, слава Богу, еще живы, хотя и похрустывают иногда.

- У вас очень небольшие руки.

- Тут все по законам физики: чем меньше площадь бьющей поверхности, тем больший урон будет нанесен.

- По силе удара вам так и нет равных в вашем весе?

- Наверно, нет. Правда, некоторые ребята говорят, что у меня руки стали болеть, и бью я, мол, поэтому не так сильно. Ничего, пусть так думают. А вообще (Костя неожиданно обратился к ребятам, стоявшим вокруг него) вы должны работать так, чтобы ваш противник не знал, что вы сейчас будете делать. Тогда у него возникнут проблемы. Если человек предсказуем, его легко вычислить. А я непредсказуем, потому что сам не знаю, что буду делать в следующий момент.

ХОЧУ ПОМОЧЬ ВСЕМ ДЕТЯМ

- Скажите, а ваши косичка, цепочка, сережка - часть имиджа?

- Это то, что мне нравится. Если бы я все это носил 10 лет назад, это было бы странно. Но сейчас - нет. Это никому не мешает, я же имею право носить то, что мне нравится.

- Просто таким образом обычно пытаются выделиться из толпы.

- Мне не нужно выделяться из толпы таким образом. В 1989 году я решил, что хочу быть самим собой, и стал отращивать эту косичку. Я не ищу контактов с прессой. А вот с этими ребятами мне общаться нравится, и если бы вас здесь не было, я бы посидел, поговорил с ними. Лишнее паблисити мне ни к чему. Я его не ищу: ни здесь, ни в Австралии. Мне легче приехать сюда инкогнито, чтобы меня никто не узнавал. А то я в России недосыпаю. После вас пообщаюсь с ребятами, потом еду на еще одну встречу, а оттуда - в аэропорт. Прилетаем в Тюмень, размещаемся, в 7 утра у нас уже тренировка. И пошло-поехало. Вообще, живя за рубежом, я научился общаться с журналистами. Я часто не пускаю к себе репортеров потому, что у меня нет времени. Мне не нужно увидеть еще одну свою фотографию в газете. Я их слишком много видел с очень раннего возраста. А вот чего я действительно хочу, так это как-то помочь им (Костя показывает на детей), сделать их жизнь легче. Не только этим, а вообще детям. Здесь, в Австралии, везде. Дети - везде дети.

- Вас тяготит популярность в Австралии?

- Тяготит. В Сиднее - проще. Там привыкли меня видеть. А вот когда уезжаю в другой город, уже сложнее. Я не могу нигде просто так пройти. Меня все время останавливают. Здесь все по-другому. В России тебя даже если узнают, то никогда не подойдут. Совсем другой менталитет. В Австралии, в Америке люди совершенно спокойно подходят, просят дать автограф. У меня есть охрана. Это не секьюрити в полном смысле слова, так как меня не надо ни от кого защищать. Просто бывают ситуации: я встречаюсь с людьми, подписываю им открытки, а у меня в 7 самолет, и я должен уходить. И вот этому молодому человеку открытку не подписываю. И он запомнит это чуть ли не на всю жизнь и будет говорить: "Вот, мне не подписал". Поэтому отказ должен исходить не от меня, а от другого человека. Это он должен сказать, что я не могу подписать его открытку. Это политика, которой я не могу избежать. Я сегодня постараюсь всем все подписать, но не уверен, что это получится.

- Однако в России вас узнают далеко не так часто, хотя вы и русский боксер.

- Это нормальное явление. Жизнь так повернулась, что я живу не здесь. У людей здесь совсем другие проблемы и другая жизнь, очень сложная, и им трудно думать о чем-то, что не относится к их личной жизни. А вот когда жизнь в России станет легче и люди не будут постоянно думать о том, где бы и как бы заработать лишний доллар или лишний рубль, а больше будут думать о том, как его истратить, спортсменов будут узнавать на улицах.

Александр БЕЛЕНЬКИЙ