Газета Спорт-Экспресс № 240 (2733) от 18 октября 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

МАЛЕНЬКИЕ, НО ВЕЛИКИЕ

Почти шесть десятилетий занимаюсь болением - и могу назвать только одну категорию футболистов, против которых никогда не видел на трибунах накала страстей. К ним - особое болельщицкое отношение. Даже если сгрубил, даже если забил "твоей" команде - прощают. Я имею в виду маленьких футболистов. В смысле не возраста, конечно, а роста.

Малышей любят везде и всегда. Отчего - дошло много позже, чем начал болеть. Малорослый игрок затрагивает чувствительные струны души. И болельщицкие, и неболельщицкие. Он - воплощение битвы малого с большим. Слабого с сильным. А кто мы - подавляющее большинство, - как не сражающиеся против чего-то, кого-то, что сильнее нас? Вот отсюда и особое сочувствие маленькому игроку. Он - это мы. Есть и другое объяснение - но о нем позже.

Самая давняя моя футбольная память - первых послевоенных лет - прочнейше удерживает образы четырех малышей сразу. Владимира Демина из ЦДКА, Василия Трофимова из московского "Динамо", Петра Дементьева из "Зенита" и Гайоза Джеджелавы из "Динамо" Тбилиси. Не стану вспоминать их так, как стандартно принято. То есть с помощью эпитетов. Да, ловкие, техничные, быстрые и прочее, и прочее... Ни о чем не говорит. Образа не создается. Попробую иначе - более предметно, - пусть и более лаконично. По-моему, лучше одна, но краска, чем море бескрасочности.

СТРАННЫЙ ПЕКА

Так вот, Дементьев. По-болельщицки - Пека. Воспоминания о нем необширны. И причину знаю отлично. Тогдашнее ленинградское "Динамо" было слабым, ходили мы на него мало. Но, может быть, именно потому, что видел я Пеку нечасто, особенно четко стоит он перед глазами. О некоторых особенностях. Главная - странные маневры с мячом. Мы, мальчишки, даже пытались подражать им в дворовых играх.

Пека любил метаться вокруг неподвижного мяча - телом то вправо, то влево. Причем в низкой посадке и далеко. Как-то стелясь то в одну, то в другую сторону. Расчет был на то, что в какой-то момент "стельнется" и защитник - и тогда Пека проскочит. Не всегда, но получалось. И всегда смотрелось. Причем вот этот Пекин прием можно назвать для футбола историческим. В полном смысле слова. Позже Алексей Гринин, мой сосед по даче, утверждал, что именно Пека выучил защитников золотому правилу: когда против тебя финтят, не гляди на игрока - только на мяч. Если Гринин прав, Пека действительно внес вклад в развитие футбола. По крайней мере нашего.

НЕИСТОВЫЙ ДЕМА

Куда популярнее Пеки был, конечно, Демин (Дема). В него была влюблена вся московская футбольная публика. Дух захватывало и сердце млело смотреть, как сражался Дема на поле. Он не был многогранным футболистом. Скорее, наоборот, однообразным. Вся игра - овладев мячом, пробиться к угловому флангу, мчась по краю (он был правым крайним), и оттуда навесить. Но как это делал Дема!

Надо было видеть, как неистово он пробивался к цели, стараясь оттереть куда более массивного защитника плечом, локтем, головой, корпусом - чем придется. Как люто дрался за мяч и, если терял, прямо-таки вцеплялся в отобравшего, стараясь отвоевать обратно. А не выходило, следовал знаменитый Демин жест раздражения - кулаком резко по воздуху. И обязательно пара красочных слов. Каких именно - легко читалось по губам, если вы сидели близко. Отличная была в таких случаях артикуляция у Демы. За свои терзания Дема вызывал на трибунах много смеха - доброго, сочувственного.

ХИТРЫЙ ЧЕПЕЦ

Василий Трофимов в памяти улегся далеко не так отчетливо, как Демин. Оно и понятно. Слишком разнообразен был - в отличие от Демы. Его мы звали Чепцом - прозвище из русского хоккея, в который он играл так же отменно, как в футбол. На лед он выходил, имея на голове большую шерстяную шапку, которая вечно съезжала на лицо. Он ее все время поправлял, но не менял.

Чепец по краю тоже ходил здорово. Его "коронкой" был трюк, позже освоенный всем футболом, - подбросить мяч с одной стороны защитника, а самому обежать его с другой. Прием все опекуны знали отлично, а тем не менее ловились. Потому что была небольшая дополнительная хитрость: в первую десятую секунды после проброса Чепец делал вид, что дует вслед. По той же стороне. Защитник дергался непроизвольно - тут-то Чепец и бросался в другую. Но для Трофимова в отличие от Демина проходы по краю были лишь частью работы. Он еще частенько входил в штрафную площадь. Бил. Иногда даже - что тогда просто не было принято! - убегал на другой фланг. Недаром после пошло: Трофимов - лучший край за всю историю нашего футбола. Мы, болельщики, признаюсь, никогда не ценили Чепца так высоко. Но в том, что он сила, сомнений не было.

ХОХМАЧ ГАЙОЗ

Гайоз Джеджелава, пожалуй, был послабее троих перечисленных. Зато красочнее. Он, во-первых, был самый маленький - просто подростком каким-то выглядел на поле. И уже это придавало ему особую яркость. Во-вторых - большой был хохмач. Зная реакцию трибун на себя, охотно ей подыгрывал.

На поле Джеджелава выбегал всегда замыкающим. Тогда был нерушимый порядок: первый - капитан, потом вратарь, потом остальные - по убыванию в росте. Гайоз, стало быть, семенил сзади - и непременно выкидывал номера. То захромает, то споткнется, то отстанет, а потом дико припустится. Вообще веселый был, видимо, парень - и это, наверное, помогало играть, поскольку при его габаритах требовались трюки. Пару раз видел, как он проносил мяч мимо защитников, подбрасывая его несколько раз головой. Цирковой номер!

ЛЕНИВЫЙ ПУШКАШ

Все это - первые пять-шесть послевоенных лет. Потом пришли пятидесятые и принесли революцию футбольного зрелища. К нам невероятно зачастили иностранные команды. И наши стали куда больше показываться за границей - до этого, в тридцатые, в основном били турок да финнов. Надо сказать, это были красочные встречи. Тогда футбол еще далеко не так коммерциализировался, как ныне. Был скорее полупрофессиональным - что у нас, что не у нас. И потому охотно организовывались товарищеские игры и клубов, и сборных. И резались в них команды с полной отдачей. В 50-е мы таким образом повидали у себя бездну иностранных команд - французских, английских, итальянских, венгерских, австрийских, шведских, бразильских, уругвайских, аргентинских, польских. И познакомились уже с ненашими малышами.

Тут первым номером был, конечно, Ференц Пушкаш, капитан венгерской сборной. Малыш он был относительный - крупноват для этой категории, - но все-таки воспринимался как малыш. Во всяком случае, когда играл против нас (четыре раза), всегда был самым маленьким на поле, наряду со своим же соотечественником Божиком.

Слава у Пушкаша уже тогда была невероятная, но, если честно, в Москве он показал не так уж много. Было заметно - бегает не особенно быстро, за мяч изо всех сил не сражается. Но что действительно запомнилось, так это его удивительная техника. Такого виртуоза, исключая Пеле и, может быть, Марадону, видеть не доводилось. Пушкаш все делал как-то необычно и неожиданно. Если бьет, нацелясь в один угол, мяч летит в другой. Резал так, что мяч, катясь по земле, описывал чуть не полукруг, обходя защитника и достигая "своего". Или остановка: мяч сразу прилипал к ноге, времени на обработку венгр не тратил совершенно. На разминке показывал такие несильные, но замысловатые удары по воротам, что зрители аплодировали. Больше такого не упомню.

МОЛНИЕНОСНЫЙ КОПА

Очень сильное впечатление оставил француз Раймон Копа, хотя и увидеть его довелось всего один раз. Тщедушный - на равных с Джеджелавой. Но в составе французской сборной считался безусловным игроком номер один. И вот этот в отличие от Пушкаша не прохлаждался совершенно. Собранный, быстрый. Обводил как-то странно - обходил защитника с мячом, делая при этом поворот на триста шестьдесят градусов вокруг собственной оси. Что почему-то мешало защитнику отбирать мяч. Несколько раз Копа покушался на наши ворота - безуспешно, но опасно. Потому что все мячи бил только с ходу, без обработки. Дистанционной скорости не показывал, зато на пространстве в несколько метров выигрывал у защитника - за счет мгновенного рывка. Вообще у Копа было заметно стремление все делать в сотую долю секунды. Ни у кого больше, исключая фантастического Пеле, я не видел такой молниеносности на малом пространстве.

САМОУВЕРЕННЫЙ ТАТУШИН

А что наши малыши в те поры? Были отличные. Даже, по-моему, лучший из всех, каких видел, - спартаковец Борис Татушин.

О нем вспоминают крайне мало. Очень незаслуженно. Выбыл Татушин из футбола досрочно, в связи с тем же происшествием, что вывело из него Стрельцова. Но в те несколько лет, что провел на поле, он сверкал. Самое точное определение Татушина - маленький танк. Быстрый и одновременно мощный игрок с телосложением штангиста-легковеса. Не видел другого, кто так бесстрашно, даже нахально, лез бы в единоборства. Пасы давал не очень - да и не любил, по-моему, это делать. А вот обвести одного-двоих было его страстью. Обладал безграничной отвагой Демы, но при большем общем мастерстве. Вовсе не ограничивал себя навесами - любил вламываться в штрафную и бить. Для края - да еще малышового - забивал очень много. Не владею сравнительной статистикой, но уверен - он был самым результативным маленьким футболистом тех лет и, скорее всего, за все годы советского футбола. В зрительной памяти сохранилось, как лихо всаживал мячи Татушин даже великому Яшину - только на моих глазах с десяток, не меньше. Он вообще в "Спартаке" тех лет все время ходил в самых результативных, наряду с Симоняном, Ильиным, Сальниковым.

Еще помнится самоуверенность Татушина. Иногда нам, болельщикам, непонятно было: ну чего он лезет на защитника, когда может убежать? Теперь-то догадываюсь - Татушин таким образом выводил защитника на себя, лишал уверенности. Психолог!

НЕПОСТИЖИМЫЙ МЮЛЛЕР

Чем ближе к нашим временам малыши - тем о них постараюсь короче. Потому что большинству многие и так памятны.

Герд Мюллер. Тут, правда, коротко не выйдет - прошу извинить. Потому что более удивительного маленького футболиста память не сохранила. Да такого и не было, уверен, в мировом футболе. Как небо от земли, отличался Мюллер от всех. И знаете, чем прежде всего? Обилием противопоказаний игре. Казалось, Господь Бог, задумав Мюллера, сказал: "Этому на поле лезть нечего. Пусть займется чем-нибудь еще". Рост маленький - раз. Бег медленный - два. Удар слабый - три. (Всего пару раз видел, как он пытался бить из-за штрафной - слезы! Примерно как в дворовом футболе ребятня била.) Как игрок середины поля - близок к нулю: ни бега, ни большой маневренности, ни паса. И вот этот странный малыш был лет шесть-семь подряд лучшим забивалой сборной ФРГ! Да когда! Когда команда была на пике славы!

Что делал Мюллер? Обосновывался во время атаки в штрафной соперника. По возможности даже во вратарской. И караулил мяч. Как он оказывался именно там, куда тот отскакивал, - нет объяснений. Как и тому, что делал Мюллер дальше. "Чистый" мяч он получал, конечно, редко. Чаще всего вместе с защитниками. И тут начиналось колдовство. Даже пара дюжих соперников, бывало, не могли лишить Мюллера мяча. На крошечном пространстве он воевал за него удивительно ловко, все время подставляя корпус и тесня защитников - физически был крайне силен. И - главное и более всего удивительное - сражаясь, находил мгновенную щель между защитниками и легоньким, спокойным движением ноги ласково - иначе не скажешь - посылал мяч в ворота. Большинство мячей, забитых Мюллером, пересекали ленточку скандальным катышком. Невиданное в футболе дело!

Короче, Мюллер, видимо, самый полновесный футбольный гений. И если верно, что гений - это непонятность, то к Мюллеру это приложимо больше, чем к кому-либо. Даже сверхфутболист Пеле таким гением не был - у того все понятно.

ФОКУСНИК МАРАДОНА

Марадону мне посчастливилось видеть раньше, чем многим у нас, да и в Европе, - примерно с шестнадцати-семнадцати лет и до двадцати наблюдал его игру регулярно. Тоже бросались в глаза противопоказания, хотя не столь вопиющие, как у Мюллера. Марадона быстро не бегал. Сильного удара не имел. Но уже в юном возрасте потрясал фокусной техникой. Обводил за счет каких-то жонглерских приемов - подкидываний, перебрасываний, катаний мяча по своему телу. По части этих чудес абсолютно не уступал Пеле - только тот был еще очень резок, мгновенен в движениях, а Марадона нетороплив. Что, впрочем, впечатляло даже больше. И еще - чего уже у Пеле не было - удивительно хитер был на пас. Только Зидана можно поставить рядом с Марадоной по этому искусству. Потом Марадона все больше тяжелел, становился медленнее - но фокусности и паса не терял.

МАЛЫШИ ДАЮТ УРОК

Киган, Поборски, Панов. Этих троих опишу "оптом". Потому что, как мне кажется, игроки они одноплановые и все трое очень удобны в качестве иллюстрации к тому второму объяснению всеобщей симпатии к малышам, о котором я упомянул в начале.

Эта троица на фоне, скажем, Марадоны с Мюллером заметна тем, что никаких необыкновенностей у них не было и нет. Игроки без чудес. Но с невероятной неистовостью в игре. Я, бывало, когда удавалось, специально следил за ними: сколько и как открывались в нападении. По зрительскому впечатлению, без подсчетов, на это дело они затрачивали втрое больше усилий, чем их партнеры по нападению. Александр Панов, если кто помнит, так и бросался в "Зените" по разным маршрутам вперед - лишь бы получить мяч. А когда получал - с такой же неистовостью пробивался к воротам на сочетании приличной скорости и цепкости. Аналогично - чех Поборски. И аналогично, только сильнее их обоих, англичанин Киган в лучшие годы.

Вот эти-то трое плюс мой собственный к той поре возраст - скажем так, возраст размышлений, - и открыли мне глаза на более глубинный секрет симпатий трибун к малышам. Чтобы пояснить - небольшое сопоставление.

Великолепно помню двух молодых отечественных суперталантов Боброва и Стрельцова. Восхищался, как и все. Сейчас, вспоминая, восхищаюсь не то что меньше, а спокойнее. Потому что слишком много в них было от Бога - так сказать, даром. Молодой Стрелец как понесется на длинных мускулистых ногах с центра поля к штрафной - так почти нет шансов остановить. Потому что обгонял любого. Молодой Бобров - точно так же, разве что элегантнее (он вообще был исключительно красив в движениях; молодой же Стрельцов - малость угловат). И при таких-то данных не вымахать в звезды?

А вот таким, как Киган, Панов, Поборски, надо бездну вещей освоить, чтобы биться с более мощными игроками. И над скоростью работать. И над финтами. И над выбором позиции. И научиться бить мгновенно, используя малейшую возможность.

И эти, и многие другие малыши все преодолели. Все вершины взяли громадным трудом. Характером. Волей. И всем нам преподнесли очень важный урок. Как бы говоря своими достижениями: вы, тоже небольшие люди, можете очень многое. Только проявите волю и характер. Как мы. Есть для вас, небольших, надежда.

Я думаю, мы - кто сознательно, кто подсознательно - этот урок воспринимаем. Он ободряет нас. Отсюда и симпатии к маленьким и великим футболистам.

Юрий ОЛЕЩУК