Газета Спорт-Экспресс № 219 (2712) от 24 сентября 2001 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

ОСЕННИЕ ТАНЦЫ

Чемпионатов мира в истории вертолетного спорта было десять. СССР и Россия участвовали в девяти и выиграли из них шесть. Иными словами, мы лучшие. И никто в мире понять не может, как это нам удается. Потому что по всем статьям вертолетного спорта у нас быть просто не должно.

Позвонил в редакцию передать технические результаты 38-го чемпионата России по вертолетному спорту. Назвал исходный пункт: Стрежевой. "А это какая страна?" - спросила стенографистка. "Это Томская область". - "Хорошая страна". - "Прекрасная", - искренне согласился я.

ТАЙГА ЗА ОГРАДОЙ

"А что, Ринат, где тут у вас грибов пособирать?" Рината, пожарного стрежевского аэропорта, приставленного к заезжим корреспондентам смотреть, чтобы куда не надо не лазили и под вертолетные лопасти не попадали, вопрос привел в восторг. Отсмеявшись, он по-сибирски широким жестом обвел полгоризонта. Потом, решив все же ответ конкретизировать, указал на опушку за взлетной полосой: "Вон, хоть туда двигай. Пока в океан не упрешься..."

В океан упереться - это, конечно, чистая теория: до него не одна тысяча верст, и уперся бы поход, скорее всего, в тот же день в какое-нибудь из бесчисленных болот, на которых стоит город нефтяников Стрежевой. Да и к чему топать за грибами на какой-то океан, если можно выйти на часок прогуляться из гостиницы (вполне, к слову, европейского уровня) и к ужину принести подосиновиков на сковородку-другую. Не из тайги - из городского парка, который, впрочем, та же тайга, только огороженная.

В парке над речкой Пасолом - если точнее, не речкой даже, а одной из проток Оби - ржавеет огромный остов бывшего колеса обозрения. Памятник недавней поре, когда Стрежевой умирал. Советская власть кончилась. Частный бизнес еще по-настоящему не начался. Для нефтеграда на сваях, вколоченных в таежные болота руками комсомольцев-добровольцев, наступило безвременье. Со всеми прелестями раннего российского капитализма в виде отсутствия зарплаты, социальных благ и финансирования чего бы то ни было, включая содержание аттракционов, выбитых в свое время с боем в снабженческих организациях на Большой земле. Пять лет назад трехкомнатная квартира в Стрежевом стоила (в пересчете на нынешние деньги) 40 тысяч. Не долларов, рублей: народ уезжал, оставляя жилье "за сколько дадут". Теперь та же квартира перевалила за 300 тысяч, и попробуй ее еще найди.

Хороший сегодня город Стрежевой. Спорткомплекс два года назад американцы построили - там такое, чего в Москве не во всяком фитнесс-центре для "новых русских" увидишь. Интернет-клуб недавно открылся - тоже любой столичный за пояс заткнет. Боулинг, бильярд, пиво собственное, отличного качества и всего по десятке за кружку. На буровых люди по 40-45 тысяч в месяц получают, в прочих сферах - не больше, чем по всей России, но регулярно и вовремя. Машин, по данным местного ГИБДД, приходится чуть ли не по две на семью. Половина, по первому впечатлению, - подержанные "японки" с правым рулем, которые гоняют сюда через всю Сибирь с Тихого океана. На улицах, правда, машин мало: город и пешком можно обойти за полчаса.

Сентябрь в Стрежевом - лучшее время. Лето с тучами мошки и гнуса позади, морозы под 50 со сшибающим с ног ветерком - впереди. Тепло, кругом зелень почти без признаков осенней пожухлости, грибы, последние дачные хлопоты, первые охотничьи вылазки. И сплошь праздники. День нефтяника, День города, 35 лет АО "Томскнефть", столько же, что естественно, самому Стрежевому. А на десерт - еще и вертолетный чемпионат.

"А ДУБЫ-КОЛДУНЫ..."

Вчера над летным полем аэропорта Стрежевой сквозь рев вертолетных двигателей гремело проникновенно-ностальгическое "Ты помнишь, плыли в вышине...", навевая воспоминания о туманной юности и трех блатных аккордах под "Солнцедар" в школьном дворе. Ночным рейсом ВИА "Лейся, песня" гостеприимных нефтяников покинул. Но на смену высадился новый десант, и наутро с того же помоста сначала грянул про дубы-колдуны "Мистер-Твистер", а теперь вот Алексей Глызин призывает неведомую тетю не лить понапрасну слезы. Особого ажиотажа у эстрады не наблюдается: в богатый нефтяной край российский шоу-бизнес давно протоптал через тайгу не тропку - шоссе, и публику здешнюю удивить чем-либо трудно.

Праздник продолжается, и вопросы героям 38-го чемпионата России задавать приходится, перекрикивая мощные гитарные аккорды.

- Это что! Вчера к нам тут вообще подходили: мол, не прерветесь ли, а то музыку не слышно... - Татьяна Стекольникова, десятикратная чемпионка мира, только что вместе с Людмилой Корневой провозглашенная абсолютной чемпионкой страны, вовсе не жалуется. Просто констатирует, что народ, собравшийся на соревнования, не слишком улавливает суть происходящего. Татьяну это не удивляет: спортом она занимается специфическим, мало кому известным и совсем, увы, не раскрученным..

Многие в Стрежевом действительно не сразу поняли, что на аэродроме не очередной праздник, а серьезный турнир. "Да ну их - показывают одно и то же. А говорили - шоу!" - услышал я сердитую реплику в очереди за неизбежным шашлыком. Часть публики, послушав вполуха звезд и поглазев с часок на маневры Ми-2, потянулась в сторону города. Показывали-то и впрямь одно и то же - ведь не на публику работали, а выполняли зачетные упражнения.

Упражнений в программе три. Сначала "малая высота". По аналогии с фигурным катанием - своего рода обязательная программа: вертолет выполняет комплекс передвижений над начерченным на земле квадратом. Высота при этом строго определенная: к машине подвешены два груза - один на цепи длиной 2,5 метра, другой на такой же, но двухметровой. Грузик на более длинной цепи в течение всего упражнения не должен отрываться от земли, а тот, что на более короткой, - ее касаться.

Второе упражнение называется "слалом", и этим все сказано. На краю площадки стоит бочка, из которой наливают воду в ведро на веревке и вручают конец штурману. Хронометрист засекает время и дает отмашку: пошел! Ми-2 взлетает и начинает петлять над площадкой, пронося ведро через 12 расставленных на ней ворот. Задача - пройти все, не задев стойки, и поставить ведро на стол. Дается на это четыре минуты. За перебор времени, расплесканную воду, каждый сантиметр в сторону от центра стола - штраф, который вычитается из исходных 200 очков. У кого очков в итоге осталось больше - тот и победил.

- А рекорды бывают? - вопрос Татьяне.

- Рекорд один - абсолютный. То есть 200 очков было - двести и осталось. Без единого штрафного балла.

- Неужели возможно?

- Конечно. У нас с Людой не раз получалось.

И, наконец, упражнение со сложным, зато совершенно понятным названием - "точность прибытия по времени со сбросом груза". Груз сбрасывают в дырку в конструкции, изображающей двускатную крышу. Специально для зрителей в последнее время придумали "фишку": вместо абстрактной кегли, которой пользовались раньше, в дырку опускается конкретная бутылка шампанского - естественно, с задачей не разбить. На нынешнем чемпионате побили примерно половину бутылок - это нормальный результат.

НЕМНОГО АРИФМЕТИКИ

У вертолета Ми-2 в сентябре тоже юбилей. Только "двушка" на пять лет старше и "Томскнефти", и Стрежевого: ей исполняется 40 лет. "Это какие же у нас были великие конструкторы!" - сам, похоже, удивляется Гарри Георков, главный тренер российской сборной. Удивляться есть чему: Ми-2 не только все эти 40 лет исправно несет службу, но и на международных соревнованиях регулярно "делает" соперников. Те давно летают на куда более совершенных машинах и не перестают поражаться тому, что умудряются выжимать из ретро-вертолета русские.

Готов разделить чувства иностранцев: в день закрытия чемпионата сам наблюдал за тем, что вытворял над стрежевским аэропортом Гарри Гарриевич. Он все-таки закатил стрежевчанам шоу! По-моему, вертолет так летать не может. Не должен. Да это, строго говоря, и не полет был - танец, импровизация, в которой "двушка" выделывала невообразимые па, да так естественно, словно и не было в кабине никакого Гарри Гарриевича, а просто вертолет сам, как живое существо, резвился в свое удовольствие на радостях от чудной погоды.

Все замечательно. Вот только час обычного полета Ми-2 стоит порядка 570 долларов. А час такого, пилотажного, - в пять раз дороже, то есть под три тысячи. Нормальный годовой налет для пилота сборной - часов 180, раньше столько и летали. Сейчас летают по... 10-15. В год! Отчего? См. цифры шестью строками выше.

- Ну мы-то ладно, за счет опыта, старого багажа умудряемся и с этим налетом форму поддерживать, - говорит семикратная чемпионка мира Людмила Корнева. - А молодым-то что делать? Им же учиться надо, расти!

- Чтобы подготовить человека того уровня, который нужен сборной, требуется лет семь, - добавляет Виктор Коротаев, змс и абсолютный чемпион России. - Мы с Николаем (Буровым, постоянным партнером по экипажу, тоже заслуженным и тоже выигрывавшим в этой жизни все, что можно. - Прим. Б.Б.) много лет в ВВС отлетали. И знаем, что даже не из каждого боевого летчика выходит спортивный. Все равно спортсмена надо готовить специально. Мы, конечно, планку уже не опустим. А дальше?

Дальше - опять цифры. Стоимость одного полетного часа (чтобы совсем уж не ужасаться, возьмем обычную, а не на уровне аса Гарри Гарриевича) умножаем на годовой налет (а вот тут желательно все-таки взять не по минимуму, а сколько надо) и полученный результат еще раз умножаем - на семь. Поупражняйтесь. Грустная получится арифметика.

РЕСУРС НЕ РЕЗИНОВЫЙ

Очередной экипаж зависает над судейским столиком, прицеливаясь в него ведром. Мощный воздушный поток срывает с борта штабного автобуса разлинованный лист ватмана, на котором отмечаются результаты. Еле успеваю поймать его на лету и тем самым отблагодарить главного секретаря соревнований Катю Панину за долготерпение, с которым она посвящала меня в технические подробности соревнований. Катя - судья первой категории, хотя на летчика еще учится. А вот начальница ее, главный судья Тамара Егоркина, - легенда вертолетного спорта. Именно Тамара Николаевна добыла наше первое мировое золото. Было это почти три десятилетия назад, на чемпионате-73 в Англии. К Тамаре Николаевне все относятся с подчеркнутым уважением, хотя у многих здесь и стаж выступлений за сборную, и "иконостас" из медалей не меньше.

- 24 человека, шесть команд, одна из них белорусская, - такой вот в этом году чемпионат, - с оттенком грусти говорит главный судья. - А когда-то до ста человек собиралось, в каждой команде - по четыре, а не по два экипажа, по 15-16 машин в воздухе одновременно находились. С другой стороны, могло и вовсе ничего не быть, верно?

Верно. До последнего момента могло и не быть. От государства вертолетчики давно не получают ничего. РОСТО, наследница ДОСААФ, в принципе, курирующая технические виды спорта, в этом году все, что было, бросила на Всемирные воздушные игры - небесный аналог Олимпиады. Вертолетный спорт в программу Игр не включили, и ему не перепало ничего. В итоге, как и год назад, выручил вертолетчиков ЮКОС - компания, качающая томскую нефть. "Смело, пилот, отправляйся в полет - ЮКОС заправит твой вертолет!" - над наивностью огромного стихотворного транспаранта на заборе стрежевского аэропорта можно было бы посмеяться, не будь он правдой от первой до последней буквы. И заправили, и участников с судьями, а к ним в придачу артистов, журналистов и московских массовиков-затейников в тайгу свозили. Но опять-таки вопрос, который вертолетчики задают до того часто, что он кажется уже банальным: а дальше?

- Чемпионат мира будущего года мы на этих машинах, положим, еще отлетаем, - рассуждает Георков. - И даже, возможно, следующий: в промежутке подремонтируемся. А вот потом - все, бесконечно ресурс продлевать нельзя. Надо все менять, и тут уж одного ЮКОСа мало. Или государство поможет, или...

ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА В СБОРНОЙ

Вертолет Ми-2 стоит без малого миллион долларов. Машина формально отечественная, но покупать ее приходится в Польше, которой были проданы права на производство. Поляки на базе "двушки" делают свою "Каню", от которой сборная, по словам Георкова, не отказалась бы: машина в принципе та же, но чуть современнее, легче, мягче, эргономичнее. Другие варианты?

- С вариантами не густо, - качает головой главный тренер. - Ка-26 тоже устарел. Ка-226 еще не прошел всех испытаний. Генеральный конструктор, правда, обещал сборной две такие машины, но даст, не даст, еще не известно. Стоит 226-й два с лишним миллиона долларов, а что такое дать нам вертолет, все прекрасно понимают: режимы предельные, выжимаем из машины все. Предлагали нам Ми-34, мы по нему около 40 замечаний внесли, они выполнили три. Армия от этого вертолета отказалась... В общем, получается, нет техники.

- Да хорошая машина наш Ми-2, надежная, привычная, - уверяет Стекольникова. - Все на нем делать можно - и упражнения, и пилотаж. Нам еще и кабину переделать немного разрешили, чтобы обзор увеличить. А то на иностранных машинах кругом все видно, а мы - как в танке. Только вот старенькие они у нас... И на чемпионатах мировых пилотаж пока в зачет не входит, но говорят, могут ввести. Тогда трудно придется.

По подсчетам Георкова, сборной в ближайшее время нужны пять машин. Это минимум, а желательно больше. С расходами на подготовку - миллионов 10-15 долларов. При всей щедрости нефтяников столько от них никто не ждет. И группа высшего пилотажа "Славяне" во главе с самим Гарри Гарриевичем, летающая на авиасалонах и воздушных праздниках, своими заработками не выручит.

- Время-то уходит, вот что главное, - печалится Тамара Егоркина. - Вы посмотрите на нас, чего уж там скрывать: возраст, сами видите, какой. Немолоды мы все, а что делать? Здесь - все лучшие, и молодых, чтобы их потеснить, нет.

- Сборная в 73-му нас появилась, - подтверждает Людмила Корнева. - Я в нее в 74-м пришла. Таня Стекольникова - в 75-м. И до сих пор летаем! На пенсию уже вышли - а летаем! Разве это нормально?

- Но ведь авиация, похоже, снова в моду входит - вон по аэроклубам сколько молодых с парашютами прыгает, на дельтапланах летает, на самолетах. Что же к вам не идут?

- Идти-то идут, да что толку? Ну дадим им теорию, познакомим с матчастью, но им же летать хочется! Походят-походят - а полетов все нет - и пропадают.

- В сборную мы двоих молодых все же взяли, - говорит Георков. - Тащим их, учим потихоньку.

- Отчего не больше?

- Больше не потянем...

Значит, в будущем году на мировой чемпионат в Австрию сборная России опять отправится практически в том же составе, в котором выступала и на предыдущем первенстве в Германии, и все 90-е, и в более отдаленные от нас годы, когда и Ми-2 были новее, и их пилоты моложе. Кстати, как наши летают к местам соревнований - тема отдельная.

- Пальцем по карте - вот как, - рассказывает Гарри Гарриевич. - До Германии добрались благодаря Министерству обороны: оно нам выдало карты издания конца 40-х - начала 50-х. Летишь, на карте железная дорога, смотришь - ну нет ее нигде! Заблудились? Нет, вон внизу просека: оказывается, дорогу просто давным-давно разобрали. Или, когда уже почти до места дошли, видим впереди море. Смотрим на карту - суша! Тоже все правильно - за эти полвека тут водохранилище возникло...

- А как же GPS? Сейчас с этим прибором уже и на велосипедах путешествуют - едешь и в любой момент знаешь где.

- Нет у нас никакого GPS. Он тоже денег стоит. Я же говорю - палец и карта. И в Австрию, наверное, так же полетим, через Словению.

Долетят, конечно. С GPS, без GPS - долетят, уже этим в который раз изумив соперников. И даже наверняка опять награды привезут. Может быть, и командный зачет выиграют, как делали это на шести чемпионатах из девяти, в которых участвовали. А... нет, не хочу опять задавать надоевший вопрос: а дальше? Потому что там - полная неизвестность. Хотя неизвестность - еще не безнадежность. Выжил ведь, например, город Стрежевой. А думали, точно умрет...