Газета Спорт-Экспресс № 158 (2651) от 14 июля 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

ПОСЛЕ БАЛА

В прошлую субботу праздновали агеевское шестидесятилетие. Знаю, что законы информации требуют от меня незамедлительной расшифровки для непосвященных масс: кто это Агеев и почему ему такие почести? Но знаю и другое: дравшийся на ринге более тридцати лет назад (когда, по собственной шутке юбиляра, еще не только видеокамер, но и телеграфа не существовало) боксер Виктор Агеев превратился в миф, что случается во много раз реже, чем незабытая даже слава, сложенная из перечня высших титулов. И поскольку миф продолжается, кто лишит нас свободы и права на метафоры и обобщения, не отнимая возможности сохранять в памяти и достаточно занятные подробности?

Я вряд ли оговорился, сказав в начале, что шестидесятилетие праздновали, а не отмечали. И дело не только в щедрости спонсоров торжества, в изобретательности организаторов. Хотя без вложения солидных средств картина застолья, тесная от непрерывности эффекта узнавания заслуженно знаменитых лиц, наверняка бы лишилась рубенсовских, передающих плоть и неизбывность жизни красок. И все же особенностью, повторяю, праздника показалась мне обращенность юбилея не назад, как принято, а вперед - в то будущее, до которого вряд ли всем присутствовавшим суждено дожить. Но которое без памяти о риске и вдохновении их спортивного труда никогда не придет.

Чуть ли не четыре десятилетия назад я написал заметку о первом успехе Агеева. Мэтр футбольной журналистики Лев Филатов толстым синим карандашом вписал придуманный им заголовок "Боксер нашего времени". В шестьдесят третьем году людям разных поколений время, по-прежнему всецело принадлежавшее государству советской власти, вдруг представилось СВОИМ. Осознанного диссидентства в том вовсе не было. Просто померещилось, что настала пора, когда регулярно подавляемой в каждом деле индивидуальности разрешат - сверху, конечно, - распрямиться в свой настоящий рост и хоть что-нибудь решить самой.

И для меня, обожавшего бокс, и для равнодушного к очевидно гладиаторскому жанру Филатова именно в Агееве миражно материализовалась эта пора, когда вот-вот каждый из нас заговорит от первого лица, перевернет задолбленный в него школой алфавит - и скажет о себе "Я", не постеснявшись большой буквы. Элитарный бокс Виктора Агеева бывал до конца понятен лишь сугубым знатокам. Но в нем - ни на кого не похожем - вообразить себя захотели миллионы. По поводу недостижения им главных призов к сегодняшнему юбиляру предъявлялось множество претензий. Не очень уж долгая невозможность наступления "нашего времени" - вряд ли кто-нибудь станет спорить с моим утверждением, что мы в нем не жили до сих пор, - и превратила мечту о том в миф. Мы рады передоверить Агееву несостоявшееся для большинства из нас выражения своего "Я".

Нам, так или иначе причастным к спорту, никак не удается обойтись без того, чтобы не нагрузить его дополнительным смыслом - не оставить в гладиаторской самодостаточности. Сейчас, по-моему, та ситуация, когда некому, кроме большого спорта, напомнить, как многое (пусть не все, все вообще никому не под силу) может человек ОДИН. Мы неустанно твердим о коллективной природе спорта, прежде всего в игровых жанрах. Но, вспоминая прошедшую половину футбольного чемпионата, все равно в первую очередь выделяем тех, кто в ключевой миг брал на себя решение.

Я уверен, что отморозкам, напавшим на великого Витю Якушева, возвращавшегося с другого юбилея, Анатолия Ильина, забавным представлялось глумление над немощным стариком. А когда до их подоночного сознания дошло, что он, один, чувствует себя сильнее их всех, они убили его. Из-за стадного страха перед личным бесстрашием.