Газета Спорт-Экспресс № 55 (2548) от 12 марта 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

В прошлый раз я пытался по архивным документам и скудным сведениям, выуженным из газетных публикаций довоенного времени, определить источники и размер доходов игроков сильнейших советских команд и окольными дорожками пришел к выводу (небесспорному), что среднемесячный заработок футболистов мог составить примерно полторы тысячи рублей.

КАК НАЧИНАЛСЯ СОВЕТСКИЙ ФУТБОЛ

СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ Валентин НИКОЛАЕВ И Юрий НЫРКОВ

Предполагаемая сумма, повторюсь, весьма и весьма приблизительна. Возможны колебания (допускаю, существенные) в ту или иную сторону. В процессе работы над материалом обращался за помощью к игрокам ЦДКА 40-х - начала 50-х годов Юрию Ныркову и Валентину Николаеву.

Николаев, зачисленный в 40-м в ЦДКА рядовым, говорил о дифференцированной оплате в армейской команде. Сытая жизнь ему была обеспечена, но такие игроки, как Лясковский, Виноградов, Капелькин и другие, не говоря о Григории Федотове, получали значительно больше.

В первые послевоенные годы благосостояние личного состава ЦДКА улучшилось: щеголяли футболисты в офицерских погонах, получая за должность, звание, выслугу лет. На сборах и выездных матчах жили за государственный счет. Приплачивали им и за календарные игры в зависимости от сбора с проданных билетов и результата: победа стоила в два раза дороже ничьей не только в очковом выражении. Нырков вспоминал, что за игру в Ленинграде каждому выдали по 1800 рублей (сумма, эквивалентная 180 рублям после денежной реформы 1961 года), а это примерно два с половиной месячных оклада среднего служащего в послевоенные годы. Случались и коммерческие (левые) товарищеские матчи, после которых приглашавшая сторона расплачивалась с гостями (уже вне зависимости от результата) согласно заранее оговоренным условиям.

Оба футболиста признали, что жили значительно лучше среднестатистических трудящихся страны победившего социализма, то есть подавляющего большинства населения. И Николаев, и Нырков утверждали, что ЦДКА - не самая высокооплачиваемая команда. Совсем неплохо жил рабочий класс, представленный в футбольных клубах сталинградского "Трактора", "Стахановца" из Сталино, московского "Торпедо"... Руководство угольной промышленности, крупнейшего тракторного и автомобильного заводов подкармливало своих ребят из кормушки, названной позже "черной кассой". Сведения о подпитке футболистов просачивались в довоенные годы и в СМИ. Наслышанный о благополучной жизни спартаковцев в 30-е и все последующие годы, обратился к Николаеву с вопросом на сей счет. На что Валентин Александрович ответил без раздумий: "Известное дело. У "Спартака" всегда были богатенькие дяди".

Сведения о доходах (не только легальных) в 50-е годы ряда московских команд, включая "Спартак", имеются в ГАРФ и в материалах по делу Стрельцова. Но это уже другой исторический период.

Гуманитарное образование не позволяет постоянно поддерживать гармонию в отношениях между центробежной и центростремительной силами, отчего частенько заносит. По-научному - выносит из орбиты. В искреннем стремлении соблюдать конвенцию возвращаюсь на круги своя - в довоенные 30-е.

СКОЛЬКО СТОИТ ФУТБОЛЬНАЯ КОМАНДА?

По законам драматургического жанра появившееся на сцене ружье обязано выстрелить. Следуя театральному правилу, не вправе оставлять без внимания нечаянно оброненную фразу об имеющихся в довоенной периодической печати сведениях о подкармливании команд. Читатель, вероятно, не терял надежду, что оплодотворю ее конкретными примерами. И был прав.

В начале ноября 1936 года Михаил Ромм (нет, не кинодокументалист, его полный тезка, один из ведущих журналистов и специалистов футбола тех лет), подводя итоги осеннего первенства 1936 года, объяснял неудачную игру киевлян (6-е место после вице-чемпионства в весеннем турнире) таким вот образом: "Комплектование команды по методу сборной, перетаскивание игроков из Харькова, Одессы и Днепропетровска (что бы он, бедняга, сегодня сказал? - А.В.), чересчур широко практиковавшиеся методы поощрения игроков за удачные матчи привели к тому, что команда не успела спаяться в сплоченный, однородный коллектив. В команде появились настроения чемпионства и рвачества".

Перекормили, одним словом. На сытый желудок бегать и в самом деле тяжело.

Пристальное внимание к содержимому кошельков киевских футболистов проявляли в столице не только союзной, но и украинской. М.Балченко в письме из Киева (опубликовано 13 мая 1937 года в "Красном спорте" под заголовком "Сколько стоит футбольная команда?") затянул ту же песню, значительно обогатив ее словами. На них-то, опустив мелодию, и сосредоточу ваше внимание: "Все игроки киевского "Динамо" освобождены от работы. Им круглый год выплачивают довольно значительные стипендии. Кроме того, за удачные матчи игроки получают дополнительные вознаграждения в виде премий, наградных и т.д. Так, например, за победу в прошлом году над сборной командой народных домов Турции киевляне получили по 1000 рублей.

Оторванные от производства и общественности, футболисты киевского "Динамо" постепенно привыкли к праздному образу жизни. Распущенность, частые выпивки - обычное явление. Правда, это не относится ко всему коллективу. В команде есть крепкие, выдержанные люди. Это - Гребер, Шиловский и Щегоцкий".

Чуть дальше содержится ответ на поставленный в заголовке вопрос. Не зря приводил я аналогии с театром. И наше ружье сейчас грохнет. Зажмурившись, нажимаю на курок (какой же сериал без пальбы): "На содержание команды в этом году запроектирована кругленькая сумма в 700 тысяч рублей!" Автор явно поскупился на знаки восклицания. Сумма по тем временам баснословная (в нее не включались дотации физкульткомитета на предсезонные сборы и поступления в клубную кассу с проданных билетов: 40 процентов на выезде и 60 - дома). На такие деньги в год можно было содержать около 300 советских граждан. В киевском "Динамо" выступало полтора десятка футболистов. С вычетом всех необходимых командных расходов на брата приходилась довольно упитанная сумма, по всей вероятности, значительно превосходящая нами вычисленную.

ПО СОВМЕСТИТЕЛЬСТВУ

Меня удивило упоминание Константина Щегоцкого в благопристойном контексте. Не прошло и месяца, как попал он в пренеприятнейшую историю, после чего был публично ошельмован. История случилась такая.

Плавало по морям по волнам испанское суденышко. Порты европейские и африканские посещало. Не с пустыми руками. Баловало аборигенов лимонами, апельсинами и прочими вкусностями. Между делом, почувствовав под собою твердь земную, морячки в футбольчик с местными командами гоняли. То же случилось и в Одессе, куда в апреле 37-го заглянуло торговое судно. Матч испанских моряков с командой села Чапаевка Золотоношенского района Киевской области неожиданно оказался в центре пристального внимания ряда изданий, включая и центральные.

В первом тайме ничья - 1:1. Тренеры Пионтковский и Щегоцкий не сумели доступно объяснить колхозникам, как обыграть испанских торгашей. Пришлось наглядно продемонстрировать сказанное непосредственно на поле. Появление после перерыва одного из лучших футболистов СССР Константина Щегоцкого все решило: испанцы подверглись разгрому - 6:2.

Известный нам по прошлой публикации одесский журналист Фридман, как мне кажется, весьма болезненно отреагировал на произошедшие в советской команде замены: "Возмутительным, ничем не оправданным поступком является замена в начале второго тайма двух игроков-колхозников тренерами колхозной команды". Сигнал был услышан, меры приняты. Чапаевскую команду распустили, ее руководителя Бланка привлекли к судебной ответственности, годичной дисквалификации подвергли судью Зибрака ("за разрешение участвовать в матче тренерам"), а лишившиеся работы тренеры схлопотали еще и административные взыскания.

Отчего сыр-бор разгорелся? Матч товарищеский с посланцами дружественной нам республиканской Испании. Принимали их радушно и даже интервью с тренером Марселино Паскуалем опубликовали. И реплику старика-кочегара Хуана Лопеса: "Мы не сомневаемся, что скоро будем иметь возможность сыграть в футбол головой генерала Франко". Слова эти были произнесены за три месяца до начала организованного генералом путча против существующего режима. Слова, достойные разве что свирепого заплечных дел мастера времен инквизиции, встретили, как это ни прискорбно, "веселое одобрение советских граждан". Жуть!

Никогда не испытывал симпатий к диктаторам, включая и испанского. Ужасает сладострастно-садистская форма предполагаемой расправы с политическим врагом.

Сам факт публикации материала в центральной газете не случаен. Согласно нравственным критериям и правовым нормам того времени, видимо, существовал состав преступления. Или деньги какие-то крутились вокруг того матча, или его участников обвинили в не санкционированном сверху контакте с иностранцами.

Эта грустная история, добавившая еще один мазок в мрачное полотно второй половины 30-х, имеет непосредственное отношение к затронутой нами теме: игрок киевского "Динамо" Щегоцкий по совместительству подрабатывал тренером. Почему бы и нет? Времени предостаточно - очередной чемпионат начинался только во второй половине июля. Вот вам еще один источник доходов. Пусть для немногих. И все же.

Прежде чем переходить ко второму этапу исследования, подведем итоги первого.

1. Вывод, сомнений не вызывающий: в 30-е годы советские футболисты получали деньги за игру в футбол, деньги немалые.

2. Конкретная сумма окутана туманом. Едва различимый контур находится где-то на грани полутора тысяч в месяц. Амплитуда, возможно, существенная в зависимости от финансовых возможностей команд и полезности футболистов.

Теперь нам предстоит соотнести заработки футболистов с доходами других категорий советских граждан.

ЗАПАД НАМ ПОМОГ

Задача необычайно сложная из-за крайней скудости источников. Обращаться к ровесникам эпохи бессмысленно ввиду острого дефицита на долгожителей. Не помогли и специалисты-экономисты. Мне в доступной форме объяснили со ссылкой на ученых профессоров, что сведения, касающиеся уровня жизни и зарплаты советских трудящихся вплоть до 1953 года засекречены. Помощь, как это часто случалось в новейшей нашей истории, пришла с Запада. Запад нам помог в лице месье Андре Жида и Ивона.

Андре Жид - французский писатель (в 1947 году стал нобелевским лауреатом в области литературы), поборник социализма и друг СССР, посетил летом 1936 года нашу страну, чтобы воочию убедиться в реализации социалистических идей.

Приняли его с распростертыми объятиями. По стране необъятной возили, по "потемкинским деревням" под белы ручки водили, вдоволь кормили и поили, сладкие сказки о вольготной жизни на Руси советской рассказывали... Привередливого гостя празднично украшенный фасад социализма не впечатлил, доверия не вызвал, и он то и дело норовил прошмыгнуть в помещение через черный ход, освобождаясь каким-то одному ему известным способом от жарких, дружеских объятий ангелов-хранителей. Увиденное потрясло французского гостя. Возвратившись домой, он написал книгу, которая так и называлась "Возвращение из СССР". В ней он изложил все, что увидел.

Главный кремлевский квартирант был в ярости. Он предал анафеме автора и его "злобный пасквиль" на нашу действительность. Книгу Андре Жида опубликовали в СССР только в 1989 году.

Ценность ее заключается еще и в том, что Жид воспользовался трудом своего соотечественника Ивона "Что стало с российской революцией?" В нем подробно рассказано об уровне жизни советских людей в середине 30-х годов. То, что нам нужно.

Сведения, добытые Андре Жидом, совпадают с исследованиями Ивона.

Жид утверждает, что неквалифицированный рабочий (подавляющее большинство гегемона) получал 5 - 6 рублей в день (примерно 150 - 180 рублей в месяц). По данным Ивона, амплитуда чуть шире - от 125 до 200 рублей.

Чернорабочий получал 80 рублей. Рабочие высокой квалификации, ударники соцтруда, особенно стахановцы (та небольшая категория, которую наша пропаганда, имея в виду капстраны, называла рабочей аристократией) зарабатывали от 400 рублей и выше. Стахановцы масштаба Максима Кривоноса и, разумеется, самого основателя движения получали очень большие деньги. Но это единицы.

Обычная зарплата мелкого служащего - 130 - 180 рублей, повышенная - до 250 рублей. Еще в 1934 году врачам платили 110 рублей в месяц. Выжить на эти деньги было очень сложно. Медики переквалифицировались в рабочих, чтобы получать побольше. Массовая утечка медперсонала всерьез обеспокоила хозяев страны, и врачам подняли зарплату до 400 рублей.

Домработница получала 50 - 60 рублей плюс питание и жилье. Столько же платили студенту первого курса. На втором стипендия возрастала до 75 рублей, на третьем - до 80.

Денежные доходы крестьян (они еще составляли большинство населения) после коллективизации уступали доходам рабочих и служащих. Выходит, большей части населения страны нужно было вкалывать примерно полгода, а то и больше, чтобы получить сумму, выданную каждому киевскому футболисту за победу в товарищеской игре с турками!

Мы еще не сказали о вычетах. Частично не облагалась налогом зарплата ниже 150 рублей. Свыше этой суммы налог составлял от 15 до 21 процента. В течение года изымалась месячная зарплата у всех категорий трудящихся на приобретение облигаций государственного займа. После начала гражданской войны на Пиренеях открылась кампания по добровольному (в советской интерпретации) сбору средств в помощь республиканской Испании...

От множества подобного рода благотворительных акций освобождались разве что пенсионеры. Но с них и брать было нечего. Рабочий по достижении пенсионного возраста (65 лет) "обеспечивался" месячным пособием, размер которого колебался от 25 до 80 рублей.

НА УРОВНЕ НОМЕНКЛАТУРЫ?

На широкую ногу жили высококвалифицированные специалисты, ученые, артисты, писатели, получавшие от 1500 рублей и более. Разумеется, не все писатели и не все артисты - значимости Александра Фадеева, главного апологета соцреализма, или масштаба и популярности Любови Орловой, Николая Крючкова...

К высокооплачиваемым категориям относились, само собой разумеется, слуги народные - функционеры, номенклатура, ответственные государственные и партийные работники. Эрудиция, общая культура, интеллект значения не имели. Решало кресло: чем выше располагалось, тем больше стоило.

Ни Андре Жид, ни месье Ивон, не имея представления (ввиду полного отсутствия официальной информации) на сей счет, сбились к весьма в таких случаях прозаичному - говорят. Цитирую: "Говорят, бывает даже зарплата в 20 - 30 тысяч рублей".

Мне повезло. Недавно приобрел замечательный труд Елены Осокиной о советском рынке и снабжении населения в период с 1927 по 1941 годы. Без внимания его сегодня не оставлю. О заработной плате Осокина особо не распространялась, но слухи, которыми за неимением лучшего пользовались французы, она не подтвердила. По сведениям Осокиной, годовая зарплата первого секретаря ЦК ВЛКСМ составляла 24 тысячи рублей (2 тысячи в месяц), торгового представителя во Франции - 16 тысяч (1333 рубля в месяц), председателя райисполкома - 17 тысяч (1416 рублей в месяц).

Если наши предположения верны, футболисты, по крайней мере определенная их часть, вполне и небезуспешно могли потягаться с советской номенклатурой. Не со всей. К примеру, нарком (с 1946 года - министр) получал ежемесячно порядка 4 тысяч рублей, а высшая партийная и правительственная верхушка и того больше.

Сделали мы пока полдела - выяснили, что футболисты относились к малочисленной категории высокооплачиваемых граждан. Осталось определить, что можно было на эти деньги купить, иными словами - какова их покупательная способность. Об этом чуть погодя, а пока, думаю, возражать не станете, сопоставлю доходы наших футболистов с доходами английских профи.

М.МИХАЛЬЦОВ и Фрэнк ТЭЙЛОР

Оба - журналисты: советский и английский. Первый до войны работал корреспондентом "Красного спорта" в Лондоне. Второй - исследователь истории профессионального футбола в Англии. Сравнивая доходы советских футболистов 30-х годов с английскими, ссылаюсь на статью Михальцова "Крепостные на футбольном поле" ("Красный спорт" от 25 сентября 1936 года) и книгу Тэйлора "Профессионалы".

Смаковать подробности, изложенные собкором в статье со столь выразительным названием, не стану, дабы не травмировать ранимую душу читателя, не увлажнять его очи. Сосредоточусь исключительно на заработках "крепостных", не покладая ног пахавших на зеленых полях страны, объятой густым туманом.

Если коротко, по утверждению Михальцова, английский профессионал получал 8 фунтов в неделю плюс по 2 фунта за каждый выигранный матч и по 1 - за ничью.

Среднерыночная стоимость футболистов равнялась 5 тысячам фунтов, выдающихся игроков - вдвое больше. Самим футболистам от сделок ничего не перепадало, кроме оплачиваемых транспортных расходов, да и то не всегда. В целом сведения Михальцова совпадают со сведениями английского журналиста - один к одному. В частности, Тэйлор поминает еще о некоторых статьях дохода, касающихся, правда, не всех. Например, хозяева клубов могли по прошествии пяти лет премировать игрока за преданность в размере 750 фунтов. За победу в чемпионате каждому игроку основного состава выдавали дополнительно по 35-40 фунтов. Вице-чемпионам - по 25 - 30 фунтов. Участникам международных матчей выплачивали по 20 фунтов за игру. Годовой доход английских профессионалов колебался примерно от 800 до 900 фунтов. Вывод Михальцова и Тэйлора абсолютно идентичен: годовой доход английских футболистов в два раза превышал прибыль рабочих.

У нас разница значительно контрастнее. Но это ничего не значит. К сожалению, не могу сравнить довоенный курс английского фунта с рублем. Выяснять официальный не имеет смысла: мы с вами помним, как на протяжении десятков лет нам внушали, что доллар стоит 68 - 72 копейки в то время, как его рыночная стоимость неуклонно росла от 3 - 5 рублей - в 70-е годы до 10 - 15 - в 80-е.

Фунт и до присвоения доллару титула мировой валюты, и после голову перед американским коллегой не склонял и смотрел на него сверху вниз. Так что в интересующий нас период его покупательная способность была значительно выше рубля. Насколько - узнать не довелось. Да бог с ним, с фунтом. Благодаря труду Елены Осокиной мы можем судить о покупательной способности рубля: чего и сколько могли приобрести в половине 30-х различные слои населения страны и, конечно же, футболисты, ради которых и затевалась столь продолжительная беседа.

СОВЕТСКИЕ НАТЮРМОРТЫ -
САМЫЕ ОБИЛЬНЫЕ В МИРЕ

После отмены в середине 30-х годов карточной системы километраж очередей увеличился в стране неизмеримо. Государство не в состоянии было обеспечить население основными продуктами по им же установленным ценам, в связи с чем значительно оживилась рыночная (чернорыночная) торговля. Ловкие предприниматели тут же раскрутили бизнес, что на языке эпохи диктатуры пролетариата означало "спекуляция". Кто мог, обращался к их услугам. А что было делать, если в стране на душу населения производилось в год всего 13 кг сахара, 8 - 9 кг мяса и рыбы, примерно 40 кг молочных продуктов, 5 кг растительного масла... Полное изобилие наблюдалось лишь в кинофильмах и ломившихся от всевозможных яств натюрмортах, в сравнении с которыми сезановские выглядели убогими до неприличия.

Осокина приводит таблицу цен на основные продукты (за кг) спецраспределителя Дома правительства и рыночные. В спецмагазинах килограмм пшеничной муки стоил 44 копейки, на рынках Советского Союза - от 3 до 5 рублей. Мясо соответственно 1 рубль 45 копеек и 5 - 10 рублей. Рыба - 1 рубль 10 копеек и 3 - 5 рублей. Молоко - 30 копеек и 1 рубль 50 копеек - 2 рубля. Сливочное масло - 5 рублей и 19 - 21 рубль. Сахар - 1 рубль 25 копеек и 4 - 12 рублей. Яйца (десяток) - 1 рубль - 9 - 14 рублей.

В распределителях ЦК партии и ОГПУ цены были и того ниже.

Официальные государственные цены располагались где-то между двумя названными категориями, видимо, ближе к первой. Килограмм ржаного хлеба, по свидетельству Андре Жида, стоил в обычных магазинах 85 копеек, белого - 1 рубль 76 копеек. Остальные продукты стоили очень дорого. О промышленных товарах и говорить нечего. Костюм можно было купить за 800 рублей, пальто - 800 - 1000, пара туфель стоила 200 - 300 рублей. Самые дешевые сигареты шли от 60 до 80 копеек, а приличные - 5 рублей за пачку (дневной заработок основной массы рабочих и служащих).

О качестве предметов первой необходимости говорить не приходится. Один только пример, причем из официального источника - газеты "Правда". Официальнее не бывает. Послушайте, о чем рассказывал главный партийный орган:

"Из 150 стульев, проданных кооперативной артелью мебельщиков, 46 ломаются при первой попытке на них сесть. Из 2345 поставленных в торговлю стульев 1300 нельзя использовать" ("Правда" от 23 сентября 1936 года).

Значит, отрастивший длиннющую бороду анекдот - вовсе не анекдот, а диалог между потребителем и продавцом вполне мог состояться в действительности. Покупатель с обломками стула приходит в магазин и просит заменить их на новый стул. Продавец спрашивает:

- Что же вы с ним сделали?

- Ей-богу, ничего, только сел.

- Вот видите! Сами признались. Так чего же шум почем зря поднимаете!

Что касается обычных часов или фотоаппарата, то относили их к предметам роскоши. В 1937 году в СССР производилось двое часов на каждые сто человек населения. Четыре патефона, три велосипеда, два фотоаппарата и один радиоприемник на каждую тысячу человек. И шесть мотоциклов на каждые сто тысяч человек.

Можно понять радость футболистов, получивших в подарок часы - не простые, а золотые. Об этом и в газете писали: "Инструктора по футболу спортотдела ЦДКА, лейтенант Григорий Федотов и красноармеец Алексей Гринин награждены народным комиссаром обороны, маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко именными часами за отличную игру в футбол.

На золотых часах Федотова выгравировано: "Отличному футболисту Красной армии, лейтенанту Григорию Федотову от наркома обороны СССР С.Тимошенко".

Такая же надпись имеется на часах А.Гринина.

Обобщив сказанное, без риска ошибиться можем утверждать, что советские футболисты, мягко говоря, не бедствовали. На предсезонных сборах и в командировках кормили их за государственный счет. Дома имели возможность в случае необходимости и на рынке что-нибудь подкупить, что вряд ли. Огромная популярность в обществе и разнообразные связи наверняка позволяли приобретать все необходимое в государственных магазинах по государственным ценам. По праву. Радость людям доставляли они огромную и есть свой хлеб, окропленный потом и кровью, могли не стыдясь, не скрываясь от глаз людских. На здоровье.

"И КОЧЕГАРЫ МЫ, И ПЛОТНИКИ"

Кавычки в данном случае несут двойную нагрузку: прямую - строку из популярной некогда в стране песни закон обязывает закавычить; и смысловую - разоблачая несоответствие содержания реальной действительности.

Нет надобности повторять высказывания журналистов и тренеров довоенных лет, из коих явствует, что наши футболисты, освобожденные от всякой иной работы, занимались исключительно игрой в мяч. Ею и кормились. И без газетных публикаций все было ясно. Даже самые доверчивые и простодушные граждане, чуть-чуть пораскинув мозгами, не могли не задаться вопросом: как это работающему человеку дозволяли месяцами нежиться на Черноморском побережье, а затем колесить по стране (тогда пользовались исключительно железной дорогой), участвуя в различных турнирах и товарищеских матчах, особенно во времена, когда за прогул и даже опоздание на работу подвергали уголовным наказаниям.

Официоз тем временем продолжал монотонно бубнить о любительском статусе наших спортсменов и в доказательство время от времени в газетах и справочниках указывали на род занятий футболистов. Если верить написанному, в киевском "Динамо" собрался преимущественно рабочий люд - слесари, сварщики, токари, шоферы, машинисты, сантехники. Затерялись в рабочей массе два инструктора физкультуры, кондитер и лаборант. И уж совсем белой вороной выглядел жалкий интеллигент (это слово в очередях или транспортных перепалках ранило болезненнее, нежели широко распространенный отборный мат) - чертежник-конструктор Виктор Шиловский. Такие примерно пропорции соблюдались и в других командах, исключая ЦДКА. Только тбилисцы больше тяготели к умственному, интеллектуальному труду. Осенью 36-го среди игроков основного состава значился только один слесарь и один шофер. Зато были четыре студента, аспирант, инспектор "Динамо", два инструктора физкультуры и даже инженер.

КОТ ВАСЬКА СЛУШАЕТ, ДА ЕСТ

Признавать своих футболистов профессионалами официальная идеология и пропаганда несмотря ни на что отказывалась. Само понятие "профессионал" использовалось применительно к чуждому нам буржуазному спорту. Бесчеловечная суть профессионального футбола изобличалась постоянно, "футбольный трест жестоко эксплуатирует свою рабочую силу, то есть футболистов, продающих этим предприятиям свое искусство, силу и здоровье", - утверждал знакомый нам М.Михальцов.

Камня на камне не оставил от профессионального спорта научный сотрудник, кандидат педагогических наук Л.Осипов. Чрезмерно обеспокоенный применяемой рядом наших спортивных добровольных обществ порочной "практикой денежных поощрений, подмены подготовки и выдвижения спортсменов наймом и перекупкой", Осипов разоблачал "ложную, вредную теорийку о несовместимости высоких спортивных достижений с производительным трудом". В заключение автор писал: "Проникновение элементов буржуазного профессионализма должно быть осуждено советской физкультурной общественностью и ликвидировано как вредное явление, тормозящее развитие физкультурного движения в СССР".

5 марта 1936 года "Красный спорт" растиражировал высказывание всемирно известного вратаря чеха Планички: "Для советских футболистов спорт не является добыванием средств к существованию: каждый из них имеет свою профессию, поэтому в спорте они обладают всеми предпосылками быстрого роста". Не прошло из двух недель, как мнение Планички весьма сомнительного свойства (неужели он и в самом деле так думал?) опроверг, не вступая с ним в открытую дискуссию, тренер Никитин в статье "Что можно взять от профессионального футбола". Сама постановка вопроса была кощунственной и грубо выпирала из четко очерченных идеологических догм. Начал автор с фундаментальной порки. Крепко досталось профессиональному футболу за эксплуатацию и кабалу спортсменов, которые, поставив свою подпись, поступали в полное распоряжение предпринимателя, вынужденных в течение обусловленного времени перестраивать свою жизнь в соответствии с расписанием игр и требованием тренеров. За то, что живой товар могут запросто продать за пределы родного города вопреки желанию футболистов. За систему штрафов в связи с опозданием на тренировку и другими прегрешениями...

Всыпав буржуазным профессионалам по число по первое, автор неожиданно сменил пластинку, и полилась мелодия, какую целомудренные ушки советских граждан до той поры не слыхивали. Оказывается, зарубежный профи, освобожденный от всех забот, имеющий вдоволь свободного времени, мог совершенствоваться, следить за своим физическим состоянием. Более того, он был в этом заинтересован: чем выше класс, тем больше гонорар. И о непререкаемом авторитете тренера не забыл сказать Никитин, и о железной дисциплине... Мораль сей басни тренер изложил в заключительных строках: "Чтобы успешно конкурировать с зарубежными командами, надо взять у профессионалов все лучшее".

Непонятно, как во времена полного отсутствия плюрализма могла проникнуть на газетные полосы обнаженная натура.

Отечественный футбол в те непростые годы с присущим знаменитому коту Ваське хладнокровием выслушивал нескончаемые нравоучения хозяев и делал свое дело. Иначе не смог бы на равных разговаривать с сильнейшими профессионалами и участвовать в крупнейших международных турнирах. Это случится много позже.

И все же вправе мы называть довоенных мастеров профессионалами? Сейчас, имея уже более основательные познания в этой области, при существующей контрактной системе и прочем другом мы деликатно обходимся расплывчатым - нелюбители. Не были профессионалами в полном объеме этого понятия и футболисты 30-х годов. Как не были и любителями. Вне всяких сомнений.