Газета Спорт-Экспресс № 9 (2502) от 15 января 2001 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 7

Он как-то прикинул, что с его участием "Шахтер" провел порядка 2000 официальных матчей - в чемпионатах и кубках Союза, Украины, европейских турнирах. Матчей, на которых он работал в качестве массажиста. Но которые сам не видел. Все дело в том, что Владимир Иванович Ткаченко - слепой массажист.

ВИДЕТЬ МОЖНО И ПАЛЬЦАМИ

Ткаченко сказал по телефону, что будет удобнее во всех отношениях, если для беседы я приеду к нему на дачу. Там он живет практически круглый год, совмещая, как принято говорить в таких случаях, приятное с полезным.

Судя по тому, как умело и с каким удовольствием Ткаченко при мне разжигал камин, "приятное" в комментариях не нуждается. А вот "полезное" требует пояснения. Дело в том, что дача массажиста "Шахтера" находится в каких-то пятистах метрах от тренировочной базы команды. Всего несколько минут неспешным шагом - и Ткаченко уже на работе. Но если кому-то из футболистов нужна помощь во внеурочное время - тоже никаких проблем: в дачный мебельный гарнитур входит и массажный стол.

Вот и в день нашей встречи, несмотря на отпускное, по футбольному "летоисчислению", время, этот стол не пустовал. К "Иванычу" приехали два футболиста "Шахтера". Анатолию Тимощуку нужно было помассировать заживающую икроножную мышцу, а Олег Пестряков и вообще уже несколько месяцев как постоянный пациент Ткаченко: двойной перелом ноги полузащитник перенес еще в июле, кости, слава богу, уже срослись, но мышцы за это время так атрофировались, что без интенсивной массажной "подкачки" не восстановятся.

По стажу непрерывной работы в "Шахтере" Ткаченко - абсолютный рекордсмен. Этой весной исполнится 38 лет, как он в команде. Принимал его на футбольную службу еще Олег Александрович Ошенков, знаменитый советский тренер, при котором горняцкий клуб обрел устойчивую репутацию "кубкового".

БЕСПОЩАДНЫЙ ДИАГНОЗ

Диагноз "прогрессирующая атрофия зрительного нерва" врачи поставили ему еще в детстве. До седьмого класса Ткаченко еще мог кое-как разглядеть с первой парты написанное учителем на доске и даже, как вспоминает, ходил в отличниках. Но потом зрение стало падать катастрофически. И никто из отечественных светил-офтальмологов, чьи достижения признаны во всем мире, помочь ему не сумел.

- Если вы когда-нибудь ныряли с открытыми глазами в сильно замутненной воде, то можете приблизительно представить мое зрительное восприятие окружающего мира, - говорит Ткаченко. - Свет, тени, общие очертания предметов - вот все, что доступно сегодня моим глазам.

- Как недуг повлиял на выбор профессии?

- Так и повлиял, что до предела ограничил этот выбор. После десятилетки была мысль поступить в юридический или пединститут, однако я быстро ее прогнал. Психологически это был самый сложный период: здоровье в целом хорошее, сил - в избытке, но какое дело ни возьмешь, чтобы полноценно им заниматься, везде нужно нормальное зрение. Однако думать, будто ты обречен всю жизнь сколачивать ящики на предприятии общества слепых, куда пришлось устроиться, чтобы зарабатывать хоть какие-то деньги, тоже не хотелось.

- Кто подбросил идею стать массажистом?

- Выходил такой журнал - "Жизнь слепых". Овладев азбукой Брайля, я его регулярно почитывал. И однажды наткнулся на объявление о наборе в Кисловодскую профшколу для слепых массажистов. Не знаю, существует она до сих пор или нет, но тогда называлась именно так, и я всегда вспоминаю о своей "альма матер" с большой теплотой.

- Сомневаюсь, что вы попали оттуда в "Шахтер" по так называемому "распределению", существовавшему во всех советских учебных заведениях.

- (Улыбается.) Если намекаете на блат, то совершенно напрасно. Дело было так. Мой брат работал художником на донецкой шахте имени Засядько, к которой в начале 60-х была "приписана" футбольная команда. Однажды он совершенно случайно узнал, что в "Шахтере" уволили массажиста, и принес эту новость домой. Мама набралась храбрости и подошла к Ошенкову: так, мол, и так, сын только окончил профшколу с красным дипломом - не возьмете? Правда, добавила мама, он инвалид первой группы по зрению... Олег Александрович сказал, что это не страшно - пусть приходит на стадион и оформляется.

- Неужели главного тренера совсем не смутила ваша болезнь?

- Ни капельки. Позже от самого Ошенкова я узнал почему. Оказывается, ему уже приходилось иметь дело с незрячим массажистом - в киевском "Динамо". Был когда-то такой игрок в Киеве - Белов, лишившийся зрения по собственной глупости. Однажды он на спор с другими футболистами вызвался в течение пяти минут смотреть без затемненных очков на солнце. Спор выиграл - и ослеп. Но это не помешало ему потом много лет работать массажистом в своей команде.

- "Шахтер" - это был ваш осознанный выбор?

- Можно сказать, что да. Мне было всего 20 лет, и привлекала возможность поездить по стране, а может быть, и по миру. Я тогда мог еще сносно, без посторонней помощи, ориентироваться в новых городах. Это сейчас, чтобы не быть никому обузой, езжу с командой только туда, куда можно добраться автобусом, - в Мариуполь, Алчевск, в Крым. А раньше путешествовал много и с удовольствием.

ЛОБАНОВСКИЙ И БАЗИЛЕВИЧ КАК ЗВЕЗДЫ "ШАХТЕРА"

- Футболисты любят массаж?

- В подавляющем большинстве - обожают. Старухина, например, никогда два раза звать не нужно было. Он очень любил глубокий массаж и при этом нарочито громко повизгивал от удовольствия: "Ой-ей-ей!" Однако за 38 лет встречались и такие, кто наведывался ко мне всего два-три раза за сезон: считали, что массаж их слишком расслабляет. Конечно, тут нужен индивидуальный подход, и гиппократова заповедь "Не навреди" весьма актуальна. Одному подготовительный массаж пойдет на пользу за 48 часов до игры, другому - за 72. Но ни в коем случае не за день до матча - продукты распада из мышц исчезнут, а вот вялость пройти не успеет. Важен и так называемый разогревочный, двух-трехминутный массаж - уже в раздевалке непосредственно перед игрой. Одному футболисту необходимо снять излишнее нервное возбуждение, другого, наоборот, постараться взбодрить, а всех вместе - разогреть, подготовить их мышцы и связки к тяжелой работе.

- Капризные пациенты вам попадались?

- Я бы назвал их не капризными, а, скорее, требовательными. Таким футболистом был Валерий Лобановский, который на пару с Олегом Базилевичем завершал свою игровую карьеру в "Шахтере". Я, кстати, с ними очень крепко дружил. Лобановский любил, чтобы у него всегда было постоянное время массажа - 22.30. Это перед игрой. А после матча он просил вместе с ним идти в парную - на восстановление.

В те годы условия жизни футбольной команды сильно отличались от нынешних. Сегодня она утром чартерным рейсом вылетает на матч - и в тот же день вечером возвращается домой. А тогда путешествия растягивались порой на полторы-две недели: из Ленинграда могли полететь в Харьков, а оттуда - в Алма-Ату. Готовить игроков к матчам, а потом восстанавливать их приходилось в спартанских условиях гостиниц, где далеко не всегда можно было найти массажный стол. Поэтому работали, как правило, прямо в номерах. К Лобановскому и Базилевичу, которые всегда селились вместе, частенько приходили гости - знаменитые артисты, музыканты, спортсмены. Мне было очень интересно находиться в этих компаниях.

- Подчеркнутая требовательность киевских звезд распространялась в "Шахтере" только на массажиста?

- Ничего подобного. От них всем "доставалось". Помню, как-то заходит Лобановский на базе в столовую, тычет вилкой в котлету и начинает подначивать повара: "Зоя Ивановна, вам не кажется, что эту котлету кто-то уже один раз ел?" Та воспринимает шутку слишком серьезно: "Ну что ты, Валера, как можно такое говорить?" "Ничего, вот сейчас подойдет Петрович, он разберется", - продолжает гнуть свое Лобановский. Петровичем у нас уже тогда Базилевича в команде называли. А однажды, в день рождения доктора, который обязан следить за качеством питания игроков, они пришли на обед с "Книгой о вкусной и здоровой пище", оставили в ней свои поздравительные автографы и торжественно вручили имениннику. Футболисты и тренеры хохотали от души - все поняли намек и оценили остроумие.

- Как относились к Лобановскому - игроку донецкие болельщики?

- Они его почти боготворили. Однажды, помню, в матче с московским "Динамо" Валерий из-за травмы не смог выйти на поле - так стадион минут 20 требовательно скандировал его фамилию, совершенно не обращая внимания на игру. В конце концов Ошенков был вынужден попросить судью-информатора объявить по стадиону, что Лобановский действительно сегодня не может играть. Только после этого публика немного успокоилась.

- Знаменитые киевские форварды были в "Шахтере" на привилегированном положении?

- В какой-то степени да. Только им двоим, Лобановскому и Базилевичу, разрешалась, например, такая невиданная вольность, как захватить после игры на базу бутылку сухого вина, чтобы расслабиться, снять стресс. Меня они, как правило, приглашали быть третьим. Между прочим, в такой ситуации стакан сухого вина - но не больше, конечно, - действительно идет утомленному организму на пользу. Позже, когда главным тренером "Шахтера" работал Владимир Сальков, я даже предлагал ему "узаконить", скажем, бутылку пива для каждого игрока после матча. Однако мое "рацпредложение" не прошло. "Ну да, разреши им бутылку пива, а все кончится бутылкой водки - и утром пойди разбери, кто что пил", - решительно отмел эту идею Сальков.

ПРО ЯШИНА, ВЫСОЦКОГО И СЕКРЕТАРЕЙ ОБКОМА

- Кого еще из недонецких футбольных знаменитостей вам доводилось, как выражались раньше врачи, пользовать?

- Яшина Льва Ивановича. Причем неоднократно. "Шахтер" как-то отправился на турнир в Италию, а Яшин был назначен Москвой руководителем делегации. Наш знаменитый вратарь тоже очень любил массаж и знал в нем толк. Потом Яшин не раз приезжал в Донецк в качестве инспектора матчей чемпионата СССР. После игры все было как положено: баня, массаж, ужин...

- Говорят, что на ваш массажный стол попадал Владимир Высоцкий?

- Нет, мы тогда обошлись даже без кушетки. В начале 70-х годов Высоцкий приезжал на базу "Шахтера" и перед тем, как взять гитару, попросил помассировать ему только кисти рук.

- Вы запомнили его руки?

- Конечно. Особенно большой палец на правой руке. Он был сильно стерт струнами, твердый и гладкий, как морская галька. Но еще больше запомнился сам концерт. Ребята записали его на магнитофон, и эта пленка потом много лет была самой популярной среди футболистов. Высоцкий спел песен десять: "Скалолазку", "Черное золото", "Удар, удар, еще удар..." - словом, то, что со временем стало песенной классикой.

- Это верно, что вы как массажист пользовались в Донецке такой популярностью, что даже получили квартиру в одном доме с первым секретарем обкома партии, чтобы тому было удобно в любое время прибегать к вашим услугам?

- (Улыбается.) Все-то вы знаете! Популярностью, конечно, это назвать сложно, но руководители обкома меня ценили. Начиная от моего тезки Владимира Ивановича Дегтярева, которого, по-моему, вся страна знала за его футбольные пристрастия, и кончая Василием Петровичем Мироновым - он-то и дал мне ту квартиру. Наиболее колоритной фигурой из них был Дегтярев. При нем, например, было заведено такое правило: если "Шахтер" выигрывал, Дегтярев сам приезжал с поздравлениями на базу. А если проигрывал - всей командой, включая врача и массажиста, нужно было явиться в обком "на ковер".

- Разносы устраивались сильные?

- Ну, в общем-то, впечатляющие, особенно для слабонервных (смеется). Но пар выпускался - и все быстро забывалось. Вообще Дегтярев был славный мужик, незлопамятный, все в команде относились к нему с искренним уважением. Однажды, помню, ни свет ни заря заезжает за мной завотделом обкома: "Собирайся, Володя, бери все свои мази..." Едем по еще спящему городу - к коттеджу, в котором жил Дегтярев. Встречает нас сам - в трусах и оранжевой майке "Шахтера". Оказывается, вчера играл в теннис и неловко упал на мяч - бедро теперь сильно болит. А ему нужно лететь в Крым на какое-то важное совещание. Сокрушается: "Ну не может же первый секретарь Донецкого обкома хромать при всем честном народе". Сделал я все, что нужно, а через пару дней Дегтярев подходит ко мне на базе: "Спасибо, Володя, выручил..."

- "Спасибо" - и все? Например, заплатить массажисту было не принято?

- Деньги? Ну что вы! Да я бы их и не взял. Тогда, в эпоху тотального дефицита, было принято поощрять людей иначе. Допустим, улучшить жилищные условия. Или дать возможность купить по госцене машину - ее водила жена.

ПАЛЬЦЫ, КОТОРЫЕ "ВИДЯТ"

- Вам когда-нибудь приходилось, как это привычно делают массажисты в экстренных случаях, выбегать на футбольное поле во время игры?

- На моей памяти, которой я вполне доверяю, был только один такой случай. В 1980 году "Шахтер" встречался в полуфинале Кубка СССР с московским "Спартаком". Валя Елинскас упал у себя во вратарской и не смог сам подняться - что-то с коленом стряслось. Тут меня два наших запасных игрока подхватили под руки - и мы выскочили на поле. Колено я Елинскасу вправил, и матч он доиграл. "Спартак" мы тогда, кстати, благополучно одолели, а потом и Кубок в Донецк привезли.

- Ваши незаурядные профессиональные способности как-то связаны с вашим недугом?

- Думаю, да. Когда человек лишен одного важного природного чувства, в нем обостряются другие. Пальцы сами начинают "видеть". И с годами, с опытом все это развивается. Возможно, будет не очень скромно с моей стороны в этом признаться, но, наверное, тут все же присутствует и какая-то милость Божья - своего рода компенсация за слепоту.

- Как вы воспринимаете происходящее на поле во время игры, фактически ее не видя?

- О, это очень интересные ощущения. Они целиком "привязаны" к реакции стадиона и никогда меня не обманывают. Если, допустим, трибуны зашумели, но потом быстро, почти мгновенно стихли - значит, был острый момент у ворот соперника "Шахтера". Если шум нарастает и переходит в безудержный рев - ясное дело, наши забили. А если все 30 тысяч болельщиков разочарованно, точнее сказать даже - скорбно, выдохнули в едином порыве - это наверняка нам гол забили. Можно у сидящих рядом людей и не уточнять...

- Однако не футболом единым жив человек.

- Конечно, возможности для досуга у инвалида первой группы по зрению ограничены... И все же не настолько, чтобы жить в своем замкнутом мирке. Раньше, до развала Союза, выходило немало книг на азбуке Брайля, и я следил за литературными новинками. Сейчас таких книг почти не издают, но это не беда: им на смену пришли аудиокассеты и диски. Люблю исторические романы, особенно Пикуля. Вот еще дачу уже одиннадцатый год довожу до ума. Конечно, в основном здесь все сделали зрячие люди, много помогают друзья. И все же кое-какая работа мне тоже перепадает: например, доску на ошупь могу постругать, неровную стенку зашпатлевать. А как "профессионально" разжигаю камин, вы видели сами. Пожалуй, это одно из моих любимых нефутбольных занятий.