Газета Спорт-Экспресс № 124 (2320) от 5 июня 2000 года, интернет-версия - Полоса 9, Материал 1

ФУТБОЛЬНЫЙ МАРШАЛ ИЗ КОМАНДЫ ЛЕЙТЕНАНТОВ

Валентин НИКОЛАЕВ

Родился 16 августа 1921 года в деревне Еросово Владимирской губернии.

Воспитанник юношеской команды "Локомотив" Москва.

Играл в командах ЦДКА Москва (1940 - 1952), г. Калинина (1952), МВО (1953).

В чемпионатах СССР провел 200 игр, забил 83 мяча.

Чемпион СССР 1946,1947,1948, 1950, 1951 годов, 2-й призер чемпионатов 1945,1949 годов.

Обладатель Кубка СССР 1945, 1948, 1951 годов.

Лучший бомбардир чемпионата СССР 1947 года (14 голов). Входит в символический клуб Г. Федотова (111 голов).

За сборную СССР (1952) провел 2 матча.

Главный тренер ЦСКА (1964 - 1965, 1970 - 1973), СКА Хабаровск (1966 - 1967), сборной СССР (1970 - 1971), молодежной сборной СССР (1974- 1985).

Под руководством Николаева ЦСКА стал чемпионом СССР 1970 года, бронзовым призером чемпионатов 1964, 1965 годов, молодежная сборная СССР - чемпионом Европы 1976, 1980 годов.

Совеем недавно я увидел по телевизору художественный фильм из жизни футболистов 40 - 50-х годов - со Щербаковым и Стекловым в главных ролях. Не знаю уж, почему, но мне она, эта жизнь, представлялась совершенно иной. Чтобы развеять свои сомнения, я обратился к Валентину Александровичу Николаеву - правому инсайду легендарной "команды лейтенантов". Великолепному футболисту, замечательному тренеру, скромнейшему человеку и прекрасному рассказчику.

МИНИСТРЫ-БОЛЕЛЬЩИКИ

- Насколько близки или далеки были военачальники от армейской команды, в которой вы играли и которую впоследствии тренировали?

- Что значит далеки? Они фактически все нашими болельщиками были. И непросто болельщиками, а каждый в меру своих возможностей старался помочь команде и ее футболистам.

- И министры обороны тоже?

- А как же? Например, Булганин в 48-м лично распорядился, чтобы 12 игрокам квартиры выделили. А ведь начало того сезона складывалось для нас ох как неудачно - команда перестраивалась, искала свою игру, и мы теряли очки. И тут известие: маршал Советского Союза Булганин решил с нами встретиться. Ну мы, взбудораженные, ждем разноса и накачки. Но опасения оказались напрасными. Булганин в своем рабочем кабинете выслушал руководителей ЦДКА, никого ни разу не прервав. А вместо замечаний у министра нашлись для нас добрые слова. Хотя, разумеется, не забыл напомнить, что "ЦДКА - коллектив офицеров, который является подразделением Вооруженных сил, и это обстоятельство накладывает на спортсменов дополнительную ответственность".

- И на этом "призыве" ваше свидание с маршалом закончилось?

- В том-то и дело, что нет. Неожиданно он вдруг стал расспрашивать, как мы живем, в чем нуждаемся. И страшно поразился, когда узнал, что ни у кого из нас, игроков основы, нет не то что отдельной квартиры, но даже своей комнаты. Булганин тут же отдал приказ генералу из службы тыла "обеспечить футболистов жильем", и мы были ему за это благодарны.

- Еще бы! Я сам до 16 лет жил в коммуналке.

- И тем не менее, наверное, до конца не представляете, как было тяжело семейным людям годами мыкаться по гостиницам и общежитиям. Выезжаешь в другой город, тренируешься, играешь, а мыслями все равно в Москве: не выселили ли за это время семью из гостиницы - или еще что-нибудь в этом роде. Да и сама гостиничная жизнь при нашем жалованье была достаточно накладна.

- Но вы ведь могли напрямую попросить квартиры у тех, от кого это зависело.

- Нет, в ту пору не принято было сетовать на бытовые неурядицы. Не потому что мы были людьми стеснительными или сверхскромными, а потому, что видели, как трудно живут люди рядом с нами - в том числе и знаменитые артисты, танцоры, музыканты, поэты... Не говоря уже об "обыкновенных" людях.

- Что ж, тем более приятно, что слова министра не разошлись с делом.

- Да, квартиры нам подобрали оперативно, причем пятерку форвардов поселили в новостройке у метро "Сокол".

- Вы до сих пор там живете?

- Да. А по соседству квартиры Федотова, Боброва, Гринина. Правда, самих хозяев, к моему величайшему сожалению, там уже нет.

- А находились ли среди людей высокого военного ведомства те, которые и на тренировки ЦДКА заглядывали?

- Были и такие. Скажем, Николай Николаевич Воронов нередко захаживал на стадион ЦДКА в Сокольниках, чтобы узнать из первых уст, как наши дела. А перед тем, как попрощаться, Главный маршал артиллерии непременно советовался с футболистами, в каком плаще завтра на матч прийти - был у него один особенно "счастливый". И еще Воронов верил, что если мы на 13-й минуте гол забьем - значит, выиграем. Хотите верьте, хотите нет, но примета эта не раз сбывалась. И за словом в карман маршал не лез. Ох как любил пошутить с ребятами! Помнится, нашему "малышу" Володе Демину он не раз повторял: "Не грусти, браток, я тебе полметра своего роста отдам". А сам вымахал метра на два, а может быть, и больше.

- Шутки шутками, но ведь, если не изменяет память, не Воронов курировал "команду лейтенантов"?

- Кураторами были главное политуправление и его начальник генерал-полковник Шикин. Он в считанные дни решал все те вопросы, которые мешали команде хорошо играть.

- А если и после этого команда играла слабо - вызывали на ковер?

- Могли. Причем на Арбат приезжала вся команда, а докладывал обычно только Аркадьев, наш старший тренер. Потом, как в случае с Булганиным, шел разговор по душам. По головке не гладили, но и достоинство человеческое никогда и никто не смел унизить.

- И какой был эффект от таких разговоров?

- То ли они нас задевали за живое, то ли нам действительно было стыдно подводить людей, которые стремились во всем нам помочь. Но после таких встреч играли мы гораздо лучше.

- А кто из министров обороны СССР был самым страстным болельщиком?

- Гречко Андрей Антонович. Он очень переживал за команду, и не только за футбольную, но и за хоккейную. И за наших армейских фигуристов тоже - спросите у Родниной.

- Но Гречко пришел к власти, когда вы уже были тренером. А вот интересно: в бытность вашу игроком маршалы ограничивали себя тем, что болели за ЦДКА, помогая команде, - или позволяли себе вмешиваться в состав, влиять на отставку тренеров?

- Никто в состав не вмешивался, и тренерам давали работать в спокойной обстановке. Аркадьева пригласили в 44-м - после того, как у него что-то не заладилось с "Динамо", и проработал он с ЦДКА до 52-го, пока команду нашу, уже, правда, ЦДСА, не расформировали. Аркадьеву даже предлагали звание подполковника, но он, оставаясь в душе глубоко штатским человеком, всякий раз наотрез отказывался - вероятно, еще и потому, чтобы на равных разговаривать с высшим руководством. И в партию Аркадьев вступать не захотел. Но это ни в коей мере не влияло на его авторитет в военных кругах. Его уважали не только за тонкое понимание футбола, но и как руководителя весьма образованного, культурного, прекрасного оратора. Генералы и маршалы беседовали с ним предельно вежливо, не повышая голоса.

И ОТДЫХАЛИ, И "ПАХАЛИ" ВМЕСТЕ

- В общем, вы играли и работали, судя по вашим же словам, в райской обстановке?

- Она могла бы быть близкой к таковой, если бы начальники рангом пониже - из клуба, из спорткомитета Министерства обороны были бы такими же выдержанными людьми, как те, о которых я упомянул. Эти же старались...

- ...выслужиться перед начальством?

- Я бы не хотел так говорить, но то, что начальник клуба или председатель спорткомитета Министерства обороны при встрече с нами стремились всячески подчеркнуть, что они старше по званию и по должности, было очень заметно. "Ребята, вы же ничего не решаете, - хотелось сказать им. - Все решается наверху, так что поумерьте пыл". Но мы сдерживались. Во-первых, армия есть армия, а во-вторых, не стоит уподобляться человеку с пробелами в воспитании.

- А каковы были отношения внутри "команды лейтенантов"? Например, по слухам, между Григорием Федотовым и Всеволодом Бобровым нет-нет да возникали какие-то конфликты.

- Чепуха. Отношения в команде были по-настоящему дружескими. И отдыхали, и "пахали" вместе. А если кто-то из нас провинится - нарушит дисциплину в той или иной форме, - сами ребята устраивали нарушителю такую взбучку - врагу не пожелаешь. Однажды накануне игры в Ереване Демин заставил ждать себя всю команду. Да так долго, что у Никанорова терпение лопнуло, и, когда Демин наконец появился, тот врезал ему "по-вратарски". Так вот после этого - никаких обид. Что же касается Боброва и Федотова, то никакой нездоровой конкуренции между ними не существовало, хотя оба были выдающимися футболистами. Григорий Иванович по натуре своей был спокойный и уравновешенный, Всеволод Михайлович мог, конечно, вспылить, но Федотова он уважал и как футболиста, и как человека.

- И еще, давно хотел спросить вас о том, правдива ли такая история. Мол, в разгар банкета по случаю какой-то важной победы ЦДКА один из генералов спросил Демина: "А как вот вам, товарищ лейтенант, удается на лету мяч на ногу принять и в одно касание в сетку вколотить?" "А вот так, товарищ генерал", - якобы ответил Демин и с этими словами развернул его спиной к себе и левой по мягкому месту собеседника шлепнул. "Теперь понятно", - рассмеялся генерал, обернув тем самым эпизод в безобидную шутку.

- Что-то не припомню такого, хотя с начальством, по правде говоря, выпивать нам приходилось. Но все было красиво и интеллигентно. Воронов, например, предлагает поднять бокал за товарища Никанорова, поскольку тот выходит на поле под первым номером. Тот подходит к Главному маршалу артиллерии, чокается с ним, и все мы делаем несколько глотков за здоровье нашего вратаря. Через несколько минут ситуация повторяется с той только разницей, что к маршалу направляется с бокалом уже защитник Кочетков. И так до тех пор, пока Воронов не произнесет добрые слова в адрес каждого из нас.

- А где это обычно происходило?

- В Центральном доме Советской Армии.

- В том самом доме, на сцене которого давал и продолжает давать спектакли популярный театр с одноименным названием. Кстати, вы были знакомы с его актерами?

- Нас связывала крепкая дружба. В ту пору мы часто с женами ходили на спектакли, а артисты - на футбол. С Владимиром Михайловичем Зельдиным я познакомился аж в 44-м году, и мы нередко встречаемся до сих пор. Последний раз виделись в армейском клубе на празднике в честь 55-летия Победы.

- Для своих 85 Зельдин хорошо выглядит.

- И не просто выглядит, а как в былые годы выступает на сцене: поет, танцует. Вот когда я его слушал недавно в ЦСКА, то такое ощущение было, словно впервые "Свинарку и пастуха" увидел. Помните: "И в какой стороне я не буду, по какой не пройду я тропе, друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве..." А потом мы с Зельдиным нашу жизнь вспомнили, и все хорошее, что в ней было, и все плохое.

СТАЛИН ПРОТИВ ТИТО

- Хорошего было, конечно, гораздо больше. Хотя сейчас невозможно себе представить, как это одним росчерком пера умудрились уничтожить такую великую команду, как ЦДСА. И как отстранили от работы в сборной такого гения, как Аркадьев, руководившего национальной командой на первой для нас Олимпиаде 1952 года в Хельсинки. Отстранили только за то, что она 5:5 и 1:3 с югославами сыграла. Это не сборная СССР уступила в переигровке сборной Югославии - это генералиссимус Сталин проиграл маршалу Тито, которого советские карикатуристы в те годы изображали с окровавленным топором в руках. Так ведь это оценивалось?

- Да, в Кремле подобного позора пережить не могли. Маленков с Берией тут же собрали политбюро, и принятые на нем решения спустили председателю спорткомитета Романову, за подписью которого вышли приказы, где было немало нелепых с точки зрения здравого смысла формулировок. Например, команда ЦДСА, составлявшая основу сборной, подлежала расформированию "за серьезный ущерб, нанесенный престижу советского спорта". Аркадьев был лишен звания заслуженного мастера спорта и снят с работы "за неудачную подготовку команды", хотя о серии международных футбольных матчей для подготовки к Олимпиаде за нашим "железным занавесом" не могло быть и речи. Никто и никогда не мог объяснить, что подразумевалось под "недопустимым поведением и грубым нарушением данных им указаний" применительно к Крижевскому и Башашкину. По сей день не пойму, почему Петрова обвинили в "недисциплинированности и грубости по отношению к товарищам", Бескова - в "безответственной игре", меня - в "неправильном поведении во время матчей". В итоге со всех, кто был поименован в приказах, сняли звание заслуженных, а Крижевского, Башашкина и Бескова еще и дисквалифицировали на год.

- Хорошо, что не расстреляли или в Сибирь на пожизненную каторгу не отправили.

- Уж и не говорите... Но шлейф того скандала тянулся за нами еще долго. Помню, как в команде города Калинина, куда пришла группа бывших игроков ЦДСА, меня выбрали капитаном. И вдруг накануне первого календарного матча с куйбышевскими "Крылышками" вбегает ко мне в комнату начальник команды полковник Зайцев с телеграммой в руках. "Из политуправления пришла! - задыхаясь, кричит с порога. - Здесь строго-настрого указано, что капитаном ты быть не можешь. Так что, извини". "А что извиняться, - отвечаю. - Телеграфируйте в Москву, что Николаев от капитанства сам отказался - пусть спят спокойно". Когда мы, герои тех мрачных дней 1952 года, встречаемся теперь друг с другом (увы, нас мало уже осталось), то всякий раз шутим: "Лучше бы на Олимпиаде не югославам, а болгарам проиграли. Все-таки братья..."

- Сын Сталина Василий мог если не расформировать, то уж, по крайней мере, заметно ослабить команду ЦДКА еще до Олимпиады...

- Наверное, мог, но руководство главного политуправления армии Василию Иосифовичу, стремившемуся создать свой профессиональный клуб ВВС, призывая в него представителей разных видов спорта, в один прекрасный день сказало: "Футбольную команду не трогать. Мы вам ее разрушить все равно не дадим".

- А в каком году у Василия Сталина возникла идея создать из ВВС суперклуб?

- Мне думается, в 46-м. По крайней мере, в тот сезон он хотел перетащить под свое крыло и Гринина, и Федотова. Но оба наотрез отказались. И только Бобров в 50-м все-таки согласился.

- И как в ЦДКА к этому отнеслись?

- Мы решили, что это его личное дело. Так что никто Боброва у нас в команде не осуждал. И никто от этого не отговаривал. Мы с Деминым, как и прежде, продолжали с ним дружить.

- Но на поле-то с тех пор вы встречались, играя уже друг против друга.

- Встречались, конечно. И честно говоря, сочувствовали Боброву - ну что он там один мог сделать без таких партнеров, какие были у него в прежней команде? Поэтому ВВС ничего серьезного так и не выиграла.

"НАШИХ НЕ ТРОЖЬ!"

- Бобров не объяснял, почему уходит в ВВС?

- Нет. Да мы его об этом и не спрашивали. Кстати, уже будучи игроком ВВС, Бобров женился на солистке оперетты Саниной.

- А вам с сыном Сталина приходилось встречаться?

- Приходилось. Он же и меня с Деминым не прочь был видеть в своих рядах. Хотя до конкретного предложения дело не дошло. Потому что Шикин его предупредил: "Наших не трожь!".

- Зато хоккейная команда ВВС получилась на славу, и Бобров в ней по-настоящему блистал.

- И он, и Шувалов, и Бабич. Первоклассная получилась тройка! Я с ними, между прочим, в ЦДКА в 45 - 46-м в хоккей с мячом играл. Бобров на левом краю, я на правом, а Тарасов Анатолий Владимирович правого инсайда исполнял... Мы чемпионами СССР тогда стали.

- Потом судьба все-таки развела вас по разным командам и по разным видам спорта. Ну а Бобров, уйдя из ЦДКА в ВВС, лишь чудом остался жив - ведь, как известно, почти вся хоккейная команда накануне игры в Свердловске погибла.

- Может быть, Бобров загулял, может быть, по каким-то иным причинам, но в аэропорт к отлету он вовремя не явился. И за ним послали администратора Кольчугина.

- А многие говорят, что хоккеиста Виноградова.

- Виноградов был дисквалифицирован, и потому в Свердловск лететь не должен был вообще. Кольчугин же Боброва отыскал. Но самолет, пассажирам которого не суждено было сойти с трапа в уральском аэропорту, из Москвы уже улетел. Так погибла замечательная хоккейная команда ВВС.

- Ну а если бы, предположим, Иосиф Сталин в марте 53-го не умер бы - как вы думаете, удалось бы его сыну создать спортивную империю ВВС за счет других клубов - в том числе и ЦДСА?

- Трудно сказать. Отец ведь тоже не давал Василию особенно разгуляться. В той же личной жизни, например. Когда Василий оставил Катю, дочку маршала Тимошенко (к слову сказать, отличнейшая женщина) и женился на пловчихе Капитолине Васильевой, отец его предупредил: чтобы это было в последний раз, иначе, мол, пеняй на себя. Ведь еще до Кати Василий состоял в браке с Галей Бурбонской - ее сын сейчас, если не ошибаюсь, ведущим режиссером в театре Советской Армии работает. Мне об этом Зельдин как раз и сказал.

- Получается, у Василия Сталина кроме любви к самолетам были еще два серьезнейших увлечения - женщины и спорт. Причем его кумиры были с ним на короткой ноге. По крайней мере, по художественному фильму о Боброве, где они постоянно вместе - и за столом, и у хоккейного бортика, и у кромки футбольного поля, - у меня именно такое впечатление и сложилось.

- Вы знаете, когда эта картина была уже смонтирована и готова к выходу на экран, в студию пригласили Качалина, Якушина и меня. Мы посмотрели, и у нас троих седые волосы встали дыбом. Понятно, в искусстве вымысел допускается, но не в такой же степени! В общем, мы этот фильм категорически забраковали, и он, по-моему, долго не появлялся на экране. А тут недавно и я его тоже посмотрел по телевизору. Кошмар какой-то: Сталин, Бобров, а между футболом и хоккеем сплошные пьянки и гулянки. Ну какую молодежь на такой фальшивке можно воспитать?

- Скажите, а играя в ЦДКА, вы имели представление о реалиях сталинского периода? В данном случае, имею в виду не сына, а отца.

- Нет. Мы играли в футбол и верили тому, что Иосиф Виссарионович подолгу и плодотворно трудится в Кремле на благо народа. Так, по крайней мере, нам говорили наши непосредственные военачальники, и мы этому, естественно, верили.

БОЛЕЛ ЛИ БРЕЖНЕВ ЗА ЦСКА?

- Если Николаев-футболист был сравнительно близок к руководителям военного ведомства, то Николаев-тренер тем более. Вы ведь ЦСКА и сборную возглавляли, как раз когда министром обороны Гречко был - по вашим словам, человек к спорту неравнодушный, а к армейскому - особенно.

- Гречко старался в Москве ни одного матча не пропускать, а компанию ему составляли Брежнев с Подгорным. Бывало, накануне матча ЦСКА звонит порученец маршала на базу в Архангельское: "Товарищ Николаев, с вами сейчас будет говорить министр".

- И о чем, если не секрет, вы беседовали?

- О предстоящем матче, разумеется. Причем Гречко всегда один и тот же вопрос задавал: "Николаев, как думаешь играть?" Я отвечал по-военному: "Товарищ министр, мы будем атаковать флангами с замыканием в центре".

- А Брежнев все-таки за ЦСКА болел?

- Точно не знаю, а врать не хочу. Но на матчи армейцев, особенно хоккейные, он ходить очень любил.

- На Аркадьева в плане состава никто "не давил". А вам советы сверху давали?

- Случалось такое. Я эти советы внимательно выслушивал, но делал все по-своему.

- Непосредственное клубное начальство наверняка это подмечало, и, наверное, при решении бытовых вопросов вам приходилось нелегко.

- Что там говорить - ставили мне кое-какие барьеры. Например, в начале 70-х нужно было три квартиры для Дорофеева, Кузнецова и Бабенко получить. Я к начальнику ЦСКА Табунову обратился. А он, по существу, и слушать не стал. Между тем порученец Гречко мне посоветовал: "Валя, ты после того, как товарищ маршал закончит в теннис играть и чайку попьет, встреть его на пути к машине - как бы невзначай". Я так и сделал. Гречко увидел меня и спрашивает: "Какие проблемы, Николаев?" Я ему все начистоту и выложил. Проблема в одну секунду была решена. Табунов, правда, потом мне в своем кабинете все сказал, что обо мне думает. Но я его остудил: "Ну что вы кипятитесь - министр же не из вашего, а из своего фонда эти квартиры выделил". - "Ну в общем-то да, вы правы..."

- Не представляю, как можно было в чем-то отказать тренеру, который спустя 19 лет вновь привел свой родной клуб к чемпионскому титулу. Жаль, что вы приступили к тренерской деятельности с опозданием...

- Да, на десять лет - с 53-го по 63-й - я целиком от футбола отошел. Пять лет учился, а еще пять в войсках служил - сначала в Германии, потом в Белоруссии. И только потом обо мне в Москве вспомнили и пригласили в ЦСКА.

- А через семь лет в Ташкенте на моих глазах вы у московского "Динамо" дополнительный двухраундовый поединок за золотые медали выиграли. Вот уж, вероятно, Гречко был рад безмерно.

- Это правда. Он мне лично, как в свое время Тарасову, Гомельскому и Чеснокову, звание полковника присвоил. А до этого я восемь лет в подполковниках ходил.

В КЕПКЕ, НО БЕЗ ЧЕМОДАНЧИКА

- Так, значит, от лейтенанта вы до полковника дослужились. А на самом ли деле вся ваша легендарная команда из лейтенантов состояла?

- Ну да, конечно. Затем, правда, кто-то стал капитаном, а в 51 -м мне и Гринину майора присвоили. Что же касается "команды лейтенантов", то зародилась она в 38-м при генерале Снегове, начальнике управления боевой подготовки. В его ведомство входила команда, в которой была страшная текучка кадров: отслужил солдат - и уходил в другую команду. Так вот, Снегов добился у министра, чтобы после окончания службы футболистам ЦДКА звание присваивали. Правда, лейтенантские погоны поначалу только Федотову вручили, остальные стали техниками-интендантами второго ранга. Но главное, состав таким образом удалось сохранить.

- Мне даже трудно себе представить, какой была популярность у игроков команды ЦДКА в годы расцвета - наверняка на улицу нельзя было выйти.

- Меня и сейчас старики узнают.

- И как не узнать - вы ведь до сих пор в кепке ходите. Только фибрового чемоданчика, в котором форма лежала, в руках уже нет. Кстати, вы сами форму стирали?

- Мне ее мама стирала.

- А на "губе" вы хотя бы разок оказывались?

- Да, однажды перед отъездом на сборы в Сухуми поругался с начальником по хозчасти полковником Орловым. Но на "губе" в Алешинских казармах толком так и не сидел. Начальник гауптвахты отметил мне двое суток, после чего я улетел на сборы.

- Мне почему-то кажется, у каждого игрока "команды лейтенантов" была своя машина. Так ли это?

- Да что вы! Только у Боброва и Федотова - трофейные "Опель-олимпия" и "Опель-кадет". Им их просто подарили. (Кстати, Бобер очень любил ездить на машине, а Федотов нет.) Я же свой первый автомобиль - 21-ю "Волгу" - в 70-м году приобрел с помощью Гречко. За свои деньги, зато без очереди. Но мы с женой, откровенно говоря, по сей день предпочитаем общественный транспорт, хотя у сына, полковника, начальника физподготовки Академии погранвойск, машина есть.

- Я нередко встречаю вас на стадионе - ходите поболеть за ЦСКА?

- А как же иначе - я ведь еще 60 лет назад в мае 40-го года первую игру за армейцев отыграл. С "Шахтером". В Сталино (ныне - Донецк. - Прим.Л.Т.) поле было не готово, и матч перенесли в Краматорск. Выиграли мы 1:0, и этот единственный гол оказался на счету 18-летнего новобранца Николаева. С тех пор я все время играл в основном составе.

- Признаться, меня поразило не столько то, что вы, талантливый футболист, отличились в первой же игре, сколько то, что в подробностях помните где, с кем и когда играли. Да и не только это, а по-моему, всю свою жизнь. Не то что некоторые из нынешней молодежи, которые и о своем вчерашнем дне сразу же забывают.

- Видно, у них память плохая, а мне на свою пока грех жаловаться.

Леонид ТРАХТЕНБЕРГ