Газета Спорт-Экспресс № 112 (2308) от 22 мая 2000 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 3

ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ РУССКИЙ

30 лет тому назад в тяжелой атлетике произошло событие, которое современным новоязом окрестили бы как "знаковое". Впервые супертяжеловес в сумме классического троеборья набрал 600 килограммов. Это был великий прорыв! Атлета, совершившего выход в открытый тяжелоатлетический космос, звали Василий Алексеев.

Эра Алексеева-спортсмена, который был самым сильным человеком на Земле с 1970 года по 1980-й, вместила в себя 80 мировых рекордов, победы на 8 чемпионатах мира и Европы, на двух Олимпийских играх - в Мюнхене и в Монреале.

Эра Алексеева-тренера была хотя и менее продолжительной, но не менее яркой. До него наша тяжелоатлетическая сборная 8 лет подряд на всех важнейших соревнованиях пропускала вперед команду Болгарии. При Василии Ивановиче болгарам пришлось довольствоваться почетным вторым местом. Потому что первой стала наша команда.

Читатели "СЭ" назвали Василия Алексеева в числе самых выдающихся спортсменов России XX века. Они же включили его и в двадцатку величайших спортсменов мира.

НОЧНАЯ РЫБАЛКА НА СЕВЕРНОЙ ДВИНЕ

Его детство при всем желании не назовешь идиллическим. Семья кочегара спиртзавода рязанского райцентра Милославка Ивана Алексеева в 1953-м подалась осваивать русский Север - переехала в Архангельскую область. Рязанщина им постыла - здесь у них от голода и от болезней умерли три сына...

Если в Покрово-Шишкине, где жил раньше Вася Алексеев, была маленькая речушка и водились в ней маленькие пескарики, окуньки и плотвичка, то Северная Двина оказалась огромной рекой, а рыба в ней водилась царская. Но на рыбалку 11-летний Вася попадал только поздно вечером - весь световой день работал, стараясь не отставать от взрослых. Тоже - на реке. Но отдыхать и работать на реке - не одно и то же.

- Пахать начал с 11 лет, - басит густым, как пароходный гудок, голосом Василий Иванович Алексеев.

Мы сидим у него дома в Шахтах, на временной кухне. Обычно здесь у Алексеева располагается домашний тренировочный зальчик, но сейчас, в связи с грандиозным ремонтом, затеянным еще год назад, в доме легкий кавардак, как считает гостеприимный хозяин.

- На шее у родителей я не сидел, в леспромхозе катал лес: руками, ногами, багром надо было столкнуть в воду как можно больше бревен. Чем больше столкнешь, тем больше получишь денег. Работоспособность и выносливость приобрел там. И закалку тоже. Жара летом достигала у нас плюс 30. Пацанва на речке купается, а я весь день на работе - обидно, конечно, но я тогда уже учился терпеть. Для души - вечерняя рыбалка. Там и спал на плотах.

Рыбалка осталась страстью Алексеева на всю жизнь. (Сейчас к ней добавилась еще и охота.) Я это понял, когда в гараже увидел удивительные спиннинги, сделанные из легкоатлетических копий. Если даже и Большая Рыба из "Старика и моря" попалась бы на это крепкое орудие, ничего ему не сделалось бы. Выдержит акулу и специальная катушка, смастеренная этим удивительно рукастым и смекалистым мужиком. Много во дворе и других полезных для жизни изобретений, но, пожалуй, предметом его особой гордости является охотничий микроавтобус марки "УАЗ" цвета хаки. В этой фантастической машине есть все, что нужно заядлому охотнику и рыбаку. Все дополнительные штуковины сделал Алексеев сам: от газовой печки и раздвигающихся столиков из нержавейки, до раскладной кровати, способной запросто выдержать вес этого гигантского мужчины.

Надо заметить, что с тех пор, как Василий Иванович оставил большой помост, он не похудел. Впрочем, помост-то оставил, а штангу - нет. Как поднимал ее, родимую, так и продолжает поднимать. Без поднятия тяжестей - очень больших тяжестей - его организм уже не может нормально функционировать. Штанга - это как наркотик, говорит Алексеев. Без него - ломка и чудовищный дискомфорт. Надо поднимать до конца. Это - судьба.

КУЛИБИН ПОНЕВОЛЕ

Не только рыбацко-охотничьи придумки и шашлычно-мангальные диковины украшают двор Атлета. Здесь вы встретите и чудо-станки, которые он сам изобрел и сделал, чтобы лечить свой израненный большим спортом организм.

Покалеченная спина, поврежденные колени, порванные связки пальцев на руке и другие болячки - это отметины сверхнагрузок. Я попросил прикинуть моего могучего собеседника, сколько же железа поднял он за свою жизнь.

Алексеев воспринял этот полушутливый тест серьезно:

- Сорок - пятьдесят тонн поднимал на тренировках ежедневно. Выходит, в месяц набирался солидный железнодорожный составчик. В год - двенадцать составов, а за двадцать лет - штук пятьсот...

Это не романтично прозвучит, но вся спортивная карьера Атлета, весь этот феерический звездопад его бесчисленных мировых рекордов проходил на фоне периодически то усиливавшихся, то затухавших болей в спине. В этой типичной для большого спорта вообще и для тяжелой атлетики в частности беде Алексеева выручили упомянутая уже смекалка, удивительная рукастость и хорошее инженерное образование. Если бы не его кулибинская способность одухотворять вокруг себя мертвые вещи, заставлять их жить новой, полезной для человека жизнью, то не состоялся бы он как величайший штангист XX века... Быть бы ему не восьмикратным чемпионом мира и двукратным олимпийским чемпионом, а вечным пациентом какого-нибудь мануального терапевта, специализирующегося на межпозвоночных грыжах.

- Спина - уязвимое место всех тяжелоатлетов, а особенно высоких, - рассказывает Алексеев. - К 1969 году моя спина стала болеть постоянно, в конце концов поехал в Лужники, в физкультурный диспансер. Одним аппаратом меня просветить не смогли, понадобился второй. И доктор, невропатолог Валентина Старостина, красивая, молодая, просветила меня еще и врачебным словом. "Э-э-э, дружочек! - сказала она, разглядывая мои снимки. - Тебе сейчас двадцать семь с половиной, а межпозвоночные диски восстанавливаются до двадцати пяти. Оформляй-ка, дорогой, инвалидность. Вторую группу. Мы тебе поможем..."

Разговор в диспансере, подчеркнем, происходил в августе 1969-го. За год до прорыва в тяжелоатлетический космос - до легендарных алексеевских "600".

- Месяца два после этого я ночами мозговал на счет своего позвоночника и этих самых межпозвоночных дисков. Соорудил станок. "Закачал" с его помощью свою больную спину. Не только мышечный корсет создал для позвоночника, но и остальные показатели с помощью станка улучшил. Таким же способом избавился и от жутких болей в коленях - придумал станок, и после трех сеансов все прошло, как бабка отшептала.

Алексеев, создав свой чудостанок, как бы снял ограничитель к большой силе, которая, по выражению великого Юрия Власова, не имеет у человека пределов так же, как и мысль. В данном случае инженерная мысль выпускника Архангельского лесотехнического института Алексеева помогла Большой Силе, добытой адским ежедневным трудом Алексеева-атлета.

70 РУБЛЕЙ НА ЧЕТВЕРЫХ

Он постоянно подчеркивает, что всю свою феноменальную тяжелоатлетическую карьеру выстроил сам. От той первой "штанги" (оси от вагонетки, которую 14-летний пацан толкал больше своего соседа, взрослого мужчины) до монреальского сверхрекорда в толчке (255 килограммов), продержавшегося 20 лет, - до всего Василий Иванович дошел сам. И технику себе штангистскую поставил сам, и тренировки особенные придумывал. Короче, сам себе был и тренером, и психологом, и врачом, и инженером своих спецстанков для "закачивания" травм.

- Это серьезная мозговая работа, - говорит Алексеев без тени юмора.

Но был - и есть! - в его жизни человек, который помог ему стать тем, кем он стал. Зовут этого человека Олимпиада Ивановна. Жена, подруга жизни, мать его сыновей - Дмитрия и Сергея. Тогда, в 1969-м, когда он вернулся в Шахты после неудачных смотрин в сборной Союза (с предложением оформлять инвалидность), вдогонку его лишили всех скромных заработков. Семья из четырех человек, одним из которых был штангист-супертяжеловес, жила на зарплату Олимпиады Ивановны Алексеевой, администратора магазина. А получала она 70 рублей в месяц.

- Задушили меня со всех сторон, отрубили - обрезали: рассчитали с шахты, где мне, как инженеру по технике безопасности, платили 105 рублей, отобрали "группу" - небольшая прибавка за то, что якобы вел занятия с группой физкультурников. Ровно полгода сидел на шее у жены. Я ей сказал: "Липа! Поддержи меня сейчас. А если ничего не получится, спускаюсь в шахту и на этом моя тяжелоатлетическая карьера заканчивается". Пересмотрел за эти полгода многое в своей жизни. Курил до этого. Бросил. Взял в руки пачку сигарет, порвал ее пополам и больше никогда не курил. Чтобы набрать вес, проводил большую часть времени лежа на диване. С едой было не густо: молоко да хлеб с вареной колбасой - вот и все мои "суперпротеины" того периода. А для того чтобы поднимать большие веса, надо было свой собственный вес повысить хотя бы до 130 килограммов. Вот и лежал на диване... Тренировки сократил вдвое по объему. Делал только целенаправленные упражнения - "многоразки", рвал по 8, по 10 раз - в стойку, и по 4 - в низкий сед. Когда начался снегопад и гололед, на отмостке Дворца спорта, где я свою "многоразку" делал (на асфальте - под углом), тренироваться было уже опасно. Облюбовал один подвальчик, где легкоатлеты силу подкачивали, там был помостик - полтора метра на полтора. Когда штангу бросишь, от пыли ничего в шаге видно не было...

Слухами земля полнится. И вот прознали там, на поверхности, что я в своем подвальчике жму на два раза по 200 ("жать на два раза по 200" - значит, поднять 200-килограммовую штангу на грудь, выжать ее над головой, опустить на грудь и выжать вторично.- Прим. Ю.В.) и рву - причем три раза подряд - 160 килограммов. И вот, чтобы развеять слухи, пожаловал в мой подвальчик (в мое отсутствие) один известный местный специалист по тяжелой атлетике и, не поверив, разобрал штангу. Думал, что я всех дурачу - вместо 20-килограммовых блинов поставил 15-килограммовые. Разобрал специалист, стало быть, мою штангу и только тут убедился, что я действительно рву 160 килограммов. А в то время их мог рвать только один человек в мире - Леонид Жаботинский.

ВЫХОД В КОСМОС

И вот наступил 1970 год, пришла пора испробовать Большую Силу, добытую несостоявшимся инвалидом в подполье на колбасе с черным хлебом. Из Шахт его не хотели отпускать, не давали командировку. Руководство местного "Труда" отсылало в городской спорткомитет, те - снова в "Труд". Но не на того нарвались. "Вы меня не злите! - сказал Алексеев руководителям. - Если надо, я и 600 подниму! А командировку вы мне сами привезете!"

И привезли, в портфельчике. А что им оставалось делать после фантастических результатов, которые показал на сборах забытый и списанный атлет из горняцкого городка?

- Как при таком отношении ко мне не поднять 600?! - смеется спустя тридцать лет, прошедших с тех времен, Алексеев. - На одной злости мог поднять!

И вот на тяжелоатлетический мир как гром среди ясного неба обрушилась удивительнейшая весть: никому не известный русский супертяжеловес Алексеев на каких-то проходных соревнованиях в Великих Луках один за другим сокрушил мировые рекорды американцев Джозефа Дьюба (в рывке) и Роберта Беднарского (в толчке)! И мало того - улучшил рекорд Леонида Жаботинского в троеборье!

Алексеев в Великих Луках мог выйти и на заветный рубеж "600" - в троеборье, но главный судья соревнований Константин Артемьев, когда Алексеев заказал в толчке 225 килограммов, взмолился:

- Не надо! Не ходи!

- Но почему?! - удивился Алексеев.

- Нам никто не поверит...

- Ладно, успеется, - согласился Алексеев. - Толкнем в Минске, на Кубке Дружбы.

Вот как он вспоминает выход в открытый космос, состоявшийся в Минске весной 1970 года:

- Спина напомнила о себе. Но ничего, и на больной спине начал в жиме с 200 килограммов. А со второго подхода выжимаю 212,5 . Это мировой рекорд. Мой друг Стае Батищев тут же бьет этот рекорд, жмет 214. Мне предлагают жать 215. Я отказываюсь от третьего подхода: пусть Стае в рекордсменах походит. В рывке начинаю со 160, со второго подхода вырываю 170. От третьего подхода отказываюсь. Знаю, чтобы достичь отметки "600", надо толкнуть 217,5. Одним подходом толкаю этот вес. Что творилось в минском Дворце спорта, словами не передать! Народу - море, кто-то выбежал на сцену, преподнес букет цветов... Я как был, весь в магнезии, пошел через зал, поднялся под крышу Дворца, где, сжавшись в комочек, переживала за меня моя жена Липа. И преподнес цветы ей.

АЛЕКСЕЕВ МОГ ПОКОРИТЬ И "700"!

В тот вечер из Васи он превратился для всех в Василия Ивановича - несмотря на 28 годочков. И мало кто задумывался тогда, что мог поднять Алексеев и следующий чудовищный вес - 700 килограммов в троеборье!

- В 1972 году я мог поднимать в троеборье уже 680, - говорит Алексеев. - Дважды мог пожать 250 кило - в Швеции и на Олимпийских играх в Мюнхене. Все хорошо понимали, что в этом движении равных мне нет. И уверен (ну, процентов на 70!), что это движение - жим - отменили из-за меня. В остальных движениях соперники были где-то достаточно близко, а в жиме я был для них недосягаемым. Когда в Минске после моих "600" один корреспондент спросил, каким я вижу человека, который покорит "700", я ему ответил: "Смотри внимательнее, этот человек перед тобой!"

ПОСОЛ НА ВСЕХ КОНТИНЕНТАХ

Как-то на рассвете горбачевской перестройки по ЦТ шел многосерийный американский фильм об отношениях СССР и США в период холодной войны. Запомнился один фрагмент. Показывали Василия Алексеева - как он устанавливает свой очередной феноменальный рекорд. Переводчик привел слова американского автора: "Когда Советы отставали от США в космосе, они противопоставили этому успехи Алексеева в спорте".

В те годы титул самого сильного человека на Земле был элементом большой политики. Но не только поднятые килограммы восхищали поклонников русского богатыря. Нравились его народный юмор, русский широкий характер. Когда после установления феноменального рекорда в толчке в Монреале в 1976 году его спросили на пресс-конференции, почему у всех такой упадок (это было время громких допинговых разоблачений и скандальных провалов фаворитов), а у него, напротив, такой подъем, Алексеев ответил коротко: "Важно, кто на чем живет. Надо пить русскую водку!" Ответ обошел все издания мира, но у нас был воспроизведен тогда в стыдливо-усеченном виде: "Кто на чем живет..."

Характер у него - не сахар. Это словно про него сказано - "крутой", только без современного бандитского второго смысла. Крут он был всегда, это знали и друзья, и соперники. Если б не его непреклонная прямота и не его жесткий характер, плелась бы в хвосте у болгар сборная. А с чего начал Алексеев, когда его назначили главным тренером сборной СССР? Встретив на соревновании в Австралии главного тренера болгар Нураира Нурикяна, сказал ему деловито-серьезно: "Все, браток, закатилась твоя звезда. Теперь будешь вторым". Сказал, как приговорил. Тот обиделся, послу своему пожаловался. Посол по дипканалам сообщил братьям по соцлагерю.

Алексеев снова встретил болгарского тренера и сказал: "Ты чего ж жалуешься?! Я же правду тебе сказал! Будешь вторым!" И тот стал. Вторым. Но мало кто знает, каких усилий стоил главному тренеру Алексееву такой успех. Собрал тех, кто еще не попрощался со штангой, призвал под знамена сборной и тех, кто повесил на гвоздь тяжелоатлетические ботинки, упаднические настроения поборол, заставил "пахать" так, как сам когда-то "пахал". Но не на сборах, а дома, между сборами. В этом весь фокус его педагогического метода и заключался: чтоб на сборы атлеты приезжали не разобранными, а, напротив, готовыми. И самое главное: отбор шел только по последним соревнованиям, старые заслуги были не в счет.

И прекратились склоки, кабинетно-телефонные игры вокруг команды. С Алексеевым не поспоришь. При нем - и это тоже абсолютный рекорд - ни один член сборной команды ни разу не получил ни одной травмы (по алексеевской методике тренировались) и не получили ни одной нулевой оценки на соревнованиях. Ушел Алексеев из сборной Союза только тогда, когда Союз развалился. "Мы вместе с Горбачевым ушли", - шутит Василий Иванович.

Да, Большой Русский, как звали его на Западе, был лучшим полпредом великой страны. По нему судили о нас. Но где сейчас та страна? Где мы? Нынче другие веяния, другие идеалы. Но нет, не забыли Алексеева! Нынешним мартом такое ему грандиозное чествование устроили в Ростове и в Шахтах - слезу вышибли у неслабого мужика! "Волгу" подарили в Ростове. Сколько их было у него, этих "Волг". Но эта особенно дорога.

- Не забыли, вот за что спасибо, - растрогался Алексеев.

Правда, с машинкой неувязка вышла - не втискивается в кабину ну о-о-че-нь большой русский. Но кулибинская жилка на что? Алексеев уже собирается что-то там отрезать, а что-то приварить, сиденья уедут взад, и, будьте уверены, Василий Иванович еще покатается на подаренной машинке!

Юрий ВАСИЛЬЕВ