Газета Спорт-Экспресс от 18 ноября 1997 года, интернет-версия - Полоса 3, Материал 1

Михаил ПУКШАНСКИЙ

из Неаполя

Борис ИГНАТЬЕВ

Я НЕ НАСТОЛЬКО БОГАТ, ЧТОБЫ ДОБРОВОЛЬНО УЙТИ В ОТСТАВКУ

С Борисом Игнатьевым мы разговаривали в самолете Рим - Москва спустя 16 часов после окончания матча.

-Как провели время до отъезда в Рим?

- Приехали в гостиницу, поужинали. Там, на ужине, было небольшое собрание. Вот и все - потом легли спать.

-Как спалось?

- Здорово.

-Нет ощущения, что случилась очень большая потеря?

- Есть... есть ощущение какой-то утраты. Так часто бывает после поражений.

-Сколько вам надо времени, чтобы прийти в себя?

- Ну... пару дней - сегодня, завтра. К среде должен быть в строю.

-Ваши ошибки в отборочном турнире, какие они?

- Я честно нес свой крест и анализировал после матчей собственные действия. Не вижу серьезных ошибок. Мне просто не удалось сделать раньше то, что я сделал к концу пути. Существовал набор футболистов, которые не были заряжены идеей. Сейчас появилась команда. Сейчас, наконец, мы пришли к общему знаменателю: и с точки зрения футбольной идеи, и общечеловеческой тоже.

-Когда же вы этого добились?

- Перемену почувствовал перед Израилем. Понял: ребята хотят, могут и будут играть.

-Вам не кажется, что качество было принесено в ущерб здоровой атмосфере?

- Качественный ущерб, если такой существует, связан с отсутствием двух футболистов: Карпина и Мостового. После Кипра я хотел взбудоражить обстановку и отнесся к ним как к ведущим футболистам, которые должны вести игру, определять настроение, но не делают этого. По этому, чисто спортивному принципу они и не попали на следующий сбор. Тогда и другая группа футболистов поняла, что есть веши, за которые надо нести ответственность. Но меры, принятые мною, носили временный характер, а вышло - сами знаете как.

-Вы уговаривали Карпина вернуться?

- Я просил его не делать ни одного необдуманного шага, никаких заявлений. Сколько раз с ним разговаривал Онопко! Но Карпин сказал, что однажды уже "сломался", а теперь отступного не даст.

-Мостовой же, считаете, не мог помочь сборной?

- Не знаю. Может быть, конечно, я ошибаюсь. Мостовой - большой мастер, но необходимого запаса скорости я в его игре не увидел. А против Италии по-другому не играют.

-А разве длительное отсутствие Юрана не было объективной ошибкой?

- Она была связана с нездоровой обстановкой вокруг сборной, совсем другой, чем в Италии, где за свою главную команду болеют все и все хотят ей помочь.

-Сейчас ваша команда не такая классная, какая была у Романцева?

- Те футболисты были поопытнее - прошедшие чемпионаты мира, Европы, поигравшие на хорошем клубном уровне. Нынче много молодежи, но есть те, кто составляет ядро.

-В какой момент вы стали сомневаться, что Россия попадет на чемпионат мира?

- В тот самый момент, когда на жеребьевке Платини развернул фант с "Италией". Из семи возможных соперников хотел избежать двоих: Италию и Украину.

-Как бы то ни было, из каждого поражения делаются выводы.

- Сейчас, конечно, надо все еще переосмыслить. Но вот, что сразу приходит на ум. После кипрской неудачи я говорил на Исполкоме о двух проблемах. Первая - общее положение дел в нашем футболе, особенно в юношеском, отток лучших кадров. Вторая имеет к кипрской игре непосредственное отношение: футболистам, к сожалению, присущ избирательный подход, а спорт требует отдачи в каждом матче. Именно на Кипре, как вы понимаете, находится источник нашего общего поражения.

-Может быть, вы недостаточно внимания уделили тогда аспекту психологии?

- Напротив, очень боялся, что команда выйдет разболтанной. Игроки даже устали меня слушать. Герасименко обиделся: хватит, мол. Но, видимо, до сердец футболистов мои слова не дошли.

-Ключевым моментом вы называете Кипр, но ведь был еще и Израиль?

- Ничья с таким соперником на его поле не может быть занесена в пассив.

-Вы играли на ничью?

- Вовсе нет - такой установки не было и не бывает никогда. Но корить себя за ту ничью я не собираюсь.

-Если говорить о последнем матче, у вас есть претензии к команде? По самоотдаче, скажем?

- Никаких. Я видел, как готовилась команда, знал, что многие не смогут сделать того, что сделали в Москве. Яновский приехал с больным пахом и провел только одну полноценную тренировку, Ковтун играл с одной рукой, спартаковцы вынесли слишком большую ношу, Юран свежее выглядел в московском матче, сейчас он так и не смог перебороть усталость.

-Почему тогда вы не поставили Симутенкова, состоянием которого были очень довольны?

- Да, мы хотели играть с тремя форвардами, но поняли, что будет тяжело, что тогда не хватит сил в середине поля. И отдали предпочтение чистому хавбеку - Радимову.

-Когда терять уже было нечего, вы давали команде рисковать?

- Пропустив гол, мы владели преимуществом, а добиться большего не дал соперник. Хотя выход свежих Симутенкова и Бесчастных органично вписался в наш план. Но не хватило мастерства, а Костакурта и Каннаваро играли просто блестяще.

-Как объяснить выход Семака?

- Игры он не испортил, напротив, добавил живинки. И о будущем как-никак надо думать. Первый сбор Семак у нас просидел в резерве, сейчас пришло его время.

-Вы уже имели разговор с Колосковым на предмет дальнейшего пребывания в сборной?

- Нет, такого разговора я не имел. Беседовал только с игроками, которые пришли ко мне и сказали... Нет, не буду об этом. А с Колосковым разговора не было.

-Вы готовы к тому, что придется уйти?

- Готов, конечно. Это нормальная ситуация.

-Но есть желание остаться?

- Я не могу сейчас ответить на ваш вопрос. Во-первых, у меня контракт с федерацией, во-вторых, нет приглашений на другую работу, а в-третьих, я бедный человек. Имей я большие деньги, может быть, завтра сам бы написал заявление, как Сакки. Но в силу определенных обстоятельств не могу добровольно отказаться от работы.